Дело о так называемой "антисоветской троцкистской военной организаций" в Красной Армии1

Вид материала

Документы

Содержание Сталин: Он отказался от своих обвинений. Ворошилов Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.Комитет государственной безопасности СССР.Прокуратура СССР.Институт марксизма-ленинизма

Подобный материал:

• Парад на красной площади, 625.23kb.
• Настоящая книжка посвящена вопросу, тесно связанному с историей трех русских революций,, 1669.12kb.
• Абабков Василий Тарасович, 4386.25kb.
• Список репрессированных жителей Азово-Черноморского Края, 1783.15kb.
• Юридическая ответственность и законность, 2934.29kb.
• Справочник по военной топографии военное издательство народного комиссариата обороны, 73.46kb.
• -, 32.34kb.
• Е. Ю. Селихова. Делопроизводство и архивное дело в банковской сфере > Е. Ю. Селихова, 107.33kb.
• Керамика, фарфор, стекло, 200.11kb.
• Опорный конспект по теме 11 Насильственная преступность, 31.12kb.

^ Сталин: Он отказался от своих обвинений.

Ворошилов: Да, отказался, хотя группа Якира и Уборевича на заседании вела себя в отношении меня довольно агрессивно. Уборевич еще молчал, а Гамарник и Якир вели себя в отношении меня очень скверно".

К. Е. Ворошилов в докладе призывал "проверить и очистить армию буквально до самых последних щелочек...", заранее предупреждая, что в результате этой чистки "может быть, в количественном выражении мы понесем большой урон".

Далее К. Е. Ворошилов заявил: "Я, как Народный Комиссар, ...откровенно должен сказать, что не только не замечал подлых предателей, но даже когда некоторых из них (Горбачева¹, Фельдмана и др.) уже начали разоблачать, я не хотел верить, что эти люди, как казалось, безукоризненно работавшие, способны были на столь чудовищные преступления. Моя вина в этом огромна. Но я не могу отметить ни одного случая предупредительного сигнала и с вашей стороны, товарищи... Повторяю, никто и ни разу не сигнализировал мне или ЦК партии о том, что в РККА существуют контрреволюционные конспираторы...".

¹Б. С. Горбачев - командующий Уральским военным округом.

2 июня 1937 г. на Военном совете выступил И. В. Сталин. Сославшись на показания самих арестованных, он сделал вывод, что в стране был "военно-политический заговор против Советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами". По его утверждению, руководителями этого заговора были Л. Д. Троцкий, А. И. Рыков, Н. И. Бухарин, Я. Э. Рудзутак, Л. М. Карахан¹, А. С. Енукидзе, Г. Г. Ягода, а по военной линии - М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Корк, Р. П. Эйдеман и Я. Б. Гамарник. "Это - ядро военно-политического заговора, - говорил Сталин, - ядро, которое имело систематические сношения с германскими фашистами, особен-но с германским рейхсвером, и которое приспосабливало всю свою работу к вкусам и заказам со стороны германских фашистов".

И. В. Сталин уверял, что из 13 названных им руководителей заговора десять человек, то есть все, кроме А. И. Рыкова, Н. И. Бухарина и Я. Б. Гамарника, являются шпионами немецкой, а некоторые и японской разведок. Так, говоря о М. Н. Тухачевском и других арестованных военных, И. В. Сталин заявил: "Он оперативный план наш, оперативный план - наше святое святых передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион... Якир- систематически информировал немецкий штаб... Уборевич- не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал, Карахан - немецкий шпион, Эйдеман - немецкий шпион, Корк (в стенограмме ошибочно повторно назван "Карахан". - Ред.) информировал немецкий штаб, начиная с того времени, когда он был у них военным атташе в Германии".

¹Л. М. Карахан - посол СССР в Турции.

По словам И. В. Сталина, Я. Э. Рудзутак, Л. М. Карахан, А. С. Енукидзе были завербованы Жозефиной Гензи (Енсен), немецкой разведчицей-датчанкой, состоявшей на службе у германского рейхсвера. И она же "помогла завербовать Тухачевского". Эти утверждения И. В. Сталина, как видно сейчас из материалов проверки, основывались на ложных показаниях, не заслуживавших никакого доверия, причем в отношении М. Н. Тухачевского не было даже и таких показаний.

