Тупиковое звено полина дельвиг
| Вид материала | Документы |
- Полина «даэвен» свиридова: официально (пресс-релиз), для организаторов концертов (райдер, 126.95kb.
- Муниципальное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №5 Экологическое, 269.4kb.
- О готовности учащихся сельских школ к обучению в среднем звене, 52.36kb.
- Всемнадцать Михаил Тимофеев стал защитником Отечества Это письмо пришло к нам с Белгородчины., 32.39kb.
- Дельвиг Владимир Сергеевич, директор музея истории Лефортово лекция, 31.72kb.
- Список литературы для 9 класса, 11.78kb.
- Темы дисциплины Тема Предприятие основное экономическое звено в структуре рыночной, 795.98kb.
- Дельвиг Владимир Сергеевич, директор музея истории Лефортово Англичане и шотландцы, 80.82kb.
- Конкурс рисунков на тему «Выборы» Мачихина Полина, 71.41kb.
- Единый пламень их волнует, 153.24kb.
1
Мисхор встречал восхитительной солнечной погодой и гостеприимством опустевших после летней лихорадки ресторанов.
Нежный загорелый юноша обслуживал их, как родных.
Поддавшись на его неторопливые уговоры, а скорее всего, на гибкие контуры фигуры, месье Кервель заказал почти все меню. Он решил свободное от поисков время посвятить дегустации местной кухни.
- Фи-фи, ваш желудок может не выдержать, - решила честно предупредить его Даша. - Нет, вы не подумайте, продукты скорее всего свежие, но способ их приготовления может вас несколько вывести из равновесия.
- В самом деле? - Филипп придирчиво оглядывал появляющиеся блюда. - Вы их уже ели? Вам они не понравились?
- Я их ем уже лет двадцать, и мне они нравятся. Очень не похоже на французскую кухню. То есть совсем. Но решать, конечно, вам. С фесталом сейчас проблем нет.
Месье Кервель осторожно наколол что-то маленькое из ближайшей мисочки, понюхал, попробовал губами, облизнулся, после чего долгое перекатывал во рту.
- Интересно. - Он сунул кусочек целиком а рот. - Нет, это изумительно! - И причмокнул губами. - Какой дикий и грубый вкус! Здесь чувствуется разгул низменных страстей и примитивных верований. Это почти животный вкус, это как секс с тремя моряками после долгой отлучки...
- Тише, Фи-Фи, тише, прошу вас - Дашу его аллегории несколько лишали аппетита, кроме того, ее нервировало нескрываемое внимание официантов. - Это всего-навсего мидии в сметане.
- Мидии, жареные с луком и политые сметаной! Невозможно вообразить! Только грубый и страстный народ может такое создать. Это пищевой примитивизм, вы понимаете, Ди-ди?
- И что? - Даша в самом деле опасалась скандала.
Вряд ли крымчане будут счастливы прослыть грубыми и примитивными. Вот насчет секса с тремя моряками еще туда-сюда, но пищевыми дикарями...
А месье Кервель продолжал тыкать вилкой во все миски по очереди и трепетать от все более грубых вкусов.
- Мои Due, да это же целое направление! Представьте, мы тратим сотни тысяч на рисунки и поделки примитивистов, украшаем ими свои гостиные, офисы, но никому еще в голову не пришло собирать примитивную кухню. Вы только представьте, Ди-ди, какие можно устраивать party. Это будет бесподобно. Решено: отныне я собираю местные рецепты.
- Будете вино? - Даша старалась увести разговор в сторону.
- Это вино пить невозможно, - с непонятной радостью сообщил Филипп. - Оно отвратительно.
- Не надо было заказывать сухое вино. В Крыму никто не заказывает сухие вина, тем более белые. Здесь специализируются на десертных.
- Да, но я не могу с морепродуктами пить сладкое вино!
- Тогда попросите еще минеральной воды.
- Нет! - Месье Кервель посмотрел долгим взглядом на застывшего в выжидательной позе официанта. - Мы будем пить водку!
- Водку?! - Даше стало совсем плохо. У сводного дяди и так с головой какие-то катаклизмы происходят, так еще и водка.
А тот расходился все больше и больше.
