Уголовная ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства

Вид материала

Содержание

Основные положения диссертации определены в 5 научных статьях общим объемом 1,8 п.л
Логвинов М.И., Новичков В.Е.
Логвинов Максим Игоревич

Подобный материал:

1 2

Глава вторая «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, как преступление против правосудия» посвящена определению предмета и круга субъектов, участвующих в уголовном процессе, в отношении которых применимы меры безопасности и возможно их разглашение, анализу и проблемам определения объективных и субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, вопросам квалификации и совершенствования формулировки рассматриваемого состава преступления. Из анализа диспозиции ч.1 ст.311 УК можно сделать вывод, что предметом преступления в ней являются сведения о принимаемых мерах безопасности лиц, участвующих в отправлении правосудия, других участников уголовного процесса и их близких. Система мер защиты жизни, здоровья и имущества указанных лиц, предусмотренные установленными Федеральными законами «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» от 22 марта 1995г. № 45-ФЗ; «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004г., преследует цель обеспечения государственной защиты судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, сотрудников федеральных органов охраны, осуществляющих функции, выполнение которых может быть сопряжено с посягательствами на их безопасность. То есть цель этих мер — создать надлежащие условия для отправления правосудия. Указанные Федеральные законы подробно регламентирует систему мер государственной защиты названных в них лиц и порядок их применения. К ним, в частности, относятся: личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача оружия, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах; перевод на другую работу (службу), изменение места работы (службы) или учебы; переселение на другое место жительства; замена документов, изменение внешности.

Кроме того, вопросы обеспечения мер безопасности (в том числе прямо не указанных в законе) участников производства по уголовным делам регламентированы в уголовно-процессуальном законодательстве современной России. Перечень мер безопасности, которые возможно применить в отношении участников уголовного судопроизводства можно представить как меры уголовно-процессуального характера и как меры, прямо не предусмотренные законодательством. К первой группе мер относятся: 1) допрос несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в отсутствие подсудимого (ч. 6 ст. 280 УПК РФ); 2) допрос одного подсудимого в отсутствие другого подсудимого (ч. 4 ст. 275 УПК РФ); 3) допрос свидетеля без оглашения подлинных данных о его личности в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, в том числе с использованием средств видеоконференцсвязи (ч. 5 ст. 278 УПК РФ); 4) проведение закрытого судебного разбирательства (п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ); 5) публичное оглашение лишь вводной и резолютивной частей приговора (ч. 7 ст. 241 УПК РФ); 6) осуществление мер, предусмотренных ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов».

Ко второй группе рассматриваемых мер безопасности, относятся те, которые выработала практика в силу того, что их применение прямо не предусмотрено в законодательстве, но и не противоречит ему. Ими являются: а) помещение участников процесса, представляющих стороны обвинения и защиты, еще до начала судебного заседания в разные помещения для исключения контактов и конфликтов между ними; б) проведение судебного заседания не в зданиях судов, а в помещениях охраняемых объектов (следственных изоляторах, исправительных учреждениях и т. п.); в) доставка свидетелей под охраной, маскировка их внешности; г) отобрание подписки от участников закрытого судебного заседания о неразглашении данных, ставших им известными в ходе судебного разбирательства; д) удаление из зала судебного заседания свидетелей непосредственно после их допроса; е) запрещение вести в зале судебного заседания фотографирование, видео- и аудиозапись, а также киносъемку. Так, например, при рассмотрении Верховным Судом Республики Татарстан уголовного дела по обвинению участников организованного преступного сообщества «Хади Так-таш» свидетели доставлялись в суд под охраной в автомобилях с тонированными стеклами, на них были одеты маски и одежда, скрывающие лица и телосложение человека. Верховный Суд Российской Федерации, оставив без изменения обвинительный приговор Верховного Суда Республики Татарстан, не признал нарушения права подсудимых на защиту при применении этих мер безопасности и отклонил жалобы осужденных и их защитников, в которых ставился вопрос об отмене приговора якобы в связи с нарушениями уголовно- процессуального закона.

