Василию Аксенову, стиляге и писателю от неглавных героев его книг с любовью, уважением и стебом

Вид материала

Документы

Содержание Часть четвертая.

Подобный материал:

• Книга первая 2, 4961.14kb.
• Священник Александр Торик- воцерковление, 761.15kb.
• «Юный патриот», 163.41kb.
• И. С. Тургенева «Отцы и дети» Тема: Испытание любовью. (Проблема человеческих ценностей, 197.04kb.
• Марина Крымова баня лечит, 2463.46kb.
• Суворовская Наука побеждать величайший памятник русского военного гения остается удивительно, 240.44kb.
• Давно замечаю, что речь детей часто отличается ограниченностью словаря, обилием стилистических, 124.01kb.
• Роман Белоусов Из родословной героев книг, 3581.72kb.
• Литературное путешествие «В мир гоголевских книг и героев». (200 – летию Гоголя, 35.27kb.
• В гости к любимым героям сказок (праздник), 28.73kb.

После службы Роман все равно оброс волосами и не перестал убегать. Только на этот раз его побеги стали то ли менее экэистенциональнее, то ли еще больше. Если, раньше он убегал от действительности в хипповую жизнь, то теперь повадил­ся убегать в Польшу, в тамошние хипповые коммуны, где отдыхал и душой и телом. Так как к тому времени в самой Праге почти не осталось хиппов - кто подался в лес, в коммуны и просто на работу подальше от народной милиции и городских невзгод, кто в политику-дисиденство, а кто и в андеграунд - черные в одежде, жи­вущие под лозунгом - жить быстро, умереть молодым, и делающие все для выпол­нения этого принципа в жизнь. А «вмазатся» какой-либо пакостью - «черным» или еще чем нибудь, это было ему не по кайфу, так же вляпатся в политику, тогда еще Роману казалось невозможным... Вот он и убегал в Польшу, хотя и там «торча» хватало, но подавалось хоть в хипповой упаковке - мол расширяем сознание ручным способом, вот-вот скрутим горизонт в трубочку и увидим такое!.. Но тор­чали не все, идейки не были задавлены, все эти фридом, лаф и пис, вот и перся Роман в очередной раз, так примерно в девятый, через границу нерушимую, с огромным рюкзаком битком набитый супами в пакетах, как его обзывают поляки - "зупа", что бы поддержать голодных братьев по асоциальному социуму.

После введения военно-осадного режима в Польше и карточек на всю хавку, не работающим хипам стало совсем караул. Вот и пер Роман сквозь нерушимую границу, дырявую как решето, рюкзачок килограмм так на тридцать с едою. Супы лучше всего подходили для транспортировки, так как были наиболее компактные, энергоемкие и калорийные.

Стояла осень, слегка капало, если и сосны стояли то же. Слегка нахмурившиеся. Сойдя с тропы, круто задирающая в гору среди пожухлой травы и валяющейся листвы осенних расцветок, Роман осторожно стал подниматься в густом кустарнике, уже потерявшем большую часть убранства. Поднимался «лесенкой-елочкой», два метра влево, два метра вправо, стараясь не наступить на какую-нибудь могущую громко захрустеть ветку, до желанной вершины, за которой начиналась уже Поль­ша, оставалось всего-ничего, на глаз метров так двести, как боковым своим зр­ением что ли, Роман увидел что-то нежелательное... Не останавливаясь и не поворачивая лохматой башки под капюшоном куртки, Роман вгляделся все тем же краем глаза и похолодел, даже можно сказать так - замер от холода, но только внутренне, ноги же по-прежнему несли его знакомым маршрутом, тело само выби­рало себе более правильный путь... В метрах двадцати трех с половиной, от си­лы двадцати трех семидесяти пяти под раскидистой елью лежали двое плохо зама­скированных пограничника... Один явно спал, даже рот полуоткрыт и глаза зака­тились, а другой изумленно вглядывался в неизвестно откуда взявшегося Романа, прущего через границу явно контрабанду... Через границу, которая нерушима, не­проходима и на замке. В голове у Романа мелькнуло - а как же супчик, без супа польским хипам в коммуне кранты... Мелькнула мыслишка о супах, хипах, коммунах, мелькнула и ушла, оставив только ритм шагов - вот и все, вот и все, вот и...

Не переставая шагать и не отрывая взгляд, край взгляда, совсем краешек глаза от увиденных погранцов, Роман увидел глюк! невероятное!! фантастическое сле­дующее - пограничник не дремлющий привстал на локте и другой рукой, свободной от сжимания автомата и охраны границы, усиленно замахал в сторону Польши, явно предлагая - проваливай, проваливай, пошевеливайся-пошевеливайся, поторап­ливайся-поторапливайся, шевели ногами... Роман не веря самому себе зашевелил усиленно ногами в сторону такой близкой вершины... Уже переваливая через гр­ебень, не удержался, обернулся, что бы послать приветственную «викторию» неи­звестному погранцу, скорей всего до службы то же отиравшемуся возле Вашека с лошадью, как замер с открытым ртом... Замер и простоял открытый всем радарам, взглядам и ветрам с локаторами вперемешку минут так семь... А на границе даже с дружественной Польшей это рискованно много. Из-под ели на Романа махал вет­кой куст неизвестной ему породы, второй маленький куст привалился к первому, и все вместе взятое говорило ему только одно - нервы.

А супы Романа в Польше запомнили надолго. Если не сказать навсегда...


1999 год.

Но даже сейчас, в канун конца века, имея жену, дочку, квартиру, дачку (боль­ше похожую на приют для бродяг), собаку и неплохую библиотеку, Роман усиленно убегал... Может быть даже от самого себя.

Сначала убежал от своего хиповства в анархизм, но без черных флагов с черепами и костями и лозунгом «анархия мать порядка!», хотя и без этого не обошло­сь, но в анархизм идейный, духовный, пронизанный самиздатом и демонстрациями. демонстрациями анархо-демократического духа и свободы.

И в Центр Романа привлекло именно все это, что можно назвать одним английским словом - ЭСКЕЙП, а если перевести на более понятный - побег. Побег-прорыв вместе с себе подобными сквозь серую штору действительности...

Хотя по простоте своей таких слов Роман чаще всего не произносил, хотя и знал, говорил проще - тянет меня к волосатым мордам, сам моложе становлюсь, люблю когда все вокруг бурлит и пенится, и не только пиво...


МОСКВА.


Север не всегда был Севером. А тем более сейчас, когда стал уважаемым и всероссийски известным бизнесменом, то его чаще звали, даже соратники по нелегкой работе, такие же ворюги и бандиты, Василием Николаевичем...

