В. еремин, Д. Венская
| Вид материала | Документы |
СодержаниеЛешка молча сложил из пальцев фигу и ткнул ее в нос вопрошающему. За что тут же получил по лбу щелбан – не столько болезненный, Глава тридцатая Глава тридцать первая. |
- В. еремин, Д. Венская, 1346.53kb.
- Дипломатическая борьба за объединение Германии (ХІХ в.), 43.66kb.
- Финансовая отчет, 488.2kb.
- Венская сказка, а/к Niki, 93.12kb.
- Пропп В. Морфология "волшебной" сказки, 82.24kb.
- Т. Ю. Базаров, Б. Л. Еремин Дата публикации, 288kb.
- Венская декларация и Программа действий Принята на Всемирной конференции по правам, 563.24kb.
- «Венская сказка», 92.99kb.
- Управление персоналом: Учеб. /Т. Ю. Базаров, Б. Л. Еремин, Е. А. Аксенова и др.; Под, 42.95kb.
- Вопросы недействительности международного договора, 63.91kb.
Лешка молча сложил из пальцев фигу и ткнул ее в нос вопрошающему. За что тут же получил по лбу щелбан – не столько болезненный, сколько обидный…
Через полчаса у ворот мирно спящего лагеря, в холодном свете ксеноновых фар «джипов», под светящейся надписью «Полоса препятствий» и суровым взглядом Достоевского понуро стояла «великолепная шестерка».
- Вот, значить, - снисходительно говорил Шкаф, - ваши детки, в целости и сохранности… получите и распишитесь! На первый раз, как говорится, прощается, но если они еще раз на делянке появятся и начнут хулиганить – пеняйте на себя…
- А вы, собственно, кто? – сдвинув брови, сухо осведомился Достоевский.
- Я представляю фирму «Маротекс», - ответил Шкаф.
- «Бре-кекекс», - передразнил Лешка.
- Еще вопросы есть? – не обращая внимания на дразнилку, осведомился Шкаф. – Ваши э-э-э… воспитанники у нас бензопилы украли, так что нужно принимать серьезные меры.
«Украли» он произнес с нажимом.
- Ваши документы, пожалуйста…
Шкаф пожал плечами, полез в карман.
- Прошу…
Достоевский внимательно рассмотрел удостоверение.
- Ну, допустим… А лицензия на вырубку леса у вас имеется?
- А как же! Но в данный момент с собой не захватил. А вас, уважаемый, это каким боком? Вы ведь даже не рыбнадзор!
Достоевский вернул ему удостоверение.
- Как связаться с руководством вашей фирмы?
- А зачем вам? Вы бы лучше своими воспитанниками интересовались, - в глазах Шкафа блеснули насмешливые огоньки. – Где ваши мальчики и девочки ночами шляются и чем, я извиняюсь, занимаются…
- Разберемся… Так как насчет телефончика вашего начальства?
- Никак, - развел руками Шкаф. – Тоже, значить, не захватил…
- Понятно, - усмехнулся Достоевский. – Так я и думал…
- За имуществом наш представитель заедет завтра, так что будьте любезны и наше вам! И, пожалуйста, без фокусов, иначе, помимо материального ущерба, будете еще и простои возмещать. Всего вам доброго, - неожиданно с интонацией Доренко добавил Шкаф.
И издевательски усмехнулся…
- Покидать пределы лагеря без моего разрешения категорически запрещается, - сердито произнес Достоевский, когда вражеские джипы отъехали. - А ночью – и подавно. Вы что, забыли?
Ребята молчали. Как говорится, крыть было нечем.
- То вы, понимаешь, клады по ночам ищете, то с браконьерами воюете! Значит, так: еще одна самовольная отлучка, пусть даже днем – и без разговоров марш домой, в город. Ясно?!
- Они реликтовый лес уничтожают! – подняла голову Саша. – И Огонь-гору хотят на щебенку пустить! А мы, как мартышки, на лианах висим…
- Хотите спасти лес, - флаг вам в руки! – рявкнул Достоевский. – Только к чему этот ложный героизм? К чему эта жэковская самодеятельность, казаки-разбойники и камнепады? Зачем ломиться в открытую дверь? Есть закон…
- Закон, - с горечью повторил Лешка. – Они вон лесника побили, чуть дом ему не спалили, а милиция – что? Ноль внимания… Потому что куплена!
