Уважаемый читатель! Я, как и Вы, была далека от политики, но жизнь втянула меня и нашу огромную общественную организацию в борьбу за свои права

Вид материала

Документы

Содержание Как мы работали – о фильме и понимании А мы все ждем… Выборы под гипнозом Предательство – самое страшное оружие

Подобный материал:

• Уважаемый читатель! Я, как и Вы, была далека от политики, но жизнь втянула меня и нашу, 3734.11kb.
• Как зарегистрировать общественную организацию, 655.85kb.
• У меня зазвонил… ip-телефон, 120.04kb.
• План реферата: Ситуация, сложившаяся в России, явившаяся предпосылкой для создания, 422.55kb.
• Учебно-методическое пособие для сдачи экзамена кандидатского минимума по иностранному, 130.16kb.
• Права, обязанности, ответственность несовершеннолетних, 87.6kb.
• «Гимназии №5», 23kb.
• Нобелевская лекция, 491.74kb.
• «Что я знаю о Великой Отечественной войне?», 7.39kb.
• Интервью с проф. Гликманом Э. А. Из газеты "Инь и Ян", 94.05kb.

Как мы работали – о фильме и понимании

Мы знали, что нужен фильм о кандидате, особенно в последние дни предвыборной кампании. Заказали его в одной телекомпании, и через две-три недели попросили их показать, что получилось. Приехали, когда все сроки уже прошли, а они говорят: «У нас еще ничего не готово, даже «рыбы» нет». Мы им отдали огромную коробку архивных пленок для просмотра – может быть, оттуда что-нибудь выберут, историю развития Академии и пр. Ничего не сделано – оператора нет, режиссера нет. Это было в воскресенье в 11 утра, а в понедельник этот фильм мы должны были уже в эфир ставить. Так работают у нас в России. Люди с этой телекомпании подумали, а потом и говорят: «Ладно, мы пойдем в воскресенье монтировать». «А что монтировать вы будете? Вы нам хоть кадры отсмотренные покажите, может быть, нечего из них монтировать». Ничего не показали – ничего у них нет, и при этом сказали: «Вообще, мы – профессионалы, если обещали…» Что делать?

Я звоню человеку, который не работает ни в какой киностудии, но просто меня понимает и уважает. Он – талантливый кинорежиссер со своей съемочной группой. Мы делали с ним года четыре назад рекламу книги «Азбука счастья» – он раз 30 заставил меня что-то сказать. А потом рассказывает мне: «Светлана Михайловна, мы сидели час с моими операторами и смотрели, как завороженные, все 30 проб. Как закончилось, мы словно очнулись, поняли, что надо что-то выбирать, работать с материалом. Поставили кассету еще раз, и снова как завороженные одно и то же смотрели тридцать раз, не отвлекаясь. Потом выключили: «Так, все-все, работать!» Он просто меня очень хорошо тогда понял и почувствовал, и у нас здорово все получилось.

На момент выборов мы с ним уже года полтора не встречались, я просто нашла его телефон и позвонила: «К.В., горим, нужен фильм». – «Когда?» Я говорю: «Завтра в эфир». Он: «Что?!» Это было, как я уже говорила, в 11 утра в воскресенье. Только из уважения он не бросил трубку и попытался меня убедить, что это – нонсенс, что это невозможно даже смонтировать, не то что снять, ведь кадров-то у нас не было. Я ему говорю: «Вы же знаете, что со мной будете работать…» Он: «Да, – так безнадежно, – я попробую». А он тогда еще болел, кашлял – сам никакой, жизнь никакая. Я говорю: «Да на вас смотреть больно, давайте я вас полечу…» И в тот же день у него уже не было кашля. В 11 мы с ним поговорили. Две его съемочные бригады отказались в таких жестких условиях работать – ведь это не спать, не есть сутки. Тогда он нашел человека, который в три часа дня выехал из Самары и весь остаток дня меня снимал. Полтора часа материала они отсняли для десяти минут фильма. Ночью этот режиссер монтировал фильм. Он сам написал и сам начитал текст. Я приехала, посмотрела монтаж, кое-что поправила, и получился замечательный фильм. В нашей жизни таких примеров было много. Мы знаем, что нет ничего невозможного, если есть большая необходимость и большое желание победы...


