Члеи-корреспондент ан усср в. //. Шинкарук (председатель) доктор философских наук В. Е. Евграфов доктор философских наук В, Е

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Член-корреспондент ан усср в. И. Шинкарук (председатель) Доктор философских наук, 6039.28kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине гсэ ф. 05 «Философия» для студентов всех, 591.55kb.
• Г. В. Осипов (ответственный редактор), академик ран, доктор философских наук, профессор, 10705.92kb.
• Г. В. Осипов (ответственный редактор), академик ран, доктор философских наук, профессор, 10029.55kb.
• Альманах издан при поддержке народного депутата Украины, 3190.69kb.
• В. О. Бернацкий доктор философских наук, профессор; > А. А. Головин доктор медицинских, 5903.36kb.
• В. П. Кохановский философия и методология науки учебник, 7852.02kb.
• Стратегический комитет программы: Владимир Кинелев, Владимир Шадриков, Валерий Месъков,, 11390.25kb.
• Доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ в. А. Бажанов доктор, 2916.35kb.
• Конев Владимир Александрович, профессор, доктор философских наук; Голенков Сергей Иванович,, 475.94kb.

31

[Начало второй половины февраля 1703 г.]

Здравствуй, дражайший любитель муз Михаил!

Я знаю, что π тебе, Михаил, не будет неприятно, Если тот же малыш принесет тебе мое письмо, Письмо того, кто любит тебя больше своих глаз, Кто горит огнем благочестия, пламенеет любовью к тебе. Любит, горит, обожает тебя всем сердцем, товарищ, Тобой наслаждается, тебя любит, пылает, тобой

очарован.

Не так мне сладостен аромат цветка или мед Аттики 153, Как сладостна твоя душа своей ко мне любовью. Пиши мне, если есть что приятное и дружественное И продолжай, пока живешь, отвечать мне любовью

за любовь.

А меня от любви к тебе не отвлечет никакая старость. Хотя б достиг я возраста Тифона или Нестора... 154

Что отвратительнее любви вульгарной, то есть ложной, и, наоборот, что божественнее любви христианской, то есть истинной? Что такое христианская религия, как не истинная и совершенная дружба? Разве Христос не уста­новил как свою χαρακτήρα 155 взаимную любовь? Разве не любовь все скрепляет, строит, создает, подобно тому как вражда разрушает? Разве бог не называется αγάπη 156 у любимейшего его ученика Иоанна? Разве не мертва душа, лишенная истинной любви, то есть бога? Разве все дары, даже сами ангельские речи, не ничто без любви? Что дает основание? Любовь. Что творит? Любовь. Что сохраняет? Любовь, любовь. Что услаждает? Любовь, любовь, начало, середина и конец α και ω 157.

Заключу кратко: от тебя начало, у тебя же и конец. Но зовет греческий колокол. Будь здоров, дражайший Ми­хаил! Твой грек мною очень любезно принят.

Твой Григорий Саввич

32

[Вторая половина февраля 1763 г.]

/«И, сев, учил на берегу»/ и т. д. «с корабля». Плавает в гавани тот, чья жизнь лишена суеты, Кто далек от забот и честолюбия.

Кто осторожно вверяет себя волнам этого мира, Тот плавает в гавани, и челн его в безопасности. Но тот, кто обращает паруса в глубокое море, — Какой страх сжимает дыхание! Какое волнение

бросает его! Четырежды счастлив, никогда не выходивший

в открытое море, Если тебе нравится ученый покой, спокойная муза. О божественный покой! О еще не познанные

божественные Дары! Твою ценность посредством разума узнают. О, держись гавани, презирай дары толпы! Отдавшись морю, перестанешь принадлежать себе. Что тебе до забот? Заботы — жесткие терния. Они заглушают священные слова божий. И не сеет их Христос, и пе проповедует в море. Он плавает в гавани: здесь, здесь он учит своих.

Дражайший Михаил!

Я долго размышлял, какие стихи тебе послать. Однако последние показались несколько лучшими не по какой-то другой причине, а потому, что легче вылились. Но что мне сказать о твоем письме, более сладостном, чем сама амбро­зия 158. Пусть бы меня так любил бог... Однако я боюсь в глаза тебя хвалить. Будь здоров, дражайшая душа, и почитай добродетель.

Твой Григорий

33

[Конец февраля — начало марта 1763 г.]

Мир тебе, мой брат!

