Преступность несовершеннолетних является одной из наиболее острых, дискуссионных и во многом неоднозначных проблем современной российской действительности

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Тема Прибыль организации, 318.14kb.
• Внастоящее время одной из острых экологических проблем, порождаемых деятельностью людей,, 14.67kb.
• Демидова Елизавета Викторовна. Преступность беспризорных детей и социальных сирот, 244.7kb.
• План по реализации мероприятий Государственной программы комплексных мер противодействия, 190.52kb.
• Эта книга плод многолетних исследований и размышлений, касающихся одной из самых острых, 6151.37kb.
• Оборудование: компьютер, проектор, экран, 68.3kb.
• «электронной информационной среды», 333.99kb.
• России Марко Борсотти. Он представил сегодня доклад, 82.21kb.
• Стояние окружающей природной среды является одной из наиболее острых социально-экономических, 125.18kb.
• Одной из самых главных и острых проблем современной школы является проблема мотивации, 200.8kb.

И. КОНОВАЛОВА,

кандидат юридических наук

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

КОРЫСТНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

Преступность несовершеннолетних является одной из наиболее острых, дискуссионных и во многом неоднозначных проблем современной российской действительности. Широкий практический и научный интерес сотрудников правоохранительных органов и представителей иных специальностей, а также общественности в целом именно к данной категории криминально активного населения не случаен и обусловлен, прежде всего, психологическими особенностями возраста подростка, его социально-политическим статусом. Преступность несовершеннолетних предполагает деформирование нормального функционирования и развития социума, что оказывает деструктивное влияние на формирование нового поколения социально и юридически адаптированных членов общества.

Таким образом, основной отличительной особенностью подростковой преступности, закономерно порождающей все остальные, является несовершеннолетний возраст субъекта, на основании которого и выделен данный вид преступности как некая целостная субстанция, обладающая общими и специфическими признаками. Однако в криминологической литературе существует мнение, согласно которому выделить преступность несовершеннолетних в чистом виде невозможно¹.

Согласно действующему законодательству (ст. 89 УК РФ) несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет. И если, по мнению А.И. Долговой, иметь в виду только указанных лиц, то с определенными оговорками можно говорить о преступности несовершеннолетних, не учитывая, однако, того, что некоторые лица совершают преступления на рубеже совершеннолетия: и до, и сразу после исполнения 18 лет¹. Если же иметь в виду совершаемые подростками преступления, то преступность несовершеннолетних превращается в некую условность. Немалая доля преступлений совершается детьми совместно со взрослыми лицами, в связи с чем возможны три варианта: общественно-опасная деятельность становится результатом собственных действий самих несовершеннолетних, либо влияния на них взрослых, либо взаимодействия тех и других. В ряде случаев подростки могут оказаться слепым орудием в руках совершеннолетних, и тогда их преступления имеют черты преступлений не подростков, а взрослых лиц, возможно характеризующихся криминальным профессионализмом.

Принимая во внимание относительную частоту совместной криминальной деятельности несовершеннолетних и взрослых лиц, установление истинной роли подростка с точки зрения психологической и фактической активности в совершении преступления, представляется весьма затруднительным. Поэтому можно склониться к определению преступности несовершеннолетних на основании возраста индивида в момент совершения общественно опасного деяния.

Динамика преступности несовершеннолетних в различные временные интервалы неоднозначна. В рамках десяти последних лет можно выделить четыре фазы развития подростковой преступности. Так, с 1997 г. до 1999 г. наблюдается тенденция роста зарегистрированных на территории Российской Федерации преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их участии (от 182 798 до 208 313 преступлений)². Следующие три года знаменуют спад подростковой преступности, уровень которой снизился с 195 426 преступлений в 2000 г. до 139 681 преступления в 2002 г.

Далее вновь отмечается тенденция роста числа преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их участии: в 2003 г. зарегистрировано 145 368 преступлений, в 2004 г. — 154 414 преступлений, в 2005 г. — 154 734 преступления (темпы прироста по отношению к предыдущим годам составили 4,1%, 6,2%, 0,2% соответственно)¹.