А мы все ждем…

За неделю до выборов я, проанализировав обстановку в Тольятти, так говорила своим агитаторам: «Ребята, посмотрите на свой город. Серьезное социальное расслоение, очень много нищих, которые не могут даже одеть своих детей, чтобы они ходили в школу. Очень много детей в школу просто не ходят. У вас сейчас нет пенсий, зарплат – это плохо. Если я стану мэром, сделаю вам хорошо, дам пенсии, зарплату – будет больше денег, будут люди лучше кушать. Дальше что? Народ изменится? Нет. Он ничего не хочет: голосовать не хочет, думать, организовываться не хочет». До такой степени наша черта национальная – лень и «не хочу» выросла! Почему очень легко русские люди говорят: «Не пойду, не буду»? Потому что это наша национальная черта – «ну и не надо!» А кому и что ты этим докажешь? Ну и не будет ничего, ведь ты у своих детей отбираешь. Кому ты это доказываешь?.. И я тогда сказала своим ребятам: «Если я дам все людям, что они скажут?» Они скажут: «Еще давай, больше пенсий. Нам теперь надо жить еще лучше…» У человека это «дай» до бесконечности. Пассивность населения – главная его беда.

Согласно психологии, все у нас в стране получилось логично! Кто наверх вылез? Активные, шустрые, которые все знают и понимают. Ведь многие из них тоже были десять лет назад никто. А все остальные сидят дома – добрые, порядочные, ничего не делают и говорят: «А у меня это должно само быть». Не должно само быть – побегай столько же, и у тебя все будет. Самая активная часть населения, как Ленин говорил, пролетариат, стала самой пассивной. Теперь самая сознательная часть трудящегося населения должна образовывать самую отсталую часть своего же класса. Мы в своем классе сильны только массой – нас много, 80% всего населения. Надо поднять эти 80%, объяснить, что происходит. Только объяснять надо не с позиции, что ты – дурак, а я – умный, а так: «Мы с тобой наравне, у нас с тобой одни интересы. Я это понял, давай вместе во власть пойдем!»

Отличительная черта политики, которая до сих пор меня поражает, – абсолютная беспринципность и легкость обмана. Политики настолько легко не держат свое слово и не считают нужным это делать, что не верят не только друг другу, но даже самим себе! Забавно, что, спрашивая меня о чем-то, такие политики уже заранее, независимо от ответа, не верили мне. Это было видно. Меня так и подмывало спросить: «Если вы ничему не верите, какой смысл в ваших разговорах?» Но, тем не менее, переговоры, договоренности продолжают быть основным средством политики. Корысть, карьеризм и культ денег в этих кругах выросли до такой степени, что теряется любой здравый смысл взаимоотношений людей. Именно поэтому невозможно сотрудничество профессиональных политиков нашего времени и простого народа, который они обирают под видом заботы о нем.

Иногда представители данной категории человечества мне говорили: «Вы же умный человек, идемте к нам, у нас тут хорошо, тепло и сухо». Я говорю: «Нет, я придворным не буду. Мой метод на вас не распространяется». Нельзя лечить их моим методом, ведь мораль и этика для них просто не существуют. Такие деятели будут искать причины своих болезней в своем морально-этическом облике? Не будут. Поэтому я им отвечаю: «Нет, мы с вами с разных планет».

Итак, чиновники презирают народ, а народ презирает чиновников. Как говорит простой человек о кандидатах в депутаты во время выборов, я видела в одном новостном телевизионном сюжете. Человек рабочей внешности на вопрос корреспондента ответил коротко: «Все они сволочи!» Зная это, мы все-таки возмущаемся: «А что это они нам мало пенсий дали? А что это они…» Так вы же их презираете, а они вас! Эту реальность нам надо осознать, из тумана пора уже выйти. Вам никто ничем не обязан, мало того, они только и озабочены тем, как с вас побольше взять. Аппетиты у них растут, а вы нищаете…

Вы сказку Джанни Родари про Чиполлино читали? Там синьор Помидор обирал простых жителей до такой степени, что у кума Тыковки получился домик, который даже бока его не мог прикрыть, они наружу вылезли, но все равно синьор Помидор требовал с него последний кирпич от этого домика. Так сейчас во многом и происходит – последнее отдай. А люди при этом говорят: «А что это они нам не дают?» Да они с тебя последнее возьмут, проснись! Надежды надо уже бросить эти давно и объяснять людям: «Вы поймите, что происходит, не ждите уже больше ничего». А население, хоть и презирает политику, но все равно ждет: «Когда нам, наконец...»


