Мигель Анхель Астуриас «Сеньор президент», серия «Библиотека всемирной литературы»»: Художественная литература
| Вид материала | Литература |
| XIX. Прокурор пьет шоколад и сводит счеты |
- Морис Метерлинк. Слепые, 279.59kb.
- Английская литература Средних веков и Возрождения Основная литература, 218.84kb.
- Песнь о роланде, 1764.11kb.
- Фридрих Шиллер. Коварство и любовь, 1456.31kb.
- Серия книг «Библиотека всемирной литературы», 146.9kb.
- Бертольт Брехт. Мамаша Кураж и ее дети, 1060.59kb.
- Библиотека Всемирной Литературы, Алматы, 2006 г.; диплом, 322.76kb.
- Студенческая Библиотека Онлайн, 169.06kb.
- Библиотека Всемирной Литературы, том 9 (c) Издательство Художественная литература, 3138.56kb.
- Библиотека Максима Мошкова. 9 May 04. 7Gb. Самая известная в Рунете www-библиотека,, 122.62kb.
XIX. Прокурор пьет шоколад и сводит счеты
Военный прокурор выпил шоколад и дважды перевернул чашку, чтобы не осталось ни капли. Затем утер мушиного цвета усы рукавом рубахи, наклонился к лампе и заглянул в чашку – все ли выпил. Когда он сидел среди бумаг и засаленных кодексов, молчаливый, безобразный, близорукий и прожорливый, без воротничка, нельзя было понять, кто это – мужчина или женщина, он, лиценциат прав, дерево с листьями из гербовой бумаги, чьи корни пили соки из всех сословий, вплоть до самых униженных и нищих. Не было и не будет человека, столь приверженного к гербовой бумаге. Он поковырял пальцем в чашке – не осталось ли чего – поднял глаза и увидел, что в единственную дверь кабинета заглядывает служанка – жуткий, шаркающий призрак (она всегда волочила ноги, как будто ей были велики туфли: шарк шарк, шарк шарк).
– Выпил, значит, шоколад!
– Да. спасибо тебе большое. Очень вкусный. Ох, люблю глоточек хлебнуть!
– А чашку куда поставил? – спросила она, шаря в книгах, разбросанных на столе.
– Вон она! Не видишь, что ли?
– Ты лучше, посмотри, сколько в твоих ящиках гербовой бумаги набито. Схожу ка я завтра, взгляну, не купят ли.
– Только ты поосторожней, чтобы никто не узнал.
– Что я, дура? Тут листов четыреста по двадцать пять сентаво и по пятидесяти листов двести. Я их вечерком подсчитала, пока утюги грела.
Стук в дверь прервал речи служанки.
– Ну и колотят, идиоты!.. – взвился прокурор.
– Они уж всегда… Пойду посмотрю – кто… Другой раз в кухне сидишь, и то слышно!
Последние слова служанка произносила на ходу. Она напоминала старый зонтик – головка маленькая, юбки длинные, выцветшие.
– Меня нету! – крикнул ей вслед прокурор.
Через несколько минут старуха вернулась, волоча ноги. В руке у нее было письмо.
– Ответа ждут…
Прокурор сердито разорвал конверт, взглянул на исписанный листок и, смягчившись, сказал служанке:
– Передай, что согласен.
Волоча ноги, служанка пошла передать ответ посланному мальчишке и запереть как следует окна.
Она не возвращалась долго – крестила двери. Грязная чашка все еще стояла на столе.
А прокурор, развалившись в кресле, внимательно перечитывал письмо. Один из коллег предлагал выгодное дельце.
«Донья Чон Золотой Зуб, – писал лиценциат Видалитас, – приятельница Сеньора Президента и хозяйка публичного дома, пользующегося превосходной репутацией, зашла ко мне в контору сегодня утром и сообщила, что видела в «Новом доме» красивую молодую женщину, которая ей очень подходит. Она предлагает за эту женщину 10 тысяч песо. Зная, что та арестована но твоему приказанию, я решился тебя побеспокоить. Не согласился бы ты, за обозначенную кругленькую сумму, отдать эту женщину моей клиентке?…»
– Скажи, чего еще нужно, а то я спать иду…
– Ничего не нужно, иди. Приятных сновидений.