В связи с изложенным автор полагает, что представляется возможным и необходимым применять не только меры безопасности, прямо предусмотренные в законе, и реализовывать уголовную ответственность за их разглашение, но и те, что законодательно не предусмотрены, но не противоречат назначению и принципам уголовного закона и уголовного судопроизводства, применение которых не ущемляет законных прав и интересов субъектов преступления, подсудимых и других участников судебного разбирательства, тем более что перечень мер безопасности, за разглашение которых предусмотрена уголовная ответственность отсутствует в ст.311 УК РФ, т.е. его можно считать открытым.

Исследованием установлено, что открытым является не только перечень мер безопасности, применяемых к участникам уголовного судопроизводства, но и таковым считается перечень лиц, в отношении которых применяются эти меры и который включает в себя собственно лиц, участвующих в правосудии, других участников уголовного процесса, а равно их близких.

Основные понятия и перечень этих лиц даны в Федеральных и иных законах РФ: «О статусе судей в Российской Федерации» от 26 июня 1992г. N 3132-I (с изм. и доп.); «О статусе судей» от 10 января 1996г. № 6-ФЗ; «О мировых судьях в Российской Федерации» N 188-ФЗ 1998г. (с изм. и доп.) и др., ГК РФ, УПК РФ, а также в соответствующих теоретико-прикладных публикациях и научных исследованиях.

Диссертант считает, что в уголовно-правовом смысле перечисленных в ч. 1 ст. 311 УК РФ лиц следует называть потерпевшими. Более того, анализ международного законодательства, норм Особенной части УК РФ, специальной литературы на эту тему, дает автору основание утверждать о необходимости включения в уголовный закон отдельной нормы, дающей понятие и признаки потерпевшего. При этом уголовно-правовая природа понятия потерпевшего обусловлена тем, что преступление причиняет ему вред определенного характера, т.е. с уголовным правом потерпевший связан через категории «преступление» и «вред». Содержание уголовно-правового статуса потерпевшего включает его субъективные права на восстановление правового положения, в котором он находился до совершения преступления, а также субъективные обязанности перед другими участниками правоотношений, поскольку потерпевший является субъектом общественных отношений, на которые посягает преступник. Следовательно, имеет смысл рассматривать его (потерпевшего) как один из признаков состава преступления либо определить признаки в уголовном законе, характеризующие таких лиц в числе обстоятельств, влияющих на строгость уголовной ответственности.

Специфические признаки, характеризующие потерпевшего (пол, возраст, взаимоотношения с виновным) и его поведение (социально положительное или социально отрицательное) в ряде случаев являются той криминальной компонентой, которая обусловливает общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость общественно опасного деяния, совершенного в отношении потерпевшего. С изменениями данных признаков связаны процессы криминализации и пенализации общественно опасных деяний. Те же признаки потерпевшего выступают в качестве обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, назначаемое виновному (ст.61, 63 УК); от волеизъявления потерпевшего в случаях, специально обозначенных в уголовном законе (ст. 76 и Примечание 2 к ст. 201 УК), зависит решение вопроса об уголовной ответственности виновного. В 61 случае признаки потерпевшего указаны в УК как квалифицирующие признаки преступления. То есть роль потерпевшего в процессах криминализации, пенализации общественно опасных деяний, дифференциации уголовной ответственности - основных методах уголовной политики - определяет его уголовно-политическое значение.

Исследуя проблемы объективных и субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, автор приходит к выводу о том, что основным, непосредственным объектом разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса, являются охраняемые уголовным законом интересы осуществления правосудия по уголовным делам, т.е. интересы обеспечения принятия судом законного, справедливого и обоснованного решения по уголовному делу, включающие в себя и интересы законного производства предварительного расследования по преступлениям. Именно такое понимание интересов правосудия как объекта уголовно-правовой охраны позволяет говорить о том, что интерес обеспечения личной безопасности лиц, участвующих в отправлении правосудия или производстве предварительного расследования (т.е. лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве), существует не сам по себе, а неотрывно связан с интересами отправления правосудия в «широком» его понимании.