Выборы под гипнозом

Что такое мэр в наше время, в нашем обществе? Это – хозяин на царстве, с которым у определенной кучки населения есть денежные, властные, деловые отношения, и вместе они презирают всех остальных по праву хозяев, по принципу банды. Известно, что администрация городов берет с бизнесменов по каждому вопросу, который она должна решать по долгу службы, взятки. Они являются аналогом дани, которой бандиты облагают все тех же предпринимателей. Об этом шла речь на предвыборной встрече в клубе тольяттинских бизнесменов: ни одну подпись без взяток не получишь. Я пошла на эти выборы только потому, что мне надоело быть униженной в собственном государстве, с меня тоже много требовали взяток. Я нигде и никому их не даю, это принцип. Поэтому мы очень мешали власть имущим со своей демократией.

Настолько сильна драка за власть, настолько крепко они ее держат, настолько они никому ее не дают! Сохранить свою власть как средство обеспечения себя местом у кормушки, которая дает еще и наслаждение от превосходства, – смысл жизни власть имущих. Какие здесь честные выборы? Вы о чем? Участвуя в выборах, мы пытаемся отобрать у кого-то очень большой кусок. Причем этих «кого-то» достаточно много, они достаточно агрессивны, особенно в Тольятти. И во время этих выборов я им доставила много неприятностей, потому что еще до выборов все было определено: кандидатура мэра была согласована с Федеральным центром и с местными олигархами. А тут я, несогласованная...

На протяжении всей кампании я шла первым-вторым рейтингом, по независимым опросам населения даже была первой. Но произошло то, что и должно было произойти. Ведь не зря у политтехнологов бытует пословица: «Не важно, как голосуют, важно, как считают!» Никто и не думал, что нас будут ждать с распростертыми объятиями, чтобы усадить на кресло мэра. Очень точно было рассчитано необходимое количество вбросов: и за главного кандидата хорошо вбросили, и за следующего, и за третью кандидатуру тоже, на всякий случай. А бюллетени с моим именем еще и убирали из пачек при подсчете. И даже при всех этих условиях у нас было третье место! Самое высшее руководство области и города слало ко мне ходоков, чтобы во втором туре я подарила кому-то свои голоса. На что я отвечала: «Не призову, мне они не нравятся»…

Так я познакомилась с технологией манипулирования доверием избирателей. Подарить голоса – это значит призвать своих избирателей голосовать за того, кто с тобой договорился. Избирателям вы говорите, что программа такого-то кандидата вам наиболее близка, и за спинами этих избирателей вам протягивают пачку денег либо место в каком-нибудь кресле. На всех встречах и на все просьбы я говорила: «Никому голоса своих избирателей я не отдам!» Заявила о своем нейтралитете откровенно в прессе и сказала, что те слухи, что я поддерживаю одного из них, – ложные, ни с кем я не договаривалась, и моим именем играть не надо.

Естественно, административные рычаги все были мгновенно включены, проводились собрания по всему Тольятти, на которых говорили избирателям: «Голосовать вам больше не за кого, кроме как за главного кандидата. Поставьте подпись, что вы это сообщение прослушали». И люди из страха подписывались. На самом деле, кто это проверит? Кто с ними в кабинку войдет? Весь город дрожал в напряжении: кто будет мэром?

Будучи на избирательных участках наблюдателями, наши люди поняли, что выборы – это битва за власть, битва за влияние, за деньги. Мы шли порядок наводить, а они – деньги собирать, и очень большие деньги – на оплату агитаторов, подкупы комиссий и избирателей. Если столько сил, здоровья на это кладется, столько денег тратится, значит, все-таки это для них того стоит. Но они не понимают, как можно жить по-другому, кроме как по закону «рука руку моет»: деньгами обмениваются, властью, помощью друг другу. Все остальные для них – плебеи, пусть себе живут внизу, только не очень возмущаются... Страшно это все! И эти люди не понимают, что все равно в мире видно все. Но мы как народ как хотим жить: одураченными или смекалистыми, хозяевами или рабами?