Василий Николаевич родился в простой советской семье... После таких слов хочется сразу заплакать, или завыть - от жалости к Васильку. Но простая советская семья в далеком сибирском не сильно большом городке, была самая простая среди других и самая советская. Папа Василька, это его так в детстве мама звала, был коммунист номер один... В том самом городке сибирском. Первый секретарь район­ного комитета партии. Тогда она, партия, была единственная... Родился Василек за год до полета Юрия Гагарина в космос, но это событие прошло для Василька мимо, а вот другой факт общественной жизни ударил по нему из всех сил, В 1964 году коммуниста номер один, но не городка, а страны, отправили на пенсию... По состоянию здоровья. То есть Хрущева махнули на Брежнева. А что? Тот был мале­нький, жирный и лысый, а этот статный, чернобровый и с гривой великолепных за­чесанных назад волос... Коню ясно - новый был лучше. Да вот только старший Радковский, Николай Акимович, был в тайге, в таком маленьком охотничьем домике, всего комнат так в шестнадцать, построенном на всякий случай - вдруг кто-нибу­дь из коммунистов номер один, но повыше - края, республики или ух ты! страны, возьмет и заглянет в район охотой побаловаться, в баньке попарится... Первый об­ласти частенько заглядывак к Николаю Акимовичу... Был там Николай Якимович ко­нечно не один, с ближайшими соратниками по партии и... Ну, с подчиненым обслу­живающим персоналом... Ну девки у них там были, ну девки, спинку потереть, пива налить, мало ли какие возникнут потребности у Первого и его соратников во время охоты, баньки и прочего. И ни чего бы страшного не приключилось, если бы не сильный ветер, дождь или зверь какой лесной - то ли подрытая, то ли подмытая, но упала сосна прямо на провод... Телефонный, и оборвала связь с внешним миром, домика и баньки, хотя и недалеко было...

Значит связи нет, в Москве поменяли старого на нового, местное начальство, областное и краевое, оно там, в Москве заседало, во все колокола звонит и тре­бует клятв и заверений в искренней любви к новому, с бровями, генсеку, телефоны трезвонят из Москвы, с очередного пленума по смене генеральных секрета­рей... А в райкоме кроме секретарши старой (потому-то и ее не взяли на охоту!) и заместителя-собаки - этот сам не поехал, сослался на радикулит и неотложную работу, зная что Николаю Акимовичу это нравится, должен же кто-то и гореть на работе... Одним словом - в райкоме начальства нет, ни одной души, из Москвы трезвонят, и эта сука, заместитель папы Василька и прогнулся перед начальством, сообщил похотливым голоском-хохотком - мол первый в бане, а на событие важное положил, сказал, что от прежнего только хорошее видел... Рисковал конечно зам, сильно рисковал, но кто не рискует, тот не пьет шампанское! Пaпy сняли за аморальное поведение, мама развелась с ним и уехала к себе на родину, в подмоско­вный городок Мытищи, центр ракетостроения. Где с успехом вышла замуж за мест­ного подпольного дельца, в миру скромного директора ремонтной мастерской. Что из некондиционных отходов, из мусора! товары народного потребления стряпал... В Америке был бы миллионером, но у нас не Америка, а потому только исполнилось Васильку-Василию пятнадцать, как его новоявленный отчим загремел на пятнадцать с конфискацией... И даже фамилия отчима Гарольфен не помогла... Отняли коммунис­ты все, как в 17, мама с новыми силами бросилась на поиски нового мужа, ну а Василек понял - пора становится взрослым. И стал - в шестнадцать получил пер­вый срок... Трояк как с куста за - присвоение чужого имущества путем кражи... Ну а дальше покатилось-полетело-понеслось... Основные этапы славного пути (простите за каламбур - этапов у Василия было навалом) - пять судимостей, два побега, при­знание особо опасным рецидивистом, коронация в Златоустовской крытой короной вора в законе, побег подготовленный с воли... И вновь тюрьмы, лагеря, пересылки, крытки, столыпины, автозаки... Уважения было много, лучшая баланда и лучший кусок ему, но ведь и лучшая баланда все равно баланда. Не было свободы, воли... На одной из пересылок Север встретил фан-фаныча отчима, зека Гарольфена. У то­го срок кончался на днях. Отчим и подсказал уважаемому вору в законе, одному из королей преступного мира - Василек, пардон, Василий, если не хочешь сгнить на нарах, надо за ум браться... А я помогу, мы вдвоем таких дел наделаем!..


-Тебе сколько лет-то уже, а? -

поинтересовался господин Радковский, известный бизнесмен и известный вор в законе у тихого и скромного отчима. Тот с улыбкой смотрел морщинистым лицом на Василька, выросшего в самую опасную акулу города Москвы и России, но не отве­чая на вопрос, сам спросил:

-Нy а что думаешь делать теперь, с учетом всего известного, Василий?

Василек-Василий задумчиво перещелкнул туда-сюда-обратно-дальше дистанционным переключателем цветной японский телеящик, тот радостно показал разные програм­мы - девки пляшут, боевик какой-то, шоу с надутыми резиновыми пузырями, говно одно, и выключил телевизор.

-Что я думаю? А мы с тобою давно уже распределили обязанности, Давид Самойлович,-

неожиданно вежливым голосом и даже культурно, можно сказать, ответил Север.

-Так что давай-ка ты думай, а я послушаю, если что - подскажу. Ну а вместе мы и найдем решение этой проблемы.

Давид Самойлович сильно потер морщинистое лицо с большим висячим носом, положил кисти рук в пигментных пятнах на бархатные подлокотники кресла и вытянув ноги в мягких домашних брюках и шлепанцах, улыбнулся хитро-хитро. Весь вид отчима в бархатной куртке с поясом с кистями говорил непосвященному - профессор в домашней обстановке... Ха, профессор кислых щей, ну, в своем деле не профессор даже, а академик...

-Лет мне Василий, восемьдесят семь, и ты это прекрасно знаешь. Что хвосты подчищал после майора-полковника, за это хвалю, умен. Пусть ищут грабителей-убийц, сколько их сейчас на матушке-России расплодилось, ужас один! Тем более что ра­ботали не твои мальчишки, а нанятые в темную. Но теперь встал вопрос - как нам проглотить побольше от миллиарда и не подавится госбезопасностью...

-Да я их не боюсь, если они пацана найти в свое время не смогли, так им грош цена в базарный день, Давид Самойлович... Ну и с генералом я терку развел, как ты подсказал...

-Не скажи, Василий, не скажи. Грош-то грош, да позолоченный... Ну что же, я думаю Ва­силий - все оставить как есть. Пусть теперь они ищут, там, у буржуев, но... Но надо тщательно продумать как на последнем этапе операции опередить их. Я думаю, время у нас будет, ты же с ними договорился – ищут они, а грязную работку мы, но... Но надо наследничка расположить, что бы поделился... Вот здесь-то и интересно... Я поковы­ряю среди старых друзей, может что-то и найдем и на Арнольдика, и на его старого пердуна-начальника, как его там...

-Иван Евсеевич Гаврилов, генерал-лейтенант, -

сообщил господин Радковский, он же Север, наливая себе «Абсолюта» в хрустальный бокал.

-Вот-вот, Иван Евсеевич... А там глядишь и все как надо станет - мы будем сверху и наследничек миллиард принесет нам, его защитникам от зубастых хищник­ов, что б я так жил, нам принесет, а не им...