По итогам 2006 года несовершеннолетними совершено 150 264 преступления, что на 2,6%, или на 4 350 преступлений, меньше, чем в 2005 г. При этом за шесть месяцев 2007 г. уровень подростковой преступности снизился на 7,4%, а также сократилось число тяжких и особо тяжких преступлений на 4,7%².

Некоторая стабилизация количества преступлений, совершенных с участием несовершеннолетних, наметившаяся в последние годы, говорит, скорее, об увеличении латентности данного вида преступности, чем о ее фактическом снижении. Однако стоит учитывать и другие социально-экономических факторов, способных оказать позитивное воздействие на показатели уровня подростковой преступности, например, более высокую адаптируемость детей в новых условиях³, а также демографические процессы: некоторое сокращение удельного веса несовершеннолетних в возрасте от 14 до 19 лет в общей массе населения России (в 2005 г. он составил 8,5%, в 2006 г. — 8,3%)⁴.

Относительная стабильность в количественной характеристике правонарушающего поведения несовершеннолетних с особой остротой проявляется в его качественном негативе. В последние годы все более широкий размах обретает корыстная преступность несовершеннолетних, детерминированная, с одной стороны, социально-экономическими преобразованиями, развитием и укреплением рыночных отношений в стране, ростом благосостояния и повышением уровня жизни, с другой — увеличением числа слабо обеспеченных семей и возникающими в связи с этим социально-классовыми противоречиями.

Прежде чем ответить на вопрос о том, что относить к корыстной преступности, имеет смысл уяснить сущность корыстной мотивации вообще, а также рассмотреть существующие в криминологии подходы к определению содержательного компонента данного вида преступности.

Корыстная мотивация по своему содержанию и внутренней структуре весьма противоречива. Диапазон ее определений широк: от морально и юридически нейтрального до осуждаемого с позиций нравственности и закона. В таком восприятии корысти находит отражение ее многогранность и многоаспектность, указанные грани высвечивают тенденцию развития прежде всего социально-психологического, а затем правового явления.

Отношение общества и государства к корысти эволюционировало от негативного, отрицательного, отождествляемого с преступностью, до нейтрального, снисходительно-поощрительного, отмечаемого в последние годы. Причина тому — происходящая на фоне решительных экономических реформ последних лет переоценка ценностей значительной частью населения, особенно несовершеннолетними и молодежью, изменение менталитета общества, усиление прагматического отношения граждан к социальным благам.

В связи с изменившимися условиями, по справедливому замечанию Ф.Ю. Сафина, «достаточно важным становится определение допустимых как уголовно-правовых, так и моральных пределов корыстных устремлений в целях своевременного пресечения их наиболее извращенных антисоциальных форм»¹.

Стремление к материальному благополучию стало одним из основных мотивов многих, если не большинства, поступков современного человека, вследствие чего появилась необходимость в оценке деятельности по извлечению доходов с позиции моральных норм в зависимости от социальной значимости (полезная или вредная) и экономической целесообразности. Установление характера деятельности, стимулируемой корыстной мотивацией, степени общественной опасности, социальной вредности такой деятельности позволяет урегулировать ее (ограничить, запретить) нормами определенных отраслей права или морали¹.

С обыденных позиций под корыстью понимается выгода, материальная польза, соответственно корыстная мотивация — обусловленность поведения человека стремлением к материальной выгоде. В Толковом словаре живого великорусского языка В. Даля корысть определяется как «страсть к приобретению, к поживе; жадность к деньгам, к богатству, любостяжание, падкость на барыш»².

С правовой точки зрения данное определение неприемлемо, в нем отсутствует указание на противоправный и общественно опасный характер корыстной мотивации поведения человека. В этой связи более удачным с криминологической точки зрения представляется следующее определение рассматриваемой категории: под корыстью понимается осознанное волевое стремление к обогащению, к получению безвозмездной имущественной выгоды противоправными способами и средствами.