- Только теперь я понял, почему русские пьют водку. Она помогает раскрыть истинный вкус их продуктов. Понимаете, жирная грубая пища и вино! Это нонсенс. Но водка! - Он закрыл глаза и зачмокал: - Водка! Она нивелирует напряжение продуктов, она смягчает и, словно кислота, снимает пленку, открывая истинный вкус...
Даша жевала мидии, в которых хрустел песок, и с бессильным отчаянием думала, что худшего помощника ей вряд ли удалось бы сыскать на всем белом свете.
2
Тем временем Роман Скуратов отчитывал сестру-хозяйку за перерасход чистого белья.
- ...Роман Георгич, - пыталась оправдаться немолодая загорелая женщина с усталым лицом, - так они же требуют. А что я могу? Они скандалят...
- Раз положено менять каждые четыре дня, значит, так и меняй. Мало чего они будут хотеть! Сегодня им чистое белье каждый день, а завтра кофе в постель?
- А они говорят, что в Турции за такие деньги...
- В Турции! - Одно только упоминание географического соседа, отбирающего львиную долю обеспеченных клиентов, выводило заведующего по хозяйственной части из себя. - То-то они сюда и приехали, что в Турции дешевле! Да здесь за эти деньги мы им и белье меняем каждый день, да еще и лечим. Попробовал бы он чихнуть в Турции задаром. Без штанов бы остался... Здесь и климат, и процедуры. Зачем им простыни?
- Ну не знаю. - Сестра-хозяйка развела руками. - Вот вы им сами и скажите.
- Так, может, Степанова, я за тебя и работать стану? - Роман Георгиевич решил сорвать злость на подчиненной. - Только как ты тогда туалетную бумагу воровать станешь?
Женщина мгновенно съежилась, сквозь несмываемый загар проступили красные жилки.
- Это не я брала. Мне зачем? У меня муж хорошо зарабатывает, да и дети помогают. Вы меня хоть раз поймали? Это Верка Даниленко...
- Я не буду сейчас выяснять, кто из вас что крадет, но запомни, Степанова, перерасходованное белье будешь стирать сама. - И, не дослушав, направился к санаторному корпусу.
- Роман Георгиевич! - На крыльцо выскочила смешная девчушка лет восемнадцати с короткими ножками и неожиданно массивными для ее талии и возраста бедрами. - Вас яка женщина к телефону кличет. Сестра, чи шо...
- Какая еще сестра? Валька ведь уже была. - Завхоз вскинул голову.
- Та я не поняла... Може, родственница яка? - Девчушка, казалось, огорчилась. - Так вы подойдете?
- Родственница, говоришь? - Сколько же у него развелось этих родственников как начальником стал!
- А звонок междугородний?
- Да не... местный, кажись...
«Значит еще и задарма хотят - места-то сейчас свободного навалом. Шиш им».
- Подойду, Анюта, сейчас.
Не торопясь, Скуратов поднялся по ступенькам, обернулся, окинул взглядом свое санаторное хозяйство, будто желая продемонстрировать, что устал от вечных просьб и плясать ни под чью дуду не намерен, и лишь затем направился в свой кабинет. - Трубка лежала, покорно дожидаясь крепкой задубевшей от работы руки.
- Я слушаю.
- Роман Георгиевич?
По выговору Скуратов безошибочно узнал москвичку. До чего ж они наглые, эти столичные жители - даже после сезона все норовят по знакомству себе отдых устроить.
- Слушаю, кто это?
- Вы меня не знаете. Хотя мы с вами в некотором роде родственники.
- И в каком же это роде? - Роман Георгиевич пододвинул стул и присел.
- В самом прямом.
На душе вдруг стало неспокойно. «Сын-то, Толька, во Владимире учится, а тут барышня молодая звонит из тех же краев. Неужто, подлец, дитя сотворил? Говорил ему, барану, держи свое хозяйство на привязи... А ну как сейчас начнет деньги тянуть? Кругом голытьба так и шарит, где бы кусок пожирнее урвать. Ах, дурак, Толька, вот дурак...»
- Роман Георгиевич, мы не могли бы сейчас встретиться? Я вам все расскажу.
