Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсис) книга
| Вид материала | Книга |
- Воспоминание о будущем или горькая правда «Откровения Иоанна богослова», 2885.85kb.
- Профессионального Образования «православный институт св. Иоанна богослова», 44.52kb.
- Составил Анри Волохонский 1984 2004 От составителя Комментируемому тексту Откровения, 1886.76kb.
- Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) Имена Божии в книге Откровения Иоанна, 166.72kb.
- В. И. Философия откровения. Т. Спб.: Наука, 2002 480 с. Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг, 4843.84kb.
- А. Марианис 2012 Апокалипсис от а до я что нас ждет и как к этому подготовиться, 3024.73kb.
- Программа работы чтений, 40.24kb.
- Положение о проведении первого Открытого чемпионата Центрального региона России среди, 242.39kb.
- Апокалипсис и грядущее человечества, 89.26kb.
- Программа государственного экзамена по специальности 031001 «Филология» Специализация, 9676.15kb.
- Понял.
- Шел, значит, какой-то работяга-взрывник, ну и нес эту взрывчатку... Или скажем, ее вез куда-то там... Пьяный.
- Да понял, понял я, - сказал Андрей. - Правильно. Молодец.
- Ага, - сказал Румер. - Ну там споткнулся он или... В общем, подробности выясняются. Виновные будут наказаны. Информашку сейчас размножат и тебе принесут. Ты только вот что. Письмо ты ведь получил? Кто его у тебя там читал?
- Никто.
- А секретарь?
- Я тебе говорю: никто. Личные письма я всегда вскрываю сам.
- Правильно, - сказал Румер с одобрением. - Это у тебя правильно поставлено. А то у некоторых, понимаешь, такой кабак развели с письмами... Кто попало читает... Значит, у тебя никто не читал. Это хорошо. Ты его спрячь хорошенько, это письмо, - по форме два нуля. Там к тебе сейчас зайдет один мой холуек, так ты ему отдай, ладно?
- Это зачем? - спросил Андрей.
Румер затруднился.
- Да ведь как сказать... - промямлил он. - Может, и пригодится... Ты его, вроде бы, знал?..
- Кого?
- Ну, этого... - Румер хихикнул. - Работягу этого... со взрывчаткой...
- Знал.
- Ну, по телефону мы с тобой не будем, а этот холуек мой, он задаст тебе пару вопросов, ты уж ему ответь.
- Некогда мне с ним, - сказал Андрей сердито. - Меня Фриц к себе вызвал.
- Да ну, пять минут, - заныл Румер. - Ну чего тебе стоят, ей-богу... На два вопроса ответить уже не можешь...
- Ну ладно, ладно, - нетерпеливо сказал Андрей. - У тебя все?
- Я ведь его к тебе уже направил, через минуту у тебя будет. Цвирик его фамилия. Старший адъютор...
- Ну хорошо, хорошо, договорились.
- Два вопроса всего. Не задержит он тебя...
- У тебя все? - снова спросил Андрей.
- Все. Мне тут еще других советников обзвонить надо.
- Ты вот людей к Сельме не забудь направить.
- Да не забуду. Я тут у себя записал. Пока.
Андрей повесил трубку и сказал Амалии:
- Имей в виду, ты ничего не видела и не слышала.
Амалия испуганно взглянула на него и молча ткнула пальцем в сторону окна.
- Вот именно, - сказал Андрей. - Не знаешь никаких имен и не знаешь, что вообще произошло...
Дверь приотворилась, и в кабинет просунулась смутно знакомая бледная физиономия с кислыми глазками.
- Подождите! - резко сказал Андрей. - Я вас вызову.
Физиономия исчезла.
- Поняла? - сказал Андрей. - За окном грохнуло, и больше ты ничего но знаешь. Официальная версия такая: шел пьяный работяга, нес взрывчатку со склада, виновные выясняются. - Он помолчал раздумывая. - Где я эту харю видел? И фамилия знакомая... Цвирик... Цвирик...