-Значит полагаешь оставить все как есть и ждать? Пусть генерал думает что с нами в доле?

-Молодец Василий, почти на ходу глотаешь... Хи-хи-хи... Ты правильно сделал, что майора замкнул на себя... Ну и секретарь у тебя в темную работал, но все равно много знает.. А это уже перебор, перебор, двадцать два, московское... Тех маль­чишек, что майора пасли, ты потом рассуй в разные дела, что бы рисково было и мало ли, вдруг голову сложат...Ну а с секретарем решать сейчас надо...

-Мне он давно уже надоел, -

буркнул Север, разглядывая водку в бокале. Надо же, внешне ну как российская, а в сто раз лучше... Действительно – почувствуйте разницу...

-Нового тебе он уже подготовил, сам и натаскал помощничка, а каков подлец - я гляжу, прихватывать денежки начал не по чину, голосок на мальчишек нет-нет да поднимет, вот и отдай его мальчишкам, пусть свозят за город, прокатят... Как ду­маешь, Василий? Пора и здесь почистить...

-Завтра и отдам приказ, он со своими пидарасными галстуками мне уже давно все глаза промозолил. Давай, Давид Самойлович, вмажем за успех нашего нелегкого дела, -

Север потянулся к отчиму-консультанту, Давид Самойлович по-старчески засуетился в кресле, заморщинился в улыбке еще больше и подняв сухонькую руку, слегка чокнулся об бокал бокалом с молоком.

-За тебя Василий и за наш успех!


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.


Прага.


С утра было все как обычно, ну за исключением того, что роль гостеприимного хозяина взял на себя Алекс, в связи с отсутствием Слави. Волосатые обоего пола прибывали и прибывали по легкому морозцу, сверху светило на удавление яркое солнце, блестел свеже выпавший снежок. Володя-Борода вертелся как белка в колесе, наливая и подавая заказываемое, Нура сбилась с ног, старясь успеть и в библиотеку, и видеозал, и к сцене, с которой гремели «Кампа-бенд», «Ди Cан» и другие команды вперемешку.

Как уже замечено - светило солнце, блестел снежок, сияли глаза и разноцвет­ные лампочки под потолком бывшего склада, курился дымок, хипня оттягивалась, как говорит Слави - все было ништяк!.. А вот ближе к полудню и началось.

-Алекс, журналисты в наглую ломятся, требуют пропустить! -

подскочил к шефу Алексу Павел, не решаясь сам принять какое-либо решение. Алекс недоуменно вытаращил глаза на такую демократию:

-Какие журналисты, что значит ломятся, что такое пропустить, че за херня?! –

перешел Алекс с английского на когда-то родной русский, но спохватившись, вернулся к международному:

-О,кэй, Павел, пойдем объясним мудакам, что здесь частное владение, пусть валят на хер к черту на рога...

У калитки в железных разрисованных воротах было многолюдно, стояли хиппи, су­дя по крикам - местные, и махали руками в сторону ворот, из-за которой раздавались какие-то крики и тоже на местном языке, Алекс решительно отодвинул защитников хипповой крепости, придвинул Павла сильной рукой к самой калитке и отпер ее. И если бы не его громовой голос, прооравший изо всех сил – FUCK OF STUPID!!! то небольшая, но агрессивная или просто энергичная волна взволнованных журналистов просто сбила бы его с ног. Сбили бы и растоптали бы, так им хотелось попасть туда, куда их не пускали...Но рев Алекса на английском, подкрепленный двумя-тремя толчками в объективы фотоаппаратов и двумя-тремя неизвестно куда, остановили «шакалов пера», как говаривал товарищ Сталин.

-Павел, переводи этим идиотам и дословно! -

скомандовал Алекс, не обращая внимания на щелканье фотоаппаратов и вспышки, и заревел дальше, сверкая глазами на покрытом пятнами от выпитого, выкуренного и от гнева, лице.

-Здесь частное владение, принадлежащее Центру помощи и развития гуманитарных идей шестидесятых годов! Если вы не хотите получить помощь в ближайшей трав­матологии и оказаться в полиции, я рекомендую вам разбежаться и не ломится в наши двери! В квартиры же вы не ломитесь, уроды! каждый ворвавшийся на тер­риторию частного владения будет зверски избит, связан и передан в руки право­судия в лице местной полиции!..

-Минуточку, всего два ответа на три вопроса! Газета «Блеск», -

поднимая вверх грушу микрофона, проорал по-английски из толпы какой-то плюгавый тип в спортивной куртке с бегающими глазами, на что Алекс усмехнулся.

-Хоть сто вопросов, сэр, ни каких проблем! Только дело в чем, видите ли, я очень люблю денежки! потому за каждый вопрос, в случае если вы хотите получить ответ - гоните сто баксов, идиоты!..

-Идиоты переводить? -

поинтересовался Павел, хотя и так было ясно - пражские журналисты свободно владели английским, и в от­вет заорали чуть ли не хором:

-Почему вы нас оскорбляете, это же просто наша работа, нас послали и мы пошли!..

-О'кэй, фолкс, я с вами полностью согласен! -

обрадовался Алекс.

-Вас послали и вы пошли?! Значит если я вас пошлю в жопу, значит вы тоже туда отправитесь? Или вы ходите, куда вас пошлют, только за тити-мити, прайса, бабки, баксы, тугрики, кроны?.. Ну вы и суки продажные, недаром говорят, что проститутки и журналисты самые древние профессии в мире!.. Закрывай двери, ну их на хер! FUCK OF STUPID!!!

Калитка захлопнулась, за нею остались крики разочарованных и разозленных журналистов, сильно обиженных за прием и правдивые слова. Уик-энд продолжался...


В понедельник Павел сообщил Алексу, держа пачку газет в руках:

-Шеф, во всех газетах статьи про нас...

-Ну-ка, ну-ка, -

заинтересовался шеф, как стали его звать во время отсутствия босса Слави.

-Что нибудь интересное?..

-Интересного мало, больше ругательного, Я для начала переведу лишь заголовки. Ну например – «Блеск и нищета дармоедов», «Правда о Центре идей», «Как нас вст­ретили с гуманными идеями», «Почему американец руководит на Корунной?», «Мафия, притон или просто клоака?» Последнее с «Блеска», ну тот гнус в спортив­ной куртке, шеф. Что ни будь перевести?

-Зачем? -

пожал плечами Алекс.

-Меня интересует только одно - есть ли что-нибудь опасно для нас. Ну пожела­ния полиции, что бы нас проверили или там общественное мнение против наркома­нов, ну я не знаю, что-нибудь еще... Есть или нет?

-Прямых предложений нет, но косвенные угрозы, пожелания и рекомендации присутствуют. И даже больше, чем надо. Может мы зря погорячились? –

Павел незаслуженно взвалил на свои плечи часть уик-эндского «погорячились», Алекс пренебрежительно отмел претензии.

