Пёрл-Харбор Воценке военно-политических деятелей США (1941 − 1945) 07. 00. 03 всеобщая история

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание Научный руководитель Общая характеристика работы Объект исследования Степень научной разработанности проблемы Японская историография Хронологические рамки Источники работы Первую группу источников Вторая группа В третью самостоятельную группу источников Пятую группу источников В шестую группу источников Методология исследования Научная новизна работы Положения, выносимые на защиту. Практическая значимость. Апробация исследования. Структура работы Основное содержание диссертации В первой главе – «Восприятие американскими военными нападения на Пёрл-Харбор» ... Полное содержание

Подобный материал:

• Военно-политическое сотрудничество ссср, Великобритании и США. Атлантическая хартия, 700.24kb.
• -, 268.16kb.
• Начало II мировой войны. Оккупация германией европ. Стран. Вступеление в войну США., 37.63kb.
• Программа курса для студентов заочного отделения исторического факультета (специальности, 478.32kb.
• Задачи: взаимодействие молодёжных объединений городов и районов области; проведение, 85.69kb.
• Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», 21.03kb.
• План проведения месячника оборонно-массовой и военно-патриотической, посвящённый, 74.72kb.
• «Арктические союзные конвои 1941-1945 гг.», 18.88kb.
• Положение о городской открытой научно-практической конференции «Красноярский край, 57.53kb.
• Внешнеполитический курс США на западных балканах (1990-е 2000-е гг.) 07. 00. 03 Всеобщая, 1764.98kb.

На правах рукописи

БУРАНОК Сергей Олегович

Пёрл-Харбор

В оценке военно-политических деятелей США

(1941 − 1945)

07.00.03 – всеобщая история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Саратов 2008

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории

ГОУ ВПО «Самарский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Семенов Сергей Борисович


Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Мартышкин Сергей Алексеевич


кандидат исторических наук, доцент

Креленко Денис Михайлович


Ведущая организация: ГОУ ВПО «Волгоградский государственный

педагогический университет»


Защита состоится 18 июня 2008 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, д. 83, XI корпус СГУ, ауд. 516.


С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета, читальный зал № 3, по адресу: г. Саратов, ул. Университетская, 42.


Автореферат разослан 15 мая 2008 г.


Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук Л.Н. Чернова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования связана с интересом современной историографии к проблеме восприятия войны на Тихом океане современниками событий. Ход и характер стратегических операций Второй мировой войны традиционно приковывают внимание исследователей. Нападение японцев на Пёрл-Харбор среди исследовательских проблем занимает особое место, определяемое влиянием атаки 7 декабря 1941 г. на общественно-политическую жизнь США, на ход войны, на развитие военного искусства и науки. Научный интерес к воскресной атаке Гавайев не ослабевает и сегодня: продолжаются ожесточенные дискуссии, основы которых заложены еще в 1941−1945 гг.

Тема исследования предполагает изучение механизма формирования общественного мнения в период Второй мировой войны: интерес вызывают не только сами события, но и то, как они подавались, перерабатывались и усваивались гражданами США (в частности, профессиональными военными и военно-политическим руководством). На примере образа Пёрл-Харбора как составной части американского общественного мнения мы видим механизм взаимодействия и трансформации взглядов и оценок военных, политиков и общественности при выработке информационной политики военного времени. Исследование данных оценок дает возможность раскрыть специфику формирования национальных мифов. Изучение восприятия атаки Пёрл-Харбора позволяет более глубоко понять закономерности информационного развития американского общества как в период Второй мировой войны, так и в после­военное время. Изучаемая тема актуальна и в практическом отношении − для анализа современных информационных процессов в американском обществе. Многие возникшие во время Второй мировой войны стереотипы восприятия и информационные традиции продолжают функционировать на рубеже ХХ− ХХI вв., оставаясь важной частью американского общественного сознания. Следовательно, информационное обеспечение Пёрл-Харбора, развитие представлений о сражении требуют всестороннего изучения. Все это, как и недо­статочная изученность вопроса, обуславливает актуальность выбранной темы.

Объект исследования − Пёрл-Харбор как феномен американской общественно-политической жизни.

Предмет исследования − механизмы и процессы формирования представлений американских военно-политических деятелей о нападении на Пёрл-Харбор.

Степень научной разработанности проблемы.

Исследование и освещение вопросов, связанных с нападением на Пёрл-Харбор, началось сразу по получении первой информации о событии. Научное изучение проблемы в американской историографии стало возможным после победы над Японией. Два важнейших фактора способствовали углублению изучения Гавайской операции: 1) публикация большого количества документов в 19451947 гг.; 2) издание важнейших мемуаров участников войны в первой половине 1950-х гг. Это существенно расширило источниковую базу для будущих исследований и на новый уровень вывело историографию нападения на Пёрл-Харбор.

Проблема оценки Пёрл-Харбора современниками рассматривалась историками официального направления в рамках истории международных отношений, военной и политической истории США. С. Морисон, У. Лорд, А. Баркер, Р. Волштеттер, Дж. Стефан, С. Бэдсэй изучали Пёрл-Харбор в контексте Второй мировой войны¹. Указанные авторы считают, что США в предвоенные годы проводили в целом противоречивую внешнюю политику, но не стремились спровоцировать японское нападение. Поэтому атака Гавайев явилась полной неожиданностью как для военных, так и для руководства страны, что и обусловило реакцию. Вопрос о развитии представлений о нападении рассматривается названными историками фрагментарно.

Большинство исследователей официальной школы оперирует лишь общими оценками Пёрл-Харбора, сделанными высшим военно-политическим руководством США. Так, С. Морисон изучил некоторые оценки американских военных о предвоенной ситуации на Тихом океане, об ответственности за поражение и о потерях. Анализ восприятия атаки общественно-политическими силами США не входил в задачи его работы. После публикаций С. Морисона в США начинается более глубокое изучение оценок Пёрл-Харбора.