Я написал это вчера в расстроенном и рассеянном состо­янии, и притом очень быстро. Не удивительно, что напи­санное тебя не удовлетворило, особенно если принять во внимание значительную трудность твоего πρόβλημμα159. Я признаю твои дарования и твое усердие в науках, а так­же добродетель и очень радуюсь. Ну, попробуем, не можем ли мы решить вопрос, если Христос ниспошлет нам вдох­новение.

Однако в большом деле достаточно и желать.

Неужели, говоришь ты, и в добродетели сохраняется умеренность? Если это не так, то в старании мера не явля­ется необходимой. Если так, то почему один превосходит другого в добродетели? Таковы твои мысли. Но прежде всего следует знать, что существует два класса ревнителей добродетели: один класс совершенных, другой — нович­ков, или, как Павел говорит, младенцев.

Отсюда можно сделать вывод, что существует два рода добродетелей: один род, охватывающий то, что называется добродетелями в собственном смысле, к которым, как к цели, относятся другие добродетели. Эти последние и со­ставляют второй род. Но совершенные, или мужи — viri — отсюда добродетель получает свое название virtus — зани­мают самый замок, или твердыню, добродетели; там нет никакой меры, так как нет и насыщения; отсюда получает­ся, что один имеет преимущество перед другим, ибо и в замке имеются степени восхождения, и, чем больше кто-либо превосходит другого, тем больше пользы он при­носит человеческому роду и становится более подобным богу, которого благость не имеет ни конца, ни меры, ни числа.

Отсюда у Павла, если не ошибаюсь, насчитывается пять классов избранных, а именно в отношении заслуг. Ведь чем кто более чужд всему земному, тем ближе он к небесно­му и к самому источнику света. Сюда относится тот Дави­дов стих, который я часто пою: Как по высоте небесной от земли утвердил»,/ и проч. Добродетели в собственном смысле — это те, господином которых является сам ό ων 160 или θεός161. Таковы: вера, надежда и величайшая из всех и конца не имеющая любовь. Ибо αυτός γαρ ό θεός 1(W назы­вается αγάπη 163. Все они бесконечно созидают. Свойство веры — замечать или понимать, а чем более кто замечает, тем более надеется, а чем более надеется, тем пламеннее любит; в радости творит добро насколько возможно широ­ко, без какого-либо предела и меры. О, если бы ты, моя душа, могла когда-нибудь достигнуть этого кремля! О, сколь малому числу удается приблизиться к этому Корин­фу 164! Хочешь ли достигнуть? Для этого нужны основания, которые вы называете средствами. Какие же средства? Они следующие: знание греческой и римской литературы, которое дается ночными занятиями (я называю тебе уже средство средства), бегство от толпы и мирских дел, пре­

зрение богатства, пост и воздержание, короче, пренебре­жение к плоти, дабы приобрести дух. Таковы же, наконец, и обычные добродетели, присущие даже непорядочным людям. В них следует соблюдать меру, дабы достигнуть тех, в которых не соблюдается никакой меры. Иначе, если ты в одну ночь из-за неумеренных бдений повредишь гла­за и легкие, как ты после этого будешь в состоянии читать или беседовать со святыми? Каким путем ты от них узна­ешь о боге? Вера видит бога и сама божественна; чтобы ее достигнуть, сохраняй меру в бдениях и трудах и, приобре­тая духовное, берегись, как бы не убить плотское, когда это плотское может тебя привести к лучшему. Разве не глупо поступает тот, кто, начиная долгий путь, в ходьбе не соблюдает меры? Несомненно, этот не дойдет до Иеру­салима: болезнь или даже смерть прервет его путешествие. Поэтому смотри, чтобы твое рвение, не знающее меры, не ввергло тебя в беду. Ах, не хочется предвещать дурное. Ты, мой Михаил, заслуживаешь самой благоприятной судьбы. Ты избегаешь толпы? Сохраняй меру и в этом. Разве не глупец тот, кто избегает людей так, что совершен­но ни с кем никогда не говорит? Безумец такой человек, а не святой. Смотри, с кем ты говоришь и общаешься. Ты постишься? Разве не покажется тебе поврежденным в уме тот, кто совсем ничего не уделяет телу или представляет ему лишь что-либо ядовитое? Сокращай излишнюю пищу, дабы не проявлял своей необузданности осленок, то есть плоть; с другой стороны, не убивай его голодом, дабы он мог нести седока. Таковы те прекрасные вещи, которые без меры становятся весьма дурными. В таком возрасте, как твой, бывают такие, которые чрезмерно предаются вину, и такие, которые чрезмерно увлекаются лошадьми и соба­ками или роскошным образом жизни. Бывают, напротив, такие, которые ведут слишком суровую жизнь. Отсюда это прекраснейшее и божественное правило: μηδέν άγαν165. Напиши в ответном письме, каково твое мнение, чтобы я знал, нравится ли тебе это. О, если бы Христос, который обещал присутствовать всюду, где двое соберутся во имя его, удостоил принять участие в нашей ομιλία 166. В против­ном случае, без него, все напрасно.