-Не мы, а я, и не погорячились, а нормально ответили. В моей стране, если журналисты хотят попасть куда-либо, то перед этим звонят, согласовывают термин и дату, потом приходят и не высаживают двери, а тихо-пристойно звонят. Их про­вожают в комнату для пресс-конференции, они задают вопросы, получают ответы, затем им показывают то, что считают нужным. Так делается в цивилизованных ст­ранах, но я понимаю - Чехия еще не доросла до такого. А с дикарями поступают соответственно. Я не директор общественной организации, Центр яв­ляется нашим и они должны были стучатся... Ладно, что там еще?

-Например, есть предложение к родителям более требовательно отнестись к тому, что их дети посещают, это где-то здесь...-

Павел зашуршал газетой. Алекс же продолжал скручивать джойнт, затем взорвал его... Весь разговор проходил в офисе, Алекс восседал на месте Слави, пан Милан был занят своим делом, Сысоп своим. За окнами медленно падали хлопья снега.

-Ага, вот здесь - «...и рекомендуем тем родителям, чьи дети придерживаются так называемых идей флаур-паур более внимательно приглядеться к поведению своих чад после посещения этого Центра подозрительных идей, не странны ли ваши дети, адекватно ли их поведение, не приняли они в этом притоне каких-либо психотропных идеек?..»

-Суки, -

спокойно прокомментировал статью в газете Алекс на русском и добавил на английском:

-Пусть идут в жопу. У нас они смогут получить лишь от мертвого осла уши. Или член. Кому как нравится... Я пошел прошвырнутся по Центру, если кто-то меня будет спрашивать - я внизу, в цехах...

В среду началось новое, второе действие все того же спектакля под названием - чешская демократия в деле. К воротам Центра подъехал автомобиль с эмблемой на капоте городской полиции и из него вышли двое. Старший решительно приложил свой палец к кнопке звонка. К несчастью полицейских, совсем невдалеке от ка­литки проходил расхлябанной походкой по свеже убранному самим Алексом (!) дво­ру хипенок Франта, семнадцати лет. Он спешил из клуба, где попил чаю с камарадамй-френдами, в цех по рециклированию одежды немного поработать. Услышав звонок, кстати продублированный и в офис, Франта подскочил к калитке и ни че­го плохого не ожидая, распахнул ее. Бравый патруль городской полиции проник за стены Центра.

-Где здесь главный у вас? -

довольно таки невежливо и с резкими модуляциями в голосе спросил старший униформенный пан. На что Франта совершенно искренне выкатил глаза от удивления - полиции он ни как не ожидал.

-А... а... а в чем собственно дело? -

пробормотал он испуганно, так как в кармане имел еще на пару джойнтов запрещенного в Чехии растения. Второй полицейский, моложе и младше - по званию и возрасту, совершенно не соблюдая субординацию, выдвинулся вперед:

-А ты что здесь делаешь? Документы!..

На счастье Франты, оставившего свои документы в куртке, а куртку в цехе, из бара-клуба-читальни-сейшензала вышел Павел. И сразу увидел непрошенных гостей .

-Кто вам позволил вторгнутся в частное владение?! Немедленно покиньте территорию! -

довольно-таки громко заявил Павел, набравшись опыта в уик-энд от Алекса в ведении разговоров с непрошенными гостями. Младший униформированный пан опять опередил старшего:

-Что?! Что?! Какое частное владение?! Это наш участок! Немедленно веди нас к старшему! Мы сейчас покажем частное владение!..

-Пепа, Пепа, остановись, -

стал успокаивать, правда не изо всех сил, а так, для видимости явно, старший младшего, но и сам подкрепил требование.

-Где здесь главный? Кто у вас главный? Давай веди к нему!

-А... а... а на каком основании вы разговариваете со мною на «ты»? –

попытался возмутится Павел. Но Пепа снова подал голос:

-Заткнись! Заберем к себе и сразу по-другому запоешь!..

-Пепа, Пепа, -

по прежнему не всерьез урезонивал старший младшего, оглядывая двор Центра брезгливым взглядом.

На счастье Павла и совсем перепугавшегося Франты из дверей ведущих на лест­ницу в офис, выскочил и уже заранее разъяренный Алекс во главе небольшого от­ряда так же разгневанных хипов. Все происходящее он увидел на экране монитора, через камеру безопасности, установленную всего лишь вчера. И как видно вовре­мя!

-Павел! В чем дело?! Кто пустил этих придурков сюда?! Вон! Здесь частное вла­дение!.. Вон!!!

-Что, что он орет, что? –

заволновались, но совсем слегка, совсем чуть-чуть, полицейские.

-И кто он, кто? Пане, в чем дело, что за крик? -

полицейские начали поправлять свои нагрудные знаки и фуражки на бритых (!) наголо башках, как бы всем этим говоря - посмотрите внимательно, мы же полицейские... Павел не успел перевести слова Алекса, ни пояснить Алексу происходящее, так как из клуба вывалила еще одна группка разъяренных хипов, услышавших крик шефа, во главе с Володей-Бородой, ну совершенно не любящего полицейских...

Дальнейшее можно описать только телеграфным стилем, совершенно не модным, но наиболее точно отражающим хронику событий.

Старший патруля схватился за рацию одной рукой и почему-то другой за грудь в районе сердца... Младший схватился за кобуру и тоже за рацию... Хиппи схвати­лись за патруль во многих местах патруля, Алекс ухватил Пeпy за шиворот... Франта уже по обретенной привычке привратника-швейцара широко распахнул кали­тку... Младший полицейский получил основательного пинка по форменным брюкам сзади... Хиппи не забыли его отпустить, поэтому ущерб для зада был минимальным... Больший ущерб был для слегка растоптанной рации... Старший попытался что-то прорычать насчет нарушения закона, но это ему не удалось... Получив неизве­стно от кого, предположительно это был Володя-Борода, по шеи, старший патруля увидел искры и среди них свою форменную фуражку... Летящую на затоптанный снег уже общественного тротуара...

Последним аккордом был звук захлопнувшейся калитки и знакомое им международ­ное - Фак оф! долетевшее до полицейских лежащих на снегу сквозь калитку в ра­зводьях незнакомой им психоделики... Старший патруля не торопливо встал со снега, подобрал фуражку и замолкнувшую рацию, не отряхивая снега стал усаживаться за руль автомобиля, оставляя свою злобу на потом - не в последний раз видимся, сволочи волосатые!.. Более горячий Пепа кинулся стучать в калитку но­гами и кулаками, только вскочив со снега. И калитка распахнулась вновь!.. И Пепа влетел туда по инерции... Но лучше бы он этого не делал!

Прямо перед ним стоял этот гад-американец, длинный с красной бритой рожей в знакомых прожилках, у Пепы отец имел такие же, а в руках эта сволочь имела автоматический карабин, прямо точно такой, как в фильмах со Шварцнегером... Пепа захватил в глотку побольше воздуха, сразу забыв про кобуру с пистолетом, что бы заорать как можно сильней в свой последний миг на этой красивой земле, ну так громко, что может начальник полиции его услышит... Эта сволочь американская передернула подствольник и прямо Пепе в лицо – а-а-а-а-а!!! ударила холодная струя...