- Зачем же он это сделал? - тихо спросила Амалия. Глаза у нее снова подозрительно увлажнились.
Андрей нахмурился.
- Давай-ка сейчас не будем об этом. Потом. Иди позови сюда этого холуя.
Когда они уселись за стол, Гейгер сказал Изе:
- Угощайся, мой еврей. Угощайся, мой славный.
- Я не твой еврей, - возразил Изя, наваливая себе на тарелку салат. - Я тебе сто раз уже говорил, что я - свой собственный еврей. Вот твой еврей, - он ткнул вилкой в сторону Андрея.
- А томатного сока нет? - спросил брюзгливо Андрей, оглядывая стол.
- Хочешь томатного? - спросил Гейгер. - Паркер! Томатный сок господину советнику!
В дверях столовой возник рослый румяный молодец - личный адъютант президента, - малиново позванивая шпорами, приблизился к столу и с легким поклоном поставил перед Андреем запотевший графинчик с томатным соком.
- Спасибо, Паркер, - сказал Андрей. - Ничего, я сам налью.
Гейгер кивнул, и Паркера не стало.
- Дрессировочка! - прошамкал Изя набитым ртом.
- Славный парнишка, - сказал Андрей.
- А вот у Манджуро за обедом водку подают, - сказал Изя.
- Стукач! - сказал ему Гейгер с упреком.
- Почему это? - удивился Изя.
- Если Манджуро в рабочее время жрет водку, я должен его наказать.
- Всех не перестреляешь, - сказал Изя.
- Смертная казнь отменена, - сказал Гейгер. - Впрочем, точно не помню. Надо у Чачуа спросить...
- А что случилось с предшественником Чачуа? - невинно осведомился Изя.
- Это была чистая случайность, - сказал Гейгер. - Перестрелка.
- Между прочим, отличный был работник, - заметил Андрей. - Чачуа свое дело знает, но шеф!.. Это был феноменальный человек.
- Н-да, наломали мы тогда дров... - сказал Гейгер задумчиво. - Молодо-зелено...
- Все хорошо, что хорошо кончается, - сказал Андрей.
- Еще ничего не кончилось! - возразил Изя. - Откуда вы взяли, что все уже кончилось?
- Ну, пальба-то, во всяком случае, кончилась, - проворчал Андрей.
- Настоящая пальба еще и не начиналась, - объявил Изя. - Слушай, Фриц, на тебя были покушения?
Гейгер нахмурился.
- Что за идиотская мысль? Конечно, нет.
- Будут, - пообещал Изя.
- Спасибо, - сказал Гейгер холодно.
- Будут покушения, - продолжал Изя, - будет взрыв наркомании. Будут сытые бунты. Хиппи уже появились, я о них и не говорю. Будут самоубийства протеста, самосожжения, самовзрывания... Впрочем, они уже есть.
Гейгер и Андрей переглянулись.
- Пожалуйста, - сказал Андрей с досадой. - Уже знает.
- Интересно, откуда? - проговорил Гейгер, рассматривая Изю прищуренными глазами.
- Что я знаю? - спросил Изя быстро. Он положил вилку. - Погодите-ка!.. А! Так, значит, это было самоубийство протеста? То-то я думаю - что за бред собачий? Взрывники какие-то пьяные с динамитом шляются... Вот оно что! А я, честно говоря, вообразил, что это - попытка покушения... Понятно... А кто это был на самом деле?
- Некто Денни Ли, - сказал Гейгер, помолчав. - Андрей его знал.
- Ли... - задумчиво проговорил Изя, рассеянно растирая по лацкану пиджака брызги майонеза. - Денни Ли... Подожди, он такой тощий... Журналист?
- Ты его тоже знал, - сказал Андрей. - Помнишь, у меня в газете...
- Да-да-да! - воскликнул Изя. - Правильно! Вспомнил.
- Только ради бога, держи язык за зубами, - сказал Гейгер.
Изя с обычной своей окаменевшей улыбкой взялся за бородавку на шее.
