А. В. Лубский конфликтогенные

Вид материала

Документы

Содержание § 4. Региональные этнотерриториальные конфликты

Подобный материал:

• Евгений Степанов, Адхамжон Юнусов. Современный терроризм: конфликтогенные факторы активизации, 182.91kb.
• Лубский А. В. Государственность как матрица российской цивилизации // Гуманитарный, 411.15kb.
• Р. А. Лубский политический менталитет, 1161.19kb.
• Государственная власть в России (исторические реалии и проблемы легитимности) // Российская, 718.61kb.
• Кризис легитимности политической власти в современной России // Известия высших учебных, 242.21kb.
• Глобализация и регионализация: к методологии исследования (вместо введения) // Глобализация, 70.46kb.

§ 4. Региональные этнотерриториальные конфликты

Особую роль на Юге России играют этнотерриториальные конфликты, субъектами которых выступают этнические группы, а причинами являются территориальные споры. В основе этнотерриториальных притязаний, как отмечают исследователи, «лежит концепция (с претензией на научное обоснование и реали­зуемая с различным уровнем стихийности) о важности (необходи­мости, неотложности, исторической справедливости) совмещения территориально-политических границ с границами этноса, объяв­ление определенных территорий сферой жизненных интересов одной нации»¹.

В связи с этим специалисты подчеркивают, что основной предмет латентных и актуализированных конфликтов на Юге России – это национально-территориальное устройство региона. В этом аспекте этот регион не представляет исключительного явления в современном мире, так как эта проблема является одной из главных в межэтнических конфликтах в различных частях света.

Исследователи отмечают, что первый по важности объект межэтнических конфликтов в регионе – территория и ее статус, второй – власть. Проблема доступа к власти в регионе обнаруживается уже на субэтническом уровне, так как в структуре многих северокавказских этносов устойчиво сохраняются родовые, тейповые, клановые группы. Поэтому в этнотерриториальных притязаниях большую роль играет этнократический фактор, когда политические силы, опираясь на национальное самосознание, «используют территориальные при­тязания в борьбе за достижение собственной государственности с целью утвердить свою власть, даже если для этого требуется пол­ностью игнорировать интересы других народов и этнических групп. Это стремление к совмещению территориально-полити­чес­­ких границ с границами этноса, политизация мифов об «истори­ческой родине», «земле предков», объявление определенных тер­риторий «сферой жизненных интересов нации» чаще всего реали­зуются в форме этнотерриториальной экспансии – открытой или скрытой, латентной»².

На Юге России открытая этнотерриториальная экспансия приобрела различные формы: от силовых до декоративных. При этом специалисты отмечают, что «ориен­тация на «разрешение» конфликтов с помощью оружия, культ оружия и силы, обусловленные историко-географическими осо­бенностями региона, сформировали у народов Кавказа специфи­ческую культуру конфликта, в которой силовой его исход является приоритетным»¹. В частности, в регионе силовыми методами осуществлялась попытка решить проблемы территориальных притя­заний между Ингушетией и Северной Осетией.

Другой формой этнотерриториальной экспансии стали идеи и практика возрождения некогда существовавших государств. На Северном Кавказе эту идею, например, взяли на вооружение лидеры националис­тических движений ногайского народа – народа дисперсного, рассредоточен­ного по нескольким национально-государственным образованиям (Дагестан, Чечня, Калмыкия, Ставропольский край). Опираясь на «волю» своего народа и стремясь к власти, ногайские националисты ратуют за создание собственной государствен­ности в виде возрождения некогда существовавшего государства – Ногайской орды и Великой но­гайской степи.