-Рации сломаны. Доедем, доложим начальнику, пусть у него голова болит, что с ними делать, - коротко сообщил старший патруля, выруливая автомобиль от ненавистных ворот. Пепа растирал синие разводья холодных чернил по лицу и груди, сожалея об ис­порченной форме и вспоминая какую-то яркую вспышку, да! была вспышка, хотя выстрела не было... АААА!!!!

-Ты че орешь?! -

подскочил на месте старший и косясь на Пепу. Тот пояснил:

-Они меня сфотографировали... Ну когда чернилами в морду...

-Это что бы ты не жаловался... Мол на частной территории получил, а не на улице. Американец хитрый.

-А какого черта мы туда полезли, если частная территория? -

возмутился Пeпa. Старший пожал плечами:

-Начальник приказал. У него и спросишь, если захочешь.

И покосившись на Пепу, добавил:

-Ну и морда у тебя сейчас... Ну вылитый Крюге...

МОСКВА.


-Дорогие россияне! –

из уголка мутного глаза выбежала пьяная слеза и президент шмыгнул носом... Затем вытер ее толстым пальцем. Лицо президента было еще больше безобразно, чем обычно, но все россияне, как в последнее время повадились обзывать все, ко­му не лень местное население, а в общем-то самые обычные «совки» - бывшие советские люди, не силь­но прислушивались к праздничному новогоднему поздравлению. Совершенно привыч­ному с того самого времени, как в России появилось и распространилось телевиде­ние, ну это значит с шестидесятых годов... Но что дальше услышали «дорогие россияне» - не лезло ни в какие ворота!

-...воспользовавшись своим правом поздравить вас с наступающим Новым Годом, я так же хотел бы попрощаться с вами...

Совершенно не стесняясь, президент шмыгнул носом и вновь толстым пальцем вытер набежавшую слезу. Страна лежала в шоке... и в снеге.

Самый последний россиянин, последний вонючий бомж в Сибири, прекрасно и точ­но знал - от кормушки с теплым и сытным пойлом добровольно еще ни кто не отхо­дил... Здесь вам не Запад с их ней траханой демократией, здесь Рассея! мать ва­шу ети... А кто же теперь за пахана будет? ну за президента вместо Борьки?! И чем эти сволочи допекли президента, что он плачет, но отдает свой пост?..

-...и передаю свой пост согласно Конституции премьер-министру господину Путину...

А, так вот что такое, вот где собака зарыта! А мы то думали, а оно оказалось! Так тут просто - с очень большим опозданием, с многочисленными попытками - от Дзержинского, через Берию и до Андропова, но все же оседлали кегебешники влас­ть, влезли на престол, не мытьем, так катаньем, ну вот теперь они погуляют!.. Если и расстреливать бизнесменов с бандитами будут, то мы и не удивимся!.. А хули - харе, пожрали-попили, поприватизировали! и будя, дай другим!..


Новый президент России, а правильней сказать - пока исполняющий обязанности президента, господин Путин приступил к своим обязанностям.


ЛОНДОН.


Перелет Прага-Лондон лайнером английской авиакомпанией явно подходил к кон­цу, по крайней мере если судить по времени. Улыбающиеся стюардессы суетливо пробегали вдоль длинного ряда кресел стоящих по обе стороны от прохода, дежу­рив, не изо всех сил стараясь быть приветливыми к пассажирам, скрывая за профессионализмом легкую усталость. Впереди были туманы, бюрократы и прочие трудности высокопарно подумалось Слави. Ох уж этот туманный Альбион, и ездят по другой стороне, и меры у них не общепринятые, и морды с квадратными челюстями... Одним словом - островитяне.

-Уважаемые пассажиры, наш полет подходит к концу. Наш самолет...,-

старательно и заученно забубнил кто-то по динамикам, пассажиры разом оживили­сь и зашевелились, начали пристегиваться ремнями, убирать каталоги и разные мелочи с колен, успокаивать уставших ждать туманную Англию детей. Слави усме­хнулся, пожал руку Диди - ты как? на что Диди ответила вялым пожатием плеч - высоту и самолеты подруга переносила так себе... Но бывает и хуже.

-Наш самолет приземлился в аэропорту....-

начал было опять женский голос в динамике, но эти взбесившиеся жители Запада заглушили ее слова радостными рукоплесканиями, то и дело гляди грозившими перейти в овации, можно подумать - летчики сделали что-то героическое и невозможное, хотя может быть и так - приземлится в негостеприимном аэропорту Ан­глии, с ее высокомерными бюрократами из эмигрантского бюро, это что-то значило!..

-Ну что, двинулись на выход, подышим туманами, гляди тебе и легче будет, -

предложил Слави, стаскивая с полки над головой сумку с мелочами и помогая Ди­ди вылезть из кресла. Та лишь слабо махнула головою - подышим, туманами... В проходе салона вежливо толкались пассажиры, то и деле норовя пропустить друг друга вперед, слышалось - эскьюзми, айм сори, пардон, айм шулеген и прочая чепуха цивилизации. Слави тоже вложил свою лепту в общий вежливый лепет, пардон за игру слов, зад убери, йес, леди плохо, улыбка стюардессы на прощанье, длинным телескопическим коридором прямиком в зал - светло, приятно пах­нет, вежливый голос под потолком упражняется в полиглотстве. Щеголяет сразу несколькими языками, мол прилетел самолет из Чехии, бюрократы - ушки на маку­шке, ловите нежелательных эмигрантов... На штатовский паспорт Слави и немецкий Диди ноль внимания, по небольшой сумке с мелочами ленивый взгляд таможенника в элегантной отутюженной серой форме - не наркотики сэр? шутка - улыбкой расп­лывается таможенник, косясь на паспорт с орлом сжимающим стрелы... Широкая че­рная полоса резины то с редкими чемоданами и сумками, то просто с завалами багажа лениво петляет по залу, наконец-то и знакомые лица - кожаная бульдо­жья морда с оскаленными двумя хромированными зубами-замками и развешенными по сторонам ушами-ручками.

-А вот и багаж, Диди, не расклеивайся, сейчас вмажем... Что хочешь вмазать, любимая?..

-Минералки... холодненькой только и очень...

-Может стакан водки по русскому обычаю?

-Мы же в Англии вроде, а не в России...

-Нy тогда стакан большой, хайлбол такой, грамм на триста, виски, а?!..

-Ты хочешь что бы меня прямо здесь вырвало из-за твоих мерзких подколок, гризли?! Ты русский мафиози, убивший американца и укравший его паспорт, я сейчас, если ты мне не найдешь водички, сдам тебя в Интерпол и тебя депортируют в Россию к твоей водке!..

-Шантажистка!..

