Б о г аили Лорд Шестая Раса Книга
| Вид материала | Книга |
- Родной мир: Иридония Раса, 236.3kb.
- Шестая раса и Нибиру Часть Первая второе солнце, 5782.95kb.
- Книга шестая (Z), 136.17kb.
- "Чтение Библии, само по себе, является образованием" – лорд Теннисон, 1071.31kb.
- Шестая интернет-конференция, 465.36kb.
- Шестая сибирская междисциплинарная конференция, 32.37kb.
- Первая. Лорд Скиминок Скиминок это я, чтобы вы знали. Прозвище, конечно. Втех местах,, 2704.26kb.
- Книга шестая. Пер с фр. Н. Жаркова Изд. "Прогресс", 3766.04kb.
- Каин: я хочу изведать Бессмертие заране. Люцифиер: Ты изведал. Каин: Когда и как? Люцефир:, 304.07kb.
- Книга шестая опергруппа в деревне, 2096.19kb.
Метоус Явков
Т А У М Л Е Р, В О И Н Б О Г А
или Лорд Шестая Раса
Книга Победителя в рассказах Ученика
(Первая Школа Астрального Айки-до)
| С О Д Е Р Ж А Н И Е О КНИГЕ И ОБ АВТОРЕ (вместо аннотации) ПЕРЕШАГИВАНИЕ ЗВЕРЯ (от переводчика) ОТ АВТОРА ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВСТРЕЧА С ВЫСОКИМ Рассказ первый. ДРАКА: ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ, или «Тебя касаются камни только Пути твоего!» Рассказ второй. ТОЧКИ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ, или «Выйдем, поговорим?» ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СОВМЕСТНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ Рассказ третий. ПО ВЕРТИКАЛИ, или «Только один удар, длиною в жизнь!» Рассказ четвертый. ТЕНИ-НЕТ, или «Не приделывай змее ноги!» Рассказ пятый. НЕПРОБИВАЕМАЯ СТОЙКА, или «Ты здесь, но ты – Там; ты там, но ты – Здесь!» Рассказ шестой. О НАГОМ, или «Делай такой ход!» Рассказ седьмой. ПУСКАЙ СТРЕЛУ В УЧИТЕЛЯ, или «Аст-Айки-до есть Я!» Рассказ восьмой. ЛИКОВАНИЕ: КОВАНИЕ ЛИКА, или «Спроси у Мёртвого, хочет ли он жить?» Рассказ девятый. СВЕРХАСТРАЛЬНОЕ АЙКИ-ДО, или «Как долго ты не был на этом месте?» Рассказ десятый. ЛЮБОВЬ: ПОРАЖЕНИЕ И ПОБЕДА, или «Не выходи из строя, копьеносец!» ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАССТАВАНИЕ С НИЗКИМ Рассказ одиннадцатый. СМЕРТЬ-РАЗУМ, или «Настоящий Воин умирает стоя!» Рассказ двенадцатый. ОБОРВАННЫЙ... Рассказ тринадцатый. ПОЧТИ ПОСЛЕДНИЙ, или «Вместо заключения!» Рассказ четырнадцатый и самый последний. БЕЗОШИБОЧНЫЙ АДРЕС, или «Другому!» |
О КНИГЕ И ОБ АВТОРЕ
(вместо аннотации)
Развитой парень, показавший свое умение побеждать в драке каратистов, а в любовном поединке красавиц, неожиданно встречается с Тем, кто считает его “победы” поражениями.
Представляясь “Воином Бога”, Таумлер говорит от лица Тех, кто призван помочь человеку в его выборе П у т и при смене Эпох. Он учит этого парня (Метоуса, автор говорит от первого лица) “победить то, что убивает его”, то есть саму Смерть: победить смертного в себе, “ветхого” человека и обрести качества того “нового” и “грядущего” человека, который достоин войти в Третье Тысячелетие. (Уточним, что термин “Астральное Айки-до введен Автором этой книги.)
Идет война между подлежащим Смерти и достойным Жизни, и Победитель равен Бессмертному!
Такова внешняя фабула этой книги, при чтении которой вспоминается отчасти Карлос Кастанеда, отчасти – Ричард Бах... Но книга оригинальна, она имеет и мастерски исполненную внутреннюю фабулу, рассмотрение которой требует специального внимания.
“Книга Победителя” для тех, кто ищет путей духовного саморазвития. Заинтересует всех, кто знаком с азами эзотерических знаний и не боится синтеза того “тайного”, которому настала пора проявиться.
Книгу переводит Вячеслав Владимирович Паршков. (Тексты созданы в 1991 году.)
* Прим. Авторское право принадлежит переводчику.
ПЕРЕШАГИВАНИЕ ЗВЕРЯ
(от переводчика)
(В электронной версии книги Автор опустил предисловие от переводчика (иллюстрации тоже!), имея в виду, что уважаемый Читатель сам переведет себя, в той или иной мере, на ту точку зрения, на которой – неповторимо легко и твердо, с любящим взором, осиянным алмазным светом, стоит –
Таумлер, Воин Бога)...
ОТ АВТОРА
– Бабочка летает по цветкам и пьет какой-то там “нектар” – это потому, что она сошла с ума, – думает Блоха, пошевеливая своим кровавым хоботком... Эта книга не для тех, кто сходит с ума: она для тех, с кого сходит ум, как облако тумана с вершины сияющей.
М.Я.
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
"Пуп Земли – для тебя то место, где ты родился. Твоя связь с Великой Матерью осуществляется в этом месте... С твоим выходом из Земного лона материнского обрезана плотная пуповина и завязана узлом на животе твоем, тонкая же пуповина незримо связует тонкие тела твои с Горним Отчим Домом до момента входа твоего в те врата, что названы “Смерть”.
Порог, как черта Основания с названием “Смерть”, может появиться под ногой твоей в каждый миг, и я научаю восприять этот миг как мудрый и прекрасный: тогда Смерть явится как “Смерть-Разум” и порог станет под Вратами в “АЗ” – Город! И тонко-незримую пуповину ты пламенем завяжешь таким Узлом, который будет многолепестковым цветком; и сияющей пуповина-связь пребудет до тех пор, пока ты внимаешь мне... Ты родишься в Высокий Сад. И Пчела, из надземного Мира опустившаяся на цветок, нектар твоей души преосуществит в медовый Свет Бессмертного Духа.”
Так говорил Таумлер, Воин Бога. И я, ученик Таумлера, повторяю эти слова сейчас-и-здесь. Я продолжаю Цепь нашего Дружеского Общения, нашего Ученичества у Бога Света... Бог явил Себя Таумлеру, и явлением своей жизни Таумлер показал, что Он достоин быть земным, и зримым, и незримым Учителем всякого, кто удержит Меч Света!
Мы нашли друг друга как ученик и учитель, я обрел Друга и обозначил первое Звено Цепи Освобождающей... И сейчас я размыкаю круг, оглашая Учение и призывая того, кто придет замкнуть этот круг, – затем, что станет следующим Звеном этой Космической Цепи, продолжая и углубляя Дело Светлого Бога. Призываю того, кто не хочет быть побежденным никем и ничем, нигде и никогда – кроме Любви!
