Затмение

Вид материала

Документы

Содержание Эпилог — выбор Джейкоб, я обещаю, что позабочусь о ней. Спасибо тебе, за нее и за все.

Подобный материал:

• 1. Как мы готовились наблюдать солнечное затмение, 130.49kb.
• Стефани Мейер Затмение, 6752.55kb.
• Затмение Сумерки Книга 3 Стефани Мейер, 14717.73kb.
• Анатолий Тимофеевич Фоменко, Глеб Владимирович Носовский Какой сейчас век? Введение, 5495.48kb.
• Солнечные и лунные затмения, 280.34kb.
• Heron of Alexandria, 26.3kb.
• Затмение Кто же плодит мифы о Г. К. Жукове?, 111.6kb.
• Как мы наблюдали солнечное затмение, 34.47kb.
• Сентябрь 1559 лунное Затмение и Предсказание в течение года 1559, 317.79kb.
• 18 августа 1868 г ожидалось полное солнечное затмение. Астрономы всего мира деятельно, 81.46kb.

Эпилог — выбор

Джейкоб Блэк

— Джейкоб, сколько это еще будет продолжаться? — спросила Леа. Нетерпеливая. Хнычушая.

Я сжал зубы.

Как и остальные в стае, Леа знала обо всем. Она знала, почему я пришел сюда — к самому краю земли, неба и моря. Пришел побыть в одиночестве. Она знала, что это единственное чего я хочу. Просто быть одному.

Но все равно увязалась за мной.

На долю секунды я даже загордился, но по большей части она достала меня до чертиков. Потому что я даже не думал контролировать свой нрав. Сейчас все было просто, натурально и легко. Красный туман больше не застилал мне глаза. Жар больше не пробегал по позвоночнику. Мой голос был спокоен, когда я ответил:

— Спрыгни со скалы, Леа. — я указал на одну у моих ног.

— Да что ты, детка. — не обратила она на меня внимания, и неуклюже растянулась на земле рядом со мной. — Ты не представляешь насколько мне тяжело.

— ТЕБЕ? — минуту я соображал, что она и правда не шутит. — Ты самая эгоистичная натура в мире, Леа. Мне неприятно разбивать твои мечты — те, где солнце крутиться только вокруг тебя — и не стану говорить открыто, что мне плевать на твои проблемы. Отвали. Подальше.

— Просто посмотри на все с моей стороны, хорошо? — продолжала она, будто я и не говорил ей ничего.

Если она пришла испортить мне настроение, ей этоу далось. Я рассмеялся. Смех отдавался странной болью внутри.

— Хватит фыркать и обрати внимание, — рявкнула она.

— Если я сделаю вид, что слушаю тебя, ты уйдешь? — спросил я, глядя на ее вечно злое лицо. Я не уверен, что теперь она когда-нибудь бывала другая.

Я вспомнил, как раньше думал, что Леа хорошенькая, может даже красивая. Это было давным-давно. Теперь никто больше о ней так не думает. Кроме Сэма. Он никогда не простит себя. Будто это его вина, что она превратилась в злобную гарпию.

Она становилась все злее, словно догадывалась, о чем я думаю. Наверно догадалась.

— Меня тошнит от этого, Джейкоб. Можешь представить каково мне? Мне даже не нравиться Белла Свон. А ты заставляешь меня горевать об этой любительнице кровопийц, словно я ее тоже люблю. Знаешь, почему меня все это немного смущает? Вчера ночью мне приснилось, что я целуюсь с ней! И что мне, черт подери, с этим делать?

— А мне то что до твоих переживаний?

— Я не могу больше слышать твои мысли! Забудь о ней! Она выходит замуж за это существо. И он попробует изменить ее в одну из них! Мальчик, пора двигаться дальше.

— Заткнись, — прорычал я.

Отвечать ей ударом на удар было неправильно. Я знал это, и прикусил себе язык. Но теперь она точно пожалеет, если не уйдет сейчас же.

— Все равно, скорее всего, он убьет ее, — насмешливо сказала Леа. — Все истории рассказывают, что они убивают чаще, чем изменяют. Так что, я бы назвала это похороны, а не свадьба. Ха.

В этот раз мне пришлось напрячься. Я закрыл глаза и боролся с горячим вкусом во рту. Я попытался оттолкнуться от огня бегущего по спине, пытаясь удержать форму, пока мое тело дрожа пыталось разорваться пополам.

Когда я снова контролировал себя, я свирепо посмотрел на нее. Она смотрела на мои руки, когда дрож унялась. Ей было смешно.