Возмущаясь Диди, Слави катил багаж и подругу на тележке прямиком к длинней стойке бара, разгоняя неторопливо гуляющих пассажиров веселыми гудками. И па­ссажиры принимали игру, оборачивались и отскакивали с улыбками из-под тележки, изо всех своих сил радуясь увиденному - хипарь патлатый и с бородою везет на тележке свой багаж, сумки и свою любимую девушку, слегка бледную и прямиком к бару...

-Большой, самый большей стакан минеральной воды, похолодней и со льдом для леди, а мне бейлисса на пару пальцев, -

скомандовал бармену Слави и бармен улыбаясь, резко зашевелил плечами и лок­тями под стойкой, приготавливая заказанное и совершенно не обижаясь на коман­дный тон. Были бы лишь чаевые... Ставя широкий и высокий стакан, мгновенно за­потевший с минералкой и кусочками льда, и низенький с молочным бейлиссом на стойку, бармен еще раз широко улыбнулся и позволил себе пошутить, с такими необычными клиентами:

-К сожалению это самый большой бокал в баре, может быть леди подойдет ванна в отеле?

-Бассейн со льдинами, -

буркнул Слави, подавая Диди, все так же восседающей на тележке, бокал с водою. Та прыснула:

-И с русским полярным медведем в придачу...

Бармен пожал плечами - этот непонятный юмор у иностранцев, улыбнулся и отошел обслуживать других жаждущих.

-Ну как тебе, полегче? -

участливо поинтересовался Слави. Вот уж не думал, что такая закаленная девуш­ка самолеты на дух не переносит...

-Полегчало... Но не совсем, -

лукаво улыбнулась Диди и Слави ее понял.

-Слава богу, иначе нас бы здесь не поняли, а спрятаться некуда.

-Сексуальный маньяк, половой террорист, сексуальный революционер-одиночка, я совсем не это имела ввиду!..

-Почему одиночка, нас много - Е6, Алекс да и молодежь подрастает, -

сообщил Слави и они рассмеялись. Подошедший бармен спросил участливо:

-Леди полегчало? Может быть еще что-нибудь? Я сам тоже плохо переношу самоле­ты, предпочитаю поезда...

-Леди предпочитает багажную тележку, -

важно сообщил Слави и расплатившись, дав на чай, покатил Диди на выход, где багаж еще проверяли сквозь рентгеновскую установку.

-Только меня туда не клади, -

закапризничала Диди, но этого и не понадобилось - таможенники не настаивали на рентгеновской проверке всего багажа, находящегося на тележке. Через пару минут сумки укладывал таксист-мулат в багажник антикварного желтого автомоби­ля, изо всех сил улыбаясь клиентам большими зубами. Которые явно мешали ему закрыть рот.

-Куда? -

все так же радостно поинтересовался таксист, оборачиваясь со своего сиденья назад, к пассажирам. Сказанное, произнесенное Слави, ну названный адрес, ста­щил улыбку с лица таксиста, тот стал серьезный, как будто ему предложили поехать в Северную Ирландию к террористам из ИРА... Секунду помолчав, секунду, ко­торая вылилась в пару добрых минут, мулат повторил адрес, как бы не совсем ве­ря услышанному.

-Фрестоун Роуд, сэр?..

-Йec!

-О'кэй сэр...-

убито произнес таксист и желтого цвета квадратных обводов автомобиль позабы­тых тридцатых годов медленно и печально отправился по указанному адресу... Для полноты картины не хватало лишь музыки - медленной, печальной, похоронной...

-Что за адрес ты ему сказал? –

шепнула ожившая Диди, прильнув к плечу Слави.

-Надеюсь это не адрес местной штаб-квартиры красной мафии?..

-Совсем наоборот, это адрес свободного государства, не принадлежащего английской королеве, вот наш водитель и забеспокоился - будут ли действительны его права там...

-Болтун!

-Вот увидишь, клянусь Алексом, истинная правда!

И действительно, когда таксист в конце концов все добрался до конечной цели, проехав через весь Лондон - улицы, автомобили, аккуратные домики викторианской эпохи с малюсенькими ровными газонами и палисадниками с геранью - все под мокрым снегом, высоченные дома из красного кирпича - поздний черчилизмчто-ли, бетон и стекло поверх старых крыш с рекламой банков и офисов - Сити, и затормозил у разрисованного здания... Разрисованного разноцветным граффити, явно запущенного когда-то бро­шенного, а теперь по-видимости сквота, да еще с надписью «АПОКАЛИПС ОТЕЛЬ» , Ди­ди собственными глазами убедилась в правоте слов своего гризли. Рядом с отелем с таким оптимистичным названием возвышался вкопанный столб с ободранной табличкой - СВОБОДНАЯ НЕЗАВИСИМАЯ РЕСПУБЛИКА ФРИСТОНИЯ... Поцелуй в данном конкретном случае означал признание своей неправоты в... Таксист кашлем напомнил о себе и протянул счет. Получив сверху означенной суммы еще и на английс­кий чай один паунд, оживился, вытащил багаж и найдя место посуше, а кругом были лужи от лондонских туманов, поставил eго. Приподняв форменную фуражку, попрощался со Слави и Диди, уселся за руль и показал бывшим клиентам, что он не только медленно ездить умеет...

Слави присвистнул, Диди рассмеялась, распахнулась дверь в «АПОКАЛИПСИС ОТЕЛЬ» и выглянувший оттуда бледный фейс под рыжими дредами вежливо поинтересовался на чистом английском:

-Фолкс, не имеете что-нибудь пыхнуть?

Слави запустив руку глубоко за пазуху, в свою очередь поинтересовался:

-Ларст дома или снова с визитом вежливости отбыл?..

-Дома фолкс, дома, заходите, мы вашу травку давно ждем... Вы из Амстердама?

-Из Праги ,-

звонко ответила Диди, заходя в отель со столь жизнерадостным названием. Абориген Фрестонии небрежно бросил, подхватывая в обе руки багаж:

-А, знаю, это в Венгрии...