В конце 1980-х − начале 1990-х гг. в американской историографии появляется несколько важных трудов о нападении на Пёрл-Харбор, поддерживающих официальную точку зрения. В труде Дж. Стефана, посвященном роли Гавайев в войне на Тихом океане, реакция высшего руководства США и командования вооруженными силами на атаку показана в плане укрепления обороноспособности Гавайских островов. Такой подход получил развитие в исследовании С. Горна², в котором характеризуются не только общие представления американцев о нападении, но и изменения настроений общества после атаки. В исследовании М. Слэкмана «Цель − Пёрл-Харбор»³ проанализировано много до этого не введенных в научный оборот оценок военнослужащими хода и последствий нападения. Однако автор не создал целостной картины восприятия атаки военными США, а на материале воспоминаний и свидетельств очевидцев лишь описал налет на Пёрл-Харбор.

Вопрос об оценке атаки Пёрл-Харбора неизбежно затрагивают в своих работах историки, изучающие военно-морские силы США: Д. Брайн, Н. Полмар, П. Браун, Дж. Линдли, П. Сильверстоун⁴.

В обобщающих работах, как правило, рассматриваются представления Рузвельта и высших чинов армии и флота о нападении, а также первая реакция граждан на сообщения о налете⁵.

Вопрос об оценке военных потерь в Пёрл-Харборе разбирался американскими историками не так подробно. С. Морисон, Д. Костело, Н. Полмар, Г. Уоллин изучили, главным образом, мнения высших офицеров флота о потерях, умолчав, что политики использовали эту информацию для манипуляций общественным сознанием⁶. С. Бэдсэй отметил, что современники не оценивали потери в Пёрл-Харборе как катастрофические⁷.

В контексте международных отношений Пёрл-Харбор исследовала группа официальных историков: Р. Даллек, Г. Фис, У. Кол, М. Джонэс, У. Лангер и С. Гилсон⁸. В их работах доказывается, что Пёрл-Харбор рассматривался американскими лидерами и общественностью как поворотный пункт во внешнеполитической доктрине, что позволило США приобрести новый международный статус. Исследователи изоляционизма М. Джонэс, У. Лангер и С. Гилсон отводят Пёрл-Харбору особую роль: поражение способствовало снижению сопротивления изоляционистов, изменило их представления о роли США в международных отношениях.

Дж. Бернс обращает внимание на важность мнения президента Ф. Рузвельта, которое сформировало «образ атаки» для американского общества.

Ключевым событием в историографии Пёрл-Харбора явился выход в свет работы Г. Пранджа⁹. В его исследовании рассмотрены многие важнейшие оценки хода и характера атаки 7 декабря, сделанные политиками и военными в 1941−1945 гг. Однако механизм их создания и взаимодействия друг с другом и общественностью остался вне поля зрения историка.

Научное оформление концепция «ревизионистов» впервые получила в трудах Ч. Бирда¹⁰. Главной проблемой, разрабатываемой школой, является предвоенная внешняя политика США¹¹. Вопросы, связанные с нападением на Пёрл-Харбор, здесь играют особо важную роль. «Ревизионисты» доказывали: предвоенная внешняя политика США всецело направлена на провоцирование военного конфликта с Японией, поэтому высшее руководство страны (в первую очередь, Ф.Д. Рузвельт), зная о готовящемся нападении, не предпринимало превентивных или укрепляющих обороноспособность страны мер.

Проблема оценки атаки военно-политическими кругами США играла в трудах «ревизионистов» существенную роль. В книгах Д. Толанда и Ч. Бирда доказывается, что администрация Рузвельта после Пёрл-Харбора стремилась скрыть свои «преступления», направив общественное недовольство на военных. Следы этой борьбы историки находят не только в выступлениях президента, но и в деятельности следственных комиссий. Новое развитие постулаты «ревизионизма» получили в работе Р. Стиннетта, где доказывается не только целенаправленная политика президента по вовлечению США в войну, но и сокрытие информации о нападении от общественности, предвзятость расследований¹².

Можно заключить, что в американской историографии накоплен значительный материал по истории нападения на Пёрл-Харбор, сформировались общие представления о восприятии и оценке атаки в США. Тем не менее, комплексного исследования, обобщающего достижения исторической науки в исследовании оценок Пёрл-Харбора, до сих пор не создано.

В развитии отечественной историографии вопроса в диссертации выделены два этапа: советский и современный (постсоветский). В советской историографии господствовал марксистский взгляд на атаку Пёрл-Харбора, в соответствии с которым оценки нападения рассматривались как следствие проявления либо классовой борьбы, либо межпартийного противостояния в США.

Оценки Пёрл-Харбора в рамках истории Второй мировой войны рассматривали В.Я. Аварин, В.И. Андреев, З.М. Солонцов, Н.Н. Яковлев¹³. Авторы частично показали реакцию американских военных и общественно-политических деятелей на атаку Гавайев. З.М. Солонцов проанализировал некоторые оценки американских военных и политиков, разделив их на три группы по особенностям восприятия нападения. Н.Н. Яковлев рассмотрел образ атаки Пёрл-Харбора, который сформировали 9 специальных расследований, а также изучил мнения ряда военно-морских офицеров и государственных деятелей. Историк считает, что с самого начала войны Пёрл-Харбор стал орудием межпартийной борьбы, и это напрямую отразилось на специфике представлений о нападении. Но системное изложение особенностей данных оценок не входило в задачи работы.

Другая группа советских историков, занимавшихся изучением международных отношений накануне и во время Второй мировой войны, рассматривала Пёрл-Харбор как итог развития японо-американских противоречий на Дальнем Востоке и Тихом океане. В работах Г.Н. Севостьянова, Д.Г. Наджафова, В.С. Коваля, Ю.А. Кузнеца затрагиваются лишь общие моменты восприятия атаки 7 декабря лидерами и обществом США, зафиксированные непосредственно после нападения¹⁴. Прямо или косвенно они касались оценок Пёрл-Харбора политиками и общественностью, выводов следственных комиссий об атаке, роли прессы в создании образа нападения, но специального исследования проблемы их работы не содержали. Очевидной заслугой советской историографии является обоснование тесной связи предвоенных оценок лидерами США внешнеполитического курса страны с оценками нападения на Пёрл-Харбор.