- Это еще надо доказать. Значит, надо подниматься выше. Обратиться, я не знаю, в экологическую комиссию при губернаторе! Приедут люди, которые за это получают зарплату, и во всем разберутся…
- Откуда мы знали? – вздохнула Джейн.
- А надо было перво-наперво ко мне придти и все рассказать, мы бы вместе что-нибудь и скумекали. Каждое доброе дело надо сначала обмозговать, чтобы вреда не вышло…
- Они жулики, - сказал Леннон.
- Ясный перец, жулики, - воскликнул Олег Иванович. – Но каждый должен заниматься своим делом! Вы – отдыхать и развиваться. А я – вас… отдыхать и развивать!
Но ни на отдых, ни на что иное времени у ребят не оказалось - вскоре «великолепная» шестерка в полном своем составе была вызвана для дальнейшего разбирательства в домик Достоевского.
В кабинете начальника лагеря на телеэкране бульдозеры опять валили, крушили деревья, - Олег Иваныч просматривал снятое Лешкой нашествие железных монстров: хрупкая фигурка Саши опять отважно шагала вперед и ложилась в траву, преграждая путь чудищу…
- Фирма «Маротекс»! – кричал в трубку Достоевский. – Да!.. Чуть моих ребятишек своими бульдозерами не передавили… Что значит – не может быть? У нас доказательства есть! Мои-то все на видеокамеру сняли, так что не отопрутся… Да!.. Так есть у них лицензия или нет?.. Ага… Ну, я так и думал… Спасибо! Хорошо… Мы тут проследим… Буду держать вас в курсе! Да! Ясный перец!.. Всего доброго!
Достоевский положил трубку, оглядел понуро стоящую батакакумбу.
- Ну, что? Лицензии на работу в заповеднике у них, конечно нет. Значит, они действуют на свой страх и риск, и какой-то чиновник их поддерживает. Скорей всего, очень крутой. В общем, пообещали разобраться. Кстати, где их пилы? Их нужно срочно вернуть!
- Ура!! – закричали ребята.
- Значит, гора спасена? – спросила Джейн.
- Будем надеяться, - уклончиво ответил Олег Иванович.
- И тех, кто лес рубил, накажут?
- Ну, насчет них не знаю, - сказал Достоевский, - а вот вас я точно накажу… Справедливость – это такая штука, которая начинается с себя… вы уж, друзья, не обижайтесь!
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ,
в которой в игру вступает Джеймс Бонд.
Наказанная «шестерка» на кухне занималась чисткой овощей.
Асисяй и Леннон в очках для плавания чистили слезоточивый лук, Муромец, Джейн и Лешка – картошку. Саша, склонившись над кухонным столом, писала.
- «…исходя из вышеизложенного…» - диктовал Лешка, сверяясь с какой-то бумагой.
Саша нахмурила лоб, озадаченно пожевала губами.
- Вышеизложенного – вместе или отдельно?
- Вместе, - сказал Леннон.
- Отдельно, - возразила Джейн.
- У Достоевского отдельно, - пожал плечами Лешка.
- Лучше напишу: «из изложенного выше…» Можно?
- Один черт, - всхлипнув и утерев слезу, сказал Асисяй, берясь за следующую луковицу.
- «…просим вас прислать специальную комиссию, - продолжал диктовку Лешка, - для расследования обстоятельств дела о незаконной вырубке реликтового леса…»
Саша писала, от усердия высунув язык. На лбу у нее от напряжения выступила испарина.
- РЕликтового или рИликтового? – остановившись, опять озадачилась она.
- Ри, - сказала Джейн.
- Ре, - поправил Леннон.
- У Достоевского – ри… - пожал плечами Лешка.
- Уфф, - вытерла пот Саша. – Лучше бы я картошку чистила…
- А не надо хороший почерк иметь, - сказал Асисяй, поправляя запотевшие очки и вытирая грязной рукой лоб. – Жила бы себе, как белые люди…
А в это же самое время на баскетбольной площадке шло сражение. Тормоз, обойдя трех противников, лихо провел мяч под корзину и, подпрыгнув, бросил в сетку.
- Опоньки!
Зрители радостно завопили, зааплодировали.
- Жба-а-ан! – закричала Винни. – Вот он, русский баскет!!
Как и множество людей, неспособных заниматься спортом, она было отчаянной болельщицей.