- Встретиться? - «Интересно, Лялька сейчас на работе? Ох, чует мое сердце - быть ей бабкой!» Он помолчал. - Что ж, можно и встретиться. Вы где остановились?
- В Ялте. В гостинице «Ореанда». Но в данный момент нахожусь в Мисхоре. В ресторане рядом с городским пляжем. Чудесный вид.
«Вот-те номер. В „Ореанде“ бедные родственники не останавливаются. Но богатым-то чего может быть от него надо?»
- Алло, Роман Георгиевич, вы слышите меня?
- Да-да...
- Так вы сможете сейчас подойти? Я понимаю, у вас рабочий день...
- Я приду. - Скуратов посмотрел на часы. - Через полчаса буду. Как мне вас узнать?
- Я здесь самая рыжая, - засмеялась незнакомка, - Со мной рядом будет мужчина, очень похожий на француза... - И снова засмеялась, обращая свой смех к кому-то рядом.
- На француза? - Роман Георгиевич окончательно смешался. «Может это глупый розыгрыш, Лялька проверяет?»
- Да. Очень похож. Наверное оттого, что он и есть француз. Так мы вас ждем?
- Ждите, скоро буду.
Скуратов уже хотел было повесить трубку, как собеседница вдруг спросила:
- Кстати, а вам фамилия Вельбах ни о чем не говорит? «Вельбах, Вельбах...»
- Что-то не припомню. А что?
- Ничего. - Звонившая снова рассмеялась. - Просто это вы и есть.
«Чокнутая».
Повесив трубку, Скуратов некоторое время рассматривал телефон, словно тот мог рассказать ему нечто большее.
- Аня!
Из коридора послышалось торопливое топанье. В комнату заглянула коротконогая девчушка.
- А эта... - он кивнул на телефон, - ну та, которая звонила, она как представилась? Вы имя ее не запомнили?
Секретарша похлопала глазами.
- Да она и не говорила. Сказала просто, что родственница. Сестра, чи шо...
«Чушь». Кроме Вальки, сестер у него не было. Только та уже давно не рыжая, а седая...
- Анна, я отъеду на часик, если спросят, я - в Кореиз, к Петру Григорьевичу, он мне должен списки передать.
- Конечно, - крутобедрая барышня закивала головкой в кудряшках, - езжайте, езжайте, я все передам.
3
Даша уже не восторгалась теплым солнцем и золотистыми красками крымской осени. Она кусала губы, вздыхала и с ненавистью следила за секундной стрелкой. То, что полчаса может перерасти в час, ее не удивило бы, но два часа... Это, извините, слишком. В отличие от нее, Филипп всем своим видом опровергал широко распространенное мнение о темпераментности французов. Вот уже минут сорок он сидел, откинувшись на спинку кресла, и неподвижным взглядом следил за матовым блеском морских волн.
- Ну что будем делать? - не выдержала Даша.
- Не знаю, - пожал плечами Филипп.
- Позвоню еще раз?
- Конечно. - Голос его был тусклым. Не стоило труда догадаться, что флорист с мировым именем оскорблен.
- Все-таки Роман Георгиевич по хозяйственной части. - Даша старалась уменьшить значимость проступка предполагаемого наследника. - Всегда столько дел...
- Да-да. - Месье Кервель на этот раз даже не потрудился придать интонации и минимум дружелюбия.
- И пошутила я зря. Может, он решил, что его разыгрывают?
- Может быть...
Даша набрала номер санатория. К телефону долго никто не подходил. Она уже собралась было перезвонить, как послышался щелчок и аппарат буквально взорвался плачущим криком:
- Алло!
Несколько секунд Даша молчала, потом осторожно переспросила:
- Это санаторий?
- Да! Да! Что вы хотели?
- Простите, а Роман Георгиевич...
Мгновенная тишина на другом конце провода заставила ее сжевать конец фразы.
- Это вы звонили ему днем?
- Да, я.
- Подождите... - Голос стал глуше, очевидно говорившая прикрыла трубку ладонью. Но даже через ладонь и роуминг Даша отчетливо услышала фразу: «Это она!»
И сразу в след за этим в телефонной трубке возник совсем другой голос - мужской, с нарочито вкрадчивыми интонациями.