Аспекты, связанные с восприятием и оценкой атаки 7 декабря, затрагивались в работах советских исследователей о внутриполитической ситуации в США в период 1941−1945 гг. Проблемы реакции прессы США на нападение, изменения положения рабочих, рост классовой борьбы ставились в работах В.И. Лана, Э.А. Иваняна, А.С. Маныкина¹⁵. Историки не раскрыли сам процесс формирования образа Пёрл-Харбора, а лишь отметили роль оценок прессы и заявлений государственных лидеров в единении американского общества в период декабря 1941 г. Общие вопросы восприятия американскими лидерами атаки Гавайев кратко рассматривались в ряде обобщающих трудов¹⁶. Оценки нападения, сделанные Рузвельтом и членами его администрации, представлены в книгах В.Л. Малькова и Н.Н. Яковлева¹⁷.

Итак, в советской исторической науке изучались некоторые важные аспекты темы, а именно: оценка нападения Рузвельтом; влияние атаки 7 декабря на изменение положения рабочего класса; влияние нападения на межпартийную борьбу и средства массовой информации; консолидация американского общества после атаки Гавайев. Постановка данных проблем − важное достижение советской историографии.

На втором, постсоветском, этапе проблема Пёрл-Харбора рассматривается, главным образом, в научно-популярных изданиях¹⁸, которые характеризуются настойчивым поиском сенсаций; пренебрежительным отношением к источникам и заслугам советской историографии; ярким, эмоциональным стилем.

Тема восприятия и оценок Пёрл-Харбора американскими общественно-политическими силами затрагивалась в ряде обобщающих трудов по Второй мировой войне в целом и на Тихом океане, в частности¹⁹. В труде «Мировые войны ХХ века» реакция на Пёрл-Харбор описана в традиционных для советской историографии формулах: шок населения и руководства, единение нации и подъем патриотизма, – однако конкретным содержанием эти формулы не наполнены.

Отношение американской общественности к важнейшим событиям Второй мировой войны (в том числе, к Гавайской операции) показано в книгах А.И. Уткина, В.Л. Малькова, Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой²⁰. В монографии Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой на материалах прессы описана первая реакция американского общества на атаку; отмечены консолидация всех сил в борьбе с врагом, преодоление антивоенных настроений, солидарность изоляционистов с президентом. Работа М.С. Маслова и С.Л. Зубкова «Пёрл-Харбор. Ошибка или провокация?» (М., 2006) – первое в постсоветской историографии исследование, посвященное атаке 7 декабря. В нем рассматриваются, в основном, политические причины нападения. Авторы приводят текст речи Рузвельта 8 декабря и определяют реакцию высшего руководства США на нападение в характерных для отечественной историографии формулировках.

Диссертационных исследований, рассматривающих представления и оценки американцев о Пёрл-Харборе, до сих пор нет. Тем не менее, в ряде работ изучены многие аспекты данной темы. В основном, это диссертации по общим вопросам японо-американских отношений, по проблемам внешней политики ведущих держав на Тихом океане и нюансам внутриполитической ситуации в США в 1930−1940-е гг.²¹.

Таким образом, исследуемая тема в отечественной историографии рассматривалась фрагментарно, имеющиеся данные не систематизированы. Весьма обстоятельно изучены смежные проблемы: дипломатическая предыстория Пёрл-Харбора; история планирования операции японским командованием; особенности военных планов сторон; материально-техническое состояние флотов противников перед войной; последствия нападения для социально-экономической жизни США. При рассмотрении проблемы восприятия нападения на Пёрл-Харбор военно-политическими кругами США как советские, так и современные историки используют лишь общие формулировки.

Японская историография по объективным причинам в диссертации представлена переводными трудами. Это официальное описание истории войны на Тихом океане под редакцией С. Усами²² и более краткий описательный труд Т. Хаттори²³. В них Пёрл-Харбор предстает как неизбежный шаг, на который Японию вынудила оскорбительная и жесткая политика Соединенных Штатов. В плане представлений и оценок отмечается лишь великое воодушевление японских граждан и полное смятение, растерянность американцев. По характеру освещения этого вопроса близки к ним и работы Ф. Акиры²⁴.

Проблему связи восприятия американцами Страны Восходящего Солнца как основного противника и оценок Пёрл-Харбора поднимают Х. Икухито и И. Акира²⁵. Японские историки считают: несмотря на факты международных отношений и общественного сознания, удар по Пёрл-Харбору шокировал американских лидеров, что отразилось в соответствующих оценках. К такому же выводу пришел Х. Чихиро после анализа взглядов американских лидеров на Японию периода 1938−1941 гг.²⁶.

Подводя итог, следует сказать, что проблема восприятия Пёрл-Харбора военно-политическими кругами США как тема диссертационного или монографического исследования специально еще не ставилась: существует комплекс исследований по общим вопросам Тихоокеанской войны и имеется ряд трудов по Гавайской операции, где, так или иначе, затрагиваются вопросы восприятия сражения и его оценки. Следовательно, несмотря на обилие книг и статей о войне на Тихом океане и истории США, комплексных работ с анализом оценок нападения, особенностей «создания» информации о сражении и его восприятии нет. С другой стороны, солидная историография по данной теме и обширность опубликованных источников создают благоприятные предпосылки для исследования проблемы восприятия и оценки американскими военно-политическими деятелями атаки Пёрл-Харбора.

Хронологические рамки работы охватывают период 1941–1945 гг. Нижней границей хронологических рамок диссертационного исследования служит начало Второй мировой войны на Тихом океане − 7 декабря 1941 г.; верхней границей является сентябрь 1945 г. − завершение Второй мировой войны. В диссертации наиболее пристальное внимание обращено на период 1941–1942 гг. – «наш первый военный год», как обозначила данный этап американская пресса 1942 г. Несмотря на достаточно короткий промежуток времени, именно в указанный период формируются тенденции анализа и оценки атаки 7 декабря; создается обширный комплекс информации о нападении; закладываются особенности будущих историографических концепций.

Актуальность темы и уровень ее научной разработки обусловили цель работы − анализ механизма выработки, эволюции и взаимодействия оценок американскими военно-политическими деятелями атаки Пёрл-Харбора. Данная цель определила следующие задачи:

• Выяснить особенности восприятия военно-политическими кругами США японо-американских отношений в 1930-е − начале 1940-х гг.
  