- Давай, Тормоз! – вторила подруге Фифа. – Центровой крендель!
К площадке подошел Клон, поманил Тормоза пальцем, тот, не мешкая, подбежал.
- Там, на кухне, казаки пишут письмо турецкому султану, - склонясь к уху мальчика, шепнул Клон. – Пойди, разнюхай, о чем базар… только тихо! И вот еще что – у этого, с камерой, есть кассета, про то, как лес рубят и щепки летят…
- Ну…
- А надо, чтобы ее у него не было. Понял?
- А че тут не понять? – пожал плечами Тормоз и уточнил:
- Это разведывательное задание?
- Именно, - со значительной миной подтвердил Клон.
Тормоз помялся, на его лице отразилась нерешительность.
- Виктор Сергеевич, а вы думаете, Достоевский их тоже запутал? Ну, в смысле, наркоты?
- Не исключено.
- Так давайте я это дело с ними перетру, они мне поверят.
- А что тебя ломает? Типа, против своих идти?
Тормоз молча вздохнул. Смысл его сомнений был определен правильно, - подслушивать и подглядывать за товарищами ему уже порядком надоело.
- Да какие они тебе свои? – удивился Клон. – Они – шибко грамотные, много про себя понимают. Буржуинские детки. Ну, кроме разве что этого, деревенского… Гусь свинье не товарищ. Так что давай, летай сам по себе! Усек?
- Ага, - кивнул Тормоз.
- Ну, тогда, - ухмыльнулся Клон, - расправил крылья – и вперед! Га-га-га, га-га-га!..
Он легонько подтолкнул мальчика в спину, тот, конспиративно оглядываясь, двинулся в сторону кухни. И, со всеми предосторожностями расположившись под окнами разделочной, вскоре стал свидетелем следующего разговора:
- Так, - произнес Лешка, принимая от Саши готовое письмо и делая на нем пометку, - это у нас в экологическую комиссию при губернаторе. Ну, а теперь держись, русалка, - надо еще девять копий: в редакции крупнейших газет, на телевидение и в местную организацию «Гринпис»…
Глаза Саши съехались к переносице. Она испустила тяжкий вздох и потянулась к следующему листу бумаги.
- «К вам обращаются воспитанники детского спортивно-оздоровительного лагеря «Полоса препятствий», - принялся опять диктовать Лешка.
- ПРИпятствий или ПРЕпятствий? – спросила Саша.
- При, - сказала Джейн.
- Пре, - поправил Леннон.
- Пры, - предложил свою версию Асисяй.
- У Достоевского – неразборчиво, - вглядываясь в черновик, вздохнул Лешка.
- Пойду на воротах гляну, как правильно, - вставая, сказала Саша.
Если бы кто-то в этот момент, в свою очередь, следил за подслушивавшим Тормозом, он бы непременно увидел, как секретный сотрудник поднялся и, не желая быть замеченным за столь непочтенным занятием, припустил обратно, к баскетбольной площадке. Но, поскольку ни одна живая душа не интересовалась его перемещениями в пространстве, никто не обратил внимания на то, что он подошел к сидящему среди болельщиков инструктору по подводному плаванию и что-то пошептал ему на ухо. Клон удовлетворенно кивнул, поднялся и, на ходу вынимая мобильный телефон, отошел.
- Это Постников, - заговорил он в трубку, оказавшись в стороне. – Значит, дела у нас тут вот какие…
А разговаривал Постников с тем самым Петром Самуиловичем, благодаря которому и оказался в лагере на берегу Зеркального озера. Из чего можно сделать единственно правильный вывод, что Виктор Сергеевич, вовсе не являясь сотрудником ФСБ, представлял интересы тех, кто замыслил строить в этих краях автомобильный трек, и с этой целью руками браконьеров уничтожал реликтовый лес…
- А под чью диктовку они пишут? – интересовался Петр Самуилович, откинувшись в удобном кожаном кресле в своем кабинете. – Какого Достоевского? Федор Михайловича? Ну, и прозвище… Сайкин! Да, хорош педагог, ничего не скажешь, научил… Кто мог знать, что он такой… неуправляемый? Да… Что? Кассета?.. Понятно… А кто снимал? Там же, ночью? Что, и бульдозеры тоже сняли? А вот это уже никуда не годится… Это уже называется - компромат… Это уже ни в какие ворота! Ну, я, вижу, в вас не ошибся… Хорошо… Да, теперь наша задача – во что бы то ни стало получить эту кассету! Иначе неприятностей не миновать…
Неизвестно, какими интригами ознаменовался остаток этого столь богатого событиями дня, однако доподлинно известно, что с наступлением темноты из-за угла соседнего домика за освещенными кабинета Достоевского внимательно наблюдал Тормоз. Он чувствовал себя сейчас, по меньшей мере, агентом 007 Джеймсом Бондом. Задание было ответственным. Похитить вещественное доказательство – вещдок! – это вам не разговорчики пересказывать…
Дождавшись удобного момента, когда Олег Иванович поднялся из-за письменного стола, закрыл сейф, вышел из домика и скрылся за деревьями, агент перешел к решительным действиям, а именно: проскользнул на крыльцо, приоткрыл дверь и, убедившись, что вокруг никого нет, скрылся за нею.