Преступление, предусмотренное ст. 311 УК РФ, имманентно посягает на интересы личной безопасности судей и участников уголовного процесса, а также их близких. Поэтому изучаемое преступление имеет дополнительный непосредственный объект - а именно, интересы личной безопасности судей, других участников уголовного процесса, их близких. Прямое указание уголовного закона на «безопасность» судей и участников уголовного процесса заставляет под этим определением понимать состояние защищенности указанного круга лиц от любых потенциальных угроз, посягающих на их жизненно важные интересы.

В процессе разглашения сведений участвуют две стороны (два и более человека): одна оглашает эти сведения, а другая воспринимает их, то есть распространение можно представить как передачу-прием информации, причем оба этих действия осуществляют два различных субъекта. Следовательно, разглашение как деяние включает в себя: 1) деяние одного лица по оглашению сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовно процесса; 2) деяние другого субъекта по восприятию этой информации. (В исключительных случаях, связанных с производством по другому уголовному либо гражданскому делу, сведения о защищаемом лице могут быть представлены в органы предварительного расследования, прокуратуру или суд на основании письменного запроса прокурора или суда (судьи) с разрешения органа, принявшего решение об осуществлении государственной защиты).

Разглашение сведений о мерах безопасности должно считаться оконченным деянием при восприятии этой информации хотя бы одним посторонним лицом.

Деяние в виде разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, возможно совершить только в период действия указанных мер. Если срок применения мер безопасности истек, то отсутствует конфиденциальный характер этих сведений, и, следовательно, данное преступление не может быть совершено. Длительность срока применения меры безопасности исчисляется в каждом конкретном случае, но примененной она должна считаться (с точки зрения возможности преступного разглашения) при принятии решения компетентным органом о ее применении.

Анализ Федерального законодательства, по мнению диссертанта, все же позволяет отчертить временные границы действия этих мер. Началом их применения будет считаться момент: а) до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления, а также близкие родственники, родственники и близкие лица, противоправное посягательство на которых оказывается в целях воздействия на лиц, указанных в частях 1 и 2 статьи 3 Федеральный закон Российской Федерации от 20 августа 2004 года N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»; б) возбуждения уголовного дела.

Момент окончания будет зависеть от конкретно применяемой меры (совокупности мер) к судье или участникам уголовного процесса. Если эта мера связана, например, с личной охраной, охраной жилища и имущества, то она прекращается в любое время, если в ней отпала необходимость. Если эта мера связана с заменой документов, переселением на другое место жительства, изменением внешности, то эта мера может вовсе не отменяться, в том смысле, что новые документы, место жительства и внешность могут оставаться видоизмененными неопределенное время.

Хотя УК РФ прямо не говорит о том, что разглашение сведений о мерах безопасности должно быть «незаконным», автор полагает, что в силу федерального законодательства именно «незаконность» разглашения этих мер должна быть его обязательной характеристикой. Утверждается, что незаконность разглашения сведений о мерах безопасности имеет место, если: а) отсутствует согласие самого защищаемого лица на предание таких сведений огласке; б) отсутствует санкция (приказ) управомоченного лица на нарушение конфиденциального характера сведений о мерах безопасности; в) отсутствует ситуация крайней необходимости, при которой разглашение сведений о мерах безопасности перестает считаться преступным для сохранения более значимой общественной ценности.

Обязанность принимать соответствующие меры по обеспечению безопасности свидетелей и потерпевших должна лежать и на следователях, прокурорах, судьях. Отсутствие в процессуальном законе подобного указания приводит к тому, что практические работники остаются равнодушными к заявлениям участников процесса об угрожающей им опасности. Так, в течение последних 5-ти лет лишь 4,7 % следователей и прокуроров Курской области сообщили о том, что им когда-либо приходилось принимать меры для обеспечения безопасности свидетелей и потерпевших, а районные следователи и прокуроры применяли их в два раза реже, хотя повод для этого был в отношении 65-70 % опрошенных. Сами же следователи и прокуроры обеспечивали собственную безопасность, имея постоянно при себе огнестрельное табельное оружие в 93,5% случаев, когда имелась информация о вмешательстве в их процессуальную деятельность или имела место возможность угрозы их жизни. В остальных случаях их личную безопасность, а также безопасность их семей обеспечивали, как правило, оперативные подразделения криминальной милиции.