• Установить типичные для американских военных представления о ходе и характере атаки Пёрл-Харбора.
  
• Выявить особенности формирования и взаимовлияния оценок военными США потерь, понесённых в результате нападения 7 декабря 1941 г.
  
• Охарактеризовать реакцию политического руководства и общественности США на атаку Гавайев.
  
• Раскрыть значение прессы Соединённых Штатов в формировании образа японского нападения.
  
• Определить влияние суждений военных на оценки американскими политиками потерь в Пёрл-Харборе.
  

Источники работы. Комплекс источников, использованных в диссертации, состоит из письменных, изобразительных источников и фонодокументов. Письменные источники целесообразно разделить на шесть групп.

Первую группу источников составили материалы 9 комиссий и расследований, изучавших в 1941−1946 гг. нападение на Пёрл-Харбор²⁷. Наибольшая ценность документов состоит в том, что они показывают особенности восприятия нападения на Пёрл-Харбор американскими военными и политиками всех уровней на протяжении 1941–1946 гг. Для раскрытия темы диссертации важны также материалы, собранные комиссией по изучению стратегических бомбардировок США²⁸.

Вторая группа состоит из источников личного происхождения, которые наравне с материалами комиссий являются наиболее ценными для раскрытия задач нашей работы. Проблема личностного восприятия событий войны на Тихом океане не может быть адекватно понята без обращения к мемуарам и письмам их непосредственных участников и свидетелей. Использованные воспоминания целесообразно разделить на две категории: а) мемуары военных²⁹; б) мемуары общественно-политических деятелей³⁰. В эту же группу источников включены и материалы «устной истории»³¹.

В третью самостоятельную группу источников вошли документы внешней политики США³². В них отражены взгляды американских политиков на актуальные вопросы международных отношений в межвоенный период. Без их рассмотрения невозможно понять изменения, произошедшие в сознании политической элиты США после Пёрл-Харбора. Особо следует отметить опубликованные выступления Ф. Рузвельта³³.

Особую, четвертую группу источников составили боевые донесения и доклады американского командования, содержащие не только информацию о ходе боевых действий и особенностях операций, но и оценки³⁴. Данные документы сосредоточены в Отделе современной военной истории Национального архива³⁵. Существенное дополнение к названным документам составили донесения главнокомандующего Тихоокеанским флотом из коллекции адмирала Х. Киммеля, хранящиеся в архиве Университета Вайоминга³⁶.

Пятую группу источников составили материалы прессы. Автором диссертации фронтально исследованы материалы американских газет и журналов в период 1941−1945 гг., сообщения таких крупных ежедневных изданий, как «Нью Йорк Таймс», «Лос Анджелес Таймс», «Чикаго Дэйли Трибьюн», «Вашингтон Пост». На страницах этих самых распространенных и влиятельных изданий в США постоянно в период декабря 1941 − февраля 1942 гг. печатались материалы об атаке Гавайев. На последующих этапах развития представлений о нападении данные газеты подробно освещали каждое значимое событие в ходе расследований или публиковали репортажи к годовщинам налёта. В газете коммунистической партии США − «Дэйли Уоркер» – основное внимание уделяется событиям на Восточном фронте, а Пёрл-Харбор упоминается эпизодически. Всего нами было использовано около 100 наименований газет более чем из 30 штатов. Из журнальной периодики были использованы материалы «новостных журналов» и изданий Г. Люса: «Тайм», «Ньюсуик», «Лук» и «Лайф». Ценными оказались сведения из специальных журналов³⁷.

В шестую группу источников вошли работы американских публицистов 1920-х−1940-х гг., в которых отражены оценки как внешней политики США перед войной, так и атаки Пёрл-Харбора³⁸.

Изобразительные источники в работе представлены двумя группами: 1) фотодокументы; 2) плакаты³⁹. Из фотодокументов важными оказались снимки Пёрл-Харбора во время атаки, хранящиеся в Тихоокеанском отделении Национального архива США (Сан Бруно)⁴⁰. Важным источником для понимания специфики формирования образа Пёрл-Харбора, оценок представлений и восприятия атаки являются американские плакаты, посвященные событиям 7 декабря. Нами были использованы изобразительные материалы из Медиа­отдела Национального архива США (Колледж Парк)⁴¹. Данные источники позволяют установить некоторые особенности влияния на массовое сознание представлений военно-политических деятелей США об атаке.

Реакцию американского населения на информационную политику администрации и прессы позволяют проследить записи устных опросов граждан, хранящиеся в Библиотеке Конгресса США⁴². На основе данных материалов можно проследить действие одного из принципов информационной теории – «обратной связи» – на примере Пёрл-Харбора.

Методология исследования. Методологической основой исследования является системный подход к анализу исторических явлений, рассмотрение их в динамике, взаимосвязи и взаимовлиянии с другими событиями и процессами. В основу комплексного анализа специфики механизма формирования оценок и представлений о Пёрл-Харборе у военно-политических деятелей США и в американском обществе были положены следующие принципы. Принцип объективности, согласно которому анализируются исторические факты в аспекте изначально присущих изучаемому явлению параметров (черты, качества, свойства). Принцип историзма, в соответствии с которым восприятие событий Пёрл-Харбора и выработка их оценок в военно-политических и общественных кругах изучается в процессе изменения и развития, что позволяет рассмотреть воздействие этих оценок на формирование общественного мнения и выявить закономерности информационного развития общества как в период войны, так и в послевоенное время; раскрыть специфику научных подходов различных школ к изучению данного исторического феномена и их влияние на последующую историографию.

Важнейшими методами исследования в нашей диссертации являются следующие. Историко-логический и сравнительно-исторический методы позволяют рассмотреть сложную и противоречивую картину восприятия и оценок Пёрл-Харбора военно-политическими и общественными деятелями в ее диалектическом единстве и противоположности; не только определить сущность и характерные особенности отдельных мнений, но и рассмотреть их в динамике, в эволюции, что дает возможность выявить определённую цикличность восприятия и оценок Пёрл-Харбора, обусловленную объективными и субъективными причинами.

