Geum.ru

Архетип героя в контексте изучения политической мифологии: один из важнейших инстументов управления обществом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
АРХЕТИП ГЕРОЯ В КОНТЕКСТЕ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МИФОЛОГИИ: ОДИН ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ИНСТУМЕНТОВ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ.


Д.А.Чернышев

Ульяновский государственный университет, г.  Ульяновск


В данной статье на примере основного структурного компонента мифа – архетипа обосновывается необходимость изучения мифологии и политической мифологии. Анализируется образ героя, который задействован во многих сферах нашей жизни, и его изучение видится необходимым элементом для развития полноценной личности.

Нами уже был рассмотрен вопрос политической мифологии как важной составляющей изучения в высших учебных заведениях студентами, аспирантами, специалистами различного уровня, о широких возможностях манипулирования массовым сознанием при помощи устойчивых мифологических конструкций. Изучение основ и сути архетипа «герой» становится одной из первостепенных задач как идущего во власть политика, специалиста по PR, так и любого, интересующегося построениями мифологических конструкций. Данная статья ставит своей целью рассмотрение архетипа героя в культурном контексте и его экстраполяцию на политический уровень изучения.

Современная политическая мифология на данном этапе развития социума пронизывает все сферы человеческой жизни и начинает доминировать над традиционными, архаическими «мифологическими» формами и представлениями. «Место умерших демонов и богов занимает «индустрия сознания», успешно заменившая религию в ее основной функции – легитимации господства» [6, с.26] Другими словами, образы (или же архетипы), которые лежат в основе любых традиционных мифов, переходят в совсем другую плоскость – сферу политического; однако же идентификация того или иного политического героя с персонажем древности становится более размытой, человек, воспринимающий политика, сознательно не относит его к какому-либо конкретному герою древности. Выбор делается опосредованно, благодаря исключительной работе пиар-специалистов, подстраиванию образа политика под необходимый в конкретном месте и в конкретный период времени с учетом потребностей общества.

В данной статье нами будет рассмотрен один из центральных образов, использующихся во все времена – образ героя, спасителя, мессии. Как писал В.С.Полосин, «для реализации нравственного идеала, т.е. собственно политики, Родина-Мать должна родить от прародителя нации единородного сына-героя, персонифицированное воплощение самости человека – «сверхчеловека», т.е. образ мифологизированного человека, получающего от общества особое доверие и исключительные полномочия действовать от его имени» [5, с.172]. Ранние формы представлений о культурном герое отличаются диффузностью, неотделимостью образов первопредка-героя-демиурга (творца): культурный герой может быть и первопредком, и превращаться в богов. Часто в архаических мифологемах герой отождествляется с первопредком и творцом, и лишь впоследствии, трансформируясь в религиозных, эпических и сказочных контекстах, культурный герой эволюционирует и становится либо божественным персонажем – творцом, либо эпическим первопредком – богатырем, либо персонажем – героем волшебной сказки. Среди основных описаний похождения героя присутствует тема его борьбы с чудовищем, самим воплощением хаоса, которого в результате герой убивает; также присутствует линия «культурный герой – демиург – первопредок», где герой получает свое развитие либо до боготворца, либо приближается к сказочному, земному герою. Также очень ярко прослеживается тема путешествия героя либо в форме периодически воскресающего – умирающего бога, либо в форме путешествия богатыря «за тридевять земель» в поисках огня, света, магических предметов и других ценностей [4, с.46]. Если обратиться к архаическому мифосознанию, то можно увидеть, что оно на первых этапах своего развития еще не дифференцировало серьезного героя – творца организованного миропорядка, природного и социального, и озорника-трикстера (черта), непрерывно вносящего хаос во все то, что создано не им, обманывающего или убивающего другие существа. В дальнейшем последний образ станет антиподом героя, его антигероем. И уже эта закрепившаяся «коалиция» герой-антигерой будет использоваться не только в культурных контекстах, но и в политической сфере, особенно при выстраивании образа положительного героя и антигероя, применяемых в настоящее время пиар-технологами [4, с.47].

Политическая мифология изначально фокусируется в архетипическом образе сверхчеловека – реального человека, которого абсолютизирует и идеализирует общественное сознание, наделяя качествами, ему не присущими. По своей природе он остается обычным смертным человеком, ограниченным во времени и пространстве, но располагающим людскими ресурсами для своих «благородных» целей. Его «сверхчеловечность», по определению исследователя, есть продукт общественного сознания и носит лишь символическое значение. Склонность большинства населения к религиозному восприятию бытия и важность его должности придают его образу сверхъестественные черты. В.С.Полосин отмечает, что смертный человек не может полностью отождествиться с традиционным героем, а обожествляется и мифологизируется лишь священная должность, посредством которой он «входит в миф». Чем выше при этом степень соответствия его образа архетипу героя, тем выше степень доверия общества к нему, и наоборот. «В случае же выпадения человека из своего мифа, утраты соответствия своему первообразу, он перестает быть не только воплощением божества, но и становится демоном» [5, с.175]. История знает немало примеров, когда определенные личности при несоблюдении своих принципов поведения, отклонении от привычных методов и деятельности, разоблачении со стороны соперников мгновенно теряли свои сверхъестественные черты и, соответственно, доверие социума и, в худшем случае, становились врагами.