Используя ложные следственные материалы, И. В. Сталин в своем выступлении оклеветал многих советских военных деятелей, назвав их участниками военного заговора, созданного якобы немецким рейхсвером. Обвиняя этих лиц в шпионаже, И. В. Сталин на Военном совете заявил: "Это военно-политический заговор. Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты, и эти господа сообщали им военные секреты. Рейхсвер хочет, чтобы существующее правительство было снято, перебито, и они взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили. Это агентура, руководящее ядро военно-политического заговора в СССР, состоящее из 10 патентованных шпиков и 3 патентованных подстрекателей шпионов. Это агентура германского рейхсвера. Вот основное. Заговор этот имеет, стало быть, не столько внутреннюю почву, сколько внешние условия, не столько политику по внутренней линии в нашей стране, сколько политику германского рейхсвера. Хотели из СССР сделать вторую Испанию и нашли себе и завербовали шпиков, орудовавших в этом деле. Вот обстановка".

Сообщив, что по военной линии уже арестовано 300-400 человек, И. В. Сталин высказал обвинение, что дело о военном заговоре все-таки "прошляпили, мало кого мы сами открыли из военных". Он заявил, что наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем, что внутри чекистской разведки у нас нашлась целая группа, работавшая па Германию, на Японию, на Польшу. Выразив недовольство отсутствием разоблачающих сигналов с мест и требуя таких сигналов, И. В. Сталин заявил: "Если будет правда хотя бы на 5%, то и это хлеб".

Поверив утверждениям И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова и приняв за достоверные показания самих арестованных, участники Военного совета резко осуждали "заговорщиков", заверяли в своей безграничной преданности партии и правительству. Однако из 42 выступивших по докладу К. Е. Ворошилова 34 были вскоре арестованы как "заговорщики".

5 июня 1937 г. И. В. Сталин принял В. М. Молотова, Л. М. Кагановича и наркома внутренних дол СССР П. И. Ежова. В тот же день из большой группы арестованных в апреле-мае 1937 г. военнослужащих были отобраны для судебного процесса по делу "о военном заговоре" М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, А. И. Корк, И. П. Уборевич, Р. П. Эйдеман и Б. М. Фельдман, а для придания делу троцкистской окраски в эту же группу были включены В. М. Примаков и В. К. Путна, действительно разделявшие до 1927 г. троцкистские взгляды. Индивидуальные уголовные дела на всех этих лиц 5 июня 1937 г. были объединены в одно групповое дело.

7 июня 1937 г. И. В. Сталин, В. М. Молотов, Л. М. Каганович и К. Е. Ворошилов приняли Н. И. Ежова и А. Я. Вышинского. В этот же день был отпечатан окончательный текст обвинительного заключения по делу. Вслед за этим в НКВД были приняты меры к немедленному окончанию следствия по делу о военном заговоре.

7 июня 1937 г. было предъявлено обвинение В. М. Примакову, а 8 июня - М. Н. Тухачевскому, И. Э. Якиру, И. П. Уборевичу, А. И. Корку, Б. М. Фельдману и В. К. Путне по статьям 5 8-1 "б", 58-3, 58-4, 58-6, 58-8 и 58-9 Уголовного кодекса РСФСР (измена Родине, шпионаж, террор и т. п.).

9 июня 1937 г. А. Я. Вышинский и помощник главного военного прокурора Л. М. Суббоцкий провели в присутствии следователей НКВД короткие допросы арестованных, утвердив прокурорскими подписями "достоверность" показаний, данных арестованными на следствии в НКВД. В архиве И. В. Сталина находятся копии этих протоколов допроса. На протоколе допроса М. Н. Тухачевского имеется надпись: "Т. Сталину. Ежов. 9.VI.1937 г.".

В день окончания следствия по делу о военном заговоре 9 июня 1937 г. А. Я. Вышинский два раза был принят И. В Сталиным. Во время второго посещения, состоявшегося в 22 часа 45 минут, присутствовали В. М. Молотов и Н. И. Ежов. В тот же день А. Я. Вышинский подписал обвинительное заключение по делу.

В обвинительном заключении утверждалось, что в апреле-мае 1937 г. органами НКВД был раскрыт и ликвидирован в г. Москве военно-троцкистский заговор, в руководство которым входили Я. Б. Гамарник, М. Н. Тухачевский и другие. Военно-троцкистская организация, в которую вступили все обвиняемые по этому делу, образовалась в 1932-1933 гг. по прямым указаниям германского Генштаба и Л. Д. Троцкого. Она была связана с троцкистским центром и группой правых Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова. Занималась вредительством, диверсиями, террором и готовила свержение правительства и захват власти в целях реставрациив СССР капитализма.

