Geum.ru

Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума РФ

Вид материалаПамятка

Содержание


Московский комсомолец, Фочкин Олег, 30.11.2005, №272, Стр. 2
"ДУРКУ" - НА СОТКИ, СОТКИ - НА БАБКИ. Московский комсомолец, Власова Ольга, 30.11.2005, №272, Стр. 9П
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   39
^

Московский комсомолец, Фочкин Олег, 30.11.2005, №272, Стр. 2


Кроме того, на заседании, посвященном обсуждению городской программы профилактики правонарушений, борьбы с преступностью и обеспечения безопасности граждан в Москве на 2006-2010 годы, мэр посоветовал Мосгордуме внести в Госдуму предложения по усилению миграционного законодательства, включая меры уголовной ответственности. "По миграции в программе у нас грандиозный пробел", - заметил Лужков. Но в целом программа была одобрена. Она подразумевает в том числе дальнейшее оснащение Москвы системами видеонаблюдения, улучшение систем охраны квартир, школ и больниц, усиление контроля за стратегически важными объектами. Отдельная статья - меры социальной профилактики. В Москве должна быть расширена система досуговых центров и клубов для "детей улиц". Возможно, будет создана и единая общегородская база данных о детях и подростках, нуждающихся в соцподдержке.

^

"ДУРКУ" - НА СОТКИ, СОТКИ - НА БАБКИ.

Московский комсомолец, Власова Ольга, 30.11.2005, №272, Стр. 9П


Психушка N20 уверена, что ее сожгли ненормальные

Посторонних, а тем более журналистов в таких учреждениях дальше порога обычно стараются не пускать. Дело даже не в наличии буйных и тихих больных, общение с которыми может неадекватно подействовать на воображение посетителей, не в смирительных рубашках и в специальном режиме, а в дурацких вопросах. Их, как правило, и задают визитеры. Самый распространенный и дилетантский: "Неужели в этих условиях действительно можно лечиться от душевных и нервных расстройств?" Не вдаваясь в тонкости психиатрии, оставим ответ на совести профессионалов. Наша миссия гораздо скромнее

Случай прямо-таки уникальный: перед корреспондентом "МК" не просто гостеприимно распахнули железные двери областной психиатрической клиники N20, а целенаправленно пригласили, пообещав рассказать голую правду и показать все как есть.

Тьфу-тьфу! С головою пока все в порядке, помощь не требуется. Интрига в другом. Вот уже несколько месяцев, рассылая письма в инстанции (президенту, в Госдуму, в профсоюз медработников, губернатору области), персонал "двадцатки", которая находится в городе Долгопрудном, доказывает, что их учреждение не следует закрывать.

- Мы и ремонт в отделениях сделали, и стиральные машины купили, и оборудование для пищеблока, - говорит заместитель главврача Надежда Васильева. - Даже баню обложили красивеньким кафелем - вшивых среди наших больных никогда не было. Да и на питание пациентов давали побольше: из расчета 42 рубля в сутки на человека, а не 36 и не 24, как в других местах. Что же тогда получается: тратили, вбухивали бюджетные деньги, а теперь отправить добро под бульдозер?- Выходит, в других психлечебницах вшивость?

- Так больные рассказывали из одной, по соседству...

Долгопрудненской "дурке" почти сорок лет. Расположена она в центре города за высоким бетонным забором, который скрывает от любопытного глаза ряд унылых одноэтажных бараков. Некоторые вросли в землю, крыша провалилась. "Бывшие лечебно-производственные мастерские", - объясняют нам по ходу экскурсии.

Бараки строили на скорую руку еще до войны репрессированные, мобилизованные ведомством Лаврентия Берии на прокладку канала Москва-Волга. В них же и жили. В 40-е и 50-е в бараках содержали немецких военнопленных. После их отъезда на родину пустующий лагерь в виде наследства достался советской психиатрии, что вполне укладывалось в рамки традиции.