- Алло, девушка, здрастье, а вы где сейчас?
- Я? - Мидии нехорошо шевельнулись в желудке. Голос совершенно точно не принадлежал Скуратову. - Да я... все там же.
- Где именно?
- В ресторане возле городского пляжа. Мы с Романом Георгиевичем договорилась почти три часа назад, но...
- Не уходите никуда, мы сейчас будем.
Даша автоматически посмотрела на табло мобильного телефона - абонент отключился. Что происходит?
- Что происходит? - Филипп пытался заглянуть ей в глаза, словно надеясь прочитать в них ответ.
- Не знаю. Наверное, все-таки мне не надо было шутить...
4
Интерьер отделения милиции в Крыму не намного отличался от того, в котором она побывала тремя днями раньше. Разве что светлее и жарче.
- Итак, гражданка Быстрова, я хотел бы знать цель вашего визита в Крым.
Лейтенант выглядел приблизительно ровесником, но выгоревшие волосы и курносое загорелое лицо, вкупе с небрежным, будто размякшим на солнце крымским говорком, вызывали ощущение несерьезности. Казалось, этот вихрастый паренек просто пытается познакомиться таким дурацким способом.
- А что, Крым теперь закрытая зона? - Даша положила ногу на ногу и оперлась локтем о спинку стула.
Нарочитой небрежностью позы она хотела продемонстрировать свое отношение к происходящему. Она почти не сомневалась, что Роман Скуратов, услышав ее последнюю фразу, вместо того чтобы отправиться к ним на встречу, обратился в милицию, а сюда уже поступила телефонограмма от Полетаева. Надо же было такую глупость сморозить!
- Вопросы здесь задаю я, - важно ответил вихрастый лейтенант.
Даша невольно рассмеялась.
- Вы, наверное, в милицию пошли работать оттого, что кино в детстве много смотрели. Так вот, я тоже в курсе и потому знаю: вопросы «здесь» задают только тем, кого подозревают в каком-либо преступлении, а родственный визит вряд ли можно отнести к таковым. Так что извините, но отвечать я вам не стану.
- Подождите, подождите, я не понял, вы кем Скуратову приходитесь? - Вопрос прозвучал так по-детски, что не ответить было невозможно.
Даша подобралась. Изо всех сил она старалась выглядеть старше и солиднее.
- Дело в том, - важно начала она, - что официально, фактически, так сказать с юридической точки зрения, я прихожусь Роману Георгиевичу сводной сестрой...
- Угу. - Лейтенант чему-то внутренне удивился. Возможно ее наглости. - А это, конечно, брат. - Движением подбородка указал на француза.
Даша автоматически перевела взгляд и содрогнулась. Более неподходящего интерьера, чем отделение милиции, к изящному облачению флориста представить было невозможно, о чем наглядно свидетельствовало мученическое выражение лица последнего. Поняв, что надо немедленно спасать ситуацию, она заулыбалась, пытаясь превратить все в шутку:
- Вы будете смеяться, но месье Кервель скорее приходится господину Скуратову дядей.
Все отделение вперило глаза в экзотического задержанного.
- Так, значит, и мы с вами родственники! - Лейтенант вдруг широко развел руки, словно предлагая начать обниматься.
- С вами? - Даша подалась вперед. - А вы кто?
- А я его зять, тетя. - Последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой.
- Что значит - зять? - Теперь растерялась задержанная. - У него же сын.
- У Романа Георгиевича, кроме сына, есть еще и дочь - Антонина. Вы, тетя, разве не знали? - И обращаясь к остальным, весело спросил: - Ну как вам моя московская родственница?
Даша, не обращая внимания на сарказм, нахмурилась, пытаясь выстроить родственную связь между собой и вихрастым пареньком напротив.
- Non <Нет(фр.).>! - Неожиданно подал голос месье Кервель. - Мы говорим о кровном родстве. В то время как вы являетесь...
Договорить ему не удалось. Лейтенант хватил ладонью по столу.
- Да что вы мне голову морочите! Нет у дяди Ромы никаких дядей и сводных сестер. Да мы все праздники вместе отмечали. У него одна сестра...