- Вот это, значит, кто... - бормотал он. - Понятно... Понятно... Обложился, значит, взрывчаткой и вышел на площадь... Письма, наверное, разослал по всем газетам, чудак... Так-так-так... И что ты теперь намерен предпринять? - обратился он к Гейгеру.
- Я уже предпринял, - сказал Гейгер.
- Ну да, ну да! - нетерпеливо сказал Изя. - Все засекретил, дал официальное вранье, Румера спустил с цепи, - я не об этом. Что ты вообще об этом думаешь? Или ты полагаешь, что это случайность?
- Н-нет. Я не полагаю, что это случайность, - медленно сказал Гейгер.
- Слава богу! - воскликнул Изя.
- А ты что думаешь? - спросил его Андрей.
Изя быстро повернулся к нему.
- А ты?
- Я думаю, что во всяком порядочном обществе должны существовать свои маньяки. Денни был маньяк, это совершенно точно. У него был явный сдвиг на почве философии. И в Городе, он, конечно, не один такой..
- А что он говорил? - жадно спросил Изя.
- Он говорил, что ему скучно. Он говорил, что мы не нашли настоящую цель. Он говорил, что вся наша работа по повышению уровня жизни - чепуха и ничего не решает. Он много чего говорил, а сам ничего путного предложить не мог. Маньяк. Истерик.
- А чего бы он, все-таки, хотел? - спросил Гейгер.
Андрей махнул рукой.
- Обычная народническая чушь. "Вынесет все и широкую, ясную..."
- Не понимаю, - сказал Гейгер.
- Ну, он полагал, что задача просвещенных людей - поднимать народ до своего просвещенного уровня. Но как за это взяться, он, конечно, не знал.
- И поэтому убил себя?.. - с сомнением сказал Гейгер.
- Я же тебе говорю - маньяк.
- А твое мнение? - спросил Гейгер Изю.
Изя не задумался ни на секунду.
- Если маньяком, - сказал он, - называть человека, который бьется над неразрешимой проблемой, - тогда да, он был маньяк. И ты, - Изя ткнул пальцем в Гейгера, - это не поймешь. Ты относишься к людям, которые берутся только за разрешимые проблемы.
- Положим, - сказал Андрей, - Денни был совершенно уверен, что его проблема разрешима.
Изя отмахнулся от него.
- Вы оба ни черта не понимаете, - объявил он. - Вот вы полагаете себя технократами и элитой. Демократ у вас - слово ругательное. Всяк сверчок да познает приличествующий ему шесток. Вы ужасно презираете широкую массу и ужасно гордитесь этим своим презрением. А на самом деле - вы настоящие, стопроцентные рабы этой массы! Все, что вы ни делаете, вы делаете для массы. Все, над чем вы ломаете голову, все это нужно в первую очередь именно массе. Вы живете для массы. Если бы масса исчезла, вы потеряли бы смысл жизни. Вы жалкие, убогие прикладники. И именно поэтому из вас никогда не получится маньяков. Ведь все, что нужно широкой массе, раздобыть сравнительно нетрудно. Поэтому все ваши задачи - это задачи заведомо разрешимые. Вы никогда не поймете людей, которые кончают с собой в знак протеста...
- Почему это мы не поймем? - с раздражением возразил Андрей. - Что тут, собственно, понимать? Конечно, мы делаем то, чего хочет подавляющее большинство. И мы этому большинству даем или стараемся дать все, кроме птичьего молока, которое, кстати, этому большинству и не требуется. Но всегда есть ничтожное меньшинство, которому нужно именно птичье молоко. Идея-фикс, понимаете ли, у них. Идея-бзик. Подавай им именно птичье молоко! Просто потому, что именно птичьего молока достать нельзя. Вот так и появляются социальные маньяки. Чего тут не понять? Или ты, действительно, считаешь, что все это быдло можно поднять до элитарного уровня?