Исходя из системного анализа существующих позиций, можем выделить два подхода к пониманию корыстной преступности, две взаимосвязанные и взаимообусловленные плоскости, в которых возможно ее рассмотрение:

— корыстная преступность в широком смысле, т. е. совокупность посягающих на сферу экономики уголовно наказуемых деяний и лиц, обусловленных осознанным стремлением последних к получению безвозмездной противоправной материальной выгоды³;

— корыстная преступность в узком понимании, иначе говоря, общеуголовная корыстная преступность, которая охватывает преступления против собственности, совершаемые в форме прямого, очевидно незаконного завладения чужим имуществом «по корыстным мотивам и в целях неосновательного обогащения за счет этого имущества, причем без использования субъектами своего положения»¹.

В широком значении под корыстной преступностью принято понимать совокупность преступлений, совершаемых по экономическим мотивам с целью:

— удовлетворения минимальных, самых необходимых, жизненно важных потребностей (иначе — абсолютных);

— удовлетворения потребностей, возникающих в связи с ростом социально-экономической дифференциации населения, сравнением своего материального жизненного статуса с положением других лиц, т. е. «относительных» потребностей;

— достижения такого социально-экономического положения, которое для определенных лиц является эталоном, материальным стандартом, либо возможности пополнить ряды «высших слоев» общества, т. е. достижение определенного социального стандарта.

В этом случае к корыстной преступности относится каждый третий вид общественно опасных деяний, предусмотренных Уголовным кодексом РФ. Среди них преступления в сфере экономической деятельности, против интересов государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, против собственности, а также ряд посягательств на жизнь (убийство из корыстных побуждений или по найму), на свободу (похищение человека из корыстных побуждений) и многие другие. Иными словами, если корыстный мотив указан в диспозиции нормы Уголовного кодекса РФ либо сама сущность преступного посягательства предполагает его осуществление с корыстной заинтересованностью, деяние обладает конститутивным признаком корыстной преступности в широком ее понимании.

Во втором из рассматриваемых случаев корыстная преступность трактуется значительно ýже: это преступность, в основе которой лежат именно корыстные в строгом значении этого слова мотивы, заинтересованность и потребность в незаконном и неосновательном обогащении, поэтому она охватывает только два последних из указанных выше экономических мотивов¹.

К общеуголовным корыстным преступлениям относят кражу (ст. 158 УК РФ), мошенничество (ст. 159 УК РФ), грабеж (ст. 161 УК РФ), разбой (ст. 162 УК РФ) и вымогательство (ст. 163 УК РФ), а также при определенных обстоятельствах и иные преступления, посягающие на чужое имущество, преследующие корыстную цель и совершаемые вне хозяйственной деятельности или без использования виновным своего положения в сфере производства, распределения, обращения материальных ценностей.

Несколько иначе представлено понимание корыстной преступности в Криминологическом и уголовно-правовом справочнике²: к посягательствам корыстной направленности отнесены, помимо кражи и мошенничества, присвоение, растрата (ст. 160 УК РФ) и хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ). При этом отдельно выделены и рассмотрены корыстно-насильственные преступления, такие, как грабеж, разбой и вымогательство³.

В рамках настоящей статьи представляется целесообразным рассматривать корыстную преступность несовершеннолетних, исходя из широкого понимания корысти и корыстной преступности. Иными словами, корыстная преступность несовершеннолетних, как часть общей системы преступности несовершеннолетних, выделена в качестве самостоятельного объекта криминологического исследования с учетом специфики побудительной мотивации — получить материальную выгоду преступным путем.

Вместе с тем, учитывая многообразие составов преступлений, совершение которых возможно с корыстными побуждениями (в Уголовном кодексе РФ их более 90), а также отсутствие на федеральном и на региональном уровнях статистического учета противоправных корыстных посягательств несовершеннолетних в широком понимании, анализ рассматриваемой проблемы будет проведен на основании официальных данных по отельным видам корыстных, в основном общеуголовных, преступлений, а также исходя из исследования материалов уголовных дел.

Кроме того, в силу возраста несовершеннолетние не могут совершать многие из преступлений в сфере экономической деятельности, вследствие чего в структуре регистрируемой корыстной преступности преступления против собственности, совершаемые несовершеннолетними, преобладают. При этом самым распространенным видом, по данным ГИЦ МВД России, являются кражи, составившие в 2002 г. 46,6% от общего числа преступлений рассматриваемой категории лиц, и 20,5% — от всех краж, совершенных в Российской Федерации. Для сравнения: в 1997 г. удельный вес краж, совершенных несовершеннолетними или при их участии, составил 59,7%. Число лиц рассматриваемой возрастной группы, осужденных за данное преступление в 2006 г., сократилось по сравнению с 2003 г. на 6%.