- ...Валентина. И трое братьев, - примирительно докончила Даша. - Теперь уже двое. Я знаю. Дело в том, что у нас общий дед. Роман Георгиевич - внук от первого брака нашего общего деда, а я от второго. Таким образом, мы с ним сводные двоюродные брат с сестрой. А месье Кервель пасынок сестры нашего деда.
- Так. Еще раз и помедленнее. - Лейтенант нащупал на столе карандаш.
Даша молча придвинулась к столу, взяла из его рук карандаш и быстро нарисовала схему.
- Теперь понятно?
- Понятно. - Он посмотрел на чертеж, потом на Дашу, на все еще неподвижного Кервеля и сдвинул фуражку на затылок. - Значит, богатая французская тетя прислала вас найти дядю Рому, а я должен поверить, что по дороге к вам у него случайно нога от счастья подвернулась?
До последней секунды Даша надеялась обнаружить в происходящем происки Полетаева. В самом деле, что стоило эфэсбэшнику созвониться с местным отделением милиции и попросить припугнуть заезжих детективов? Однако последнее восклицание свидетельствовало о том, что Полетаев, скорее всего, ни при чем, а с Романом Георгиевичем действительно что-то произошло.
- Подвернул ногу? И поэтому он не смог приехать? Лейтенант пребывал в демонстративной задумчивости. Даша хотела уже как-то по-иному задать вопрос, но тот обернулся и спросил у сидевшего за соседним столом коллеги:
- Интересно, дядя Рома из-за ноги не дошел или из-за головы?
- А что у него с головой? - обеспокоилась молодая женщина.
- Дырка у него в голове.
- Дырка?
- Дырка, дырка! Для непонятливых поясняю, у него разбита голова.
- Но с ним... - она робко улыбнулась, - все в порядке?
- Да как вам сказать... Не совсем. Он умер. Послышался дробный стук. Филипп открывал коробочку с леденцами, когда лейтенант сообщил о смерти Скуратова, Рука его дрогнула, и разноцветные конфетки веселыми градинками заскакали по полу.
- То есть как «умер»?
Вихрастый лейтенант осмотрел француза с ног до головы.
- То есть совсем, Мертвее не бывает.
У Даши от ужаса свело пальцы. Не понимая, что делает, она встала, дошла до двери и вдруг метнулась обратно.
- Вы соображаете, что говорите?! Зачем вы врете?
- Кто? Я?! - Лейтенант тоже вскочил. Он не находил слов. - Да я тебя сейчас... Я...
- Филипп, - молодая женщина кинулась к посеревшему французу, - этого не может быть, ну скажите ему, что просто не может... - Не в силах больше стоять на ногах, она упала на стул и разрыдалась. - Этого не может быть...
Зять Скуратова сорвал с шеи форменный галстук и швырнул на стол.
- Прекратите истерику! Роман Георгиевич умер. Два часа назад.
Негнущимися пальцами Даша открыла сумку, нашарила платок и высморкалась.
- На него... напали?
- Пока не известно. - Лейтенант сел. - На встречу с вами он направился берегом. У его машины кто-то с утра все колеса проколол. Наверное дядя Рома не захотел подниматься в гору и обходить крюком, чтобы до вас дойти. Берегом-то совсем близко, минут пятнадцать. Только дороги, как таковой, нет: валуны, камни, заборы. Он уже немолодой, мог и поскользнуться... Говорят, что после вашего звонка он нервничал.
- Нервничал? Но почему? - Даша подняла голову.
- Вот я вас и спрашиваю, что вы ему такого сказали?
- Ничего. - Даша посмотрела на месье Кервеля, словно ища поддержки. - Я сказала ему только, что мы дальние родственники и хотела бы с ним поговорить... Больше ничего. Ни слова, ни намека на...
- Намека на что? - быстро переспросил зять погибшего.
- На... - Даша осеклась на полуслове. Черт, надо же так проговориться!
Все отделение ждало ответа. Но в присутствии посторонних ей говорить не хотелось.
- Простите, мы могли бы переговорить с глазу на глаз? Зять Скуратова некоторое время размышлял.
- Попробовать можно. Ребята, подождете? Милиционеры с сожалением, но все же без возражений гуськом покинули кабинет.