Таумлера нет, Таумлер есть.
Цветок – место Его “смерти”, Звезда – Его “гроб”, и сияние – Его “прах”. Нить Света осталась между нами, отражая Лик Его на лицо мое, и Слово Его выговаривают мои уста... Из Его слов я тку ткань и сшиваю одежды для своего духа.
Земные одежды! И настанет время их сбросить. Но – не ранее, чем обучу низшего двойника в себе не делать ошибки – умирая; и не ранее, чем одену обратившуюся ко мне зябнущую душу тканью этих рассказов – о Победителе!
Ибо явил Победу – Таумлер, Воин Бога.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВСТРЕЧА С ВЫСОКИМ
Рассказ первый. ДРАКА: ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ, или “Тебя касаются камни только Пути твоего!” Рассказ второй. ТОЧКИ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ, или “Выйдем, поговорим?”
* * *
Рассказ первый
ДРАКА: ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ,
или “Тебя касаются камни только Пути твоего!”
(Здесь я расскажу о том, как случилась хорошая драка, которая предшествовала Встрече с Таумлером. Как затем стало понятно – это было совсем не случайно... Человек ходит по жизни разными проходными дворами, однако не каждый “проходной двор” выводит его из квартала приговоренных к смерти.) УЖЕ ПОЗДНО...
– Три удара! – сказал я себе. Потому что, похоже, их трое...
– Смени ногу, – сказало животное рядом, – ты должен входить в зону атаки с правой ноги.
“Животное рядом” – это мое тело, чувствующее опасность. Его я буду называть просто “мой Зверь”. В некоторых ситуациях я как бы разделяюсь. Нас становится двое: “я Сам” и “мой Зверь”, и тогда мы разговариваем друг с другом.
– Ты пока помолчи, – сказал мой Зверь, – ты командуешь днем, а уж в сумерках, поверь, я вижу получше тебя!
Все понятно, дорогой Читатель? – командирские полномочия и взятие ответственности на себя: такое право принадлежит той или иной моей части – в зависимости от ситуации.
Пальцы левой моей руки сжались в кулак – до белизны – и в тот же момент расслабились. Еще не поздно свернуть в соседний проход...
– Уже поздно, – сказал мой Зверь, – я проснулся! Я же сказал: сумерки – это мое время, а днем я могу поспать. Ты не ошибся, что это ловушка, и пока думай, думай – что они могут предпринять, – я же позабочусь о своих делах.
Итак, проходной двор – и три силуэта в проеме. Ближайший, спиной ко мне, (назовем – “спина”), стоит и разговаривает с другим, который наблюдает за дорогой и делает вид, что болтает просто так (“болтун”!). Третий – у стены напротив, читает объявления (это в сумраке-то, “читатель”!). Долго не надо разглядывать: один взгляд, действующий как фотовспышка. Я их уже “заснял”, иду, никуда не глядя, но воображение держит передо мной картинку: крепко сшитые мальчики. И это видно не только по фигурам, но даже по характерной расстановке ног. Расположение осмысленно, готовность к атаке с места. Одежда не стесняет движений – и это просекается сразу, хотя мальчики еще и не начали “прыгать”... Я тоже не стиляга, но мой стиль и стиль моего удара всегда при мне! – так, Зверик?
Зверик занят: четыре шага – вдох, два – с задержкой дыхания, четыре шага – выдох... Тело совершенно расслабляется: энергия течет и радуется свободе только в каналах расслабленного тела, – зато позвоночник выпрямляется, как лом: это будет моей осью вращения во время “танца”. Зверь-то мой танцующий! И сейчас он идет к вам на задних лапках...
Да, это расставленные сети. Мой Зверь никогда не обманывает: он хорошо воспитан. Да, вы ожидаете жертву: или меня, или какого иного придурка. У меня есть враг, и вы можете быть его посланцами. Хотите казаться просто бездельниками, актеры. Казаться – этого мало для меня. Змеи! Мой зайчик прыгает к вам, дожидайтесь... Но этот проход станет тем театром действия, где мы поменяемся ролями.
Вы, похоже, владеете карате и хотите овладеть ситуацией. Я не буду смотреть в ваши змеиные глаза – это в ы почувствуете магию взгляда моего Зверя – взгляда, пересекающего вас косым крестом. Такому взгляду самурая обучен мой зайчик-Зверь: сейчас он скашивает определенным образом глаза – и не наблюдает других действующих лиц в нашей пьесе.
УЙМА ВРЕМЕНИ
Однако передохнем! Тогда было некогда, но сейчас есть время. Иные не поверят, что можно было очень многое сделать за тот временной промежуток – от момента, когда я увидел тех троих, до момента, когдах я расстался с ними: – не поверит, кто не испытывал этого сам. Я буду рассказывать об этой ситуации подробно для тех, кому случается иногда играть в подобные игрушки: мы друг друга будем понимать, а иные могут – и не слушать! Только пусть и не ходят такими проходными дворами. Впрочем, рассказы эти научат ходить иными путями. Но – затем... Сейчас же нам надо выйти из этой ситуации...
И Зверь со мной в этом согласен. Он-то знает свое дело! Но мы должны действовать совместно и очень быстро. И правильно...
– “Думай!” – говорит он мне, и я думаю. Ум, наверное, для того, чтобы думать за другого. Не так ли? Потому что, если я сейчас не буду думать за тех ребят, – мне не придется думать уже и за себя.
Ситуация представляется в крутом варианте! Почему расположены они именно так? Поставить себя на их место, разгадать замысел – значит развязать узел... Не какую-нибудь там абстрактную веревку – на своей собственной шее. Наверное, это мой Зверь чувствует получше меня, потому что докладывает, что пройдено четырнадцать шагов – это полный цикл дыхания и один вдох следующего; он предупреждает, что осталось ровно столько же – и на вдохе надо выйти на линию атаки той “спины”.
Четырнадцать шагов – это уйма времени! – для тех, кто долго тренировался... Зверь меня погладил, сказал, чтобы был еще спокойнее. Заметьте: не я его – он меня гладит! Такова ситуация.
Надо быть очень и очень расслабленным – чтобы в один прекрасный миг стать очень и очень твердым. Как алмаз. Этому и учит спецкомплекс Алмазный ци-гун – я выполнял его до восьми раз в сутки – это дисциплинирует не только тело, но и дух. Да, это комплекс – дух, тело и сейчас мы действуем в комплексе: я Сам – и мой Зверь! Только не надо слишком комплексовать – у нас же уйма времени, как сказал мой Зверь, – и я читаю ему стихи:
В пространстве каратейных молний
Есть время-боль и бремя силы,
И зрелы близких ожиданий!
Как есть в среде централа шторма –
Мгновелы крайновых смертей...
Я всегда непонимающе относился к стихам: “сю-сю!” – и поэтому поэтов считаю большими чудаками; среди них, по-моему, многие бывают “чмо” – то есть меняют “ч” на “м” в своем “чудачестве”. Но те стихи написал не поэт – но наш человек. Потому что, как зреет время смерти, знает только наш человек! А то, что... слова там не из словаря, – так ведь и удары боевые – не из книжек. Никакой словарь не научит разговаривать со Смертью!