Да, мы могли победить несмотря на административные рычаги, которые ВАЗ крепко держит, без помощи «крутого» бизнеса, который договорился обо всем со всеми, – мы могли только честно победить голосами простых тольяттинцев. Почему мне не удалось стать мэром города? Фактически наши противники мой первый рейтинг уронили до третьего. Потому что тольяттинцы поверили черному пиару, выброшенному на страницы газет перед самым голосованием. Здесь впервые мы познакомились с таким явлением как черный пиар. Немного о том, что это такое. Этот способ манипулирования общественным сознанием пришел к нам с «дикого», жадного Запада и, как ни горько, прижился у нас. Он является не только средством обливания грязью конкурента, но и средством одурачивания масс, игры на их самых низких чувствах. Этому будет посвящена отдельная глава. Здесь лишь скажу, что было много черного пиара обо мне – разных гадостей, но ни одного факта. Говорили, что, мол, она плохая, она целительница, деньги с вас собирает, не верьте ей и т.д. Но об этом позже.

На выборах мэра бюллетени на многих участках снова подкинули. Мы ждали этого, наблюдатели были готовы поймать за руку любого. Но факт был очевиден: никого не поймали, а бюллетени подкинули. Как они могли это сделать? Ответ поразил даже нас. Был применен гипноз на высоком профессиональном уровне!

После этих выборов мы проводили расследования. Наши люди, кто стоял на участках, стали вспоминать, что во время выборов на участках были такие люди, которые не подходили к спискам, а сразу шли голосовать. На участках было так, что один человек за троих кидал бюллетени. Рассчитали в процентах, сколько надо, чтобы главный кандидат был первым и превратился в любимца публики, несмотря на то, что его не любит весь город.

Простой народ энергоинформатики не понимает, поэтому его этой энергоинформатикой можно развернуть в любую нужную сторону. Ведь это вид гипноза. Мы на собственном опыте поняли, что технологии влияния на человека в обществе используются широко всеми, кто не ленивый. Понимали ли люди, что на них воздействовали психически, применяли гипноз? Наши наблюдатели на участках видели, что избиратели вели себя, как зазомбированные. Для нас это было понятно, методика известна: садится маг над картой города, фантом общий избирателей создает и посылает ему внушение. Но и это еще не все. Впервые на этих выборах был употреблен новый метод, ноу-хау. Когда задавленная память после выборов начала открываться, одна женщина-наблюдатель, которая приезжала к нам из Ханты-Мансийска, вспомнила: «Светлана Михайловна, вы знаете, я честно работала, наблюдала, а в один момент так устала, что села и думаю: «Все бесполезно!» Словно черная туча накрыла. И в это время шевелиться не могу, как в оцепенении сижу и вижу, что заходят четыре парня, пятая – женщина, не подходя к спискам и к кабинкам, сразу идут к избирательным урнам, кидают бюллетени и уходят. Причем много у них бюллетеней было. А когда они ушли, я в себя стала постепенно приходить, и думаю, то ли мне это показалось, то ли нет…» Это и есть новый метод: профессионалы ходили, вводя в гипноз присутствующих на участке физически – не где-то там над городом по фантому, а на месте появлялись, кидали бюллетени и уходили с участка. Народ этого не понимал – просто не помнил и не видел – так вводили в сильный гипноз. Позже человек, близкий к высоким кругам, подтвердил нам, что из Москвы была вызвана команда гипнотизеров.

А ведь это тоже риск, надо быть настолько уверенным в себе, что тебя никто не дернет за полу, не остановит: «Куда ты?» – а что все действительно будут в трансе, в гипнозе. Когда я в первый день после выборов пришла на работу, мне на стол положили письмо из Сибири. Молодая женщина пишет: «Я учусь на кассира-операциониста в валютном отделе. Получилось так, что я сама, не понимая как, отдала через стекло своей кабинки хорошую сумму денег человеку. Потом я долго не могла понять, кому отдала и как. Когда начала интересоваться, выяснила, что многие кассиры этим страдают – отдают огромные суммы денег, не понимая, кому и как». На самом деле, это гипноз, энергоинформационное воздействие, которое сейчас широко используется. И дальше она пишет: «Я прошу Вас научить меня от этого защищаться». Этот вид гипноза, когда человек сам все делает, но его сознание отсутствует под внушением, применял еще Вольф Мессинг. В технологиях выборов это высший пилотаж. А люди думают, что выбирают...