Очутившись внутри, мистер Бонд повел себя не менее решительно. Он подошел к письменному столу и, один за другим, выдвинул все ящики. Судя по тому, как сузились глаза агента, можно было заключить, что нужной ему вещи там не оказалось. Тогда агент 007 обвел глазами комнату, и его взгляд остановился на сейфе. Приблизившись к нему, он простым подергиванием за ручку убедился в том, что железный ящик заперт. Приподняв задвижку, агент приник к замочной скважине, изучая устройство замка и, видимо, взвешивая свои возможности по части взлома. И в это мгновение послышались шаги - кто-то стремительно приближался к входной двери. И тогда, как всякий, пойманный в ловушку, мистер Бонд затравленно оглянулся и юркнул под кровать.
Как и следовало ожидать, вошел хозяин домика. Он настежь распахнул окно, с наслаждением зевнул и принялся расстегивать пуговицы рубашки, явно готовясь отойти ко сну. Джеймс под кроватью лежал ни жив ни мертв, боясь чихнуть. На его перепачканном пылью мужественном лице запечатлелся страх. Мысль провести здесь всю ночь и быть наверняка разоблаченным пугала агента…
Однако спасение явилось мистеру Бонду совсем неожиданно. На этот раз оно приняло облик заведующего хозяйственной частью лагеря Говорилыча Плюшкина. За дверью послышались его шаркающие шаги, а вслед за тем и его скрипучий голос:
- Иваныч! Ты еще не лег?
- Чего тебе? – проворчал Достоевский. – Ни сна, ни отдыха измученной душе…
- Да печать вот забыл поставить, - всунувшись в дверь, виновато затараторил завхоз, шурша бумагами. – Шлепни, а? Накладные! Завтра в город ехать… ну, чтобы утром не будить…
- Ну, давай, рассеянный с улицы Бассейной…
Достоевский отпер сейф, достал печать, пришлепнул накладные.
- Все?
- Все, все, исчезаю, - пробормотал неурочный гость, поспешно покидая комнату. – Спокойной ночи… извини!
- Эй, погоди! – спохватился начальник лагеря, выходя за ним следом на крыльцо. – Ты вот что… будешь в городе, заскочи в мэрию, и…
Тут дверь за Достоевским закрылась, и хрипловатый басок его зазвучал неразборчиво.
Это был шанс, который нельзя упустить. Мистер Бонд стремительно выполз из-под кровати и, прилагая невероятные усилия, чтобы не чихнуть, одним прыжком оказался у сейфа. Агенту, как всегда, везло – на одной из полок лежала искомая видеокассета. Выхватить из-за пазухи другую кассету, поменять коробки и подменить ею ту, что лежала в сейфе, учитывая сноровку разведчика, было делом нескольких секунд. Однако тут уже не обошлось без оплошности: выпрыгивая в окно, Джеймс задел стоящую на подоконнике банку с васильками, банка грохнулась на пол и разлетелась на куски…
Дверь открылась, в комнату заглянули Достоевский и Говорилыч.
- Ну, ёксель-моксель, - озадаченно произнес начальник лагеря, разглядывая лужу и разметанные по полу цветы и осколки стекла. – Сквозняк, что ли?
- Коты, - уверенно предположил завхоз, - совсем обнаглели. Дети их кормят, вот они везде и шастают…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
О том, как призрак голода навис над лагерем, а его костлявая рука стиснула не только людей, но и лошадей
В переполненной детьми столовой завтрак был в полном разгаре. «Великолепная шестерка» появилась с некоторым запозданием.