В уютной гостиной, с разрисованными стенами и совсем немного лишь напомина­ющую свалку, в разномастных креслах восседали граждане Республики Фрестонии и гости - Слави с Диди, и все вместе, весело и дружно, курили моравскую травку, купленную где-то по случаю неугомонным Алексом и взятую Слави для представи­тельских целей, ну и собственного удовольствия. Алекса ни кто из местных жи­телей не знал. Слави же был знаком Президенту Ларсту, с которым они случайно познакомились в Марокко на базарчике невдалеке от Ар-Рибата, где оба были за­няты одним и тем же делом - с большим удовольствием выбирали из двадцати трех предложенных сортов гашиша именно тот, к которому льнула душа и усиленно тор­говались с продавцом. Тот лучился всеми своими морщинами и за такую отличную торговлю - с битьем себя по бокам и коленям, с хлопаньем по рукам, с попытка­ми ухода, с пренебрежительными взмахами рук, скинул цену на восемьдесят про­центов от первоначальной... Ларст с пониманием смотрел на Слави и Диди, да фо­лкс, найти такого человека в Лондоне - не проблема... Здесь не Россия или к примеру Марокко, но... НО!!! Ларст выдохнул дым, посмотрел на джойнт с долей уважения, надо же мол, не с Амстердама, а как впирает-распирает, аж чувствуе­тся, и продолжил свои размышления. В такт которым Слави, севший на ту же волну, глубокомысленно кивал головою... На одну волну сели, нахмурила брови Диди... Ви­димо на одну волну сели, встретивший их обыкновенным вопросом в дверях отеля Биззи с рыжими дредами, устав улыбаться, расхохотался, представив как два президента сели на одну волну... Расхохотался, подпрыгивая всем своим худым телом обтянутым зеленым свитером и рваными джинсами... Извиваясь в полуразвалившемся кресле времен молодого Керзона что-ли... Через полминуты в гостиной смеялись все - и граждане республики и гости. Диди умудрилась первых шесть минут хохотать с сдвинутыми бровями, от чего мельком глянувший на нее Слави упал на старый, ни разу не пылесосенный - как попал сюда с улицы, ковер, захлебнувшись в истерике смеха. И только лохматый огромнейший пес неизвестной породы довольно глуповато переводил взгляд с одного заливающегося в смехе на другого, судорожного бьющегося в хохоте, то поднимая брови, то опуская на своей глуповатой морде. Конечно, такие взрывы смеха ему были привычны и знакомы, но вот интересная штука - повоняв одним дымом эти странные добрые двуногие его друзья не хохо­чут, а повоняв другим - изо всех сил... Пес лизнул в лицо валяющегося на ковре Слави и вильнул хвостам - может поиграем?..

Оттерев слезы, Президент Республики Фрестония всхлипнул еще раз и погляды­вая на валяющегося Слави слезящимися глазами, спросил:

-А вообще-то вы надолго к нам?

-Да нет, -

всхлипывая и поднимаясь с пола, ответил тоже Президент, только Центра по расширению. Усаживаясь в кресле, трепля пса за ухом, он старался не кинуть взг­ляда на Диди, которая еще подхихикивала... Уф, ну и посмеялись... Как обычно.

-Поможем Слави, поможем, но сам понимаешь - одно дело найти, другое войти с ним в контакт, секретари, охрана, то да се, позвоните, договоритесь, а вам назначеное? бюрократы факовы!..

-Буржуазия и империализм! –

выкрикнул один из молодых граждан Фрестонии и всхлипнув, оттер слезы. Слави сдерживаясь от порывов смеха, криво усмехнулся и что бы отвлечься, стал скручивать самокрутку из «Самсона». Все присутствующие с интересом следили за его пальцами...

-Да, а где ты нашел такого богатого мэна, Слави? Может быть он и нам что нибудь подкинет, а?..

-Знаешь, Ларст, может быть и подкинет, только ты сам с ним добазарься, о,кэй? А где нашел... В Чехии выходит журнальчик один, пару раз в год, хиппово-андеграундный, ну там и была статья про этого мэна, он еще сначала в МИКРОСОФТЕ начинал, во общем один из первых волосатых, усевшихся за компьютер и сделавших огромные бабки на всей этой мути электронной... Но старое не забыл, то на фестиваль прайса подкинет роковый, то на журнальчик хипповый, то еще на что-ни­будь подобнее... Вот мы с Диди и намылились к нему на прием, а вдруг стрельнет?

-Дай бог вам мешок прайсов на все ваши заморочки, а мы уж потом к нему подкатимся, если конечно после тебя у него хоть пара монет останется, а?! –

расхохотался Президент Ларст, следом граждане республики, а еще немного погодя, не удержавшись и гости страны.


Республика Фрестония, Свободная и Независимая, возникла как и все в основном государства в этом несовершенном мире - путем оккупации. В 1977 году и была провозглашена Свободная Независимая Республика Фрестония. Площадь - три гектара заставленных старыми домами и лежащими между ними огородами. Жителей - сто двадцать человек на 1999 год. Отель «АПОКАЛИПСИС» - единственное государствен­ное здание в республике - парламент, министерства, учреждения, и все, все, все. Провозгласив республику в сентябре 77, жители новой страны послали копии Дек­ларации о независимости Организации Объединенных Народов, Совету Общей Европы и английской королеве с ее парламентом. К оккупации этих трех гектаров с оста­тками строений и огородами будущих жителей республики подвигли два события, совершенно не связанных друг с другом, но сыгравших огромную роль в возникно­вении нового государства. Первое - мэрия Лондона решила отдать эти три гек­тара деревенской идиллии в городе под промышленное строительство, а проживаю­щим в старых домах сквотерам, остатки когда-то могучего Флаур-Паур, это сов­сем не понравилось. Второе - будущий Президент Фрестонии, кстати - выбранный на пожизненный срок и не получающий за должность ни какого жалованья! и ни каких привилегий! вот она подлинная демократия! устал бороться с тупой английской полицией и юстицией за свои права. Право получать кайф не от разрешенных пива, виски и вина, а от того, чего тебе хочется... Странно устроен этот мир – пить ты можешь сколько в тебя влезет, а вот курить свободно произрастающие растения подсудное дело... К алкоголю привыкают и сильно вредит здоровью, к траве нет привычки и намного менее вредит, но все же...

Первым указом Президе­нта Фрестонии было уравнивание в правах всего того, от чего получает кайф че­ловек. И в первые же годы сразу появились проблемы с тяжелыми наркотиками и тупой полицией, совершенно не желающей считаться с линией разде­ла Англии и Фрестонии, то есть границей. Но все вошло в свои берега, в свое русло - тяжелые наркотики вместе с любителями их откочевали в другие, более благодатные и толерантные места, так как в Фрестонии весь кайф равен, но не­который был более равней других (читай Оурэла). Вот тебе и демократия... А полиция, уставшая писать объяснения в парламент Англии на многочисленные запросы левых и независимых депутатов о нарушении ею, полицией, прав человека и превышение своих полномочий, ограничились лишь патрулированием вдоль границ самозванной республики. Как выразился шеф полиции Боб Тюнер - эти сумасшедшие играют в государство, пусть вмешивается или правительство или армия в дела сепаратистов...

И только совсем редко патрули нарушали границу, но всегда а одним и тем же результатом - сбегались все присутствующие граждане республики, все кричали о нарушении границы, прав человека и грозились подать жалобу на патрульных в Международный суд в Гааге за преступления против человечества... У патрульных немедленно съезжала крыша вместе с касками и впадая в прострацию, со съехавшей крышей патрульные быстро покидали опасный, для психики, район... Каждый сходит с ума по своему, прав наш шеф, пусть с этими придурками короле­ва разбирается вместе с парламентом... Раз сепаратисты - или автономию давать или войска вводить... А мы тут ни причем.