4 «Вольф Мессинг бывал в Кремле. В СССР его хорошо знали, он с успехом выступал в Бресте. Вести о нем дошли и до Сталина. Ему стало интересно побеседовать с человеком, который читает мысли другого. Мессинга пригласили в Кремль. В беседе с ним Сталин интересовался положением дел в Польше, расспрашивал его о гастролях в разных странах, а потом в шутку сказал:

– Вы, товарищ Мессинг, сможете выйти отсюда, если я не подпишу вам пропуск?

– Без этой бумажки? Оставьте ее себе на память!

– А если я дополнительно предупрежу охрану?

– Не возражаю!

Сталин приказал своему секретарю идти за ним сзади, шагах в десяти.

– Хотя вот еще что, – добавил Сталин, подойдя к окну. – Если сможете выйти без пропуска, встаньте вон там, около того дерева.

Через несколько минут Вольф уже стоял около указанного дерева. Сталин махнул рукой: мол, давай обратно ко мне!

Еще через несколько минут Вольф Мессинг вошел в кабинет.

– Как же вы прошли без пропуска? – удивился Сталин.

– Очень просто, я внушал охране: «Идет генерал, козыряйте и пропускайте».

К этому же периоду относится и другой случай. Заинтересовавшись необычными способностями Мессинга, Сталин предложил ему проделать еще один эксперимент: прийти в обычную сберкассу и получить там без всяких документов 100 тысяч рублей. Мессинг справился без проблем: при двух свидетелях из органов кассир выдал ему деньги по чистому листку бумаги. А через 15 минут, когда был разгипнотизирован и ему вернули деньги обратно, получил инфаркт».³²


Очень нужно уметь свою психику от постороннего воздействия защищать. Вот еще пример из нашей выборной практики. Один из наших наблюдателей на участке увидел «карусель». Так называется технология, когда один автобус с одними и теми же людьми, «подсадными утками», ездит по всем участкам. Липовые паспорта кандидаты с административными возможностями напечатали на «мертвые души», которые всегда в списках есть. И именно по таким паспортам ездила «карусель». Молодой парень стоял на ступеньках школы и раздавал группе людей паспорта, потом они все зашли и проголосовали. Как только они вышли с участка, наш наблюдатель пошел за ними, чтобы узнать, кто они такие. Но не тут-то было: его сознание отключили. Он пришел в себя, когда все давно уехали, и ничего не смог вспомнить. Потом он говорил: «Как я ушел от них и куда, не помню. Но помню, что вышел на улицу с целью выследить». Такая была психическая защита. Ведь он не просто мимоходом забыл, он целенаправленно шел. Вот асы какие на выборах работают! И это тоже одна из технологий. Очень много паспортов липовых было напечатано. Мы с вами простые люди, в нашей ли власти напечатать липовые паспорта или просто проследить эту операцию? В ум это войдет вам? Оплаченные люди «каруселью» по всем участкам – это известная широко употребляемая технология...

Поражает массовость атак на население во время выборов! Большое количество магических групп, купленных различными кандидатами, подавляют сознание населения внушением доверия (то есть «приворотом») каждая к своему кандидату. После этого вдруг на наших агитаторов сразу все кидаться начали. Нам бы сесть и снять это воздействие, не ходить никуда, не агитировать. А мы сначала просто не обратили на это внимания. С массовым «отворотом» мы тоже впервые встретились. Социологи наших конкурентов активно работали: если мы всего два раза опрос населения проводили, то они почти каждый день. Как только я на первое место в рейтинге вышла, маги энергоинформационное воздействие на население усилили, вызывая раздражение и агрессию в избирателях. Это воздействие старо, как мир, в народе его называют «отворот».

К тому же пошел черный пиар – статьи политтехнолога, который раньше сам нам свои услуги предлагал. Мы от них отказались. Этот человек лежит в своем двухэтажном коттедже с глазком – видеокамерой наблюдения. На меня он лил грязь тоннами, причем заказную, не зная меня, в глаза не видя. Как только я начала участвовать в этой кампании, он статей пять заказных написал. Потом нам это надоело, и мы ему ответили. Так после наших статей он так взвился – на больное наступили, что стал писать просто откровенную ложь. Ни одна газета не должна была бы принимать эту глупость, но так как он писал по заказу главного кандидата, его статьи принимали без комментариев. Ведь главного кандидата еще до выборов «сильные мира сего» уже назначили мэром и силовым методом продвигали к управлению, давя на общественное мнение.