Мрачный отпечаток тюремности лежит на "дурке" до сих пор. Крепкие решетки на окнах, проржавевшая железная сетка вокруг бараков, двери с глазком, тяжелые засовы. Внутри каждого из бараков не лучше, не веселее. Длинный, как кишка, коридор, с двух сторон - маленькие кельи-палаты. Экономия жизненного пространства - запредельная. В проход между койками не втиснешь даже облезлую тумбочку. Иные кровати составлены так, что образуют двуспально-интимное ложе. Просыпается ночью страдалец - опа! - на плече у него храпит голова соседа. Корпус, рассчитанный на 60 человек, при уплотнении способен принять до 80. Ведь психов с годами не становится меньше.

Точно такое же братство народов, лишенное всяких намеков на возможность уединения, - в туалете. Естественно, единственном на весь корпус. Ни переборок, ни загородок. Тут же умывальники в ряд. "А унитазы мы недавно сменили, они совсем новые", - раздается комментарий за спиной.

Да! Еще в корпусе есть небольшая столовая, в ней столики накрыты клеенкой. Правда, полы в ней от гнилости наклонились под углом в 10 градусов к стенке, поэтому надо следить, чтобы тарелки не разъезжались. Такова суровая спартанская обстановка замкнутого психушечного пространства.

***

Больных в "двадцатке" сейчас нет. Иначе, пожалуй, нас и на пушечный выстрел не подпустили бы к ней. Официально деятельность больницы считается приостановленной, хотя медперсонал продолжает выходить на работу и получает за это зарплату. По крайней мере, до нового года. Всех пациентов из стационара выписали еще в июне, кого - домой, кого - в другие больницы. Этому предшествовало ЧП: в ночь с 17 на 18 января этого года выгорело дотла мужское отделение N7. По счастью, люди не пострадали, их быстро эвакуировали.

- Это был поджог с дальним прицелом, - твердят сотрудники психбольницы.

Когда-то находившаяся на окраине города психушка теперь оказалась в центре интенсивного коммерческого строительства. Со всех сторон ее подпирают новостройки-многоэтажки, стоимость квадратного метра в которых не идет ни в какое сравнение с "красивеньким" кафелем и всеми вместе взятыми унитазами "дурки". По словам медработников, строительные компании давно облизываются на участок земли, который она занимает. А это ни много ни мало 6, 9 га в самом престижном, по городским меркам, микрорайоне.

- Пожар начался как-то странно, - вспоминают врачи. - В 2 часа ночи дежурная медсестра отделения N7 услышала на чердаке треск, словно кто-то забросил туда петарду. Барак стоял у дороги, подбросить могли вполне. Вскоре задымила подсобка, где складировали матрасы и одеяла. Никто еще ничего не понял, а на территории клиники уже находился участковый милиционер, ну совершенно случайно в столь поздний час оказавшийся рядом. Еще через пару минут въехал автобус с мужчинами в камуфляже - как будто они за забором в ожидании стояли, - чтобы выводить из загоревшегося барака больных.

Впрочем, органы пожарнадзора напрочь отмели подозрения, списав причину пожара на неисправность электропроводки.

- Проводка в седьмом отделении как раз была абсолютно новая, барак недавно капитально отремонтировали, - продолжают упрямиться сотрудники заведения.

В конце января пожарные постановили: больницу необходимо закрыть. Если медики хотят лечить пациентов и дальше, им нужно в сжатые сроки устранить нарушения. Длинный список первоочередных мер прилагался.

- Мы подсчитали, сколько нужно денег, чтобы их реализовать, - получилось около 3 миллионов рублей. Направили смету в областной Минздрав, - рассказывает Надежда Васильева. - Денег, конечно, не дали.

Вместо них в апреле спустили приказ: вследствие плохого противопожарного и санитарно-технического состояния "двадцатки" освободить ее от больных, здания законсервировать, персоналу ждать указаний сверху. И еще одно немаловажное обстоятельство - администрация города отказалась продлевать с психбольницей арендный договор на занимаемый ею участок земли.

- Кому стало лучше от того, что больницу нашу прикрыли? - возмущается завотделением N6 Эльвира Жарун.