При этом применительно к разбою и грабежу наблюдается обратная тенденция: удельный вес разбоев в общем числе преступлений, совершаемых несовершеннолетними, с 1997 по 2005 гг. вырос с 2,4% до 17,4%, грабежей — с 8,1% до 23,8%. В 2002 г. удельный вес грабежей составил 10,7% в структуре преступности несовершеннолетних и 24,6% среди всех подобных преступлений, совершенных в Российской Федерации. В 2002 г. выявлены 6 748 подростков, совершивших разбой, — 4,8% среди преступлений данной категории лиц и 19% от всех разбойных нападений, совершенных в стране за год.

На протяжении 2003–2006 гг. в России продолжает расти число подростков, осужденных за грабеж и разбой (с 14,8% до 22,4% и с 4,7% до 5,9% соответственно).

Аналогичная ситуация наблюдается и в отдельных регионах Российской Федерации. По сравнению с 2001 г. количество грабежей увеличилось в 37 регионах страны, причем в 2002 г. наиболее ощутимый всплеск грабежей среди несовершеннолетних отмечен в Корякском автономном округе (на 100%), Еврейской автономной области (на 65,6%), Томской области (на 59,2%), республике Дагестан (на 53,1%), Брянской области (на 52,1%), Таймырском автономном округе (на 50%), республике Карелия (на 47,2%). Высокий удельный вес разбойных нападений в 2002 г. зафиксирован в республике Татарстан (8%), городе Санкт-Петербург и в Ульяновской (по 7,3%), Кемеровской областях (7%), наименьший — в республике Дагестан (0,9%), Агино-Бурятском (1%), Таймырском (1,2%) и Ненецком (1,6%) автономных округах.

По официальными данными ГУВД Краснодарского края и МВД Кабардино-Балкарии, в общей структуре подростковой преступности в Краснодарском крае количество разбойных нападений в 2005 году по сравнению с 2001 годом увеличилось на 40% (с 62 до 87 преступлений), грабежей — на 70% (со 178 до 304); в Кабардино-Балкарии отмечен рост числа грабежей более чем на 60% (со 188 до 314 преступлений). В Брянской области число совершенных подростками грабежей с 2000 по 2005 гг. увеличилось с 74 до 174 (на 42,5%), разбоев — с 47 до 73 (на 64,4%); количество же совершенных подростками краж сократилось на 70% (с 1 519 до 1 063).

Свыше 80% всех совершаемых подростками преступлений являются корыстными, почти половина из них носит корыстно-насильственный характер, все острее проявляются такие негативные поведенческие акты, как дерзость, цинизм, глумление над жертвой. Все чаще для достижения намеченных целей несовершеннолетние преступники прибегают к насилию.

При этом, по справедливому замечанию Р.Б. Бжиева, «преступность несовершеннолетних современного периода развития общества характеризуется устойчивыми тенденциями роста доли корыстно-насильственных преступлений, совершаемых с особой жестокостью и с применением орудия или оружия…»¹.

И если раньше некоторые исследователи подростковой преступности отмечали, что совершаемые подростками, как и при их участии, корыстные преступления часто имели иную, нежели стремление к обогащению, мотивацию², то теперь данная позиция представляется весьма спорной.

В последние годы корыстная преступность несовершеннолетних постепенно утрачивает окраску детского максимализма, озорства, спонтанности, импульсивности и возрастной незрелости. Все чаще подростки идут на совершение убийств, краж, грабежей, разбоев осознанно, обдуманно, с целью получения имущественной выгоды. В результате исследования материалов уголовных дел отмечено повышение фона агрессивного поведения несовершеннолетних, в основе насильственных преступлений все больше корыстной мотивации, усиливается ее прагматическая направленность. Так, более 90% подростков совершали преступления корыстной в широком смысле слова направленности ради получения материальной выгоды, обогащения противоправным путем. И лишь незначительная часть руководствовалась иными доминирующими мотивами: состраданием, желанием отличиться, самоутвердиться, быть как все в среде сверстников и т. п. Если, например, в Воронежской области с целью приобретения денег и вещей в 1997 г. преступления совершили 67,7% подростков, то в 2004 г. — 84,5%. Общая тенденция роста подростковой преступности по корыстным мотивам отмечается и в других областях России¹.