Пошутила.

— Если тебе так трудно из-за половой разницы, Леа… — сказал я. Медленно, выделяя каждое слово. — Как ты думаешь нам остальным нравиться смотреть на Сэма твоими глазами? Плохо уже то, что Эмили приходится мириться с твоей навязчивой идеей. Ей тоже не нужны мы, парни, похотливо пыхтящие за его спиной.

Хоть я и был зол, я все равно почувствовал укол совести, когда увидел как спазм боли перекосил ее лицо.

Она вскочила на ноги — остановилась только плюнуть в мою сторону — и убежала в сторону деревьев, вибрируя как камертон.

Я мрачно рассмеялся: — Я буду по тебе скучать.

Сэм вздрючит меня за это, но оно того стоило. Леа больше не будет кусаться. А я еще раз повторю ей то же самое, если будет возможность.

Потому что ее слова были все еще здесь, врезаясь в мой мозг, мне было так больно, что я еле дышал.

Не важно, что Белла выбрала кого-то другого, а не меня. Это ерунда, по сравнению с другой болью. С этой болью я могу жить остаток своей дурацкой, слишком длинной, растянутой жизни.

Важно было то, что она бросала все, что она позволит своему сердцу остановиться, своей коже превратиться в лед, а разуму переродиться в какой-то мозг хищника. Чудовище. Чужая.

Я думал, что не может быть ничего хуже этого, ничего более мучительного…

Но, если он убьет ее…

Снова я должен был сражаться со своей яростью. Возможно, если бы не Леа, я изменился бы в создание, которое справится с этим лучше. Создание, чьи инстинкты гораздо сильнее человеческих эмоций. Животное, не способное чувствовать боль как человек. Другая боль. Хоть какое-то разнообразие. Но Леа убегала, и я не хотел разделять ее мысли. Я тихо выругался ей в след.

Независимо от моих желаний, мои руки дрожали. Что заставляло их дрожать? Злость? Страдания? я не был уверен, с чем я сражаюсь.

Я должен верить, что Белла выживет. Но это требовало доверия — доверия, которого я не хотел чувствовать, вера в то, что кровосос способен оставить ее в живых.

Она будет другая, интересно как это подействует на меня. Будет ли это одинаковое ощущение, если она умрет, и если я увижу ее стоящую передо мной как камень? Как кусок льда? Когда ее запах будет гореть в моих ноздрях и включать инстинкт рвать и уничтожать… Как это будет? Могу ли я захотеть убить ее? Могу ли я не хотеть убить одного из них?

Я смотрел как волны набегают на берег. Они исчезали из виду под краем скалы, но я слышал как они разбивались о песок. Я смотрел на них допоздна, и еще долго после того как стемнело.

Идти домой было плохой идеей. Но я был голоден, и я не мог придумать ничего другого.

Я скорчил рожу, когда просунул руку через ослабленную петлю и схватил свои костыли. Если бы только Чарли не видел меня в тот день и не слышал слов о моей «аварии». Дурацкий реквизит. Я их ненавидел.

Лучше мне было оставаться голодным, понял я, когда вошел в дом и посмотрел на папино лицо. У него было что-то на уме. Это легко было понять — он любил преувеличивать. Притворялся, что все как обычно.

А еще, начинал говорить слишком много. Что-то про те времена, когда я пешком ходил под стол. Про это он всегда болтал, когда не хотел что-то рассказывать. Я не обращал внимания, старался как мог, сосредоточиться на еде. Старался прожевать ее быстрее…

— … и Сью заехала сегодня. — папа говорил громко. Его трудно было игнорировать. Как всегда. — Удивительная женщина. Она круче гризли. Хотя не знаю, как она управляется со своей дочерью. Из Сью получился бы чертовски хороший волк, а Леа больше смахивает на рассомаху. — он засмеялся над своей шуткой.

Немного подождал моего ответа, не заметив мой отсутствующий, скучающий вид. Обычно это раздражало его. Я хотел бы, чтоб он перестал болтать про Леа. Я старался не думать про нее.

— С Сэтом все намного проще. Конечно, и с тобой все было проще, чем с твоими сестрами, пока… ладно, у тебя и так проблем больше, чем у них.

Я вздохнул, долго и глубоко, и уставился в окно.

Билли замолчал слишком надолго.

— Мы сегодня получили письмо.

Я сразу понял, что именно этой темы он и избегал.

— Письмо?

— Приглашение… на свадьбу.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Волна жара пробежала по спине. Я вцепился в стол, чтобы руки не дрожали.