Признаться, это я сейчас так долго красуюсь перед вами, как на конкурсе красоты, – а тогда не было лишнего времени, и те трое были иными судьями.
Человек не знает, в какой из миров он сделает свой следующий шаг: небесные врата могут появиться в любой момент на дороге, – прямо вырасти из-под земли. Как катастрофа, инфаркт, градусы под мышкой... Или как вот эти трое – маячат в проходе маятником роковых часов! И стрелка приближается к некой отметке...
Вратари! – А на вратах написано – неизвестно: “рай” или “ад”... Куда ты сделаешь шаг? Надо, наверное, сказать: я был взвинчен до предела, – потому и абсолютно спокоен. Все вышеописанное пронеслось в один миг в голове – и унеслось прочь. Я весь – пуст. Я весь – расчет. Я – направление прохода! – я уже вышел из игры, о, мальчики! – я уже – за... Но я приму участие в вашей игре. И это будет уже в прошлом, потому что я выиграл, потому что никакого другого выхода у меня нет! Просто нет. Нет – и все!.. И это я говорю от имени своего Зверя.
А мы с ним очень хорошо друг друга понимаем. Мне нравится, как он прямо идет, – а ему нравится, что у меня при этом на уме.
ТРИ МОЛНИИ ЗА ПАРУ СЕКУНД
– А на уме уме у меня было вот что. Ловушка – на их ловушку. Чертовы маяки! – вас нельзя обойти во дворе, но вас можно обвести вокруг пальца – в уме. Здесь Зверь мой рассчитывает на меня, я же рассчитываю на него – там! Он покажет коготки, сейчас они немного скребут у меня на душе, я чувствую их остроту самым нутром... Отвлекаясь, скажу: для страха в таких случаях не бывает ни времени, ни места: все страхи – ложные, от безделья и фантазии. Книжные и киношные переживания, да в одиночестве души возникающая мнительность о значимости собственной персоны... Ничего в этом мире не стоит ни моя, ни другая единица-персона, – если она не становится поперек чего-то или кого-то... Тогда это “поперек” оценивается в тридцать тысяч, – а именно столько платят наемнику-убийце, – если “дело” простое. Бывает – дороже, а этим – наверняка на троих. Но дело от этого не меняется: им не нужна, наверное, душа моя, – даже если я и обнаружил ее в себе! И кому она нужна по-настоящему? Богу? – Он не играет в наши игры, когда человек оценивает себя, думая, что его персона что-то, да значит... Надо отдавать Богу душу – “вертать” данное на время! В долг.
А дьяволу нужна ли моя душа? Нет, – он опередил бы этих троих, чтобы попробовать купить душу, – не дурак же он – упускать возможность!.. Или эти трое будут требовать что-то от его имени? Нет у него имени! Потому и завидует крещеному, мне кажется...
Признаться, и такая философия “имела место быть” в моих и мыслях, и чувствах тогда, когда я шел напролом. Мысли и ассоциации шли какими-то параллельными пластами и мною воспринимались постольку поскольку... Я их сейчас вспоминаю, воскрешаю – это нам пригодится в дальнейшем. Главное же тогда было: разгадка – или зачеркивание их задачи.
И я работал всего несколько секунд четко и холодно – как ЭВМ, потому что Зверь предоставил мне полную свободу, – и этого было достаточно. Мы затем и разделились с ним – чтобы не смешивать “холодное” и “горячее”.
И Зверь мой нагнетал в это время огненный шар внутрь меня: он должен будет метнуть молнию в того, кто подскажет ему это из той троицы. Три молнии должен извлечь я в одно мгновение волей Зверя, и потому я должен быть похож на свинцово-серую тучу: быть таким же спокойным и неопределенным. И неотвратимым.
У природы я брал силы, тренируясь и под солнцем, и под луной, и в дождь, и в снег, и в ветер... Точнее – я не брал силы, но ведь природа даст их мне – вернет то, что я давал ей: она это скопила – и выручит меня. Если я не подведу ее. Зверь меня успокаивает на этот счет:
– Не волнуйся, – говорит он, – в пару секунд выложишь энергию, накопленную несколькими годами тренировок.
– Думай! – вдруг резко приказал он. – Придумал!!! – еще резче ответил я Сам.
НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО ДЕЛАЕТСЯ МОЛЧА
Потому что на уме у меня было вот что... Долго опять буду рассказывать – а на практике такое искрой вспыхивает в мозгу – и тут же рождается нечто вроде плана.
Мой первый удар будет вниз локтем – “Ороси хидзи атэ”! – как топор в чурку: потому что я знаю, что сделает “спина”. Он стоит ближе всех ко мне – и я выйду на линию его атаки. Кому интересно – распишу картинку. Люблю наглядность и хочу взаимной любви, как всякий нормально влюбленный!
Итак. Люблю веселые картинки. Они в таком положении: двое по правую руку от меня и один, получается, – по левую. Он что-то “читает” на доске объявлений, но моя левая уже почувствовала – точку поставит именно она! Левая у меня бьет не слабее правой. А правой я всегда бил очень сильно. Левая лежит на сумке, которую ношу сбоку как раз на уровне точек входа-выхода энергии “ци”: “Дань-Тянь”, что около пупа, – так что левая моя взведена как для блока, так и для удара (между прочим, это моя излюбленная техника – блок-удар: “Тейшо-учи”); кроме того, левый бок защищен этой сумкой, – так что пусть “читатель” пока почитает, – пока он свободен от сетей моего замысла.
Ведь ясно как день Божий – бить первым будет “спина”, – и я ему помогу в этом, на всякий случай, – если он не поймет сразу, что нужно бить первым, и куда именно бить. Но, по-моему, у них продумана и отработана такая тактика: встречают “колобка” (это я – колобок, – я качусь к вам простофилей, чтобы показать фокус с “шаровой молнией”) и бьют одновременно с одной стороны: “спине” удобнее всего бить “йошку” (“Йоко-гири” – если кому интересно, – по-японски: “удар в положении сбоку”... Но я для себя не пользуюсь спецтерминами карате. Потому что, во-первых, – одни и те же удары называются по-своему в разных традициях; во-вторых, я сам называю по-своему, и бью тоже по-своему – как потечет энергия “ци”; в-третьих, – не важно, как называть, главное, как сделать! Ну, а в-четвертых, – добавим для ясности – я пользуюсь в таких случаях боевыми приемами, которых не найти в учебниках. А вообще-то, какая разница – как назвать то, что уже произошло и не повторится!). Так: “спина” бьет “йошку” мне под ребра или в ногу: он маловат ростом и не достанет в голову (чем я, кстати говоря, и воспользуюсь!), зато его собеседник, по-видимому, будет бить именно в голову мне своей левой рукой. А правая его наглядно покоится в кармане – там может находиться нож или кастет – потому надо будет “попросить” его, чтобы он не вынимал своей правой из кармана.
Он уже положил глаз на меня – взаимно! – но я взглянул просто так, случайно, – поправляя правой рукой сбившиеся на лоб волосы – именно этот жест я повторю, входя в зону досягаемости, – и вот во второй-то раз ты на него не среагируешь!