Отчетливо прослеживается еще одна негативная тенденция — так называемая диверсификация подростковой преступности, т. е. постепенное освоение несовершеннолетними преступниками нетрадиционных, нехарактерных для их возраста и социального статуса видов корыстной преступной деятельности. Все чаще подростки вовлекаются в те сферы криминальной активности, которые до недавнего времени в основном оставались прерогативой взрослых лиц.

Повышается активность участия подростков в таких нетипичных для этой возрастной группы преступлениях, как бандитизм, похищение человека, захват заложников, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, содержание притонов и сутенерство, валютное мошенничество, компьютерные преступления.

В.В. Попандопуло отмечает распространенность в подростковой криминальной среде и таких видов корыстных преступлений, как мошенничество, участие в экстремистских группах и совершение связанных с этим преступлений. Удельный же вес иных противоправных деяний в структуре преступности несовершеннолетних, констатирует автор, возрос с 14,2% в 1997 г. до 21,6% в 2005 г., что, по его мнению, свидетельствует об освоении подростками новых криминальных ниш¹.

Например, доля лиц в возрасте 14–17 лет, осужденных за вымогательство, в общей массе осужденных несовершеннолетних составила: в 2003 г. — 1,2%, в 2004 г. — 1,6%, в 2005 г. — 1,7%, в 2006 г. — 2%². Удельный вес вымогательства в общей структуре зарегистрированной преступности несовершеннолетних вырос в 2005 г. по сравнению с 2002 г. на 27,3%, мошенничества — на 8,5%.

По данным прокуратуры, в Москве за 2004–2005 гг. более чем на 94% увеличилось количество фактов мошенничества и более чем на половину — количество совершенных подростками вымогательств.

До недавнего времени также весьма настораживала тенденция «омоложения» подростковой преступности в России, отмечаемая всеми криминологами последнего десятилетия³. По данным ГИАЦ МВД РФ, в 2000–2002 гг. темпы прироста совершения преступлений повышенной общественной опасности у 14–15-летних были выше, чем у 16–17-летних, в среднем более чем на 5%. В последние годы доля лиц подросткового возраста (14–15 лет) не опускается ниже 27–30% от общего числа несовершеннолетних, совершивших преступления, а среди осужденных — 31–33%¹.

Вместе с тем за последние четыре года ситуация несколько стабилизировалась, наметились позитивные изменения в сторону «взросления» подростковой преступности. Так, доля лиц в возрасте 14–15 лет в общей структуре осужденных несовершеннолетних составила в 2003 г. — 33,4%, в 2004 г. — 32,5%, в 2005 г. — 31,7%, в 2006 г. — 31,1%. Соответственно число осужденных лиц в возрасте 16–17 лет возросло на 2,2%.

Проведенное в рамках настоящей статьи исследование корыстной преступности несовершеннолетних воспроизводит аналогичную картину: основная доля уголовно-противоправных деяний корыстной направленности на протяжении последних лет стабильно совершается подростками младшего возраста (14–15 лет).

При этом возросла допреступная девиантная активность несовершеннолетних, не достигших возраста привлечения к уголовной ответственности: все чаще дети совершают общественно опасные деяния, занимаются бродяжничеством, попрошайничеством, употребляют спиртные напитки, токсические и наркотические вещества. За совершение общественно опасных деяний до достижения возраста привлечения к уголовной ответственности в целом по России в 2003 г. доставлены в органы внутренних дел 40 401 подросток, в 2004 г. — 46 433, в 2005 г. — 54 339, в 2006 г. — 58 570 подростков; из них 11 390 малолетних совершили противоправные действия повторно (каждый пятый из доставленных в ОВД в 2006 г.). За последние четыре года на 31% увеличилось число лиц, совершивших общественно опасные деяния в возрасте до 14 лет.