- Ща как еды поедим, - потирая руки, возвестил Асисяй.
- Да, это актуально, - поправляя очки, сказал Леннон.
- Как никогда, - подтвердила Джейн.
- С кайфом окунулись, - встряхнув еще влажными волосами, поделилась Саша, усаживаясь за стол. – Какая здесь вода классная – волосы после купания прямо как шелковые…
- «Раньше мои волосы были сухими и безжизненными, - пародируя телерекламу, съехидничала сидящая за соседним столом Фифа, - а теперь они мокрые и шевелятся…»
Сашины волосы были предметом ее тайной зависти.
- А ты тоже попробуй искупаться, - парировала Джейн. – Вдруг поможет?
- Э! – воскликнул Асисяй, в недоумении оглядывая стол. – Ребя, а где масло?
- Масла не завезли, - проходя мимо их стола, развела руками тетя Аня.
- Зря-яссьте-пожалуйста! – закричал Асисяй. – Это почему?
- Говорят, денег нет, - объяснила повариха. – На счет не пришли. А почему – никто не знает. Гаврилыч поехал в город выяснять…
Ребята переглянулись.
- Если в доме нету денег, привяжите… - прочувствованно продекламировал Асисяй.
- Не нравится мне это, - перебил Лешка.
- Ха! А кому понравится? – поддержал Асисяй. – Каша без масла…
- Не поэтому, - уточнил Лешка. – Когда нас в ту ночь повязали и в «джипе» везли, я слышал, как один мордоворот сказал другому: мол, если наш шеф захочет, он этому лагерю ваще кислород перекроет…
Ребята переглянулись снова.
- Это значит… что? – спросила Джейн.
- Это значит, - сказал Леннон, - что наши письма уже дошли до адресатов. Их получили и прочли…
- И тот, кому мы наступили на хвост, - добавил Лешка, - решил нас придушить…
- …костлявой рукой голода, - мрачно закончил Асисяй.
Между тем, таинственным отсутствием денег были озабочены не только дети. Куда большую тревогу это внушало тем, кто обязан был кормить детей и делать это, как минимум, три раза в день. И первым среди них был Достоевский.
- Да, это похоже на санкции… Где деньги-то?
Стоя у окна в своем кабинете, Олег Иваныч задумчиво барабанил пальцами по стеклу.
- А может, просто обычное головотяпство и неразбериха? - предположил Говорилыч. - Я, Иваныч, как ты велел, по всем кабинетам пробежался. Все только руками разводят – мол, давно перевели. В принципе, дело-то обычное… Деньги – вещь сладкая, раз – и к чьим-то руками прилипли…
- Ну, если так, то погуляют наши денежки и придут. А если нет?
- Думаешь, могут нас прикрыть?
- Ну, это вряд ли… Но крови попортят!
Достоевский уселся за стол.
- Ну, что там у нас?
- Еды в лагере осталось на три дня, - доложил Говорилыч. – За аренду и корм лошадей платить нечем. Зарплату инструкторам – тоже…
- Надо поговорить с людьми, пусть подождут.
- Все, в принципе, готовы. Вот только тренер-жокей… горлохват, каких мало! – пожаловался завхоз. Задержка-то - всего ничего, а он уже ни в какую: или платите, или лошадей в город отправлю. На клуб свой кивает - мол, его оттуда звонками бомбят…
- От, холера, - поморщился Достоевский. – Ну, ладно… сколько нам надо, чтобы как-то перебиться? Ну, по минимуму?
- Тыщ десять надо, Иваныч, - вздохнул Говорилыч, - и не подумай, что рублей…
- Может, у родителей перехватить? Заимообразно? Если на всех раскидать, не такие уж это и большие деньги…
- Да ты что! – замахал руками завхоз. - Узнают, перепугаются, съедутся – тут такое начнется!
Достоевский прошелся по комнате, озабоченно ероша волосы.
- Значит, будем как-то сами из этого переплета выбираться. Ну, ничего, и не такое бывало!