Так: от этих двух ударов я должен, по их замыслу, отлететь под ноги “читателю”. “Будет бить лежачего, падла!” – подумал я параллельно с другой своей мыслью. “Отвлечется от доски объявлений и будет читать... мне заупокойную, зараза”, – и эта мысль пришла ко мне тоже параллельно с другой моей мыслью...
А третья параллельная мысль, которая присутствовала все это долгое время, – та, что они могут дожидаться и не меня вовсе... Хотя, повторяю, Зверь мой воспитан не обманывать меня, – и мне он доверяет тоже: мы согласились на том, что этот “подарок” – для нас, и ни для кого кроме Но все же..
Поэтому был “параллельный” вариант: если вы не дернетесь, то я – тоже хорошо воспитанный мальчик! – пройду мимо, как обыкновенный прохожий, не тронув ваших хорошо расставленных декораций: просто эта пьеса будет не для меня, а зрителем мне быть некогда. У меня есть свои личные трудности. Но я – актер наверняка не хуже вас: вы даже не заметите моего актерского поведения!
Потому что я не замечаю вас вовсе! – это и была моя главная мысль, на фоне которой проплывали все другие, ничего не значащие в тот решающий момент: как туман, закрывающий дно пропасти, были все другие мысли.
Они плыли туманом – а я должен был перейти пропасть и не... пропа'сть! – я должен был по одному лучу моего взгляда перейти бездонную пропасть. И это было главное: луч!
Это не было мыслью – это было подобием лазерного луча, который бил сквозь все, встающее на моем ровном пути: три там врага, или сколько... Сколько нападающих – столько и ударов – не больше: иначе не успею пролететь в своем луче: этот свет моего спасения непрерываем ни на одну миллионную долю секунды: иначе в этот разрыв проникнет черное лезвие Смерти – поэтому только три удара – как это стало ясно в самый же первый миг!
Этот миг длится без перерыва до тех пор, пока я выхожу из этого коридора: пусть это будет даже целый час, или век: для меня это равно одному мигу. Я могу рассказывать о нем так долго, как хочу, – “всю оставшуюся жизнь”. Но я ценю время Читателя так же, как и свое, – и скажу в меру, – столько, сколько нужно для нашего приятного общения.
Таков мой ритм, и тот, кто дослушает этот рассказ до конца, способен будет внимать и всем последующим, – и мы кое-что поймем сообща...
Иные могут и не слушать – мы их оставим внутри квартала, который покинем, – минуя ту троицу, которая явно не святая!
Я – Ответ, не вопрос. И чем больнее вы меня ударите – тем больнее ушибетесь. Вы ошибетесь, ударяя меня: потому что меня нет! Для не-святого не существует света; а я в этом луче сливаюсь со светом – и это есть тот “свет в конце тоннеля”, который никто правильно не понимает, но твердит, подобно попугаю, об этом “свете”. Это – “Тот Свет”!
Я сейчас открою одну маленькую тайну Выхода из любой ситуации, – пусть это будет маленьким подарком для тех, кто прошел вместе со мной расстояние в двадцать шагов (а еще осталось – семь!).
АКТ ВОЛИ
Надо делать шаг не “следующий”, а учиться шагать “через раз”: потому что “следующий” – это продолжение прожитого, это – минувшее.. А надо быть – грядущим! Надо иметь в виду: Тот Свет – самый далекий, – и он выведет из ближайшего тупика. Это не как в шахматах, иначе. Надо поставить мат самому Королю, “Лорду Смерти”, – и тогда его пешки ничего не смогут сделать: они обречены.
Это не акт ума, но скорее акт воли. Это круче всякой игры! – надо стать “Тем Светом”! Я уже сказал о непрерываемом луче: он и есть мой шаг – шах Королю Гибели.
Вот сейчас, за семь шагов, – или за сколько угодно Вершителю судеб, – а именно в миг осознания опасности – я уже должен выходить из проходного двора! – я вышел! – вот мой настоящий шаг, а то, что мой “следующий” шаг – к этим ребятам, – это как бы между прочим...
Я не замечаю их вовсе: меня уже ничто не остановит, потому что мне надо уже быть дальше – там, где я быть должен! Меня там ждут. Это я называю “учиться шагать через раз”... Но... учиться уже поздно. Значит – надо быть учителем!
Недоучки! – я уже вышел победителем. Сейчас я вас буду учить правильным ударам, для чего и сделаю три движения.
Осталось два шага... Теперь надо просто равнодушно выбросить из головы все – потому что может быть все иначе. Освободиться от ума и предоставить воле – действовать, как она хочет. Она хочет быть све...
– Вот именно! – оборвал меня Зверь. – А теперь полностью молчи: я буду действовать!
ПЛОХОЙ УЧЕНИК ХОРОШО ДЕРЕТСЯ
Картинка такая: я был готов не к тому, что “провернул” ум, – но что предлагал мир, – а предложения мира принимал мой Зверь. Мы снова соединились в единое существо, потому что стало окончательно ясно, что “мир” предлагал войну: трое клоунов едва заметно поворачивали голову в мою сторону, и в предпоследний шаг передо мной предстала арена боевых действий. Напряжение их круга возросло: ох, сейчас смешаемся не-смешно! Они завязнут в моей неопределенности, и я – бесформенная туча – тогда блесну когтями молний...
Такая картинка: немая сцена – я в зоне досягаемости той “спины”, по левую сторону от него, правая моя нога приподнята в шаге (Зверь точно рассчитал ритм хода!) так, что получилась почти боевая стойка (“Сури-аши-дачи” – так, что ли, она называется), и правая моя рука поправляет волосы надо лбом: она делает сразу несколько дел. Дела такие: во-первых, открываю для удара уязвимое место (этот “спина” же не дурак! – ударит, куда лучше – по ноге не получится: она “уходит”, – а в голову он не дотянется; во-вторых, это уже готовый блок – защита от удара левой в голову того “болтуна”; в-третьих, это спутывает карты и нарушает установку игроков; в-четвертых, я просто поправляю волосы – на случай, если надо будет играть “просто прохожего”...)
Слева, как я уже сказал, проблем не было – пока я был защищен дистанцией, сумкой и своей левой, которая никогда не била слабее правой. Кто соображает в стойках, тот скажет – устроился я очень неплохо: приподнятая стопа передней ноги с перемещением центра тяжести ближе к задней служит надежным щитом и оружием. Она, находясь в расслабленном состоянии, становится легко “порхающей стопой” – и очень тяжело приземляющейся – то есть, соприкасающейся с “твердью” противника...
Но в данном случае “легкость” моя была в ином: она пребывала в блаженстве внутри меня.
Что я хочу сказать? Победа – в вольности, незакомплексованности! Направленность их оружия – против них: оружие их – отработанная тактика, заданность действий... А я – свободен! В первую очередь, от всяких комплексов. Кстати, – в этом опасность и ловушка школ карате (да и других школ тоже!) – набор четко регламентированных ударов и блоков – так что возможно предугадать эти движения, и... опасность угрожает тому – кто бьет! В этом и отличие спортивных стилей от боевых: бой – это отсутствие акта “повторения пройденного”, это не для ученика, который очень правильно заучивает “правильные” движения атак и уходов... Те, кто хорошо дерется – плохие ученики.