В результате анализа материалов уголовных дел установлено, что за последние 10 лет среди подростков, совершивших корыстные преступления, доля лиц, ранее состоявших на учете в подразделениях по профилактике правонарушений несовершеннолетних, составляет в среднем 28%.

Одной из наиболее характерных черт преступности несовершеннолетних, в том числе корыстной, является ее преимущественно групповой характер. Доля групповых преступлений, совершаемых несовершеннолетними, примерно в 1,5–5 раз выше аналогичного показателя взрослой преступности и составляет от 20 до 80% в структуре всей преступности несовершеннолетних (в зависимости от видов преступлений)². При этом высок удельный вес подростков, совершающих корыстные преступления совместно со взрослыми. По данным криминологических исследований, он составляет 30-40%; каждое третье групповое преступление в России совершается при участии несовершеннолетних лиц¹. За последние пять лет в России число осужденных несовершеннолетних, совершивших преступления совместно со взрослыми лицами, уменьшилось на 22,3% (с 25 042 до 19 469), а их удельный вес — с 28,3 до 23,7%. Криминологи отмечают наибольшую общественную опасность таких групп и совершаемых ими преступлений по сравнению с группами, в которые входят только подростки, мотивируя это тем, что совместная преступная деятельность лиц различных возрастных категорий способствует передаче криминального опыта подрастающему поколению, повышает устойчивость и сплоченность группы, способствует большему упорству в достижении цели².

В то же время статистические данные свидетельствуют о росте числа преступлений, совершаемых группами, состоящими исключительно из лиц, не достигших совершеннолетия. Число осужденных подростков, совершивших противоправные деяния в группе, состоящей из сверстников, увеличилось с 36 390 человек в 2002 г. до 28 769 человек в 2006 г., или на 20,9%.

В отдельных регионах также выявлена подобная ситуация. Например, в Кемеровской области в 2005 г. в сравнении с 2000 г. на 5,3% возросла доля лиц, совершивших корыстно-насильственные преступления группой, состоящей только из лиц, не достигших совершеннолетия (2005 г. — 50%, 2000 г. — 44,7%).

Казалось бы, сокращение числа групповых преступлений, совершаемых подростками совместно со зрелыми лицами, свидетельствует о весьма благоприятной тенденции преступности несовершеннолетних. Однако произведенный на основании изучения материалов уголовных дел анализ обстоятельств содеянного группами подростков без участия взрослых лиц свидетельствует о негативном качественном преобразовании их поведенческих актов, о более жестоком, изощренном характере и способе совершаемых корыстно-насильственных деяний. К аналогичному выводу приходит и Р.Б. Бжиев, констатируя, что совершаемые такими группами преступления отличаются исключительной жестокостью, цинизмом и глумлением над потерпевшим при достижении корыстной цели¹.

Исследование показывает, что групповая деятельность наиболее интенсивной оказалась при совершении несовершеннолетними грабежей (53,2%), краж (35,7%), разбоев (30,4%), вымогательств (29,6%). Доля групповых мошеннических действий незначительна и составляет 5,8% от всех преступлений данного вида.

В структуре преступлений, совершенных смешанной группой, самой высокой является доля наиболее опасных корыстно-насиль­ственных преступлений — разбоев (74,1%), грабежей (51,4%), а также мошенничеств (62,9%). Указанными группами совершаются и другие преступления корыстной мотивацией — захват заложников, похищение людей, бандитизм.

Совершению подобных преступлений несовершеннолетними во многом способствует наличие в составе групп взрослых участников. Именно лица более старшего возраста в силу определенного жизненного опыта, наличия навыков преступного промысла, ораторских и организаторских способностей могут сплотить участников, в том числе несовершеннолетних, в группу, скоординировать их деятельность, организовать совершение повторных преступлений корыстной направленности. Без руководства взрослых рецидивистов и мафиозных структур она так и останется лишь групповой преступностью. Именно мафиозные структуры и рецидивисты придают ей организованный характер². Организованность предполагает устойчивость группы, ориентированность на систематическое получение прибыли от занятия преступной деятельностью.