Знаменитый исследователь мифологии Дж. Кэмпбелл предлагает рассматривать вхождение человека (в нашем случае «сверхчеловека») в политику как путешествие героя в мифическом мире, где ему встречаются препятствия и проблемные ситуации, ему попадаются друзья-союзники и враги, мешающие его основной миссии [3, с.256]. Персонаж и актер политической арены испытывает примерно то же самое, поскольку политическая жизнь полна неожиданностей и случайностей, участники игры выступают в одиночку или командно, придерживаясь определенных политических правил и традиций. И.А.Исаев подчеркивает, что, как и в мифологии, политические деятели видят перед собою и сталкиваются с множеством других взаимодействующих персонажей, по отношению к которым необходимо выработать определенную позицию. «Герой» постоянно сталкивается с персонажами, и ему приходится делать выбор: либо это его потенциальный друг, или же враг. Принимаемые героем решения и действия часто ошибочны, но от этого никуда не деться. Типичный путь мифологического героя укладывается в достаточно простую формулу: герой (по Кэмпбеллу) переходит из современного мира в сферу сакрального (мифического), где с ним и происходят таинственные приключения. Обретя сверхъестественную силу в потустороннем мире, он возвращается в прежний мир и начинает воздействовать на него при помощи приобретенных способностей и навыков. В процессе перехода он якобы получает сакральную власть, вследствие чего становится связующим звеном между мифическим и реальным миром. В психоаналитической интерпретации путешествие героя представляет собою не более чем обращение личности внутрь самой себя. Как оказывается, приобретенные героем сверхъестественные силы уже таились в нем самом [2, с.57,59].

Как видим, чтобы связать все компоненты мифа воедино, направить их могущественную силу на создание правильного образа и получить максимальную эффективность от архетипа, требуется огромная работа и «привязка» мифологемы к определенному уровню «нужд и потребностей» общества. Как правило, миф становится наиболее прочным элементом общественного сознания именно в моменты славы и власти «героя». Исследователь А.Н. Кольев считает, что предназначение политического деятеля состоит в том, чтобы такого рода элементы создавать, на это должна быть нацелена его магия – личная харизма (природный дар) и политический ритуал (профессиональная технология пиарщика). Недостающая харизма, по его мнению, должна быть замещена убедительными для массы ритуальными действиями. Результатом становится актуализация национальной мифологии, прояснение национальной идеологии, которая в лице политического героя обретает понятное для народа воплощение. Важным моментом политической магии является дуализм (или двойственность) героя, который, с одной стороны, профессиональный участник политической конкуренции, а с другой - живой символ. Политический герой все время колеблется в своем поведении между текущими и рутинными управленческими задачами (в рамках своего окружения или на государственной службе) и задачами, которые диктуются его значением для масс. Увлечение чисто управленческими функциями разрушает его харизму (отсюда, например, стремительное падений рейтинга политика после успешных для него выборов). Обожествление политического героя превращает его в недоступное божество, которое всесильно до такой степени, что перестает влиять на реальные политические условия. Тогда политический капитал героя разменивается его окружением, замещающим его земные функции, а сам герой становится Богом-Отцом и у него появляются новый герой-преемник и Сын. История возникновения политического (или национального) героя вписывается в закономерности мономифа Кэмпбелла – универсального сюжетного построения (именно отсюда возникают представления о “реинкарнации” героев прошлого в современных политиках, невольное копирование последними повадок и поступков великих государственных деятелей и т.п.). В дальнейшем приобретенные мифические качества становятся способом воздействия политического героя на массы и свое ближайшее окружение. Вернувшись в мир людей, политический герой начинает новый мифический цикл, который будет зафиксирован только в конце пути, когда происшедшие события окончательно обретут свой мифический смысл. Тот, кто знает, как складывался миф политического героя, может расшифровать его и экстраполировать сюжет в перспективу[1, с.128]. Но главным качеством политического героя, вне зависимости от его индивидуальной судьбы, является чудодейственная сила, движущая массами, или харизма. Людей не волнует, каким образом лидер, герой получил эти качества – для них самым важным является то, что перед ними материализовавшееся божество. И в нем они видят свою жажду великих перемен, свое участие в истории, именно через его деятельность.

Подводя итог, следует еще раз отметить важность понимания концепции выстраивания мифологем (а именно архетипа героя) для изучения протекающих политических процессов. Считаем это направление инновационным и перспективным в рамках подготовки специалистов по следующим причинам.
  1. Данное направление на сегодняшний день остается весьма актуальным, архетип «героя» сопровождает нас на протяжении целой жизни, в связи с чем может рассматриваться не только в рамках изучения политического процесса, но и как основной развивающий момент при обучении подрастающего поколения (за основу, конечно же, будет браться архаический миф о герое с примерами: миф о Прометее, который добыл огонь людям, миф о 12 подвигах Геракла и т.п.) В дальнейшем необходимо усложнять курс подготовки по предмету и переводить его в политическое русло.
  2. Политические мифологемы прочно вошли в нашу жизнь, и, чтобы адекватно воспринимать и реагировать на них, необходимо более осознанно изучать то, чем пытаются «накормить» нас властные структуры.


Библиографический список
  1. Кольев А.Н. Политическая мифология: реализация социального опыта / А.Н. Кольев. – М., 2003. – 384 с.
  2. Исаев И.А. Власть и закон в контексте иррационального / И.А. Исаев. – М.: Юристъ, 2006. – 478с.
  3. Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лицами. Миф, архетип, бессознательное / Дж. Кэмпбелл. – Киев, 1997.
  4. Миф, мечта, реальность: постнеклассические измерения пространства культуры / Под ред. И.В. Мелик-Гайказян. – М.: Научный мир, 2005. – 256 с.
  5. Миф, религия, государство. Исследование политической мифологии / Под ред. В.С. Полосина. Издание 2-е, перераб. и дополн. – М., 1999.
  6. Фурс В.Н. Философия незавершенного модерна Ю. Хабермаса / В.Н. Фурс. – Минск, 2000.