Я говорю, вроде бы отвлекаясь от дела, – на самом же деле – говорю именно “дело”! Мне выпало быть плохим учеником всяческих “школ”: я не мог выучить ни одного правила и всегда пользовался шпаргалками. Это, вроде бы, нехорошо. Но, с другой стороны, как я потом понял, – это очень хорошо. Это даже необходимо: лично свое мнение. Потому что экзаменаторы – не те, экзамены – туфта, и есть только один Экзаменатор: Смерть, один Экзамен: Жизнь. Никакие школы не помогут – кроме той, которую проживаешь – сам! И отвечаешь только на вопросы Господа... Но – это я так, к слову.
Они попались в мою ловушку, которую соорудил я из того материала, что предоставили они. Разве они не знают, что не надо рыть яму другому – чтобы не попасть туда самому? Теперь научили себя сами. Ловцы! Мой Зверь всегда при мне. Он пришел бы, он обратился бы к вам даже после моей “смерти” от вашей руки: потому что Учитель мой, о котором узнаете позже, научил меня неумиранию!
Но тогда Учителя у меня не было, я сам должен был научить себя не умереть. Без шпаргалок. Ответить на вопросы правильно и незамедлительно.
И, повторяю, – тогда я сам появился знаком вопроса для них – смешав их план первой атаки. Хотя, конечно, “спина” был доволен тем, что сможет влепить мне под ребра. Но его кроссовка только и успела колыхнуть воздух – я волнообразно изогнулся и вонзил локоть в щиколотку. Это произошло на выдохе, который долго затем продолжался, но моя правая нога стукнула об асфальт одномоментно с локтем.
“Пока довольно с тебя”, – пронеслось в голове, не задевая очень неподвижного моего внутреннего состояния... Тело – Зверик мой – еще продолжало движение вниз, сжимая пружину для следующего удара, – я же совершенно был неподвижен Сам (мы опять разделились со Зверем), я смотрел сквозь “болтуна” – ожидая его удара. Заметил мутноватые глаза его и равнодушно отметил Сам: он не может мощно ударить, этот “мутный”. Сильное впечатление замедления времени. Внимание уже переключилось на левую сторону: краем глаза я видел метнувшуюся фигуру, которая вынимала руки из карманов, и в левой руке промелькнул какой-то предмет... Да, точку-то ставлю я! “Ты, что ли, все уже прочитал?” – отметил я эту пролетающую мимо меня мысль моего двойника...
“Что же ты не бьешь, “муть”?” – я чувствовал потерю энергии, которую собрало пружинисто согнувшееся мое тело, то есть – Зверь около меня... Зверь уже начал распрямляться, когда, наконец, “мутный” ковырнул левой ногой в сторону моего паха...
У моего Зверя начиналось ураганное движение против часовой стрелки – но мне показалось удобнее не бить правой в голову, опережая движение удара ноги “мутного”, – но сделать “накладку” левой рукой на бьющую ногу – и вернуть “уракешкой” (“Ура-кэн се-мэн ганмэн-ути” – так можно назвать эту штуку) его энергию: этого должно ему хватить! Потому что энергию разворота я подумал использовать для “уширки” (так называю удар назад) в “спину” или для встречи с “читателем”... Краем глаза вижу, что “спина” находится в болевом шоке и пока не надо с ним заниматься. В это время кулак моей левой руки, приняв энергию левой ноги “мутного”, оборачивается вокруг оси (локтевой сустав) и вонзается в ту самую низкую точку на подбородке, которую боксеры называют “точкой нокаута”... Я долго говорю, но удары эти молниеносны – из шелковой рука в миг касания превращается в стальную.
И за “мутного” я был уже спокоен: “рука-бич” сделала свое определенное дело. Время еще более, казалось, замедлилось: был момент удивления тому, что Зверь мой производит пронзительно-дикое мяукание, а звука я еще не слышал... О, этому мы учились у легендарного Брюса Ли, но оказалось на деле – это естественное сопровождение мощнейшего выхода внутренней энергии, и голос вибрирует в резонанс ей... Я ничего не слышал – но видел краем глаза тень слева – и угадал в этой тени круговой удар ногой... 0! – это была сильнейшая “мавашка”, – я тебя недооценил, дорогой “читатель”!
Классический удар, ногой сбоку в голову (существует термин: “Маваси-гири дзедан”) был блокирован тоже классически моей левой, только это был блок не из карате, это уже было гун-фу, – это было мастерски, что мне больше всего понравилось во всей этой истории. Если бы я не делал Алмазный ци-гун и еще некоторые упражнения из тибетского арсенала, то “читатель” пробил бы мой блок левой, которая не слабее правой!
Ну я же ему и вернул силу его удара, потрясшего меня до самых пят: “Кин-гири” – вот что он получил взамен: хлыстовой удар в пах, который я бью не глядя с обеих ног и из любой стойки настолько быстро, что и сам не замечаю ноги, лишь слышу хлопанье штанины. И этот удар он получил незамедлительно!
У меня есть другие боевые удары, направленные на перелом костей, – но это когда нет другого выхода... А вообще – надо иметь свой коронный удар, который “проходит” в любых условиях. Моя “коронка” прошла: “читатель” медленно начал приседать: я знаю, что после такой порции в это самое место уже ничего не хочется, нужен покой.
Но я-то думал, у него в руке оружие, и, кроме того, помнил – моя левая хотела поставить точку... А она как раз оставалась в положении блока, то есть поднятой на уровне головы... Какой-то момент я колебался и физически, и внутри, – то есть и мой Зверь, и я Сам колебались, и я слышал эхо вибрирующего крика (наконец-то дошло!). Хотелось остановить этот выдох и выход энерго-тока, чтобы погасло эхо мяукания... В это время “читатель” кончил приседание – и “рука-молот” опустилась на его “крышу”, ставя тем самым все точки...
Левая же моя бьет не слабее правой. А правой я всегда бил очень сильно... В общем, пожалел, что сделал четвертый удар, – и трех было бы достаточно. У страха оказались глаза велики. Я уже видел при исполнении четвертого удара, что в руке у “читателя” была пачка сигарет, а не кастет или нож. Да, он бил профессионально, он надеялся на свой “путь пустой руки” (“Карате-до” в переводе). Ну, что же, оклемается. Не убил же я его...
Эти мысли у меня уже были при повороте за угол, на улицу, и я оглянулся на поле боя: двое горизонтальны, а третий согнулся, схватившись за ногу, – он не будет прыгать за мной на одной... А вот в правой руке “болтуна” (он же – “мутный”) блестело лезвие ножа. Он успел-таки незаметно для меня вытащить руку из кармана, но сейчас “глубоко задумался”, пребывая в нокауте.
Мой Зверь тоже оглянулся на это дело, сказав: “Не п..... ли вам приснился, ребята?!”
ГЛАВНОЕ ЛИЦО
Да, мы тогда разговаривали со Зверем на таком языке, который не проходит цензуру, и даже короче и круче было иногда... Тут ничего не поделаешь! – говорю правду. “Что было – то было, что будет – увидим”, – как говорится в таких случаях.