Будь здоров, мой Михаил!

Весь твой в господе Григорий Саввич

34

[Конец февраля — начало марта 1763 г.]

Здравствуй, мой сладчайший любитель муз, Михаил!

Радость гони, Гони страх,

Надежду обращай в бегство;

Скорби да не будет.

Ум отуманен

И связан узами,

Где они господствуют.

Это, если не ошибаюсь, стихи Боэция167, некоего рим­ского философа. Аффект — это болезнь души, по-гречески τό πάθος 168. Болезнь, как я полагаю, есть некоторое рас­стройство, образующееся из плохо согласованных между собою элементов, именно когда огонь или земля преобла­дает, или то и другое. Отсюда возникает обострение, по-гречески ό παροξυσμός169. Ибо, когда συμμετρία170 эле­ментов правильная, тогда все спокойно и мирно движется, как в тех исправных, искусно устроенных часах, которые греки называют αύτόματον 171. Ибо κλεψύδραι 172 и сол­нечные часы, какие мы видим в зале нашего коллегия, не называются αυτόματα 173. От этих физических предметов перейдем к метафизическим, то есть невидимым, или духов­ным, иначе — божественным. Совершенно тем же способом аффект действует на нашу душу и приводит ее в движение. Отсюда у римлян гнев, страх, желание и прочие аффекты часто называются движениями 174. Счастлив тот, кто свобо­ден от этих движений. Ибо такой человек обладает спокой­ствием, или покоем души, который ό κύριος175 дарует своим дражайшим ученикам: είρήνην τήν έμήν δίδωμι ύμίν 176. В первую очередь этот мир упорно борется с аф­фектами и, как диких коней, сдерживает их уздою разума. Ты радуешься, что ты богат? Ты болен. Радуешься, что ты благороден? Ты нездоров. Боишься смерти? Дурной славы из-за хороших поступков? Ты недостаточно здоров душой. Надеешься лучше жить завтра? Ты недомогаешь. Ибо, где надежда, там же и страх, болезнь и проч. Итак, скажешь ты, я требую вместе со стоиками, чтобы мудрец был совершенно άπαθέα177. Напротив, он в этом случае был бы столбом, а не человеком. Остается, следовательно, что блаженство там, где обуздание страстей, а не их отсут­ствие. Разве Павел не имеет свою τόν σκόλο-α 178, вредящую ему? И бог проходит перед Илиею в дуновении ветерка, то есть в виде легкого движения. Это ты прими; заботы же, страхи и прочее в том же роде должны относиться к господу. Они также μακαρίζουσι τόν άνθρωπον 179.

Будь здоров, мой дорогой, и разговор этот прими к све­дению!

Твой весь в господе Григорий Саввич

35

[Конец февраля — начало марта 1763 г.]

Здравствуй, мой Михаил, более богатый, чем цари Вселенной! О свободнейший, чем сатрапы, беспечнейший, чем покой!

Ты вызвал у меня невероятную тоску по тебе, не явив­шись сегодня в школу. О, если бы не оправдалось то, что я подозреваю! Боюсь, уж не заболел ли ты в эти нездоровые времена, чего да не будет по милости Христа! Поэтому ты βραχέως 180 нас извести, что с тобою.

Наш Яша уже смеется и играет, точно χελιδόνα181, возвещая весну. Но оп не начнет снова ходить в школу, пока не будет ему сшита хорошая обувь. Ибо его τόν πυρετόν 182, между прочим, вызвана тем, что он до сих пор пользовался дурными ύποδήμαα». 183. Мы с большою охотою предоставим ему эту возможность ради тех, кого мы любим и должны любить. Если ты здоров, осчастливь меня, о мой дражай­ший.