- Мы обслуживали несколько городов ближайшего пригорода - Лобню, Красногорск, Мытищи. Тамошних хроников сейчас растолкали по другим точкам - в больницу N5 (Хотьково), им. Яковенко (Чеховский р-н), N23 (Наро-Фоминск) и т.д. Условия в них неотличимы от наших: все психбольницы Московской области находятся приблизительно на одинаковом уровне.

В общем, если бы не ЧП, "двадцатка" тихо-мирно функционировала бы по сей день.

- На нас "наехали", - жалуются психиатры.

***

Труднее всего в этой ситуации, пожалуй, близким родственникам больных. Точнее, стареньким мамам, для которых их взрослые дочки и сыновья до гробовой доски так и останутся беспомощными детьми. "Пациенты "двадцатки" оставлены без внимания, положение наше ужасное, тем более что это не просто больные, а больные с психическими расстройствами, от которых можно ждать чего угодно", - написали они в редакцию. И хотя чиновники областного Минздрава наперебой успокаивают родных, что все нуждающиеся в госпитализации будут обеспечены психиатрическими койками, придуманное ими решение никого не устраивает. Потому что за каждой историей болезни стоит человеческая трагедия. А она тут не в счет.

- После смерти сестры на моем попечении остался 36-летний племянник, 10 лет страдающий шизофренией, - рассказывает пенсионерка из Долгопрудного Татьяна Никандровна. - В периоды сезонного обострения он проводил по нескольку месяцев в Долгопрудненской психбольнице. Теперь его поместили в Хотьковскую психбольницу - я и туда езжу, вожу тележки с продуктами. Поездка в оба конца отнимает по 8 часов, мне в 66 лет это уже не по силам, а еду возить надо - на одних казенных харчах в психушке не продержаться.

У 70-летней Жанны Николаевны М. душевнобольной сын, он как раз находился в 7-м отделении, когда там случился пожар.

- Все лето он провел дома, - говорит Жанна Николаевна, - а с приходом осени начал проситься: "Мама, отправь меня обратно в больницу". В итоге в больницу сын так и не попал, остался дома, где я его на свой страх и риск отпаивала таблетками.

- У одиноких больных, о ком и позаботиться некому, полная безысходность, - плачет Раиса Владимировна. - Я со слезами смотрю на бывших пациентов "двадцатки" (за столько лет многих знаю в лицо). Они целыми днями бродят по городу, пристают к людям. Гляжу я на них и думаю: неужели и мой сын, когда меня не станет, будет так же слоняться по улицам? Если бы знала, что за сыном будут присматривать и ухаживать, что он будет находиться в более-менее нормальных условиях, ушла бы из жизни спокойно...

***

- Проект решения по двадцатой больнице уже разработан, 20 декабря на заседании правительства области его скорее всего одобрят и утвердят, - сообщили "МК" в подмосковном Минздраве. - Стационар прекращает существование, лечебное учреждение преобразуется в психдиспансер. После того как там начались поджоги, а руководство не сумело справиться с имеющимися проблемами, мы больше не будем направлять туда деньги.

Что население получит взамен закрывающейся "двадцатки"? Строительство новой больницы сейчас не планируется, для этого нужно определиться с источниками финансирования. Коней на переправе не меняют. До свидания.

Ну а пока чиновники ищут источники, коллектив психбольницы, которому страшно потерять работу (450 коек в "двадцатке" обслуживали 180 человек), предложил свой вариант цивилизованного "разъезда". 6, 9 гектара земли в центре Долгопрудного представляют немалую ценность. Что ж, больница готова на них потесниться, уступив большую часть доброхотам-инвесторам. Но с условием, что взамен они выстроят для больницы современный благоустроенный корпус. Даже потенциальных партнеров нашли - международный благотворительный фонд. Почему бы и нет? Во всяком случае, впервые за последние 30 лет появится прецедент, когда в Подмосковье построят соответствующую современным стандартам психиатрическую лечебницу.

По нашим сведениям, наверху прилива энтузиазма предложенный вариант не встретил. До 20 декабря остается совсем ничего.