Сворачивая за угол, я ликовал, волны огня гуляли еще по моему телу, – Зверь успокаивал дыхание и прятал свои коготки в мягкую шерстку. Снова я поправлял свою прическу, расчесывая пальцами спутавшиеся волосы: теперь я гладил своего Зверя, поздравляя его с победой...
Сколько времени находились мы под этой аркой? – секунды три, не больше! Арка не затянулась арканом на моей шее, так что восторг мой был вполне объясним.
“Я такой же, как и вы, но... я изучил на одно движение больше. И теперь я сделал это движение, – блаженствовал я, – и теперь вы пожалели о том, что ленились. Вот так и переходит количество в качество, а не как писали в учебниках... Так вот и я перешел через проходной двор – сквозь вас! Вы ушли в “естественный отбор”, – как говорил один...
Здесь я остановил свой монолог – мой Зверь насторожился... Мы снова разделились, и Зверик начал красться рядом, – он почуял погоню и насторожился, – я его никогда не видел таким странным!
Нас нагонял человек – и он явился из-под другой арки. В доме этом было три проходных двора, и он появился на третьем пути, – или на первом, – если я прошел через второй, то есть средний... Да, это был тот, которого я заметил на полпути до нашей “арены”! Когда я, первый раз “поправляя волосы”, оглядывался по сторонам, я видел этого человека, шедшего почти параллельно со мной в проходной двор, расположенный по соседству с моим, занятым теми тремя, о которых не хотелось уже помнить. Этот шагал так отстраненно, что я определил его совсем не связанным с нами всеми...
Чтобы не морочить больше голову, скажу, что, может быть, он и был главным действующим лицом всей нашей истории... Во всяком случае, – станет! Я буду называть его с большой буквы – Он – и рассказывать стану только о Нем, вернее – передавать наши диалоги... Этой отстраненной от мира походкой Он вошел в мое существование с тех пор – и навсегда.
Но это я сейчас так говорю. Объективности ради, надо рассказать, что было тогда...
Тогда – я посторонился. Вместе со Зверем. Незаметно так – посторонился, занимая удобную позицию к возможному продолжению боя. Его шаги были более ритмичны, они обладали большей амплитудой в сравнении с моими. Хотя и казалось, что шел Он не торопясь.
“Не гусь, а лебедь, – сказал мой Зверь, – идет как ле-б.... (Вы слышали? – я же говорил, что мы на своем языке разговаривали тогда со Зверем, а почему перестали – станет ясно!)
Мы слышали, что Он нас перегоняет, и отступили от траектории на шаг в правую сторону. И теперь уже левой рукой я “поправлял прическу” – когда Он поравнялся со мной...
Я соединился со своим Зверем, готовым к нападению, – он просто злился во мне, не понимая, что происходит! А происходило то, что Человек вошел в поле моего зрения, и... оно не стало полем боя. Он был в зоне моей досягаемости, и не я – Зверь мой ощутил, что... Не знаю, что он ощутил, – он замер. Зверь молча л. И Человек молчал.
Вот так-то! Время замедлялось, Зверь мой смотрел краем глаза, я Сам смотрел краем сознания... Человек же – повернул ко мне лицо свое: ясные глаза Его смеялись.
Моя левая сама собой опустилась! (собственно, волосы я уже поправил!), “ударная” нога – теперь тоже левая – познала неестественность своего “взведенного” положения – и ступила на асфальт так, что я как бы споткнулся...
Увы, так просто нарушился темп моего победного шествия, я “споткнулся” и внутри. Как победно шествовал Он! Как перевернулось все мое нутро... “Кто это?” – резко подумал я, пытаясь (и безуспешно) скрыть свой вопрос наигранной улыбкой.
Контраст! Четко. Меня снимали с верхней ступени пьедестала почета и привязывали к позорному столбу...
Время уже остановилось.
Динамика обратилась во внутреннюю кинетическую волну, энергия пошла опять, но в другую сторону. И вместо огненного шара – как бы прохладным ветерком прошлась по спине. А ведь было душно!
“Все равно я врежу тебе, если ты сунешься”, – говорил мой Зверь, но скорее автоматически, чем в реакции на ситуацию, – он чуть слышно ворчал... Я стал расслаблен – не телом, но духом, – не слабость, но нежданно нахлынувшая доброта, побеждающая и “победителя”...
– Не бойся! – Человек подал руку для пожатия. – Тебя касаются камни только Пути твоего!
Рассказ второй
ТОЧКИ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ,
или “Выйдем, поговорим?”
(Здесь я расскажу о том, какое впечатление на меня произвел Таумлер и как я, в общем-то, со спокойной душой отправился с Ним на Холм за город, где произошла наша первая суховатая беседа и прозвучала загадочная фраза: “Ты достигнешь вершины и поймешь, что это за “Холм”, прочтя наше путное шествие “за город” наоборот...) ЧЕРТЫ ГЛАВНОГО ЛИЦА
"Я и не боюсь!” – можно подумать, как в кино. – “Сумрачный такой проход, и блестящая такая драка. Отрицательные герои, и такой вот положительный герой...” – я в ответ подавал Ему свою руку и рассуждал сам с собой дальше:
“Все более или менее понятно, если бы не эта фраза: “Тебя касаются камни только Пути твоего!” Как красиво. Энергия еще кипела, и Зверь так и подталкивал меня спросить: “Дядя, может, ты опер из какой-то нездешней оперы?!” Но Зверя я сделал тихим и молча разглядывал “Героя”.
Или Он меня разглядывал? Я держал Его руку, Он держал мою. Внутрь или сквозь меня смотрели ясные глаза, искорки-молнии вспыхивали и меняли их цвет в диапазоне красок рассветного неба: от свинцово-серого до хрустально-голубого. Открытое лицо. Вот говорят: “Печать на лице”, а тут – отсутствие всякой печати! Играющая мысль светилась в глазах, оставляла свой след и на губах: они украшали себя мягкой полуулыбкой, вот-вот готовой расцветить все лицо, окаймленное темно-русой бородой в форме правильного овала.
Над четко очерченными губами выдавался крупный прямой нос, нестандартность которого скрадывалась благородной тонкостью...
(Мне бы такую тонкость! – позавидовал я.) Все было и открыто и правильно в этом лице. Как-то странно. И магнетически привлекательно. Правота. Ясность. Да, да! Нет, нет!.. Какая, к черту, улыбка, – вот промелькнула усмешка и отразилась суровость, вернее, намек на суровость: никакой определенной печати! Похоже на то, что сказал... Сен-Жон-Перс: “Как недовольный губ изгиб создателя великих книг, глухое нечто, словно опьянение – внезапно заливает целый мир...”
Да, неуловимо-беспокойное, как тень Иного, колебание Незримого присутствовало на этом лице, предъявляя неопределенность каждого последующего момента: нельзя было предугадать и рассчитать никакой его реакции...
А стать! Сама посадка головы выражала стержень внутренней правоты: правды и спокойствия, и в то же время естественность.
Тихий прохладный ветер (однако душно – откуда же ветер?) играл светлыми волосами пепельно-серого и одновременно странно-золотистого оттенка...
“ КОМАНДИР” И ЕГО “ВЗВОД”
– Поправь одежды! – изрек Он, отнимая свою руку.