Еще одной формой этнотерриториальной экспансии является стремление разделить территорию некоторых национальных республик по этническому признаку. В Карачаево-Черке­сии и Кабардино-Балкарии некоторые официальные лица, поддержанные определенной частью общественных движений, стали на путь создания «своих» национальных республик. Эти же проблемы, как отмечают специалисты, стоят и перед «Дагестаном, в котором экстре­мистски настроенные националистические лидеры многочислен­ных народов этой республики не раз пытались реализовать свои идеи властвования посредством обоснования претензий на владе­ние той или иной территорией. Постоянные выяснения властных проблем лидерами аварцев, даргинцев, лакцев и других народов представляют постоянную головную боль, как для российского, так и республиканского руководства».

Декоративной формой этнотерриториальной экспансии на Юге России явилась идея Кавказского Дома – проекта образования широкой экс­территориальной государственной общности, в которой каждый из кавказских народов был бы самостоятельным и независимым. С целью реализации этой идеи в начале 90-х гг. прошлого века была создана Конфедерация народов Кавказа¹.

Латентные формы этнотерриториальной экспансии в первую очередь связаны с землей. Некоторые исследователи полагают, что вслед за территориальными притязаниями следующим по значимости объектом конфликтов на Северном Кавказе может оказаться земля. В настоящее время в конфликтных ситуациях земля пока не фигурирует в качестве основного объекта спора, однако она потенциально является таковой во многих латентных территориальных конфликтах².

В современной этнополитологии сложилось несколько методологических моделей интерпретации этнотерриториальных конфликтов. В рамках модели «модернизации» этнотерриториальные конфликты связываются с тем, что в ходе модернизационных трансформаций обостряются этнические чувства людей и усиливаются потребности в национальном самоопределении. В рамках модели «внутреннего колониализма» конфликты объясняются стремлением «эксплуатируемых наций» к созданию собственного независимого государства. Сторонники «реалистской» модели считают, что за идеологической борьбой, связанной с правом наций на самоопределение, в ходе этнотерриториальных конфликтов скрывается соперничество определенных социальных групп за контроль над ресурсами, расположенными на спорных территориях³.

Этнотерриториальные конфликты делятся на две большие группы:

– территориальные претензии одних этносов к другим;

– территориальный сепаратизм.

Среди субъектов этнотерриториальных притязаний выделяют несколько уровней иерархии:

– требования, высказанные авторитетными национальными лидерами;

– требования общественных движений и политических партий, в документах которых закреплены территориальные притязания;

– требования, сформулированные органами местной или государственной власти.

При изучении территориального сепаратизма различают три его формы:

– сецессия (отделение с целью создания независимого национального государства);

– ирредентизм (отделение по этническому принципу части территории одного государства с целью присоединения к соседнему государству);

– энозис (отделение территории этнического меньшинства с целью воссоединения с государственно-организованным этническим большинством).

Истоки этнотерриториальных конфликтов на Юге России специалисты ищут прежде всего в истории. Нередко этноконфликты по поводу территорий, как отмечают исследователи, возникают в результате столк­новения «права почвы» и «исторического права», связанного с тем, что на Кавказе происходил многовековой процесс стихийно­го заселения территорий одного народа другими, в том числе и русским¹. Этнотерриториальные притязания были по­рождены также поли­тическими решениями советского руководства, связанными с формой государственного устройства СССР. Национально-государствен­ные образования в регионе во многих случаях были образованы со слабым учетом всех этнонациональных компонентов и особенно ареала расселения того или иного народа.

Непосредственно причины этнотерриториальных конфлик­тов на Юге России ученые усматривают, во-первых, в идеологии и деятельности тех националистических сил, которые в создании национальной государст­венности увидели возможность добиться передела территории в пользу «своего» народа, и поэтому начали решительно отстаивать «священные» права своих народов на «земли предков». Во-вторых, важной политической причиной, провоцирующей территориальные притязания, стало, как считают исследователи, принятие в Российской Федерации Закона «О реа­билитации репрессированных народов» (1991 г.), который актуализировал попытки возвращения политическими средствами, а в некоторых случаях и силовыми методами, неза­конно отторгнутых ранее территорий¹.