Приведенное позволяет разграничить преступные посягательства на лиц, осуществляющих правосудие или участвующих в уголовном процессе, от иных преступлений. В частности, от преступлений против должностных лиц, органов управления. Так, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, одновременно могут являться должностными лицами правоохранительных органов, органов государственной власти и участвовать в уголовном процессе со стороны обвинения (ст.ст. 37, 38, 41 УПК РФ), и, следовательно, также являться защищаемыми лицами, но по иному основанию, в связи с участием в уголовном процессе. В последнем случае изначально защищаются интересы правосудия и перечисленных лиц как носителей последнего. В случаях разглашения сведений о мерах безопасности, принятых в отношении указанных лиц, возникает своеобразная конкуренция ст.ст. 311 и 320 УК РФ. По мнению диссертанта, если применение мер безопасности связано с участием прокурора, следователя, лица, производящего дознание, в уголовном судопроизводстве, то исходным интересом посягательства должны расцениваться интересы правосудия, и, следовательно, содеянное должно квалифицироваться по ст. 311 УК РФ. Если же мера безопасности применена к любому из этих лиц в связи с их должностным статусом в правоохранительном или контролирующем органе, то ее разглашение дает основания для вменения ст. 320 УК РФ.

Разглашение сведений о мерах безопасности предполагает их предание огласке, в результате чего они становятся достоянием постороннего лица. Поэтому разглашение информации, сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, может быть совершено, как правило, в форме активного действия. Диссертант считает, что разглашение сведений о мерах безопасности может выражаться в умышленном совершении деяний, выводящих ее из установленного «режима оборота»^¹, к которым следует относить: а) предание огласке в устной форме (беседа, доверительный разговор, доклад, сообщение в присутствии одного человека или нескольких лиц, разговор по телефону, демонстрация документов, материалов или иных носителей мер безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса); б) письменную форму (переписка, обмен документами, использование сведений в любых письменных или печатных документах, завуалированная письменная форма, при которой субъект, владеющий информацией, предоставляет возможность ознакомления с конфиденциальной информацией, содержащейся на письменных носителях, без выхода ее из распоряжения этого субъекта третьим лицам); в) публичную форму разглашения (выступление по радио или на телевидении, доклад, сообщение в присутствии двух или более третьих лиц); г) умышленное оставление носителей конфиденциальной информации в таком положении, когда посторонние имеют возможность ознакомиться с ней либо воспользоваться ею. При этом необходимо разграничивать пассивную форму разглашения информации и нарушение правил обращения с нею, когда деяние совершается по неосторожности.

Таким образом, объективная сторона «разглашающих» преступлений, посягающих на информацию, отнесенную к служебной (ст. 311УК РФ) тайне, может быть реализована в совершении одного или нескольких указанных выше действий.

Автор отмечает, что вопрос о возможности разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, как впрочем, и разглашение любой другой наказуемой информации, путем бездействия на сегодняшний день остается одним из неразработанных и одновременно дискуссионных в уголовном праве. Если исходить из того, что уголовная ответственность за совершение бездействия может быть возложена на субъекта, когда: а) он должен был выполнить конкретные обязанности или контролировать их выполнение другими лицами; б) данная обязанность была выполнима в конкретных условиях, т.е. существовала реальная возможность её исполнить, то, по мнению диссертанта, можно со всей очевидностью утверждать, что разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса может быть совершено: 1) обыкновенным субъектом, как действиями, так и бездействием; 2) специальным субъектом, в связи с его служебной деятельностью только в форме действия.

Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, должно считаться оконченным деянием при восприятии этой информации хотя бы одним посторонним лицом. Однако нельзя исключать и наличие неоконченного преступления, когда существует только передача (оглашение) информации, а ее восприятия не происходит в силу каких-либо причин, не зависящих от воли виновного. Отсутствие лица, которому передается сообщение; «перехват» письменного сообщения; вирусное блокирование работы электронных систем и средств связи и пр.). В этом случае содеянное должно быть квалифицировано как покушение на разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса в силу того, что виновное лицо со своей стороны предприняло все необходимые действия по доведению конфиденциальной информации о мерах безопасности до постороннего, осознавая общественную опасность и фактический характер своего поведения, но в силу не зависящих от его воли обстоятельств такая информация не стала известна третьему лицу.

Квалифицирующий признак в ч. 2ст. 311 УК РФ — тяжкие последствия, являясь оценочным, переводит основной состав в материальный. К ним относят: убийство или причинение тяжкого вреда здоровью защищаемого лица, захват его родственника в заложники, самоубийство защищаемого или близкого ему лица, полное уничтожение имущества, гибель сотрудника правоохранительного органа, обеспечивающего безопасность защищаемого лица, или причинение ему тяжкого вреда здоровью, проведение дорогостоящих мероприятий по устранению возможных последствий и т.д.

Особенность субъекта состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, вызвала в теории уголовного права и практике применения данной нормы, по крайней мере, две проблемы. Во-первых, несмотря на то, что, казалось бы, круг названных субъектов не ограничивается должностными лицами, усомниться в этом правильном по смыслу закона выводе заставляют положения ст.19 Федерального закона Российской Федерации от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ РФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», ибо в соответствии с ней ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности возлагается лишь на должностных лиц предприятий, учреждений и организаций, в адрес которых направлены решения органов, обеспечивающих безопасность. Автор предлагает уточнить в ст.19 ФЗ №45 в части, касающейся признания субъектами разглашения не только должностных лиц, но и других субъектов, от которых зависит реализация мер безопасности. Во-вторых, из текста уголовного закона не следует, что субъект, преступления предусмотренного ст.311 УК РФ обязательно, и, только, может быть специальным, то есть лицом, которому сведения о применяемых мерах безопасности стали известны в связи с его служебной деятельностью.

В ст. 311 УК РФ указывается, что субъектом преступления должно быть лицо, которому эти сведения были доверены. Объективно, сведения о применяемых мерах безопасности в отношении судьи и участников уголовного процесса могут быть доверены любому физическому лицу, как должностному по службе или в связи с осуществлением им отдельных мероприятий по защите лиц, либо не по службе и не должностному лицу - родственникам потерпевших, знакомым, друзьям, иным третьим лицам.

Анализируя ст. 311 УК РФ, диссертант делает вывод о том, что данное преступление может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, при этом мотив и цели для квалификации значения не имеют. Его он обосновывает тем, что в силу ч. 2 ст. 24 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25.06.1998 г. № 92-ФЗ) преступлением признается совершенное только по неосторожности, лишь в случае, если это специально предусмотрено в соответствующей статье Особенной части УК РФ. В ст. 311 УК РФ такое указание отсутствует. Особенностью субъективной стороны основного состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ является наличие у виновного обязательной цели совершения преступления - воспрепятствовать законной деятельности правосудия и его участников. Таким образом, цель совершения преступления, относящаяся к факультативным признакам субъективной стороны, в данном составе преступления презюмируется и, можно сказать, что она (цель) становится признаком конструктивным, обязательным к установлению.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, излагаются основные выводы, формулируются основные выводы, вытекающие из диссертационного исследования. Наряду с уже приведенными в рамках положений, выносимых на защиту, в их числе следующие выводы:

- при определении тайны следует исходить из отличительного свойства ее – конфиденциальности, характерной только для информации, обращение к которой ограничено и регламентировано законодательством и иными нормативными правовыми актами. Юридической сущностью тайны является установленная федеральными законами и иными нормативными правовыми актами ограниченность оборота информации;

- уголовный кодекс РСФСР 1960 г. впервые непосредственно взял под охрану отношения в сфере правосудия, в том числе отношения по обеспечению безопасности субъектов уголовного процесса. УК РФ 1996 г. закрепил целую систему норм, направленных на их защиту, в том числе и от разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса;