Следовательно, отсюда вытекает еще одна специфика, присущая подростковой корыстной преступности на современном этапе: возрастает криминальный профессионализм несовершеннолетних преступников, совершающих корыстные и корыстно-насильствен­ные преступления. Эта особенность проявляется в наличии универсальной специализации, приобретении уголовной квалификации. Преступная деятельность становится для некоторых групп несовершеннолетних основным способом проведения досуга. По данным, полученным в ходе проведенного исследования, почти каждый десятый осужденный за грабеж и разбой заявил о своем намерении продолжать преступную деятельность после освобождения из мест лишения свободы.

Согласно статистическим данным ГИАЦ МВД РФ, из числа осужденных несовершеннолетних в 2002–2006 гг. удельный вес ранее судимых составил: в 2002 г. — 9,2%, в 2003 г. — 14,5%, в 2004 г. — 14,8%, в 2005 г. — 18,4%, в 2006 г. — 20,8%. Иначе говоря, за пять последних лет данный показатель вырос на 11,6%. Поскольку за тот же временной интервал число осужденных подростков сократилось на 6,9%, отмеченная ситуация вызывает вполне резонные опасения.

Аналогичным образом складывается и ситуация с несовершеннолетними, которые совершили корыстные преступления, имея не снятую и не погашенную судимость, причем, как правило, предыдущая преступная деятельность также носила корыстный характер.

В эволюции криминологического портрета личности несовершеннолетнего преступника прослеживается еще одна негативная тенденция, а именно: рост числа корыстных преступлений, совершаемых лицами женского пола. В 2002 г. удельный вес девушек в возрасте от 14 до 17 лет составил 6,8% от общего числа осужденных несовершеннолетних, в 2006 г. данный показатель увеличился на 0,7% и составил 7,5%. Более резкий рост лиц женского пола среди несовершеннолетних наблюдается в некоторых регионах: в Новосибирской области в 2006 г. по сравнению с предыдущим годом их число возросло на 6,2%.

Изучение уголовных дел о преступлениях корыстной мотивации показало, что девушки в возрасте до 18 лет чаще всего участвуют в совершении преступлений против собственности: краж (54,5%), мошенничеств (21,3%), грабежей (10,1%). Не единичны случаи совершения ими разбоев (3,2%) и вымогательств (2,8%). При этом несовершеннолетние девушки часто становятся участницами устойчивых групп корыстно-насильственной направленности.

Одна из опасных тенденций современной корыстной преступности несовершеннолетних — рост числа преступников из социальных групп, которых криминологи традиционно считали благополучными: студенты, подростки со средним общим образованием, учащиеся средних специальных образовательных учреждений, дети из полных и благополучных семей и др., — что значительно расширяет социальную базу преступности несовершеннолетних и повышает ее интеллектуальный потенциал. Так, за пять последних лет доля учащихся из общего числа осужденных несовершеннолетних увеличилась на 4,2% и составила в 2002 г. — 52,3%, в 2003 г. — 52,7%, в 2004 г. — 53,4%, в 2005 г. — 53,4%, в 2006 г. — 56,1%.

Одновременно растет и маргинализация подростковой преступности: с 2002 по 2004 гг. число осужденных из числа трудоспособных, но не учащихся и не работающих подростков увеличилось с 28 243 до 44 504 (или на 13,6%), в 2005 г. сократилось до 37 572, а в 2006 г. вновь возросло на 2,1%.

Неоднозначна ситуация в и регионах России: в Краснодарском крае удельный вес совершивших преступление несовершеннолетних, не имеющих постоянного источника доходов (61,6%), почти в два раза превышает удельный вес учащихся и студентов (32,9%); 7,6% несовершеннолетних преступников безработные. Для сравнения: в Ставропольском крае доля учащихся и не имеющих источников дохода примерно одинакова — 47%, а доля безработных — лишь 0,6%.

Значительное количество преступлений совершается несовершеннолетними мигрантами, не нашедшими себе жилья и работы. В современных условиях миграционные процессы и связанные с ними негативные последствия в виде преступности приобретают все большую актуальность. Данное обстоятельство было отмечено еще 10–15 лет назад.