- Не обо мне речь, - сказал Изя, осклабляясь. - Я-то себя рабом большинства, сиречь слугой народа, не считаю. Я никогда на него не работал и не считаю себя ему обязанным...
- Хорошо, хорошо, - сказал Гейгер. - Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы не проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революция, дурацкие бунты из-за выеденного яйца...
- Да что ты несешь! - сказал Андрей с сердцем. - Ты подумай, что ты несешь, экспериментатор ты вшивый! "Перчику ему в жизнь, перчику!" Так что ли? Искусственные недостатки предлагаешь создавать? Ты подумай, что у тебя получается!..
- Это не у меня получается, - сказал Изя, протягивая через весь стол искалеченную руку, чтобы взять кастрюльку с соусом. - Это у тебя получается. А вот то, что вы взамен ничего не сможете дать, это факт. Великие стройки ваши - чушь. Эксперимент над экспериментаторами - бред, всем на это наплевать... И перестаньте на меня бросаться, я же не в осуждение вам говорю. Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится ли он в тогу технократа-благодетеля, или он тщится утвердить в народе некие идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может... Две стороны одного медяка - орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт - выбирайте по вкусу. Вы выбрали сытый бунт
- и благо вам, чего же на меня-то набрасываться?
- Соус на скатерть не лей, - сердито сказал Гейгер.
- Пардон... - Изя рассеянно растер лужу по скатерти салфеткой. - Это же арифметически ясно, - сказал он. - Пусть недовольные составляют только один процент. Если в Городе миллион человек - значит, десять тысяч недовольных. Пусть даже десятая процента - тысяча недовольных. Как начнет эта тысяча шуметь под окнами!.. А потом, заметьте, вполне довольных ведь не бывает. Это только вполне недовольные бывают. А так ведь каждому чего-нибудь да не хватает. Всем он, понимаешь, доволен, а вот автомобиля у него нет. Почему? Он, понимаешь, на Земле привык к автомобилю, а здесь у него нет и, главное, не предвидится... Представляете, сколько таких в Городе?
Изя прервал себя и принялся жадно поедать макароны, обильно заливая их соусом.
- Вкусная у вас жратва, - сказал он. - При моих достатках только в Стеклянном Доме и пожрешь по-настоящему...
Андрей посмотрел, как он жрет, фыркнул и налил себе томатного сока. Выпил, закурил сигарету. Вечно у него апокалипсис получается... Семь чаш гнева и семь последних язв... Быдло есть быдло. Конечно, оно будет бунтовать, на то мы и Румера держим. Правда, бунт сытых - это что-то новенькое, что-то вроде парадокса. На Земле такого, пожалуй, еще не бывало. По крайней мере - при мне. И у классиков ничего об этом не говорится... А, бунт есть бунт... Эксперимент есть Эксперимент, футбол есть футбол... Тьфу!
Он посмотрел на Гейгера. Фриц, откинувшись в кресле, рассеянно и в то же время старательно ковырял пальцем в зубах, и Андрея вдруг ошеломила простая и страшная в своей простоте мысль: ведь это всего-навсего унтер-офицер вермахта, солдафон, недоучка, десяти порядочных книжек за всю свою жизнь не прочитал, а ведь ему - решать! Мне, между прочим, тоже решать, подумал он.
- В нашей ситуации, - сказал он Изе, - у порядочного человека просто нет выбора. Люди голодали, люди были замордованы, испытывали страх и физические мучения - дети, старики, женщины... Это же был наш долг - создать приличные условия существования...
- Ну, правильно, правильно, - сказал Изя. - Я все понимаю. Вами двигали жалость, милосердие и тэ-дэ и тэ-пэ. Я же не об этом. Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, - это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть здоровенного сытого мужика с таким вот, - Изя показал, - половым органом? Изнывающего от скуки мужика? Денни Ли, по-видимому, умел, а вы сумеете? Или сразу его - в нагайки?..
Он замолчал, потому что в столовую вошел румяный Паркер в сопровождении двух хорошеньких девушек в белых передничках. Со стола убрали и подали кофе и сбитые сливки. Изя сейчас же ими вымазался и принялся облизываться, как кот, до ушей.