Твой Григорий Сковорода

Кто пашет поле и здоров, счастливее больного царя. Нет, он лучше даже и здорового царя!

36

[Первая половина марта 1763 г.]

Здравствуй, храбрейший новобранец Христова воинства! Возлюбленнейший Михаил!

Прочитав с большим удовольствием и не без смеха твое письмецо, я много про себя размышлял, вернее, с то­бою безмолвно беседовал, а затем, приготовившись ко сну,

много о том же думал. И вдруг мне показалось, что слышу такой внутренний голос: жизнь наша — военная служба... Поэтому 6 8ιά3ολος 184, после того как он не мог обольстить тебя ни скупостью, ни удовольствиями и тем повредить твоей душе, может быть, решил вредить твоему здоровью? Это, несомненно, так, и действительно мудро сказано: из двух зол нужно выбирать меньшее. Знает этот старый пройдоха, что некоторые самые лучшие умы очень склонны προς κενοδοςίαν 185, особенно в таком возрасте, как твой, и этим часто ускоряли час безвременной кончины или неиз­лечимо повреждали какую-либо благородную часть тела, например, глаза или грудь. Итак, не успев первым спо­собом, он пытается действовать другим путем. Ты же эти нелепые и пустые, но в то же время очень тяжелые труды исполняй так, чтобы не терять из виду интересов твоего драгоценнейшего здоровья. Лучше пожертвовать своим тщеславием. Это получится, если будешь трудиться и напрягаться в такой мере, в какой это достаточно для посредственного ученика и для твоей дисциплинирован­ности, без присущего тебе горячего рвения. Но я обращусь к нашему почтенному префекту, господину и другу. Ты же, дражайший, пребывай под крыльями твоего вождя Христа. Будь здоров в нем!

Твой Григорий Саввич

37

[Первая половина марта 1763 г.] Мир тебе, дражайший Михаил!

Наступает юность года! Новое видно повсюду. Теперь вот приятно земледельцам предаваться труду. Предвидя, что весна придет, крестьянская забота Очищает сады, устраивает хорошие стоки для вод. Счастлив крестьянин, но еще счастливее тот, Кто с радостью очищает каналы своего сердца. И у глупых имеются телесные преимущества. Однако глупая старость не может быть счастливой. Осмотри владения души — какая в них растет

трава?

Удали тотчас, если появляется плохая трава. Скорее удали, если поднимаются терновник и

ежевика.

Богатство заглушает святые слова божий.

Если лук и дикая капуста разрастаются, вырви

и выбрось:

Ибо грязная похоть не может видеть бога. Если стал расти кедр, скорее подруби его секирой: Ибо богу неугодно гордое сердце. Часто у прекрасных деревьев Начинают вдруг произвольно расти уродливые

сучья:

Отсеки их ножом и выбрось прочь!

Ибо. когда кто-либо занят чтением священных книг,

У того от занятий часто рождается тщеславие.

И наоборот: прекрасные цветы охраняй и лелей.

Прежде всего расти цвет целомудрия.

О, какой прекрасный и сильный аромат от него!

Христос очень любит этот аромат.

Чтобы не терять времени напрасно, я решил лучше бесе­довать с тобою пусть плохими стихами, чем заниматься бес­полезными пустяками. Ибо обычно я лечу скуку преиму­щественно этим лекарством. Однако не всегда имеется нужное для этого настроение.

Будь здоров, мой дорогой!

Григорий Сковорода

38

[Первая половина марта 1763 г.]

Εύθύμει186, мой Михаил!

Δήμος 6 χριστιανός δαπανάει σώμα καί αίμα Χρίστου, αλλά άεί έστι κακοστόμαχος 187.

Народ, почитающий Христа, ест тело богочеловека, Упивается кровью, но худо переваривает, неразумный.

Τά λοιπά αναβάλλομαι εις ύστερον χρόνον...188

Григорий Саввич

39

[Первая половина марта 1763 г.]

Здравствуй, христианская любовь, любимейший Михаил!

Тщетно вкушает плоть тот, кто заключен во плоти, Кто вкушает не для того, чтобы дойти до смысла.

Нечестивая толпа может коснуться тела Христова, Но дурная толпа пе способна постичь промысл

божий.

Есть тело животное, но есть и духовное тело: Первое не приносит пользы, второе спасительно. Первое не помогает, если им ограничиваешься; Если ж не ограничиваешься, помогает достичь

разума.