Предательство – самое страшное оружие

Сплетни, слухи, гипноз, другие политтехнологии – все меркнет наряду с предательством человека в собственной команде. На этот раз нам пришлось и это испытать на себе.

Наш юрист уже десять лет принимала участие в избирательных кампаниях. Она, как говорится, собаку на них съела и была на тот момент одним из самых сильных юристов области, специализирующихся на выборах. О ней шла слава политического киллера, потому что она знала, как продвинуть одного и убрать с политической арены другого. К сожалению, об этой славе мы узнали поздно. Кроме того, она еще и в энергоинформатике разбиралась. Когда она только начинала нашу выборную кампанию, она верила в нашу силу и свою. Как только прошло две недели, она переключилась на полное неверие. Что произошло? Просто ей сказали в высших структурах, кто назначен мэром. А вся ее работа, и карьера, и деньги строились на отношениях с этими «высшими структурами», которые поддерживали другого кандидата. Всю политическую карьеру этих важных людей обслуживала тогда она. Могла она добиваться нашей победы? В принципе не могла, потому что это ее самые близкие покровители. Я все это видела, но мне нужна была от нее только честность юридическая и больше ничего. Она мне ничего вслух не говорила, потому что деньги получала за работу исправно, и нас видела, и силу нашу. Но, тем не менее, страх перед чиновниками и любовь к деньгам взяли свое. Как только после первого тура пошел ко мне огромный интерес области, она от меня ни на шаг не отходила. А потом, выяснив мои позиции, она взяла с политиков огромные деньги, продав меня второму кандидату: пообещала ему мою поддержку, ни слова не сказав мне об этом. Так она была уверена в своем влиянии на меня. Она очень хотела, чтобы я поддерживала именно его, потому что этого хотели тогда ее покровители. Именно поэтому и пошли разговоры, что я объединилась со вторым кандидатом. Очень некрасивым, но очень профессиональным было ее участие в этой купле-продаже голосов. После этого она стала нас продавать, где только можно, тем более что у нее «подвешенный» язык, речь поставлена, аргументация убедительная. Но она не замечала, что говорила мне сначала одно, а на следующий день совершенно другое с таким же убеждением.

Представьте себе, что вам приносят газеты одну за другой, где пишут о вашей договоренности по поводу дележки должностей после второго тура выборов в новом составе мэрии. Про вас пишут, что вы договорились о должности заместителя мэра по социальным вопросам с тем человеком, которого вы никогда не согласились бы поддержать на выборах. Газеты за вас уже все сказали, не спрашивая вас. Конечно, вы бы стали искать способ опровергнуть эти домыслы в тех же газетах. Но печатать вас они отказываются, потому что вы уже не имеете избирательного фонда, а значит, не имеете права участвовать в предвыборной агитации. Вас может опубликовать только тот или иной кандидат, оставшийся в списках второго тура голосования. Но вы не поддерживаете ни того, ни другого, а сплетни и слухи продолжают нарастать. В такой ситуации оказалась я после первого тура выборов мэра в городе Тольятти в 2004 г. Причина этому – все тот же юрист, которая пообещала меня всем, кому это было нужно. Самомнение ее, конечно, не поддавалось никакой коррекции и было далеко от действительности. Когда она просила меня поддержать во втором туре нужного ей кандидата, глядя ей в глаза, я сказала: «Не мечтайте, этого не будет». Но время не ждет, оно близится ко второму туру, голоса моих избирателей (а это 30 тысяч человек) очень нужны оставшимся в гонке кандидатам, и предвыборная агитация продолжается. В конце концов, я нашла способ выступить и в газетах, и по телевидению перед населением города и объявить, что никакого отношения к этим слухам не имею.