Билли продолжал, сделав вид, что ничего не заметил:

— Внутри записка, адресованная тебе. Я ее не читал.

Он вытянул оттуда, где он был заткнут, между его ногой и боковиной кресла, тонкий, цвета слоновой кости, конверт. Положил его на стол, между нами.

— Тебе, наверно, не следует его читать. Не важно, что там написано.

Тоже мне, психолог. Я сдернул конверт со стола.

Это была тяжелая, плотная бумага. Дорогая. Слишком изысканная для Форкс. Открытка внутри тоже была вычурная и формальная. Белла тут ни при чем. В слоях, прозрачной с напечатанным текстом, страниц не было ничего в ее вкусе. Готов спорить, что они ей вообще не понравились. Я не прочел слов, даже не посмотрел дату. Мне было все равно.

Там был кусочек тонкой бумаги сложенной пополам, с моим именем написанным на одной стороне черными чернилами от руки. Я не узнал подчерк, но он был такой-же нездешний, как и все остальное. Пол секунды, я размышлял, неужели кровосос решил позлорадствовать.

Я развернул лист:

Джейкоб,

Я нарушаю правила, высылая тебе это. Она боялась сделать тебе больно, и не хотела, чтобы ты ни в коей мере не чувствовал себя обязанным. Но, я знаю, если бы все пошло иначе, я хотел бы иметь выбор.

Джейкоб, я обещаю, что позабочусь о ней. Спасибо тебе, за нее и за все.

Эдвард

— Джейк, у нас всего один стол, — заметил Билли. Он смотрел на мою левую руку.

Мои пальцы впились в дерево так, что столу, действительно, грозила опасность. Я отпустил их один за другим, целиком сосредоточившись на этом действии, и сжал обе ладони вместе, чтобы больше ничего не сломать.

— Да уж, все равно, — пробормотал Билли.

Я вышел из-за стола, встав снял футболку. Надеюсь, что Леа уже добралась домой.

— Не загуливай допоздна, — проговорил Билли, когда я пнул входную дверь.

Я бежал до деревьев, моя одежда раскидана за мной как след из крошек — словно я хотел найти путь назад. Теперь было так просто изменить форму. Мне не нужно думать. Мое тело уже знало, куда я иду, и дало мне то, что я хотел.

У меня было четыре ноги и я почти летел.

Деревья превратились в черное марево пролетавшее мимо меня. Мои мускулы работали в простом ритме. Я мог бежать в таком темпе днями и не уставать. Может быть, сейчас я не остановлюсь.

Но я был не один.

— Так жаль, — прошептал Эмбри у меня в голове.

Я мог видеть его глазами. Он был далеко на севере, но развернулся и рванул присоединиться ко мне. Я рыкнул и прибавил скорости.

— Подожди нас, — заныл Квил. Он был ближе, только что выскочил из поселка.

— Оставьте меня одного, — огрызнулся я.

Я чувствовал их беспокойство, и постарался изо всех сил утопить его в звуке ветра и леса. Вот что я ненавидел больше всего — видеть себя их глазами, было только хуже, что их глаза были полны жалости. Они видели ненависть, но продолжали бежать за мной.

Новый голос зазвучал в моей голове.

— Оставьте его. — мягко подумал Сэма, но все равно это был приказ. Эмбри и Квил перешли на шаг.

Если бы я только мог перестать слышать и видеть то, что слышат и видят они. Моя голова была битком набита народом, остаться одному — значит принять человечье обличье, но тогда боль становилась неимоверной.

— Изменяйтесь, — приказал им Сэм. — Эмбри, я подберу тебя.

Сначала один, потом второй сознания ушли в тишину. Остался только Сэм.

— Спасибо — смог подумать я.

— Возвращайся домой, когда сможешь — слова были слабыми, они исчезли в черной пустоте, когда и он ушел. Я был один.

Как хорошо. Теперь я слышал слабый шорох опавшей листвы под когтями, шорох совиных крыльев над головой, океан — далеко-далеко на западе — прибой у пляжа. Только это, и больше ничего. Не чувствовал ничего, кроме скорости, только напряжение мышц, сухожилий и костей, работающих вместе в гармонии, пока я оставлял за собой километры.

Если бы молчание в моей голове продолжалось, я никогда не изменился бы в человека. Я не был бы первым, кто выбрал такую форму. Может, если я убегу достаточно далеко, мне никогда больше не придется слышать их…

Я набрал скорость, позволив Джейкобу Блэку исчезнуть за мной.

Конец.