После приема А. Я. Вышинского в 23 часа 30 минут И. В. Сталиным, В. М. Молотовым и Н. И. Ежовым был принят редактор "Правды" Л. 3. Мехлис. 11 июня 1937 г. в "Правде" было опубликовано сообщение об окончании следствия и предстоящем судебном процессе по делу М. Н. Тухачевского и других, которые, как говорилось в сообщении, обвиняются в "нарушении воинского долга (присяги), измене Родине, измене народам СССР, измене рабоче-крестьянской Красной Армии".

10 июня 1937 г. состоялся чрезвычайный пленум Верховного суда СССР, заслушавший сообщение А. Я. Вышинского о деле по обвинению М. Н. Тухачевского и других. Пленум постановил для рассмотрения этого дела образовать Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР. В его состав были введены председатель военной коллегии Верховного суда СССР В. В. Ульрих, заместитель наркома обороны Я. И. Алкснис, командующий Дальневосточной армией В. К. Блюхер, командующий Московским военным округом С. М. Буденный, начальник Генштаба РККА Б. М. Шапошников, командующий Белорусским военным округом И. П. Белов, командующий Ленинградским военным округом П. Е. Дыбенко и командующий Северо-Кавказским военным округом Н. Д. Каширин.

Инициатива создания специального военного суда для рассмотрения дела М. Н. Тухачевского и других и привлечения в состав суда широко известных в стране военных руководителей принадлежала И. В. Сталину. Выбор их был не случаен, все они участники Военного совета при наркоме обороны СССР и выступали на июньском заседании совета в присутствии Сталина с резким осуждением М. Н. Тухачевского, И. Э. Якира, И. П. Уборевича как "заговорщиков ".

Бывший член военной коллегии Верховного суда СССР И. М. Зарянов, участвовавший в судебном процессе по делу М. Н. Тухачевского в качестве секретаря суда, в своем объяснении в 1962 г. написал: "Из разговоров с Ульрихом я понял, что Особое Присутствие, членами которого являлись только маршалы и командармы, создано по инициативе Сталина. Целью создания этого специального военного суда Сталин ставил поднять этим авторитет суда и убеждение в правильности приговора".

10 июня 1937 г. состоялось подготовительное заседание Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, вынесшего определение об утверждении обвинительного заключения, составленного А. Я. Вышинским, и предании суду М. Н. Тухачевского и других.

После передачи дела М. Н. Тухачевского и других в суд от них требовали показания на различных военачальников, и в частности на самих судей Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Так, 10 июня 1937 г. от В. М. Примакова были получены показания, компрометирующие трех членов суда: командармов Н. Д. Каширина, П. Е. Дыбенко и Б. М. Шапошникова.

Допрашивавший В. М. Примакова следователь А. А. Авсеевич в объяснении в 1962 г. сообщил: "На последнем этапе следствия Леплевский, вызвав к себе Примакова, дал ему целый список крупных командиров Советской Армии, которые ранее не фигурировали в показаниях Примакова, и от имени Ежова предложил по каждому из них написать... Так возникли показания Примакова на Каширина, Дыбенко, Гамарника, Куйбышева, Грязнова, Урицкого и др.".

Перед судом обвиняемым разрешили обратиться с последними покаянными заявлениями на имя И. В. Сталина и Н. И. Ежова, создавая иллюзию, что это поможет сохранить им жизнь. Арестованные написали такие заявления. Какое к ним было отношение, показывает такой факт. На заявлении И. Э. Якира имеются следующие резолюции: "Мой архив. Ст.". "Подлец и проститутка. И. Ст.". "Совершенно точное определение. К. Ворошилов и Молотов". "Мерзавцу, сволочи и б.... одна кара - смертная казнь. Л. Каганович".

Незадолго до начала судебного процесса было проведено в Особом отделе НКВД СССР совещание, на котором Г. М. Леплевский дал указание следователям еще раз убедить подследственных, чтобы в суде они подтвердили свои показания, и заявить, что "признание" в суде облегчит их участь. Следователи, фабриковавшие дело, сопровождали своих обвиняемых в суд, находились с ними в комнатах ожидания и были в зале суда. Накануне процесса арестованные вызывались к Леплевскому, который объявил, что завтра начнется суд и что судьба их зависит от их поведения на суде.