Первые два дня во Фрестонии Слави и Диди просто оттягивались и отдыхали от забот оставшегося в Праге Центра. Гуляли по республике среди старых домов и пустых, урожай давно был собран, огородах, заходили в многочисленные гости к аборигенам, то и дело безнаказанно переходили границу королевства Англии. И возвращались в Свободную и Независимую Фрестонию. За эти два дня Ларст с помощью телефонной книги вышел на нужного им человека и сделал несколько попыток связаться с ним напрямую. И каждый раз Ларста постигала неудача... Секретарь ми­стера Алленa совершенно невозмутимым, голосом отвечала - прощу мистера Президента Республики Фрестония оставить свой телефон. В случае заинтересованности мистер Аллен свяжется с мистером Президентом. Или в краткой форме сообщите, что бы вы хотели передать мистеру Аллену. К большому сожалению (здесь эта фак ее маму секретарь не уточняла - к чьему сожалению!) мистер Аллен сильно занят...

-Так что фолкс, придется вам отправляться самим в офис этого мистера и его факер секретаря!..

-О'кэй, мистер Президент, о'кэй! -

начал успокаивать Ларста Слави, Диди лишь прыскала, с трудом удерживаясь от смеха - мистер Президент был одет с шиком лондонских кокни, то есть парижских клошаров, ну по-чешски бе-здо-мо-вец... Слави еще иногда их бомшами обзывает. Криво обрезанное вишневого цвета шерстяное пальто, снизу подкладка выглядыва­ет, кстати - стеганная золотыми нитками! по алому, полосатый свитер до колен, дранные джинсы, разрисованные масляной краской «мартинсы» видавшие и лучшие времена, грива рыжих, торчащих проволокой во все стороны, волос и узенькая бородка с китайскими усиками, общий вид лет так на пятьдесят с небольшим, Президент был импозантен!.. Ларст захватил еще рождение Битлз, сексуальную революцию, в которой с прежним успехом все еще революционировал, и бои в Париже в 68...

-А ты герла не хихикай, не хихикай, вот попробуйте сами к нему прорваться, то­гда узнаете! Легче выпить с Джагером, чем к этому Аллену на прием напросится. Так что не знаю, не знаю, получится ли у вас задуманное или нет... не знаю... Слави, как насчет пыхнуть? У меня есть сегодня замечательный гашиш, прямо та­ет, в такую погоду даже врач советует...

-Какой врач? -

лукаво удивилась Диди. Слави поддержал:

-У тебя что в республике и врач имеется?

-А мы что, Африкачто-ли, все же в Европе располагаемся, цивилизованная стра­на, конечно есть, бывший ветеринар, только он не доучился, -

улыбаясь под хохот гостей закончил Ларст принялся скручивать средних размеров интернационально-космополитический джойнт - марокканский гашиш, бумага голла­ндского производства и моравская травка...

-О,кэй мистер Президент, ты меня уговорил!

-А помнишь Слави, как мы с тобою убились в Танжере теми пряниками, а? -

ударился в ностальгические воспоминания о Марокко Ларст, Слави поддержал его, затем передал джойнт дальше по кругу, Диди, потом пришел Мик и принес пару упаковок пива... За окнами АПОКАЛИПСИС ОТЕЛЬ падал мокрый снег, за узким каналом сиял огнями иностранный Лондон, было тело, уютно и клево...

-Слушай, моя любимая Диди... А не провозгласить ли и нам какую-нибудь Хипляндию?..

-Я думаю чешское правительство не сильно обрадуется этому, -

с женской рассудительностью ответила Диди. Но Слави уже загорелся:

-А что?! Бьютефел айидей? Республика, я президентом конечно, Алекса министрам финансов, первым указом...

-Можешь не продолжать, я уже его знаю, -

прервала будущего президента-самозванца Диди, но тот расхохотался.

-А вот и не знаешь, а вот и нет! Первым указом разрешение ходить голышом, ес­ли кто хочет!..

-Я так и знала, что ты сексуальный маньяк, недаром мне ма говорила - не связывайся доченька с волосатыми, эти сексреволюционеры до добра не доведут, они все сексуальные террористы, я по собственному опыту доченька знаю...

-А она что, твоя маман, с лысым живет? -

удивленно поинтересовался Ларст, уже зная в общих словах родословную Диди от Слави.

-Да нет же, с волосатым, а куда денешься - привычка! Со стриженными ей скучно.

Диди встала ногами в кресло, Слави подставил спину и под удивленными взгляда­ми присутствующих в гостиной понес подругу на второй этаж, в отведенную им Ларстом комнату...

-Не тяжело, русский гризли? -

нежно прошептала Диди, так же нежно покусывая за ухо Слави и так тяжело дышавшему, и во-все не от тяжести герлушки.

-Своя ноша не тянет ,-

пробормотал по-русски Слави, но Диди его поняла, чем дальше и дольше она жи­ла с этим русским волосатым медведем, тем больше понимала его варварскую речь. В спину им доносились знакомые звуки - смех, местами переходящий в идиотский, какофония музыки из старого магнитофона, какие-то крики перебиваемых друг другом собеседников, совершенно не слушавших друг друга... Вечеринка, парти, но не грозящая перейти в оргию, мордобой или гонку на автомобилях по ночным ули­цам Лондона. Жители Фрестонии не употребляли тяжелые наркотики (типа виски), по крайней мере в таком количестве как подданные английской королевы, а потому не увеличивали статистику несчастных случаев или не дай бог, преступлений.

-Хочешь быть королевой? -

бормотал то проваливаясь в сон, то вновь взлетая к потолку или в небо, Слави, в этой моей Диди наверное реактор горит, вечный огонь любви, ох уж эти девуш­ки в «мартинсах»...

-А ты решил провозгласить себя королем, а не президентом, самозванец? -

стонала все громче и громче Диди, то изгибаясь тонким телом на своем гризли, чувствуя его раскаленный несгибаемый русский прик, то закидывая ноги высоко на плечи любимому, старясь вобрать всего его в себя...

В гостиной вдоволь насмеявшись, притихшие и удивленные сидели граждане рес­публики, сверху все громче и громче неслись звуки вот-вот победившего оргазма, Ларст покрутил головой и прихватив за руку свою подругу, отправился дого­нять Слави с Диди. Через пару минут гостиная опустела...

К утру все граждане Фрестонии и ее гости спали крепким здоровым сном. В отличии от нервного сна жителей Англии.


МОСКВА.


Ну а в общем-то в жизни Российской Федерации ни чего не изменилось, ну совершенно ничего... Бизнес не прикрыли, «новых русских» не расстреливали и даже не хватали, массово, если и случились изменения - то совершенно незаметные боль­шинству россиян, как «дорогих», так и не очень.

Первое - господина Радковского, известного по кличке Север, расстреляли из очень и очень новых и секретных автоматов, принятых в совсем небольшом количест­ве на вооружение оперативными группами в ФСБ, но неизвестно кто. Неизвестно кто расстреляли и эти неизвестно «кто» скрылись. Следствие ведется.

Второе - бывший майор КГБ, уволенный из славных рядов «чекистов» за прошлое - свое и «конторы», позже продавшийся мафии, господин Юрий Резков был найден без головы в ближайшем Подмосковье... Оставив вдовой жену и сиротами троих де­тей. Опознание безголового трупа было произведено по отпечаткам пальцев. Сле­дствие ведется.