Отсутствие масла за завтраком ребята переносили спокойно. Тем более, что кто-то, - например, Саша, - его терпеть не могла, а Винни вообще давно уже забыла его вкус. А вот прекращение занятий полюбившейся всем, - кроме Леннона! - верховой ездой было испытанием посерьезнее. Однако переломить упрямство тренера-жокея, который «пошел на принцип», оказалось для детей делом просто непосильным. В конце концов, после малочисленных делегаций было принято решение отправиться к нему всем лагерем.
Ребята, гомоня, сгрудились у загона для лошадей. Холеный мужчина с бакенбардами и новомодной бородкой «ришелье», которому повышенное внимание к своей персоне явно льстило, невозмутимо продолжал чистить коня.
- Занятий сегодня не будет, - с олимпийским спокойствием говорил он. – Вы по русскому языку понимаете? Сколько вам повторять?
- Валерий Павлович, ну, пожалуйста, - канючила Винни, - мы уже три дня не ездим. Ну, что вам стоит?
- Нам это стоит, - усмехнулся жокей, обращаясь к коню, - верно, Гарри? И вам, мои юные друзья, это будет стоить. А как иначе? За удовольствие нужно платить. Скажи, Гарри?
Гарри сконфуженно фыркал и встряхивал гривой, словно испытывал неловкость за тренера.
- Вам заплатят, - сказал Лешка. – Вы что, не понимаете? В лагере временные трудности. Через пару дней утрясется, и все будет нормально…
- Вот через пару дней и поедем, - не теряя душевного равновесия, отвечал жокей. – Верно, Гарри?
Гарри молчал, глядя на ребят сочувственно и печально.
- С Гарри проще договориться, чем с вами, - возмутилась Саша. – Может, ему вредно стоять тут три дня без движения? Может, ему самому побегать хочется?
- А вот если тебя три дня не покормить, тебе захочется бегать? – повернулся к ней Валерий Павлович. – Тем более, когда у тебя кто-то еще на шее сидит?
- Илья приносил овса, - закричала Джейн. – Они не голодные! Мы им свой хлеб отдадим, если надо!
- И первое, и второе! – самоотверженно заявил Асисяй.
- И компот! – отрывая от сердца самое дорогое, добавила Винни.
Ребята поддержали их дружным гулом. Все были готовы голодать, лишь бы при этом разрешали ездить верхом.
- Это не считово, - отмахнулся жокей, ловя себя на том, что невольно изъясняется по-детски.
- Как это – не считово?! – завопила Фифа. – Овес что надо! Целый мешок! Очень даже считово!
- …потому что должен быть порядок, - закончил свою мысль Валерий Павлович. – Животных должны кормить не частные лица, а лагерь. Ясно? Илье, конечно, спасибо… его мы, положим, готовы прокатить, верно, Гарри?..
- Не надо, - мрачно отвечал Илья.
- …а вот когда нас будет кормить лагерь, тогда мы и будем его катать, верно, Гарри?
Гарри отворачивался, как будто от смущения готовый провалиться сквозь землю.
- Так нечестно, - сказала Саша. – Илья не богатый, а вон, целый мешок овса привез. А у вас и часы, и цепочка, и перстень, и даже зубы золотые, а вы жмотитесь. Хоть бы крестик золотой сняли…
- Зубы! – закричал жокей. – Нечего мне тут в рот заглядывать! Не надо ля-ля! Давайте, отходите, не волнуйте животное!
Что было делать? Ребята отошли, расположились на пригорке - прямо на траве.
- Опять обломались, - досадливо резюмировала Джейн. – Не чел, а замок какой-то…
- Полный тухляк, - безнадежно кивнула Винни. – Хоть все бросай – и в город!
- Не гоните волну, - успокоил Асисяй. – Все будет чики-чики…
- Что же делать? – поставил извечный вопрос Лешка.
- Давайте скинемся, кто сколько может, - предложила Саша, снимая с Асисяя бейсболку.
И, порывшись в карманах, первая опустила в нее бумажную ассигнацию.
Маленький народ загалдел и, следуя примеру, приступил к обследованию своей наличности. В бейсболку полетели смятые бумажки, зазвенела мелочь.
- Кто будет казначеем? – спросил Асисяй.
- Муромец, - выкрикнула Джейн. – Он толковый…
По-крестьянски основательный Илья быстро пересчитал деньги.
- Двести пятьдесят четыре рубля тридцать шесть копеек, - огласил он результат.
Ребята увяли.
- Ну, ничего, - бодрясь, сказал Асисяй. – На овес хватит!