Я машинально оглядел себя: вроде бы все в норме. У меня всегда рвались джинсы, как раз на соединении штанин, но с некоторых пор ношу более просторную одежду. “Дурак”, – сказал я себе, и тут Зверь мой все-таки не выдержал. Я вытянулся “в струнку”:
– Так точно, сержант! Докладываю, что оправился.
– Вольно, вольно, капрал! – Он просто отлично сымитировал “настоящего сержанта”. – Стать в строй!! (“Капра-ал”, “стррой”). У тебя, конечно, весьма тонкий юмор, – интонация Его изменилась, – но я же сказал “одежды” – во множественном числе...
Всегда помни о своих тонких телах, пусть эта память будет твоим свойством, как и юмор, который ты применяешь для самозащиты..
– Я что-то слышал о таких “телах”, – сказал я, – но не думал о таких делах, что им бывает прохладно в этом мире. Или же они наряжаются для маскарада?
– Есть и воинские “наряды”, как ты знаешь...По-воински скажу, просто: эмоции и чувства – одежды твоего эфирного, или астрального тела; размышления и мысли – одежды твоего ментального тела, – и успокой это душевным телом – приведя к духу. Успокойся сначала в своем высшем, духовном, – и приведешь в порядок подчиненное духу, весь “взвод” своих тонких тел. Поговорим об этом позже, но имей в виду, что выглядишь ты не совсем опрятно... с точки зрения старших твоих братьев (это Он сказал уже серьезно). Будет лучше – если ты станешь... Я хочу – чтобы ты стал в строй! Вопросы есть? (Тон опять шутливо-сержантский.)
ЮМОРИСТЫ
Неужели нет, конечно есть. Пока мне нравилось начало и развитие действия нашего спектакля. Правда, суховато – если сравнивать с последующими диалогами, – но я сам был такой!
Мы уже зашагали рядом, шли параллельно, и я, по своей привычке, бросал искоса взгляд на героя нашей истории. И что меня поразило, так это Его ход. Совершенно спокойный и четкий ритм, а ноги легки, как будто паутинки, и в то же время такую печать вдавливали в асфальт, что я невольно глянул позади него – нет ли там вмятин? Да, это не походка, ничего себе – походняк!..
– Как это, юмор – самозащита? – спросил я тогда.
– Блокировка тонких тел, очень просто. Когда в тебя летит энерго-стрела – твое высшее являет энерго-щит. Щит – это энергия более высокого плана, нежели стрела, – и такая энергия работает как зеркало.
Ограниченный человек не обладает юмором, потому что ограничен именно высшим уровнем. Юмор есть “нечто” – как мост связи высшего и низшего, он в определенном смысле “ничто” – его нельзя и объяснить. Его нельзя объяснить – но до человека “доходит” – и он своей реакцией разряжает напряженную обстановку.
Такое вот замыкание высшего на низшем: и низшее тем самым получает подпитку, осознает, что не все еще кончено... Живой учит мертвого. Есть черный юмор, и это – наоборот: когда мертвый учит живого.
– Как-как?
– Не надо так говорить – ты еще не вошел в проходной двор.
– Не понял.
– Поймешь – со временем. Хотя времени уже и нет. Но у тебя уже есть Я. Это есть шанс выжить при массовой гибели... При гибели масс. Это очень черный юмор – когда гибнут массы людей.
– Есть один очень черный и очень большой “юморист”?
– Ты хорошо мыслишь, потому не случайно шагаешь рядом. И этот “юморист” внутри тебя.
– Не понял!
– У тебя появился шанс, приятель! – голос Его звучал почти весело. – Не падай духом, я сказал. Стань в строй!
– Сейчас разберемся! – я остановился и начал размышлять вслух. – Если что-то нельзя объяснить с помощью вот этих пальцев, – я растопырил все десять, – значит, это элементарная глупость... Итак: юмор – скачок на более высокий уровень – и обратно, связующий мост. – Я поднял палец, и рядом второй палец: -черный юмор – куда это скачок? Это невозможность скачка вверх, но определенная энергия, и куда она девается?
– 0-девается в гибель! – собеседник резко опустил один мой палец вниз.
– Угу, – сказал я, – пессимистический взгляд на жизнь. Настоящий юмор – это оптимистический взгляд. Элементарно. Главное, был бы “мистический”, а “песси” или “опти” – это просто разные направления... Один к жизни, другой к смерти, так? (Я вопросительно ожидаю и получаю в ответ молчание) – Так! “Черный юморист” указывает дорогу к энергетической пропасти. А “белый”? Значит – просто вверх, к большей энергетике...
– Ошибка! И “черный” дает очень сильный пинок, после которого долго летишь. Но вниз. “Белый” – не просто вверх, это Путь. К Богу! Ибо все, что не к Богу – умирание. Плохо, когда умирающий учит становящегося: его “учение” в том – чтобы взять энергию – попытка взять живого с собой. Вниз.
– Понятненько! И чем больше “черный” “схавает” энергии своих жертв, тем он сильнее. И еще более мощно пинает...
– Но и у тебя, как я поглядел, – получается не слабо`!
– И ты сказал, что “самый черный юморист” внутри меня?
– Не принимай близко к сердцу, “самый черный” внутри каждого, как его смерть, возможность пропасть. Но и Бог внутри каждого, как его жизнь, возможность спастись от про'-пасти... Душа человека есть арена этой борьбы Смертного и Без-смертного, и об этом говорят религиозные учения...
– Ты не проповедник? – спросил я.
– Нет – я буду тебе говорить конкретно! И сейчас не время гадать на пальцах. Уже две тысячи лет, как все разгадано! Слово-Спаситель есть Дело-Спасение или гробовое Молчание!?
“Однако, настучал по мозгам, – подумал я, – но это не больно! Я вижу, ты великий игрок, могущий играть в диапазоне От-и-До!
От черта и до Бога... Приятно посмотреть. Воин с двуострым мечом, или...”
– От воинства черного отличаюсь тем, что не убиваю! – прервал Он мои мысли.
Я вздрогнул. Он, к тому же, и мысли читает?! Я посмотрел на Него – Он смотрел на меня:
– Ты – воином родился, ты можешь убить. Ты несовершенен, – говорил Он тихо и размеренно, – и я не хочу, мой младший брат, чтобы ты остался в городе мертвых...
– Городе мертвых? – переспросил я.
– Город мертвых – это поле боя по окончании битвы. Двухтысячелетняя битва заканчивается, и вот этот город – есть Поле битвы. Нам надо выйти из него. Но предстоит еще последний эпизод.
– Эпизод великой битвы?
– Великий Эпизод. Решающий все. Вернее, исход боя предрешен, последний эпизод лишь проявит то, что невидимо совершается... Давай пройдемся, не будем стоять.
“ НАДО” И “ДАНО”
– Скажу пару слов в пояснение ситуации, в которой оказались, – сказал Он, когда мы снова зашагали.
– Мы оказались? – спросил я.
– Если ты задаешь вопрос, значит, ты запутался. Если задашь еще вопрос – значит, запутался окончательно. Все, что н а д о – я скажу. Главное, чтобы ты услышал, что дано (Он выделил слова “надо” и “дано”; надо сказать, голос Он не понижал, не повышал грубым образом, – как я к тому привык за свои двадцать четыре, – Он лишь слегка менял интонацию, весьма, кстати говоря, разнообразную).