11 июня 1937 г. в Москве Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР в закрытом судебном заседании рассмотрело дело по обвинению М. Н. Тухачевского и других. После зачтения обвинительного заключения все подсудимые, отвечая на вопросы председателя суда, заявили, что они признают себя виновными. В дальнейшем они, выполняя требования работников НКВД, подтвердили в суде в основном те показания, которые дали на следствии.

Вот некоторые моменты, характеризующие ход судебного процесса.

Выступление И. Э. Якира на судебном процессе в соответствии с замыслами организаторов должно было "подсказать" линию поведения другим подсудимым - разоблачать происки Л. Д. Троцкого и фашистских государств против СССР. При этом всячески подчеркивалась роль М. Н. Тухачевского в заговоре. Однако, когда В. К. Блюхер, пытаясь конкретизировать подготовку поражения авиации Красной Армии в будущей войне, задал об этом вопрос, то И. Э. Якир ответил: "Я вам толком не сумею сказать ничего кроме того, что написано следствию". На вопрос председателя суда о том, в чем выразилось вредительство по боевой подготовке, И. Э. Якир уклончиво заявил: "Я об этом вопросе говорил в особом письме".

М. Н. Тухачевский в суде некоторые обвинения не подтвердил. Когда же И. П. Уборевич стал отрицать обвинения во вредительстве и шпионаже, тогда суд прервал его допрос, а после перерыва, продолжавшегося один час, перешел к допросу других подсудимых.

При допросе в суде И. Э. Якир и И. П. Уборевич отрицали обвинения в шпионаже. Так, на вопрос П. Е. Дыбенко, обращенный к И. Э. Якиру: "Вы лично когда конкретно начали проводить шпионскую работу в пользу германского Генерального штаба?", подсудимый И. Э. Якир ответил: "Этой работы лично непосредственно я не начинал".

Когда П. Е. Дыбенко спросил И. П. Уборевича: "Непосредственно шпионскую работу вы вели с немецким Генеральным штабом?", И. П. Уборевич ответил суду: "Не вел никогда".

На вопрос В. В. Ульриха, адресованный М. Н. Тухачевскому: "Вы утверждаете, что к антисоветской деятельности примкнули с 1932 года, а ваша шпионская деятельность, ее вы считаете антисоветской, она началась гораздо раньше?", последовал ответ М. Н. Тухачевского: "Я не знаю, можно ли было считать ее шпионской..."

Р. П. Эйдеману при допросе в суде было задано всего три вопроса.

Судьба подсудимых была предрешена заранее. Бывший секретарь суда И. М. Зарянов в 1962 г. сообщил: "О ходе судебного процесса Ульрих информировал И. В. Сталина. Об этом мне говорил Ульрих, он говорил, что имеется указание Сталина о применении ко всем подсудимым высшей меры наказания - расстрела".

Объяснения И. М. Зарянова о встрече И. В. Сталина с В. В. Ульрихом подтверждаются регистрацией приема И. В. Сталиным В. В. Ульриха 11 июня 1937 г. Из записи видно, что при приеме В. В. Ульриха И. В. Сталиным были В. М. Молотов, Л. М. Каганович и Н. И. Ежов.

В день суда в республики, края и области И. В. Сталиным было направлено указание: "Нац. ЦК, крайкомам, обкомам. В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно, и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня. 11.VI.1937 г. Секретарь ЦК Сталин".

В 23 часа 35 минут 11 июня 1937 г. председательствующим В. В. Ульрихом был оглашен приговор о расстреле всех восьми осужденных. Приговор приведен в исполнение 12 июня 1937 г.

После казни М. Н. Тухачевского и других по указанию И. В. Сталина повсеместно были проведены собрания и митинги, на которых создавалось против них общественное мнение. Сообщения о приговоре и приведении его в исполнение были опубликованы во всех газетах и объявлены в приказе К. Е. Ворошилова по армии. Все это вело к дезинформации партийных органов, военных организаций и советской общественности о положении в Красной Армии.

Как отмечалось выше, решения февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 г., требования И. В. Сталина и В. М. Молотова о "проверке" военного ведомства были восприняты органами НКВД как прямая директива по массовой чистке кадров армии и флота от имевшихся якобы там вредителей.

Уже через девять дней после суда над М. Н. Тухачевским были арестованы как участники военного заговора 980 командиров и политработников, в том числе 29 комбригов, 37 комдивов, 21 комкор, 16 полковых комиссаров, 17 бригадных и 7 дивизионных комиссаров.