Научная новизна работы заключается в предпринятом комплексном анализе представлений американских военно-политических деятелей о нападении на Пёрл-Харбор на основе не введенных в научный оборот или малоиспользуемых источников. В диссертации раскрыта специфика механизма создания и трансформации информации о Пёрл-Харборе. Показан процесс формирования и взаимодействия оценок нападения военных, политиков и общественности США. В исследовании выявлены значение и роль различных оценок потерь в Пёрл-Харборе для военных и общественно-политических деятелей США, выяснена роль прессы в создании образа катастрофического поражения в Пёрл-Харборе, показаны мотивы и особенности изменения представлений о потерях в Пёрл-Харборе у общественно-политических кругов США. Впервые в отечественной историографии вводится в научный оборот ряд источников.

Положения, выносимые на защиту.

1. Характерной чертой восприятия военными США атаки 7 декабря явилась разработка ими периодизаций нападения, что позволяет систематизировать и изложить необходимые для анализа сведения. Наиболее ранние периодизации адмиралов У. Андерсона и Х. Киммеля легли в основу будущих делений атаки на этапы. Но при этом до февраля 1942 г. американские военные не могли детально проанализировать действия японских подводных лодок, что искажало представления о ходе и характере операции, рождало неверные оценки.

2. В вопросе о потерях доминировала оценка Х. Киммеля, которая оказывала определяющее влияние как на военных, так и на политиков. При этом, в отличие от политиков, в течение первого года войны занижавших потери, эта оценка сохранялась до самого конца Второй мировой войны.

3. Американские политики сразу после атаки получили от военных всю необходимую информацию. До общественности она доходит в переработанном виде − политические лидеры США сильно ограничивают поток сведений под предлогом борьбы со слухами. Но это приводит лишь к появлению многочисленных слухов, неточных данных, ошибочных заявлений. Попадая в прессу, они вызывали ответную реакцию со стороны военно-политических деятелей.

4. Пресса создала образ катастрофы в Пёрл-Харборе, величайшего поражения американского флота, опубликовав результаты расследования военно-морского министра Ф. Нокса 15−16 декабря 1941 г.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке исследований по проблемам внешней политики США, истории Второй мировой войны на Тихом океане, а также дипломных проектов и диссертаций по данной тематике. Кроме того, возможно использование результатов работы в процессе преподавания курсов «Международные отношения в ХХ веке», «Новейшая история стран Европы и Америки», «Новейшая история стран Азии и Африки», различных спецкурсов и дисциплин специализации.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены автором в докладах на конференциях: «Третьи Ознобишинские чтения» (Международная научно-практическая конференция, Инза, 2004); «Четвёртые Ознобишинские чтения» (Международная научно-практическая конференция, Инза, 2006); «Историк и его эпоха» (Всероссийская научно-практическая конференция, Тюмень, 2007); «Новая и новейшая история Запада и Востока: новые подходы в исследовании и преподавании» (Всероссийская научно-практическая конференция, Рязань, 2007); «Переходные периоды истории» (Всероссийская научно-практическая, Санкт-Петербург, 2008); «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Всероссийская научная конференция студентов и аспирантов, Саратов, 2008); на ежегодных конференциях студентов, аспирантов и преподавателей исторического факультета Самарского государственного педагогического университета и других вузов Самары (2001, 2004, 2006, 2007, 2008); а также отражены в 27 публикациях.

Структура работы обусловлена задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных архивов, источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновываются актуальность темы, хронологические рамки, формулируются предмет, объект, цель и задачи, выносимые на защиту основные положения исследования, даются историографический обзор, характеристика источниковой базы, раскрываются методология и научная новизна диссертации, обосновываются ее практическая значимость и структура, сообщается информация о формах апробации диссертационного исследования.

В первой главе – «Восприятие американскими военными нападения на Пёрл-Харбор» – изучаются оценки и представления, которые сложились у военных США о ходе и характере атаки 7 декабря, о потерях и виновных в поражении.

В первом параграфе рассматриваются японо-американские отношения 1930-х гг. в представлениях американских военных: анализируются материалы военного планирования США. Процесс разработки «оранжевых планов» показывает, что, начиная с 1921 г., военные допускали возможность войны между США и Японией в ближайшем будущем. На протяжении всего межвоенного периода офицеры армии и флота Соединенных Штатов постоянно получали необходимую информацию о японо-американских отношениях. Благодаря этому верно оценивалась угроза со стороны Японии как основная и наиболее опасная. Но после 1939 г. началась новая стадия военного планирования − разработка планов «Радуга». Подписание Тройственного союза заставило ускорить работы над последним вариантом − «Радугой-5»: США вступают в войну в союзе с Великобританией и Францией. Согласно плану, США на Тихом океане должны перейти к долговременной стратегической обороне, а главным противником признавалась Германия. Целесообразность активных действий против Японии американские стратеги видят только после достижения победы на европейском континенте. Это коренным образом изменило не только стратегию США, но и представления американских военных: политическое руководство страны предлагало смотреть на Японию как на второстепенного противника. Одновременно с этим, у офицеров США росла уверенность в неприступности Пёрл-Харбора. В сумме данные причины обеспечили успех внезапной японской атаке воскресным утром, несмотря на годы подготовки и ожидания конфликта американскими военными.

Во втором параграфе рассматриваются общие представления военных США о ходе и особенностях нападения 7 декабря. Из проведенного анализа боевых донесений и материалов следственных комиссий видно, что их авторы сконцентрировали внимание на воздушной фазе нападения. Действия японских подводных лодок описали лишь офицеры, принимавшие участие в поиске и уничтожении субмарин, и высшее начальство – адмиралы Фулленвиндер, Киммель и Нимиц. При этом из их описаний полностью выпали остальные подводные лодки противника, за исключением 5 сверхмалых. Следовательно, задачи, состав и действия японского «Передового отряда подводных лодок» в полной мере не отражены в отчетах вышеназванных лиц. Это оказалось возможным только после завершения войны и в процессе работы с японскими документами, важнейшими из которых стали материалы допросов японских военных. Обратная ситуация наблюдается с оценками действий самолетов соединения адмирала Нагумо. Для военных США в первый год войны характерной чертой осмысления атаки 7 декабря было создание периодизаций воздушной фазы нападения (подробно проанализированы периодизации Андерсона, Киммеля, Нимица, Нокса, Хьюитта, комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, Объединённого следственного комитета). В них военные пытались снять с себя ответственность за поражение, доказывая, что наибольшие разрушения и потери были понесены в первые полчаса нападения, когда господствовал фактор внезапности. Поэтому первые периодизации (адмиралов У. Андерсона и Х. Киммеля) столь детальны и подробны. Позже они лягут в основу не только делений атаки на этапы, но и станут базой для историографии.