Зачем сажаешь маслину, которая не принесет

плодов?

Зачем садишь в землю, когда не даст нового

побега?

Зачем вкушаешь Христово тело, оставаясь

тем же?

Зачем принимаешь семя, когда у тебя нет плода? Если семя, брошенное в землю, от тепла сгниет, То новый дух породит от него новые плоды. Если животное тепло не будет у тебя взято смертью, То ты не будешь иметь духовного и нового. Оставь старого человека с его дурным ученьем, Прими новые мнения и новые дела божий. Зачем принимаешь тело, отвергая его разум? Разве душа не лучше тела и не больше значит? Телом твоим ты касаешься тела, Но сердцем ты избегаешь сердца. Скажи мне, это дружба? Ты целуешь уста, но являешься врагом его

нравов.

Тебе неприятен тот дух, с которым важно общаться.

Христос — простота, ты же роскошествуешь в

одежде, жилье и пище. Чем же поможет тебе святое тело?

Христос — девственность, я же взираю в лицо

блудницы.

Чем мне поможет святое тело? Прими, дорогой

мой,

Вместе с плотию дух Христов,

Тогда с господом будешь один дух.

Будь здоров, мой любимейший!

Твой во господе Григорий Сковорода

40

[Последняя неделя марта 1763 г.]

Здравствуй, утешение в заботах моих, Михаил сладчайший/

Я хочу, чтобы в эти весенние дни ты пользовался менее продолжительным сном и более холодной пищей. Учиты­вай жар своей юности, теплоту весны, сидячий образ жиз­ни и свое чрезвычайное прилежание. Недавно (вчера) мы случайно прочитали у Мюре, что Гален 189, второй, после Гиппократа 19°, отец врачей, рассуждая περί ύγιειών 191, выразил мнение, что мальчикам и юношам подходит более холодная, а старикам — более теплая пища. Несомненно, достоин доверия такой автор. Ибо из горячей нищи развивается излишняя влага, а отсюда 6 κατάρρος 192, который все врачи признают отцом всех болезней. Катар— это насморк (нежидь), а насморк —не что иное, как гной, уплотненный очень большим жаром, развившимся из чрезмерной и горячей пищи, или влага, сгущенная жаром, откуда у греков даже жар в теле, или гной, называется φλέγμα 193. Поэтому лечение состоит в том, чтобы быть весе­лым и бодрым. Но мать этого есть трезвость, которая состоит не только в умеренном и холодном питье, но и в такой же пище. Не будет трезвым тот, кто перегружается пищей, хотя бы он и άοινος194. О, как я был глуп, нанеся уроп своему здоровью, поддавшись в молодом возрасте влиянию весьма испорченных товарищей: а ты должен ненавидеть и избегать их пуще ядовитой змеи и бешеной собаки. Но что же я? Как будто не знаю твоей свободной и целомуд­ренной натуры. Прощай, дражайший.

Твой Григорий Сковорода

41

[Последняя неделя марта — начало апреля 1763 г.]

Κήδιστέ μου ώ Μιχαήλ, Χάριν εΰχομαί σοι έν τω κυρίω ημών!195

Дни и ночи, оставив все, будем стремиться направлять всякое рассуждение, мой дорогой, к тому превышающему всякий ум миру, который есть «мир, всяк ум преиму-щий»/; что представляет собою перевод греческих слов;

την ειρήνην υπερέχουσαν πάντα νόον 196. Чем более стихает жар низменных страстей, тем ближе подходим мы к этому божественному оплоту. Обрати внимание на море сердца твоего, твоих помышлений и взвесь, какой ветер поднимает волнение, подвергающее опасности кораблик души твоей. Не ветер ли честолюбия?.. Старайся умолить, чтобы поспе-шпл тебе на помощь тот, //«которого ветры послушают»/7. Что это такое, чем злой дух нас привлекает к подкрашенным красотам мира сего? Блеск дворцов, или πορφύρας197. Ах, ты не видишь, сколько зла скрывается внутри, иод кра­сивой внешностью: змея таится в траве. Δφαφος την χοιράδα κρύπτει198. Прекрасно ты это понимаешь, душа моя, а чтобы в совершенстве понял и познал, это совершит Христос, если ты будешь тверд в любви к нему (Христу) и правильно употребишь данный тебе талант; пока мы свободны, постарайся, дражайший, чтобы мы чаще и ус­пешно беседовали лицом к лицу έν τη λέσ/η 199, письменную беседу отложим на то время, когда будет невозможно и не будет времени непосредственно лично όμιλειν 200, а это время уже скоро наступит. А ежедневно посылай ко мне но утрам нашего Максимочку, чтобы и ему я мог сказать что-нибудь доброе и тебе дать что-нибудь мое, не входящее в круг обыденного. Будь здоров, ώ κήδιστε, και ήμας άντιφίλει.