С ведома и разрешения И. В. Сталина органы НКВД по отношению к арестованным широко применяли физические меры воздействия, шантаж, провокации и обман, в результате чего добивались ложных показаний о "преступной деятельности" целого ряда видных военных работников, находившихся на свободе. Показания многих арестованных направлялись И. В. Сталину, который единолично, без какого-либо разбирательства, решал вопрос об аресте невинных людей.

Так, например, ознакомившись с протоколом допроса от 5 августа 1937 г. арестованного заместителя начальника Разведуправления РККА М. К. Александровского, И. В. Сталин написал Н. И. Ежову: "Арестовать: 1) Каширина. 2) Дубового. 3) Якимовича¹. 4) Дорожного (чекист). 5) и других". В этом протоколе отметки "арестовать", "взять" были сделаны И. В. Сталиным против 30 фамилий.

¹Н. Д. Каширин - начальник управления боевой подготовки Наркомата обороны.
И. Н. Дубовой - командующий Харьковским военным округом.
И. К. Якимович - начальник Главного управления лесоохраны и лесонасаждений при Совнаркоме СССР.

Значительное число военачальников было арестовано также и с санкции К. Е. Ворошилова. Так, 28 мая 1937 г. НКВД СССР составил список работников Артуправления РККА, на которых имелись показания арестованных, как на участников военно-троцкистского заговора. В этот список были включены помощник начальника Артиллерийского управления РККА комбриг Я. М. Железняков и многие другие, всего 26 командиров Красной Армии. На списке имеется резолюция К. Е. Ворошилова: "Тов. Ежову. Берите всех подлецов. 28.V.1937 года. К. Ворошилов".

В августе 1937 г. из Наркомата обороны СССР в НКВД СССР было направлено письмо об аресте ряда видных руководящих военных работников. В данном случае К. Е. Ворошиловым без какого-либо разбирательства были приняты решения об аресте 142 руководящих военных работников.

Активное участие в решении вопроса об арестах командиров и видных руководящих военных работников принимали в 1937-1938 гг. начальник Управления Наркомата обороны по начсоставу Е. А. Щаденко, начальник Главного Политического управления РККА Л. 3. Мехлис (на эту должность он был назначен вместо Я. Б. Гамарника), заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков.

В декабре 1937 г. и январе 1938 г. НКВД направил представление на имя К. Е. Ворошилова об аресте ряда военачальников, в числе которых были член Военного совета Сибирского военного округа Н. А. Юнг, член Военного совета Северо-Кавказского военного округа К. Г. Сидоров, старший инспектор Главпура РККА, дивизионный комиссар Я. Г. Индриксон, заместитель начальника политуправления Северо-Кавказского военного округа корпусной комиссар А. М. Битте, член Военного совета Уральского военного округа А. В. Тарутинский и другие. На этих документах имеются резолюции Е. А. Щаденко, Л. 3. Мехлиса и Г. М. Маленкова. Все эти командиры были арестованы и затем осуждены.

Из девяти военных работников (К. Е. Ворошилов, Я. Б. Гамарник, И. Э. Якир, В. К. Блюхер, А. С. Булин¹, М. Н. Тухачевский, А. И. Егоров, С. М. Буденный и И. П. Уборевич), избранных XVII съездом ВКП(б) в состав Центрального Комитета партии, семеро были объявлены в 1937-1938 гг. врагами народа, участниками "военного заговора", и только К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный сохранили свое положение, хотя на С. М. Буденного органы НКВД тоже сфабриковали показания о принадлежности его к "заговору".

¹А. С Булин - заместитель начальника Главпура РККА.

Среди членов ЦИК СССР, избранных на VII Всесоюзном съезде Советов, было 36 видных командиров и армейских политработников. Из этого числа 30 человек в 1937 г. были объявлены "врагами народа".

Из 108 членов Военного совета при наркоме обороны СССР к ноябрю 1938 г. от прежнего состава сохранилось только 10 человек.

О характере и размерах репрессий, постигших Красную Армию, можно судить по выступлению К. Е. Ворошилова на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 29 ноября 1938г.: "Когда в прошлом году была раскрыта и судом революции уничтожена группа презренных изменников нашей Родины и РККА во главе с Тухачевским, никому из нас и в голову не могло прийти, не приходило, к сожалению, что эта мерзость, эта гниль, это предательство так широко и глубоко засело в рядах нашей Армии. Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма до живого, здорового мяса, очищались от мерзостной предательской гнили...