Третий параграф посвящен анализу представлений американских военных (1941−1945) о материальных и людских потерях в Пёрл-Харборе. Вопрос о состоянии Тихоокеанского флота и базы Пёрл-Харбор после атаки являлся важнейшим для офицеров США. В первых отчетах адмиралов Х. Киммеля, У. Андерсона, Ч. Нимица и капитана Г. Уоллина видно стремление как можно точнее зафиксировать повреждения каждого корабля, определить его перспективы на восстановление, тогда как людские потери описываются поверхностно и кратко (исключение представляет доклад Андерсона). В параграфе рассмотрена эволюция оценок на протяжении первого года войны на Тихом океане; выявлена их преемственность; показано взаимовлияние. В названных документах не наблюдается попыток занижения ущерба от японского нападения. Первоначально озвученные Киммелем цифры поврежденных и погибших кораблей не будут пересмотрены военными на протяжении всей войны, а впоследствии станут основными для историографии.

Вторая глава − «Влияние оценок военных на восприятие политическими кругами США нападения на Пёрл-Харбор» − посвящена анализу представлений общественно-политических и государственных деятелей США об атаке 7 декабря.

В первом параграфе рассмотрен процесс осознания американскими политиками японской угрозы в 1930-е гг., который потребовал большего времени и не столь однозначной, как у военных, реакции. В диссертации проанализированы некоторые важные аспекты японо-американских отношений в 1930-е гг., публикации американской прессы в периоды кризисов на Тихом океане, данные военных программ и публицистики. Из проведенного анализа следует: Япония расценивалась военно-политическим руководством США как основной противник на Тихом океане с середины 1920-х гг. (с заключения Вашингтонских соглашений). Это подтверждается началом детального военного планирования. В 1931 г. вместе с осознанием неизбежности Тихоокеанской войны появляется надежда переориентировать направление японской экспансии. В пользу этого, по мнению американских общественных и военно-политических деятелей, говорят положения «меморандума Танаки», наступление на Маньчжурию и Китай, возможность оказания экономического давления на Империю, поэтому в США в течение 1920-х − 1941 гг. постоянно ставился вопрос о японской угрозе. Руководство страны, официальная пресса, неофициальная публицистика, офицеры армии и флота обсуждали перспективы будущей войны, сценарий ее развития, шансы на собственную победу. Американские военно-политические деятели ожидали скорый конфликт с Империей Восходящего Солнца. А после 1936 г. наблюдается активная подготовка США к войне. Об этом свидетельствуют не только разработка военных планов, но и показатели бюджета, материалы программ по увеличению флота, авиации, расширению систем базирования. Все это указывает, что американские лидеры ожидали японскую агрессию и готовились к войне. Но, после начала войны в Европе, вместе с уверенностью в скорой Тихоокеанской войне у американских политиков росла уверенность в возможности переориентировать вектор японской агрессии (на СССР) путем экономического давления и достижения соглашений. Эти планы сделали атаку Гавайев столь неожиданной и шокирующей для американских политиков.

Во втором параграфе рассматривается восприятие общественно-политическими кругами США нападения на Пёрл-Харбор.

Источником первоначальной информации для политиков были отчеты военных из Пёрл-Харбора. Однако до прессы они доходят в переработанном виде − информацию интерпретируют (и переделывают) политические лидеры США. Несмотря на обилие выступлений, заявлений и сообщений военно-политических деятелей, продолжал существовать изначально сложившийся дефицит информации о нападении, что вело к появлению различных слухов. Попадая в прессу, они, как правило, вызывали со стороны военно-политических деятелей ответную реакцию.

Первая неделя после атаки о. Оаху для американских политиков была весьма напряженной и важной: в это время информация о нападении «производилась», накапливалась, перерабатывалась, главным образом, военными, а руководство страны ждало результатов данного процесса. Но чтобы не быть полностью зависимым от отчетов военных, Рузвельт поручил военно-морскому министру Ноксу осуществить первое расследование. По итогам было создано два отчета: президенту и для прессы. Обнародование последнего вызвало в большей части американского общества состояние, которое можно характеризовать как шок. Реагируя на настроения общественности, Белый Дом был вынужден срочно назначить комиссию для расследования нападения.

Первая неделя после получения известия о нападении японцев на Пёрл-Харбор (7–15 декабря 1941 г.) характеризуется растерянностью руководства страны; информационным голодом для средств массовой информации; господством точки зрения Рузвельта. Общественность, как и пресса, не зная многих подробностей атаки, поддерживает правительственную версию событий. Шок и растерянность широких слоёв населения появляются лишь после доклада военно-морского министра Ф. Нокса 15 декабря 1941 г. Возрастает стремление Конгресса провести тщательное расследование нападения (15 декабря 1941 − 20-е числа января 1942). На данном этапе первых расследований нападения произошли три ключевых события: 1) обнародование итогов расследования Нокса; 2) решение о создании специальной комиссии и отстранение Киммеля и Шорта; 3) публикация результатов работы комиссии Робертса. В последующие месяцы (февраль−ноябрь 1942) интерес к Пёрл-Харбору явно снижается, поскольку внимание общества и правительства сконцентрировано на сражениях в Коралловом море, у атолла Мидуэй, битве за Гуадалканал. Возобновление интереса к нападению на Пёрл-Харбор как со стороны прессы, так и военно-политических лидеров США происходит в связи с его первой годовщиной (начало декабря 1942). Но после этого наступило новое забвение. В период с 1943 по 1945 гг. атаку 7 декабря изучали 6 ведомственных комиссий и специальных расследований, но их выводы оставались недоступными для средств массовой информации. Ситуация резко изменилась после победы над Японией. 29 августа 1945 г. президент Г. Трумэн представил на пресс-конференции доклады военной и военно-морской комиссий. На следующий день это стало «новостью номер один»: анализ документов дали все ведущие издания. Так был сделан первый шаг на пути к созданию Объединённой следственной комиссии Конгресса – последнего расследования событий 7 декабря 1941 г.