Σος Γρηγώριος ό Σαββίν 201

42

[1703 г.]

Желаннейший товарищ, мой Михаил!

Сегодня я поднялся так рано, что на целый час с третью предупредил восход солнца. Бессмертный боже, как весела, бодра, свободна, подвижнее молнии и быстрее Эвра202 та паша часть, которая именуется божественной и которая у Марона названа огнем простого дуновения! Итак, по пословице «где у кого болит, там он и руку держит» скупой непрерывно думает о деньгах, купец — о товарах, пахарь— о быках, воин — об оружии, короче, где у кого болит или имеется источник удовольствия, там каждый рад иметь и ум, и язык. Мое же сердце, лишь только я пробудился, устремляется к собственному сокровищу. Я начал размы­шлять с самим собою так: мы, глупые и несчастные, пего­

дуем, если кто из нас по обычному представлению живет в бедности или скромно, не имея никакой должности, тогда как одна добродетель делает счастливым и сохраняет сча­стье. Что же, достиг ли ты наконец добродетели? Достиг ли наконец того, что и к тебе могут иметь отношение слова: ύμΊν δέδοται γνώμαι τά μυστήρια της βασιλείας των ουρανών 203? Если нет, то где цена затраченного времени? Обра­щаясь к самому себе с подобными речами, я начал под­водить итог времени: когда, для скольких, на какие пустые предметы я расходовал вещь, превосходящую все по цене. Как и теперь, я не умею пользоваться временем, но то,что имеется в настоящем и что единственно находится в нашем распоряжении, идет на пустяки или, что еще хуже, на сожаления, или, что хуже всего, на грехи. На будущее мы надеемся, настоящее презираем: мы стремимся к тому, чего нет, пренебрегаем тем, что имеется, как будто может текущее вернуться вспять или будущее наверняка будет достигнуто. Когда я об этом раздумывал, припомнилось греческое двустишие, которое я перевел на латинский и заучил, когда был в лавре святого Сергея 204. Так как это двустишие не лишено изящества, мы приведем его здесь:

Τής ώρας απόλαυε, διέρχεται πάντα τάχιστα; "Εν θέρος έξ έρίφου τραχύν εθηκε τράγον —

Пользуйся временем, ибо все быстро старится; Одно лето превращает козленка в косматого козла 205.

О, если бы, мой Михаил, мы так пользовались временем, чтобы, смущенные духом, потом не молили напрасно о том, о чем глупцы обычно тщетно вопят: о, если бы Юпитер вернул мне прошедшие годы!

Счастливо использовал время тот, кто познал, чего нужно избегать и чего домогаться. Ибо невозможно (мы читали сегодня с одним приятелем в руководстве), как говорит Платон в своей книге о государстве, «постоянно следовать добродетели тому, у кого нет твердых убежде­ний в том, к чему следует стремиться и чего избегать; ибо, кто полезное считает бесполезным и наоборот, тот белое считает черным». «И горе таким!» — восклицает пророк.

Напиши самым кратким образом, в трех словах, как твое здоровье, особенно душевное. Прыщ, появившийся на лице, умоляю, не трогай и не ковыряй. Вчера я пришел

в ужас, случайно услыхав, что для многих такие прыщи, признаваемые за нечто незначительное, были смертельными именно потому, что их терли.

Будь здоров, дражайший, с Гришей 206 и прочими ма­лютками!

Весьма вас любящий Григорий Саввич

Апрель

43

[11 мая 1763 г.]

Κατ ώς γέγραπται 207

Как поет Давид: в тебе Вся наша жизнь. Ежедневно смерть угрожает нам. Вот такова невинная овечка, Которую жестокий мясник Готовится зарезать, Пролить ее темную кровь. Ведомая без всякого принуждения, Она сама ему помогает И подставляет горло под острие ножа. Но все это побеждает возросшее милосердие

Одной своей силой,

Которая окружает нас вечной любовью. Ибо тверда мысль...