- И вообще, знаете, что мне кажется? - задумчиво проговорил он. - Как только общество решит какую-нибудь своя проблему, сейчас же перед ним встает новая проблема таких же масштабов... нет, еще больших масштабов. - Он оживился. - Отсюда, между прочим, следует одна интересная штука. В конце концов перед обществом встанут проблемы такой сложности, что разрешить их будет уже не в силах человеческих. И тогда так называемый прогресс остановится.
- Ерунда, - сказал Андрей. - Человечество не ставит перед собой проблем, которые оно не способно решить.
- А я и не говорю о проблемах, которые человечество перед собой ставит, - возразил Изя. - Я говорю о проблемах, которые перед человечеством встают. Сами встают. Проблему голода человечество перед собой не ставило. Оно просто голодало...
- Ну, поехали! - сказал Гейгер. - Хватит. Повело блудословить. Можно подумать, у вас никаких дел нет, только языком трепать.
- А какие у нас дела? - удивился Изя. - У меня, например, сейчас обеденный перерыв...
- Как хочешь, - сказал Гейгер. - Я хотел поговорить о твоей экспедиции. Но можно, конечно, и отложить.
Изя замер с кофейником в руке.
- Позволь, - сказал он строго. - Зачем же откладывать? Откладывать не надо, сколько раз уже откладывали...
- Ну, а чего вы треплетесь? - сказал Гейгер. - Уши вянут вас слушать.
- Это какая экспедиция? - спросил Андрей. - За архивами, что ли?
- Великая экспедиция на север! - провозгласил Изя, но Гейгер остановил его, подняв большую белую ладонь.
- Это предварительный разговор, - сказал он. - Но решение об экспедиции я уже принял, средства выделены. Транспорт будет готов месяца через три-четыре. А сейчас надо наметить самые общие цели и программу.
- То есть, экспедиция будет комплексная? - спросил Андрей.
- Да. Изя получит свои архивы, а ты получишь свои наблюдения солнца и что там еще тебе нужно...
- Слава богу! - сказал Андрей. - Наконец-то.
- Но у вас будет, по крайней мере, еще одна цель, - сказал Гейгер. - Дальняя разведка. Экспедиция должна проникнуть на север очень глубоко. Как можно глубже. Насколько хватит горючего и воды. Поэтому людей в группу надо подобрать специальным образом, с большим пристрастием. Только добровольцев и только самых лучших из добровольцев. Никто толком не знает, что там может быть - на севере. Вполне возможно, что вам придется не только искать бумажки и глядеть в ваши трубы, но и стрелять, садиться в осаду, прорываться и так далее. Поэтому в группе будут военные. Кто и сколько - это мы еще уточним...
- Ох, как можно меньше! - сказал Андрей, морщась. - Знаю я твоих военных, работать же будет невыносимо... - Он с досадой отодвинул чашку. - И вообще я не понимаю. Не понимаю, зачем военные. Не понимаю, какая там может быть перестрелка... Там же пустыня, развалины - откуда перестрелка?
- Там, братец, все может быть, - сказал Изя весело.
- Что значит - все? Может быть, там бесы кишмя кишат, так что же нам - попов прикажешь с собой брать?
- Может быть, мне все-таки дадут высказаться до конца? - спросил Гейгер.
- Высказывайся, - проговорил Андрей расстроенно.
Всегда вот так, думал он. Как с обезьяньей лапкой. Уж если и исполнится желание, так с таким привеском, что лучше бы уж и не исполнялось совсем. Ну, нет, черта с два. Я эту экспедицию господам офицерам не отдам. Глава экспедиции - Кехада. Глава научной части и всей группы. А иначе идите к чертовой матери, не будет вам никакой космографии, и пусть ваши фельдфебели одним Изей командуют. Экспедиция - научная, значит, во главе - ученый... Тут он вспомнил, что Кехада неблагонадежен, и это воспоминание так его разозлило, что он пропустил часть того, что говорил Гейгер.