Третий параграф посвящен анализу представлений политиков и общественности США о материальных и людских потерях в Пёрл-Харборе, а также выявлению специфики зависимости их мнений от оценок военных. В первые недели после атаки вопрос о масштабах разрушений и жертв вызвал острейший интерес как у общественности, так и у политиков. До окончания расследования Нокса (15 декабря) граждане США знали лишь об одном потопленном линкоре и 350 убитых. Всю остальную информацию политическое руководство страны скрывало, но обнародование 15 декабря цифр погибших стало для общества неожиданной и печальной новостью. Из-за публикаций в прессе очевидно, что Пёрл-Харбор – это не одна из многих операций японцев 7 декабря, а центральная и наиболее результативная. Теперь общество было по-настоящему шокировано воскресными событиями. От военно-политического руководства США требовали срочного расследования и объяснения причин поражения. Таким образом, через неделю после нападения американцы осознали серьёзность событий в Пёрл-Харборе, которые до этого воспринимались ими в одном ряду с атаками на Филиппины, Гуам, Уэйк.

Новое открытие в теме потерь произошло в годовщину нападения на Гавайи, когда официально была озвучена истинная цифра погибших кораблей − 5 линкоров. Однако, после ряда побед в 1942 г. на Тихом океане это уже не стало шокирующей сенсацией, хотя данные попали во многие периодические издания. После детального анализа повреждений и потерь в 1941–1942 гг., американские военные в 1943–1946 гг. перешли к сообщению лишь о самых общих моментах – о состоянии кораблей после атаки. Это, во многом, объясняется тем, что вопрос о потерях перестал быть актуальным (но не в историографическом, а в политическом плане). Ситуация вокруг Пёрл-Харбора, как и любого крупного сражения, была чрезмерно политизирована, а публикация многих важнейших документов в 1946 г. стала катализатором дискуссии официальной и «ревизионистской» школ. Ситуация «двойного стандарта» в оценке потерь, характерная для 1941 – 1942 гг., исчезла в 1944–1946 гг. в ходе специальных расследований, перестав быть политической необходимостью.

В заключении подводятся основные итоги исследования.

Выявлено, что, во-первых, представления о нападении на Пёрл-Харбор складывались у военно-политических деятелей США в годы войны и изменялись под воздействием широкого круга внутри- и внешнеполитических факторов. Непосредственный интерес к нападению на Пёрл-Харбор вызван несколькими причинами. 1) Неожиданная как по времени, так и по месту атака сразу привлекла к себе внимание большинства американских военных, которые незамедлительно начали анализировать ее ход, особенности, выяснять результаты и последствия. Политическое руководство США также стремилось разобраться в вышеназванных деталях, но первоочередной задачей стало создание надлежащего информационного обеспечения атаки в американском обществе. Поэтому именно политические лидеры США создали первую общую оценку нападения на Гавайи. 2) Устойчивый интерес к нападению поддерживался стремлением Белого Дома возложить ответственность за Пёрл-Харбор на военных, которые отвечали тем же – перекладывали ответственность на политиков. Позже это выльется в дискуссию между ревизионистским и официальным направлениями в историографии.

Во-вторых, выявлены условия возникновения внутренних и внешних факторов формирования моделей восприятия и оценки нападения на Пёрл-Харбор военно-политическими кругами США. Каждая из сторон (и военные, и политики) была заинтересована в создании нужного образа Пёрл-Харбора в глазах общественности. В первую неделю после нападения руководство США оказалось в своеобразной зависимости от военных, т.к. доклады и сообщения офицеров из Пёрл-Харбора были единственным источником информации. Но после проведения первых расследований (военно-морского министра Ф. Нокса и комиссии Робертса) ситуация стала обратной. Теперь информация о Пёрл-Харборе добывалась политиками (или проправительственными военными), ими же перерабатывалась и сообщалась обществу. На каждом из этапов развития оценок нападения степень взаимовлияния военных и политических деятелей колебалась в ту или иную сторону. Кроме того, в развитии интереса общества и руководства США к Пёрл-Харбору наблюдается чёткая периодичность: то повышается, то снижается интерес к событиям 7 декабря.

В-третьих, показано развитие оценок Пёрл-Харбора на протяжении военных лет, не только выявлены моменты повышенного интереса к сражению, но и объяснена специфика каждого из таких этапов. Первый всплеск интереса (7−15 декабря 1941) традиционно в историографии характеризуется шоковым состоянием как руководства страны, так и общества; информационным голодом для средств массовой информации; господством точки зрения Рузвельта. Однако, материалы прессы этого периода показывают, что Пёрл-Харбор не воспринимается большинством изданий как катастрофа. В прессе 7−8 декабря атака Пёрл-Харбора предстает как дерзкий налет вражеских самолетов с одного авианосца, который был в этот же день уничтожен, т.е. американские вооруженные силы с потерями, но отбили нападение японцев.

Противоречивой является роль прессы в создании представлений об атаке. С одной стороны, периодические издания стремились следовать цензурным предписаниям, не сообщать непроверенной информации: основное внимание, как правило, уделялось официальным заявлениям. Но, с другой стороны, ввиду их недостатка и краткости, особенно в первую неделю после нападения, газеты активно интерпретировали официальные данные или дополняли материалами из других источников, создавая опасные слухи. Несмотря на это, задача военно-политического руководства США была выполнена: истинные масштабы поражения скрыты; виновными все признают «коварных» японцев; американская нация видит в Пёрл-Харборе символ борьбы, а не поражения.