Εις τήν πεντηκοστήν 208

О, если бы к нам в сердце вливался тот дух, Который учитель вложил в своих детей! Тот новый дух, что сердца обновляет своим

огнем,

Этот дух творит новые языки и новые дела. Этот новый дух нежнее дуновения зефиров, Лишь он подует, тотчас образуется новая земля, Обновляются времена, движения небес и жизнь. Ветхий час убегает, обновленный час приходит. Люди уже совершают новые дела, произносят

новые слова.

У них появляется новое зрение, сердца и ноги

новые.

Так дерево, мертвое зимой, лишь только весеннее

Солнце с высоты его согреет, вскоре оживает.

Посмотри теперь на языки, руки и ноги глупой

толпы.

Чего она хочет? Что делает и о чем говорит?

Всюду говорится о честолюбии, о скупости.

Думаешь, это новые речи? Это старый язык.

Всюду царят преступление, роскошь и грязная

похоть.

Ты думаешь, это новые дела? Нет, это старые дела.

Люди стремятся лишь угождать чреву и тленной

плоти.

Думаешь, это новые сердца? Это старые сердца.

О, сжалься надо мною, милостивый заступник!

Приди!

Дай мне новое сердце, слова новые и руку новую!

Освободи меня из пещеры, где находится эта

жалкая толпа! Приобщи меня к небожителям, которым спяет новая

земля!


Дражайший Михаил!

Эти стишки мне показались не лишенными приятности. Когда я в этот священный день, который является целью и σκοπός 209 всех праздников, размышлял о священных предметах, относящихся к φιλαυτίαν 210 или к благочести­вым изречениям, эти стихи на меня подействовали, то есть побудили душу к благочестию. Поэтому я решил их со­общить и тебе, моему другу и ревнителю науки, а еще более — благочестия, которое одно делает человека счаст­ливым. Если моряк своими морскими речами обменивается с моряком, купец — с купцом, солдат — с солдатом охотно ομιλίας 211, то неужели тот, кто отдается благочестию и полезным наукам, будет нем с тем, кто занимается тем же и является его другом? О, так не может быть! Однако обра­ти внимание не на изящество слов, почти ничтожное, а на то, мыслим ли мы достаточно благочестиво, на силу высказанных мыслей, — определяй вкус не по скорлупе, а по ядру. Αγιώτατος ό παράκλητος 212 совершит в свое время то, что, отвергнув древнее и глубокое, оставшись с

одним молоком благочестия, будешь стремиться к новой пище, достойной христианского мужа, дабы к тебе могло быть применено пророчество об Иуде: зубы его белее молока.

К тебе весьма расположенный Григорий Саввич

44

[Вторая половина мая — начало июня 1763 г.]

Более всех любимый друг Михаил!

После вечерней молитвы я имею большое желание возоб­новить вчерашнюю прогулку. По выходе из храма направ­ляйся ко мне или следуй прямо вчерашней живописной долиной по тем низменным местам, по каким мы вчера возвращались, идя так медленно, чтобы я мог за тобою следовать. Я приведу с собою и большую часть хора, то есть моих певчих — мальчиков. Возьму и того автора, дарование которого мне доставляет величайшее удоволь­ствие . Действительно, он так мудр и вдобавок так остроумно срывает маску с этой прелестнейшей и презреннейшей блуд­ницы, то есть этого мира. Но допустим, что он, [мир] такой, за которого его обычно принимают. Однако мудрец должен и из навоза выбирать золото. Разве Христос для грешных падение,/, а не άνάστασις 213? Разве чистым не все чисто? Но что я его тебе хвалю? Не будем походить на того напыщенного и напитанного глупой философией схоласта, который смеялся над επίγραμμα214, известной надписью... Я скажу только вот что: никто остроумнее, полнее и полезнее не показывал скрытую от глаз нечистоту мира. Таких, как ты, сов он наделяет зрением: / «Дажд премудрому вину»/5, и проч. Следующие слова Теренция, по-видимому, на то же указывают: извлекай из опыта дру­гих то, что тебе будет полезно. Против воли кончаю. Об этих предметах следует рассуждать ночью и днем. Написал стихи и для Николая: в них мы достаточно показываем обманчивые прелести мира.

Будь здоров, дражайший!

Твой Григорий Саввич