Весьма положительной представляется тенденция сокращения числа осужденных несовершеннолетних, совершивших преступления в состоянии алкогольного, наркотического либо иного опьянения. В 2002 г. их удельный вес составил 34,8%, а в 2006 г. — 26,2%. В то же время, согласно проведенному изучению материалов уголовных дел, число подростков, совершивших корыстные преступления в состоянии опьянения, остается стабильным и составляет приблизительно 49–50%.

Подытоживая проведенное исследование криминологической характеристики корыстной преступности несовершеннолетних, выделим основные, наиболее типичные тенденции ее развития на современном этапе.

1. Корыстная преступность несовершеннолетних является самостоятельным объектом криминологического исследования, выделенным, с одной стороны, с учетом возрастных особенностей субъекта преступления, с другой — исходя из специфики мотивационной составляющей, формирующей у подростка намерение совершить противоправное деяние.

2. В структуре рассматриваемой в рамках настоящей статьи корыстной преступности несовершеннолетних в широком ее понимании основную массу составляют преступления против собственности (на долю краж, грабежей и разбоев в среднем приходится 80–85%), вследствие чего она воспроизводит основные черты общеуголовной корыстной и корыстно-насильственной подростковой преступности.

3. В последние годы в Российской Федерации обнадеживает относительная стабилизация количественного состояния корыстной преступности несовершеннолетних, замедление темпов ее роста, однако вызывает резонные опасения изменение ее качественного содержания. Год от года нарастают темпы смещения удельного веса корыстной преступности в сторону корыстно-насильственной.

4. Корыстная преступность несовершеннолетних постепенно утрачивает характер спонтанности и импульсивности, приобретая черты осознанности, расчетливости, четкой ориентированности на получение материального обогащения.

5. Происходит диверсификация подростковой преступности: несовершеннолетние осваивают нетрадиционные, нехарактерные для их возрастной группы виды криминальных деяний корыстной направленности: бандитизм, похищение человека, захват заложников, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, содержание притонов и сутенерство, валютное мошенничество, компьютерные преступления и другие.

6. Прогрессировавшая до недавнего времени тенденция «омоложения» подростковой корыстной преступности в России несколько стабилизировалась, наметились позитивные изменения в сторону увеличения числа лиц, совершивших общественно опасные деяния в возрасте от 16 до 17 лет, однако возросла допреступная девиантная активность несовершеннолетних, не достигших возраста привлечения к уголовной ответственности.

7. Увеличилась криминальная активность несовершеннолетних на фоне сокращения совместной преступной деятельности подростков и взрослых. Отмечаемая криминологами повышенная общественная опасность смешанных групп в настоящее время утратила былую остроту и актуальность в связи с усилением интенсивности подростковой корыстно-насильственной преступной деятельности, жестоким, изощренным, циничным характером содеянного данными группами, по сравнению с преступными деяниями смешанных групп.

8. Широкий размах приобретает ориентация несовершеннолетних на систематическую преступную деятельность, растет вторичная криминализация данной категории населения. Отсюда возрастает и криминальный профессионализм несовершеннолетних преступников, совершающих корыстные преступления, что проявляется в наличии универсальной специализации, приобретении уголовной квалификации.

9. Из года в год наблюдается рост числа корыстных преступлений, совершаемых лицами женского пола, прослеживается тенденция к расширению социальной базы преступности несовершеннолетних: увеличивается число преступников из социальных групп, которых криминологи традиционно считали благополучными, соответственно повышается интеллектуальный уровень преступности. Одновременно растет и маргинализация подростковой преступности.

10. В последние годы отмечена тенденция сокращения общего числа осужденных несовершеннолетних, совершивших преступления в состоянии алкогольного, наркотического либо иного опьянения. В то же время число подростков, совершивших корыстные преступления в состоянии опьянения, остается стабильным и составляет приблизительно 49–50%.

Отмеченные характеристики корыстной преступности несовершеннолетних, а также большей частью негативные тенденции ее развития диктуют острую необходимость выделения рассматриваемого вида преступности в важную самостоятельную криминологическую проблему и требуют выработки специальных профилактических мероприятий.