В это время офицеры – участники событий 7 декабря на о. Оаху – начинают писать отчеты о нападении, адресованные главнокомандующему Тихоокеанским флотом США адмиралу Х. Киммелю, который подает свое донесение военно-морскому министру Ф. Ноксу 21 декабря 1941 г. Вина за катастрофу полностью возлагается на японцев.

Политические деятели США в этот период сконцентрированы на переработке поступающих от офицеров сведений и подаче их прессе. В выступлениях Рузвельта закладываются основы первой официальной концепции нападения: Япония, несмотря на миролюбивую политику Соединенных Штатов, совершила неспровоцированный акт агрессии. В вопросе о последствиях нападения и потерях администрация и президент уклоняются от конкретных цифр, несмотря на исчерпывающие донесения военных.

Пресса, анализируя сообщения военно-политического руководства США, сконцентрирована именно на проблеме потерь, а отсутствие точных данных порождает массу слухов, на которые правительство вынужденно реагировать, но обнародования данных Киммеля в целях национальной безопасности так и не происходит. Параллельно в средствах массовой информации обсуждаются выступления Рузвельта − все издания следуют за его концепцией о Японии как единственном виновнике войны, т.к. неожиданная агрессия Империи для общества очевидна.

Второе заметное изменение отношения к Пёрл-Харбору и обусловленный этим интерес появляются в ходе первых расследований нападения (15 декабря − 20-е числа января 1942), в процессе которых обнародованы итоги расследования Нокса; принято решение о создании специальной комиссии и отстранении Киммеля и Шорта; опубликованы результаты работы комиссии Робертса. Военные (офицеры в Пёрл-Харборе) в данный период создают большинство из «Боевых донесений», где описывают подробности нападения. Характерной чертой большинства донесений является стремление их авторов разделить налёт на этапы, создать его периодизацию. Рассмотрев основные периодизации и описания нападения на Пёрл-Харбор, представленные американскими военными в официальных докладах, мы в работе констатируем следующее. Первоначально сложившееся восприятие налета зафиксировано у адмиралов Андерсона (19 декабря 1941 г.) и Киммеля (21 декабря 1941 г.). Выделенные ими хронологические рамки, этапы и их содержание легли в основу как последующих докладов по поводу специальных расследований (Нокса, Хьюитта, Объединённого следственного комитета), так и других, независимых отчётов. «Боевые донесения» и периодизации атаки оказали существенное влияние на ход и результаты последующих расследований Пёрл-Харбора, начиная с «инспекции Нокса». Характер атаки 7 декабря 1941 г. оценивается в официальных докладах как крайне ожесточенный. Военные стремятся показать, что японская операция тщательно планировалась в течение долгого времени: пилоты противника были прекрасно осведомлены о расположении кораблей Тихоокеанского флота в гавани, о местонахождении главных аэродромов и стоянок «летающих лодок». Мы показали в работе, как посредством создания периодизации нападения военные пытались доказать, что наибольшие разрушения пришлись на первую фазу налёта, когда на стороне врага действовал фактор полной внезапности. Тем самым ответственность за поражение военных косвенно перекладывалась на политическое руководство страны. Одновременно всячески подчеркивалось, что в последующие фазы атаки уже не был причинён существенный ущерб, т.к. «героические действия военнослужащих» и «компетентное руководство офицеров» способствовали нанесению японским воздушным и подводным силам чувствительных потерь. Этот момент развивается и в докладе военно-морского министра Ф. Нокса.

Именно публикация итогов расследования Нокса вызвала шок в обществе: официально признавалось, что флот США потерпел самое сокрушительное поражение в своей истории. В ходе нашего исследования выяснено, что в прессе 15−16 декабря представлен совершенно иной образ Пёрл-Харбора, чем неделей ранее: масштабное нападение с шести авианосцев, причинившее серьезный урон флоту; беспрецедентные человеческие жертвы; полная неспособность военных организовать сопротивление; потопленных кораблей противника нет. Так для общественности стало очевидно, что Пёрл-Харбор – это не одна из многих операций японцев 7 декабря, а центральная и достигшая наибольших и трагических для США последствий. Общество было шокировано воскресными событиями − от военно-политического руководства США требовали срочного расследования и объяснения причин поражения.

После этого, почти весь 1942 г. (февраль−декабрь 1942) характеризуется продолжающимся снижением внимания к Пёрл-Харбору. Некоторое возобновление интереса к сражению как со стороны прессы, так и военно-политических лидеров США связано с первой годовщиной трагических событий в Пёрл-Харборе. Происходит, наконец, обнародование официальных данных о потерях. Американское общество впервые с 7 декабря 1941 г. ознакомилось с информацией адмирала Киммеля о пяти потопленных в Пёрл-Харборе линкорах и оценкой произошедшего. Но информация не была воспринята должным образом (актуальны уже другие события). После годовщины Пёрл-Харбора наступило новое его забвение. Мы выявили, что в первый год после атаки наблюдается существенная разница между реально произошедшими событиями и представлениями о них в США. Этот разрыв усиливается и различиями в оценке Пёрл-Харбора военными и политиками. В некоторых моментах (виновные в поражении, потери) они были противоположными. Изучая мнения тех и других, мы выяснили, что к первой годовщине нападения разница в оценках потерь начинает пропадать, а вопрос о виновных переходит в стадию сначала политической, а затем и историографической борьбы.

С 1943 по 1945 гг. атаку 7 декабря изучали 6 комиссий в процессе специальных расследований. После победы над Японией последовала публикация докладов армейской и военно-морской комиссий, что предопределило создание Объединенной следственной комиссии Конгресса − последнего расследования событий 7 декабря 1941 г. В работе проанализирована деятельность всех этих комиссий и результаты их расследований. Проведенный анализ документов, связанных с информацией о Пёрл-Харборе, позволил определить основные тенденции в восприятии атаки Пёрл-Харбора, сформировавшиеся у военно-политических деятелей США в течение первых месяцев после нападения. Это касается главных «проблемных мест»: ход операции, потери, виновные в катастрофе. При этом каждое весомое мнение оказывало воздействие как на последующие расследования, так и на будущую историографию Пёрл-Харбора.

Завершается заключение обозначением перспектив дальнейшей разработки темы исследования и постановкой новых проблем.