- Ну?
Спрятав платок в сумку, Даша некоторое время молчала.
- Простите, я не запомнила ваше имя-отчество.
- Михаил.
- А отчество?
- Да ладно, если мы родственники... Просто Михаил.
- Хорошо. - Она все еще колебалась. - Понимаете, Михаил, я не смогу рассказать вам всего, это в некотором роде тайна...
- Роман Георгиевич мог стать наследником достаточно крупного состояния, - неожиданно спокойно произнес Филипп. - Именно для этого мы должны были встретиться.
Глаза вихрастого лейтенанта чуть сузились. Он облизнул губы и попытался улыбнуться.
- Вот как... И много?
- Чего много?
Даша была раздосадована поспешностью своего спутника.
Она уже взяла себя в руки и теперь мечтала только об одном - поскорее покинуть полуостров. Но чем больше они станут объяснять лейтенанту, тем меньше шансов выбраться отсюда в кратчайшие сроки. Неужели Филипп не понял, что лейтенант - ближайший родственник погибшего?
- Ну... денег.
- Теперь это не имеет значения.
- Как так? - Михаил положил фуражку на стол и поскреб выгоревшую макушку.
- А вот так. Пока Роман Георгиевич был жив, имел равные шансы среди остальных. Теперь же...
- Так у него дочь осталась. И жена.
- Ну и что? - У Даши начинала болеть голова. Лейтенант нервно постукивал кончиком карандаша по столу.
- Они что, не имеют шансов?
- Нет.
- Почему?
- Потому что они женщины, - устало пояснила Даша. - А женщины по правилам этой семьи наследниками не являются.
- Вы что, шутите, что ли? - Настроение у лейтенанта тоже начало портиться. - Это кто ж такое придумал?
- Тот, кто заработал все эти деньги.
- Это незаконно. Женщины равны в своих правах с мужчинами.
- Это вы так думаете, - вяло ответила Даша.
«Гляди, какой феминист вы искался»! Кроме того, ее беспокоило оцепенелое равнодушие Филиппа к происходящему.
- А в Москве иначе?
- При чем здесь Москва?
- Да при том! - Михаил заметил валявшийся на столе галстук и сунул его в карман. - Приезжаете сюда такие умные и думаете, что мы здесь макароны веслами кушаем, а...
- Послушайте, господин лейтенант, - Даше надоели его намеки, - как вы думаете, какого я пола?
- Что?
- Пол у меня какой?
- Ну женский.
- Надо же, какой наблюдательный! Так вот, я тоже член этой семьи, и точно так же, как ваша жена или ваша теща, не имею права даже на полфранка. Какие ко мне претензии?
Лейтенант переваривал ее заявление, словно порцию тушеной кислой капусты - долго и с отвращением. Затем, водрузив фуражку на голову, поинтересовался:
- А кто же тогда имеет?
- Все остальные члены семьи мужского пола. - Филипп вышел из забытья. - Брат Романа Георгиевича, его сын и два племянника. Вы, кстати, общаетесь с ними?
Странно, но на пояснения и вопросы француза зять Скуратова реагировал куда как спокойнее. Возможно оттого, что тот был мужчиной. Или не был москвичом.
- Да как вам сказать... В общем-то нет.
- Почему?
- С одним из братьев дядя Рома сильно разругался, еще давно. А что касается второго брата, так тот вообще без вести пропал. Искали, искали, да так и не нашли.
- А как он пропал? - продолжал вежливый «допрос» Филипп.
Даша не встревала, опасаясь испортить дело.
- Точно не знаю. Какая-то мутная история. Вроде как ушел из дома и больше его никто не видел.
- Но ведь у Алексея Георгиевича остались жена и дети. С ними вы встречались, у вас есть их адрес?
Вихрастый лейтенант нехотя кивнул.
- У тещи должен быть. Только она сейчас в истерике. Сами понимаете.
Даша с Филиппом переглянулись.
- А у кого еще можно узнать?
- У тети Вали.
- Валентины Георгиевны?
- Да.
- А где она живет?
Зять Скуратова невесело улыбнулся:
- Если подождете, она сама здесь через день будет. Все-таки брат помер.