- Что-что? - спросил он, встрепенувшись.
- Я тебя спрашиваю: на каком расстоянии от Города может быть конец мира?
- Точнее - начало, - вставил Изя.
Андрей сердито пожал плечами.
- Ты мои докладные вообще читаешь? - спросил он у Гейгера.
- Читаю, - сказал Гейгер. - Там у тебя говорится, что при удалении на север солнце будет склоняться к горизонту. Очевидно, что где-то далеко на севере оно сядет на горизонт и вообще скроется из виду. Так вот я тебя и спрашиваю: как далеко до этого места, - ты можешь сказать?
- Не читаешь ты моих докладных, - сказал Андрей. - Если бы ты их читал, ты бы понял, что я всю эту экспедицию затеваю именно для того, чтобы выяснить, где это самое начало мира.
- Это я понял, - терпеливо сказал Гейгер. - Я тебя спрашиваю: приближенно. Хотя бы приближенно можешь ты мне назвать это расстояние? Сколько это - тысяча километров? Сто тысяч? Миллион?.. Мы устанавливаем цель экспедиции, понимаешь? Если эта цель на расстоянии миллион километров, то это уже и не цель. А если...
- Ясно, ясно, - сказал Андрей. - Так бы и говорил. Значит, так... Тут вся трудность в том, что мы не знаем ни кривизны мира, ни расстояния до солнца. Если бы у нас было много наблюдений вдоль всей линии Города - понимаешь? - не нынешнего Города, а от начала до конца, - тогда мы могли бы определить эти величины. Большая дуга нужна, понимаешь? По крайней мере
- несколько сотен километров. А у нас весь материал на дуге в пятьдесят километров. Поэтому и точность ничтожная.
- Дай мне самый минимум и самый максимум, - сказал Гейгер.
- Максимум - бесконечность, - сказал Андрей. - Это если мир плоский. А минимум - порядка тысячи километров.
- Дармоеды вы, - сказал Гейгер с отвращением. - Сколько я в вас денег всадил, а толку от вас...
- Ты это брось, - сказал Андрей. - Я у тебя два года добиваюсь экспедиции. Хочешь знать, в каком мире ты живешь, - деньги давай, транспорт давай, людей... Иначе ничего не будет. Нам и всего-то нужна дуга километров в пятьсот. Промерим гравитацию, изменение яркости, изменение по высоте...
- Хорошо, - прервал его Гейгер. - Не будем сейчас об этом говорить. Это детали. Вы только уясните себе, что одна из целей экспедиции - добраться до начала мира. Уяснили?
- Уяснили, - сказал Андрей. - Но зачем это тебе надо - непонятно.
- Я хочу знать, что там есть, - сказал Гейгер. - А там есть что-то. Что-то такое, от чего многое может зависеть.
- Например? - спросил Андрей.
- Например, Антигород.
Андрей фыркнул.
- Антигород... Ты что, до сих пор в него веришь?
Гейгер поднялся и, заложив руки за спину, прошелся по столовой.
- Веришь, не веришь... - сказал он. - Я должен знать точно: существует он или не существует.
- Лично мне, - сказал Андрей, - давным-давно уже стало ясно, что Антигород - это просто выдумка старого руководства...
- Вроде Красного Здания, - тихонько сказал Изя, хихикнув.
Андрей нахмурился.
- Красное Здание здесь ни при чем. Гейгер и сам утверждал, что старое руководство готовило военную диктатуру, ему нужна была угроза извне - вот вам и Антигород.
Гейгер остановился перед ним.
- А почему ты, собственно, так протестуешь против похода до самого конца? Неужели тебе самому нисколько не любопытно, что там может быть? Вот дал мне господь советничков!
- Да ничего там нет! - сказал Андрей, несколько, впрочем, потерявшись. - Холодина там, вечная ночь, ледяная пустыня... Обратная сторона Луны, понимаешь?