Я давно поняла, что она нас «продала», но у нас не было другого юриста, который бы настолько разбирался в политтехнологиях. В человеке всегда самое ведущее качество непобедимо ничем – ни здравым смыслом, ни страхом. Как бы страшно ей ни было, все равно она еще раз продала нас, получив хорошие деньги ото всех, кто хотел бы избавиться от проблем со мной. Каждый раз это происходило почти при мне по одному и тому же сценарию. Мы с ней заходили в нужный кабинет, говорили о чем-либо по поводу выборов, затем она просила меня подождать в коридоре, поскольку ей надо сказать пару слов наедине. В коридор она выходила счастливая, с пачкой денег в кармане и уверенная, что я абсолютно ничего не понимаю. Когда мне эта игра надоела, я встретилась с одним из моих конкурентов и спросила, зачем он за моей спиной дал ей деньги, он честно ответил: «Она сказала, что она единственная, кто имеет на Вас влияние». Когда фактов накопилось достаточно, все мной было сказано этой женщине. Но что было, то было...

Перед вторым туром выборов ко мне приехал человек с предложением всех моих наблюдателей передать нужному кандидату для работы во втором туре. «Сколько получают ваши люди?» – был первый вопрос. Я говорю: «Нисколько». – «Это неправильно». – «Они работают за идею». – «Мы им обещаем от 150 до 250». Я говорю: «Мало». На самом деле, идею нельзя купить ни за какие деньги. Смысл жизни – самое дорогое, что есть у человека.

Кто я была на этих выборах? Никто. Как меня пиарили в Тольятти? «Какая-то целительница...» А после первого тура выборов о встрече со мной просил один из министров области. Речь шла о голосах, которые надо было, по его мнению, уже другому кандидату отдать. Он спрашивал: «Почему за вами идут люди?» Потому что верят и любят.

В наше время людям внушили, что у человека, особенно известного, могут быть только низкие и корыстные чувства. То, что можно помогать друг другу просто из добрых побуждений – потому что нравится помогать, лечить – потому что нравится лечить, что работа с людьми может быть призванием, – об этом власть имущим лучше не говорить. Иначе кто тебя бояться будет?

Покровителям этого чиновника было страшно, что появился совершенно независимый человек, которого нельзя купить. Почему неприятна эта история с нашим покупающимся и продающимся юристом? Потому что она от моего имени продалась, говорила, что это деньги для Светланы Михайловны. Имя мое пострадало. Создалось впечатление, что я, как и все, беру деньги за свои голоса. Однажды ко мне на прием попросился корреспондент одной из политических газет-однодневок. Поставив передо мной диктофон, он спросил: «Знаете ли Вы, что ваш юрист Вас продала?» – «Конечно, – ответила я. – И она знает, что я знаю. У нас был об этом разговор, я в глаза ей об этом говорила». На этом интервью закончилось, человек взял диктофон и ушел...

Почему я вам все рассказываю? Для расширения сознания. Воспоминания очевидца всегда дают самую яркую картину действительности. Иначе мы будем продолжать жить в иллюзиях. Что нас переиграло в первом туре выборов мэра города? Чисто административная машина, которая напечатала левые бюллетени, левые паспорта, черный пиар и гипноз. К нам перед вторым туром пришли сведения, что за каждого кандидата напечатано несколько тысяч «левых» бюллетеней. Как вбрасывали эти бюллетени, я уже рассказывала. На этом уровне фальсификацию разоблачить невозможно. А в день проведения второго тура выборов мы въехали в Тольятти, как под цементную плиту: города нет, его психически задавили. Такова была сила энергоинформационного воздействия.

Так отважно мы вклинились в эту политику, подставляя себя под всякие высказывания прессы. Может быть, мы не решились бы на это, если бы могли знать о современных методах политики. Но так было.

Основные фальсификации, вбросы бюллетеней делаются при подсчете голосов. А на последний инструктаж наблюдателей наш юрист опоздала, не проводила его совсем, а когда приехала, объяснила, что решала важный вопрос. Я спрашиваю: «Какой?» Она ответила, что на последнем заседании облизбиркома решался только один вопрос: «Что делать, если победит Пеунова? Этого ни в коем случае допустить нельзя». Юрист тогда сказала: «Рассматривались такие варианты: либо признать выборы недействительными, либо считать очень медленно и специально затянуть подсчет голосов». По ее словам, она просила: «Не надо нас выгонять, мы готовы к переговорам, мы будем с вами дружить». То есть она за меня везде уже расписалась.