– И тебе того же… Да упокоятся души чистилища!..
Пока она шаркала к дверям, прокурор смаковал цифру: единица… ноль… еще ноль… и еще ноль… и еще один ноль… Десять тысяч песо!
Старуха вернулась.
– Чуть не забыла, священник просил передать, завтра мессу раньше начнет.
– А, и правда, завтра ведь суббота! Разбуди меня пораньше, не забудь. Прошлую ночь не спал, боюсь – самому не проснуться.
– Разбужу, разбужу…
И вышла, волоча ноги. Потом вернулась. Забыла убрать грязную чашку. Уже разделась совсем, когда вспомнила.
– Ох, слава тебе, господи, вспомнила, – забормотала она. – А то уж… а то б… а то бы я… – она с трудом надела туфли, – а то уж я… – испустила глубокий вздох. – Убрала бы чашку – лежала бы спокойно в постели.
Прокурор не заметил ее появления. Он читал с упоением свой последний шедевр – процесс о побеге генерала Эусебио Каналеса. Четыре главных преступника: Федина Родас, Хенаро Родас, Лусио Васкес… – он облизнулся, – еще один, только его недоставало, Мигель Кара де Анхель.
Похищение дочери генерала, подобно черному облаку, что выпускает кальмар, когда на него нападают, было не более чем ловким маневром для отвода глаз. Показания Федины Родас бросают яркий свет на эту сторону дела. К моменту ее появления, то есть к шести часам утра, дом был пуст. Ее слова сразу показались мне достойными доверия, и я немного поднажал только для того, чтобы окончательно убедиться, поскольку они представляли неопровержимое доказательство преступных действий Кара де Анхеля. В шесть часов утра дом был пуст; с другой стороны, согласно донесению полиции, генерал вернулся домой в двенадцать часов ночи.
Ergo, преступник бежал в два часа утра, то есть именно в то время, когда происходило мнимое похищение…
Да, не обрадуется Сеньор Президент, когда узнает, что его любимчик подготовил и провел побег одного из самых злых его врагов!.. Интересно на него посмотреть, когда он узнает, что близкий друг Парралеса Сонриенте помог бежать одному из убийц!..
Он читал и перечитывал статьи Военного кодекса, хотя и знал их наизусть, – статьи, касающиеся сокрытия преступления, и, словно смакуя вкусный соус, искрился радостью. Сверкали глаза василиска, лоснилась серая кожа, когда он встречал на каждой строчке: «приговаривается к смерти» или «к пожизненному заключению».
Ай, дои Мигелин Мигелито, наконец я тебя поймал, как раз в самое время! Вот не думал, что так скоро с тобой разделаюсь, когда ты вчера во дворце так обошелся со мной! А я мстить умею, ой, умею!
И, раздувая пламя обиды в холодном, как пуля, сердце, он взошел на следующий день, ровно в одиннадцать часов, по ступеням дворцовой лестницы. Под мышкой он нес папку с делом и приказ об аресте фаворита.
– Вот что, сеньор прокурор, – сказал Президент, когда он изложил дело. – Оставьте мне эту бумагу и послушайте, что я скажу: ни сеньора Родас, ни Мигель не виновны. Можете ее освободить. Приказ порвите. А хотите знать, кто виноват? Вы сами! Вы, идиоты, виноваты, ни к черту не годитесь!.. При малейшей попытке к бегству полиция должна была прикончить его на месте! Вот что я приказал. Ну, если они открытой двери спокойно видеть не могут!.. Воры, идиоты проклятые! Зарубите себе на носу: Кара де Анхель не способствовал побегу генерала. Он способствовал его смерти. Но ведь у нас вместо полиции свинарник… Можете идти. Да, теми двумя, Васкесом и Родасом, займитесь. Два негодяя. Особенно – Васкес. Что то он слишком много знает. Можете идти.