Орах, например, о миграциях населения и проблеме национальных меньшинств, некоторые выступающие обращали внимание на психологические, этические и другие факторы

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Основные разновидности и динамика численности национальных меньшинств, в Российской, 287.66kb.
• Конституции Республики Беларусь, принципах международного права в области прав человека, 40.23kb.
• Тезисы к работе «Международно-правовая система защиты национальных меньшинств в Польше, 61.67kb.
• Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, 139.69kb.
• Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, 124.36kb.
• Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (1995), 125.98kb.
• Доклады, представляемые государствами-участниками, 981.91kb.
• Ктуальные вопросы законодательного регулирования прав национальных меньшинств в Украине, 41.11kb.
• Учебная программа, планы семинаров, список литературы, вопросы к зачету (экзамену), 156.46kb.
• Российская высшая школа и болонский процесс, 128.41kb.

Образцов Игорь Владимирович,

д.с.н., профессор кафедры социологии

Московского государственного

университета лингвистики


СОЦИОЛОГИЯ ВОЙНЫ И МИРА:

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ АНАЛИЗА


Хотя интерес социологов к анализу проблем диалектики войны и мира существовал практически с момента возникновения этой отрасли научных знаний¹, за точку отсчета этого направления все же можно принять октябрь 1930 года, когда в Женеве под эгидой Международного института социологии (L’Institut International de Sociologie) состоялся X международный социологический конгресс с повесткой дня: «Социология войны и мира».

На конгрессе было заслушано 44 доклада, при этом «многие ораторы говорили о демографических факторах, например, о миграциях населения и проблеме национальных меньшинств, некоторые выступающие обращали внимание на психологические, этические и другие факторы. Но одним из главных стал вопрос экономического детерминизма войны и мира»².

Кроме того, помимо широкого плюрализма подходов к анализу войны конгресс продемонстрировал также в целом пессимистический настрой большинства ученых относительно перспектив исследований в этой области: «если война неразрывно связана с психикой народов и является фатальной неизбежностью, то нужно признать, что наши социологические собрания совершенно не нужны…»³.

Интересна в этой связи оценка направленности прочитанных докладов, данная русским военным ученым Н.Н. Головиным: «Социологи подходят со всех сторон к войне, стремятся изучить все явления, которые ей предшествуют, ее окружают, но не изучают только одного – саму войну. …До сей поры, сама война остается для социологии «La Granda Inconnue» [фр. - “великой незнакомкой”]»⁴.

Как нам представляется, и в настоящее время эта оценка является более чем актуальной. Конечно, сейчас нельзя исследователей этой проблемы разделять по признаку отношения к войне на апологетов, пацифистов или плюралистов, как в 1920-1930-е гг. Война – зло, и с этим никто не спорит. Но ряд вопросов требует разрешения, как и раньше.

Действительно, в чем состоит социологический подход к анализу войны? Что кардинально отличает его от политического, экономического или собственно военного анализа? Почему проблему войны необходимо рассматривать в комплексе с проблемой мира? И где проходит грань между войной и миром, между войной (пусть и локальной) и вооруженным конфликтом?

Во-первых, социология должна рассматривать войну и мир как соответствующие состояния общества, во всем многообразии его структуры, социальных связей и характера взаимодействия социальных общностей, направленности социальных процессов. При этом не только «пограничные» состояния – войну и мир, но и их переходные варианты: «от мира к войне» и «от войны к миру». Здесь и проблемы перестройки общественного сознания, и изменений в потребностно-мотивационной, ценностно-нормативной и статусно-ролевой подсистемах личности и социальных групп, и адаптации к экстремальным условиям боевой деятельности и к мирной жизни (проблема социальных последствий, в т.ч. «потерянного поколения» и т.п.).

Во-вторых, если социология – это «наука о современном обществе», то о каком его объективном анализе может идти речь, если часть этого самого общества – вооруженные силы и другие силовые структуры, на протяжении последнего десятилетия непрерывно участвует в боевых действиях (Приднестровье, Таджикистан, Абхазия, Северный Кавказ), но из ракурса социологического анализа постоянно выпадает? О какой репрезентативности и достоверности данных, получаемых различными институтами и службами изучения общественного мнения, может идти речь, если «воюющая» часть общества там никогда не бывает представлена? Что на самом деле происходит в этом «черном ящике» скрытом от глаз социологов? Вооруженные силы, безусловно, должны являться постоянным объектом социологического анализа, как и другие социальные институты общества. Проблемы гражданско-военных отношений и гражданского контроля над армией не должны ускользать из поля зрения социологов.

В-третьих, требует решения важная теоретико-методологическая проблема, связанная с определением сущностных отличительных признаков войны от вооруженного конфликта: по масштабу, характеру применяемых средств вооруженного насилия, качественным характеристики участвующих в них сторон, или же по характеру влияния на общество в целом, на все или некоторые сферы его жизнедеятельности?

В-четвертых, понятие войны в настоящее время имеет довольно расширительное толкование (от классического, непосредственно связанного с вооруженным насилием, до аллегорических – «холодной», информационной, бесконтактной и т.п.), что также требует уточнения для выявления его сущностных признаков и типологии.

В общем, современная социология войны и мира – это, отнюдь, не отраслевая социологическая теория, а как общесоциологическое, так и междисциплинарное направление исследовательской деятельности.