– Мы уже слишком много говорим, и ты должен понять главное: идет Поединок между, условно говоря, Созидателем и Разрушителем, – и всякое проявление здесь – есть Явление, в принципе, – т а м! (Он поднял палец вверх.) Мы все участники. Посредством цепи событий и людей – всё и все, всякий выходит на эту Арену, поле Боя Главного... И те трое в проходном дворе – глобальное явление твоего мира. Они – посланцы твоего главного Врага.
– Я так и думал!
– Ты не то думал. Думал о внешнем враге, а не о внутреннем. И ты проиграл. Проиграл на Высшем плане, хотя выиграл на низшем.
Выигрыш не есть победа. Это были посланцы Лорда Смерти, и надо – Оживить их: это была бы Победа – оживление мертвого. И Победитель – равно – Без-смертный.
ХВОСТ
– Круто, однако! – сказал я. Надо хорошенько подумать, что значит – их оживить. Я так думал – их надо “вырубить”.
– Так думает смертный: он боится за свою жизнь. Без-смертный не боится. Ничего не боится, понял? – Он – Победитель. Ведь ты боялся?
– Выходит, боялся. Хотя я не чувствовал страха.
– Ты его просто подавил, или заместил – покоем-возмущением, осознанием своего ложного “надо”!. Вернее – твое грубое животное так завопило в страхе за свое существование, что заглушило голоса твоих более высоких тел. Я даже слышал твой вопль!
– Этому учат самураи! – защищался я, уже от Него.
– И мозоли они учат набивать на кулаках о “макивара”: бить день и ночь! Ты выставляешь эти мозоли каратеки напоказ, в натуре, – для самоуспокоения или для устрашения окружающих? Самурай!
– А мне нравится видеть плоды своего труда! – гордо произнес я и рассмеялся от этой очередной, и, по правде говоря, не очень смешной шутки.
– Грубовато защищаешься, – улыбнулся Он в ответ, – юмор вещь очень тонкая и ломается в жестких руках... Будь ласков, жизнь – сущность женского рода и отдает свои тайны не в ответ на насилие. В натуре (как-то не вязались такие словечки с его обликом), для того, чтобы постоять за себя или преодолеть препятствие, важны не мозоли на “ударных частях” рук и ног, – важно то, что ими движет, – твоими ручками и ножками... и хвостом.
Видел я, как ты “махался”, – у тебя наработана техника хлыстовых движений, и есть главное: спокойствие. Для меня это доказательство твоего упорства на тренировках, приятель. Ты действовал волей и умом.
Но ты не доказал еще, что можешь быть упорен в поиске смысла всего этого, смысла жизни... Как это все банально! Ты же не действуешь духом. Зачем ты защищал себя? – Куда ты идешь, по какому такому важному делу, что боишься помереть на полпути? Или ты не боишься помереть, быть убитым? – Побоялся ведь!
Пока ты чего-либо боишься (завел Он свою пластинку!) – ты – не Воин, – как бы ты ни старался доказывать обратного маханиями своих рук и ног... и хвоста!
Такое “карате” не есть настоящее воинское искусство. Настоящий Воин побеждает только настоящего врага. Победи то, что убивает тебя, значит – победи Смерть. Сделай ее Жизнью. Вот – искусство.
– Так что же мне, – ответил я тогда, – позволять стучать по моей голове всякому, кому не лень? – Я почему-то не хочу быть “мальчиком для битья”. Как и ты, погляжу я на тебя. Хвоста у меня нет! – резко отрезал я.
– Ты не знаешь своего Пути. Кто идет по своему Пути – того никто не трогает (Он выделил слово “своему”).
– А твой путь, наверное, – отвечал я возмущенно, – в том и заключается, чтобы сбивать других с толку. Я знаю, куда я иду, – поэтому освобождаю дорогу от встающих на пути препятствий.
– Тебе одной из дверей прищемят хвост, и ты почувствуешь тогда, что он у тебя есть!
– Не прищемят! – сказал я уверенно, сдерживая смех.
– Ты не знаешь, куда ты идешь. Не знал и обо мне по ту сторону прохода, и тебе надо было пройти через тех троих, чтобы ты узнал обо мне. Иного пути не было, и ты был прав – идя сквозь них. Теперь я могу тебе открыть Мой Проход, – ты шел почти к нему. Он был рядом. Он всегда рядом. Ты почти правильно мыслишь, значит, почти правильно идешь.
Но это “почти”, как известно, всегда всем всё и портит: ты почти достигнешь Цели, но это будет “почти”! – Всегда найдется тот, кто побольше тебя тренировался, или человек с автоматом в проходном дворе – и он освободит от твоей “почти-почти бессмертной” персоны то пространство, которое посчитает своим. Нужен один шаг качества!
Когда нет “почти”, – говорю я тебе, – ты достигаешь Цели, которая есть свобода в Боге. Божественная свобода и означает счастье Без-смертия (Он сказал “без-смертия” – и говорил так всегда). Кто идет по Пути, повторяю, тому не требуется “освобождать дорогу”: вовне она свободна всегда; препятствия же найдешь внутри себя.
Я тебе сказал: – “Тебя касаются камни только Пути твоего!” – Теперь ты коснулся меня. Хочешь ли пройти Моим Проходным Двором?
ДВЕ ТОЧКИ
Знал бы я – о чем идет речь! Откуда бы мне было знать – что уготовано мне? – Но я был незакомплексованным ни с какой стороны, а горизонт меня всегда манил...
– Хочу! – просто ответил я. Мне захотелось для начала быть равным Тому, Кто победил меня. И я сказал просто и ясно одно: то – что я сказал.
– “Хочу” – и точка? – спросил Он.
– Да, – отвечал я. И почувствовал тогда великое родство...
– Тогда начнем с этой твоей точки: я буду идти от нее – буду употреблять твои словечки (вот откуда его “жаргончик”!) и подстроюсь под твой шаг: но ты пойдешь рядом со мною и постепенно перейдешь на мой ритм шага, постепенно подстроишься под мои чувства и строй ума. Ты начнешь говорить на моем языке! Количество пройденных рядом шагов перейдет в качество сознания. Так ты дойдешь до Моей Точки.
– С кем поведешься, от того и наберешься! – поспешил вставить я поговорку.
– Я тебе сказал это торжественно от своего имени, и ты должен покончить с торжеством низших в тебе.
Ты успел набраться низшего в этом городе, и оно в тебе поднимет бунт против Высшего, от Имени которого я буду говорить... Пусть эти маленькие “я” тоже дойдут до конца своей – и только своей – дороги: дай им свободу умереть в тебе. Ибо их дорога – дорога подверженных смерти. Тогда ты их оживишь – в новом качестве!
Пойдем-ка, выйдем за город. Взберемся на Холм и посмотрим оттуда на наши пути.
– Не знаю такого холма.
– Не знаешь целого мира – себя не знаешь! Ты достигнешь вершины и поймешь, что это за Холм, прочтя наше путное шествие “за город” – наоборот. Выйдем, поговорим?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