- уголовно-правовая охрана жизни, здоровья, чести, достоинства и иных интересов субъектов уголовного процесса осуществляется двояко. Одна группа норм предусматривает уголовную ответственность за непосредственное посягательство на лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, другая - обеспечивает их защиту опосредованно, путем криминализации разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса;

- интересы личной безопасности субъектов, участвующих в уголовном судопроизводстве, интересы их жизни, здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства необходимо считать дополнительным основным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ;

- разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, как деяние включает в себя: а) оглашение в любой форме сведений о мерах безопасности, примененных в отношении указанных лиц; б) восприятие третьим лицом этой информации. Меры безопасности, применяемые в отношении указанных лиц, неразрывно связаны с понятием тайны безопасности. Конфиденциальный характер такого рода сведений лежит в основе охраняемого уголовным правом интереса обеспечения безопасности личности судьи и участников уголовного процесса, являясь своеобразной «отправной точкой» существования ст. 311 УК РФ;

- в работе обоснована позиция о том, что отсутствие законодательного указания на мотив мести за законную уголовно-процессуальную деятельность защищаемого лица размывает основание и место исследуемого преступления в системе преступлений против правосудия. В целях повышения эффективности защищаемых лиц в работе обоснована позиция о необходимости законодательного закрепления указанного мотива в ч. 1 ст. 311 УК РФ.

Основные положения диссертации определены в 5 научных статьях общим объемом 1,8 п.л.

Научные статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных перечнем ВАК России:

1. Логвинов М.И., Новичков В.Е.: «Черные дыры» в обеспечении уголовно-правовой защиты от разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса // «Черные дыры» в российском законодательстве.- 2008.- № 1 – 0,4 п.л.

2. Логвинов М.И.: Уголовно-правовые понятия «уголовного процесса», в отношении которых могут применяться и быть разглашены меры безопасности // Бизнес в законе – 2008.- №2 – 0,4 п.л.

3. Логвинов М.И.: Уголовно-правовые понятия «уголовного процесса», в отношении которых могут применяться и быть разглашены меры безопасности // Бизнес в законе – 2008.- №3 – 0,4 п.л.

Научные статьи, опубликованные в иных изданиях:

4. Логвинов М.И., Новичков В.Е. Основной непосредственный объект разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.// Сборник научных статей по итогам Всероссийской научно-практической конференции на тему: «Уголовная политика и ее реализация в противодействии экономическим и налоговым преступления» 26 декабря 2008г. в Академии экономической безопасности МВД России − М.: Академия экономической безопасности МВД России, 2009. – 0,3 п.л.

5. Логвинов М.И. Некоторые проблемы, связанные с обеспечением мер безопасности, применяемых в отношении судьи и других участников уголовного процесса// Сборник научных статей по итогам Всероссийской научно-практической конференции на тему: «Уголовная политика и ее реализация в противодействии экономическим и налоговым преступления» 26 декабря 2008г. в Академии экономической безопасности МВД России М.: Академия экономической безопасности МВД России, 2009. – 0,3 п.л

Логвинов Максим Игоревич

Уголовная ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

____________________________________________________________

Подписано в печать 01 октября 2009г. Формат 60х841/16

Усл.печ.л. 1,4 Уч.-изд.л. 1,16. Тираж 100 экз. Заказ

_____________________________________________________________

Издательство РГАУ−МСХА имени К.А. Тимирязева

127550, Москва, ул. Тимирязевская, 44

1 Хлопцева Е.Ю. Уголовно-правовая охрана правосудия // дисс... канд. юрид. наук: 12.00.08.— Екатеринбург, 1995.— С.З – 5.

2 Выводы и рекомендации Совещания Специальной группы экспертов по уменьшению риска насилия в системе уголовного правосудия // док. E/CN. 15/1994/4/Add/3. 25 February 1994/ P 10-11.

1 Дворников А.А. Уголовно-правовая охрана государственной и служебной тайны: автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.08. − Тюмень, 2007. − С. 16.

Blog

Уголовная ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства

Содержание