Вы знаете, что собою представляла чистка рядов РККА... Чистка была проведена радикальная и всесторонняя... с самых верхов и кончая низами... Поэтому и количество вычищенных оказалось весьма и весьма внушительным. Достаточно сказать, что за все время мы вычистили больше 4 десятков тысяч человек. Эта цифра внушительная. Но именно потому, что мы так безжалостно расправлялись, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный и честный командный и политический состав".

К. Е. Ворошилов клеветал на военнослужащих, называя их изменниками, скрыл от партии подлинную причину массовых репрессий, являясь сам одним из основных виновников этой трагедии.

Ранее указывалось, что для судебного рассмотрения дела о так называемом " военно-фашистском" заговоре было создано под председательством В. В. Ульриха Специальное судебное присутствие Верховного суда Союза ССР, в состав которого вошли крупнейшие деятели Советских Вооруженных Сил. Позднее В. К. Блюхер, И. П. Белов, Н. Д. Каширин, П. Е. Дыбенко, Я. И. Алкснис сами разделили их участь - были обвинены в участии в этом же заговоре и по сфальсифицированным материалам осуждены к расстрелу.

Установлено, что И. В. Сталин не только давал указания об аресте безвинных советских людей, но вместе с В. М. Молотовым, Л. М. Кагановичем, К. Е. Ворошиловым и Н. И. Ежовым решал вопрос о расстреле большого количества честных советских граждан, в том числе и видных военных деятелей, по спискам, представленным Н. И. Ежовым.

В ноябре 1937 г. из НКВД И. В. Сталину был направлен список под заголовком "Москва-Центр" на 292 человека с предложением об их расстреле. Список состоял из видных деятелей Красной Армии, имевших большие заслуги перед партией и государством.

В июле 1938 г. Н. И. Ежов направил И. В. Сталину список на 138 человек, а в сопроводительной записке, исполненной карандашом на клочке бумаги, писал: "С. Секретно. тов. Сталину. Посылаю список арестованных, подлежащих суду Военной коллегии по первой категории. Ежов. 26.VII.1938 г.". На списке имеется резолюция: "За расстрел всех 138 человек. И. Ст. В. Молотов".

Репрессированными оказались заместители наркома обороны СССР А. И. Егоров, Я. И. Алкснис, И. Ф. Федько и В. М. Орлов, заместители начальника Генерального штаба РККА В. Н. Левичев и С. А. Меженинов, заместители начальника Главпура РККА А. С. Булин и Г. А. Осепян.

Подверглись репрессиям 22 начальника и 30 ответственных работников управлений Наркомата обороны и Генштаба: Е. И. Ковтюх (командное), Н. Д. Каширин (боевой подготовки), И. А. Халепский (вооружений), А. М. Вольпе (административно-мобилизационное), Я. К. Берзин (разведывательное), Г. Г. Бокис (автобронетанковое), Н. М. Роговский (артиллерии), А. И. Седякин (ПВО), М. О. Степанов и Я. М. Фишман (военно-химическое), Р. В. Лонгва (связи), А. И. Тодорский (высших военных учебных заведений), М. Л. Медников (военно-строительное), Э. Ф. Аппога (военных сообщений), И. Ф. Максимов (топографическое), Б. И. Базенков (материально-технического снабжения), Н. Н. Мовчин (снабжения горючим), Д. И. Косич (обозно-вещевого снабжения), А. И. Жильцов (продовольственного снабжения), М. И. Баранов (санитарное), Н. М. Никольский (ветеринарное), 3. Д. Перцовский (финансовое); командующие войсками военных округов С. П. Урицкий (Московский), П. Е. Дыбенко (Ленинградский), И. П. Белов (Белорусский), В. К. Блюхер (ОКДВА), М. Д. Великанов (Забайкальский), Н. В. Куйбышев (Закавказский), И. И. Гарькавый (Северо-Кавказский), И. К. Грязнов (Среднеазиатский), Б. С. Горбачев и Я. П. Гайлит (Уральский), И. Н. Дубовой (Харьковский) и другие.

Были репрессированы 88 старших командиров округов, а также 8 начальников военных академий, институтов и школ: Д. А. Кучинский (Академия Генштаба), И. Ф. Немерзелли (Военно-политическая академия), И. И. Смолин (Военно-инженерная академия), Я. Л. Авиновицкий (Академия химической защиты), Н. Г. Егоров (Школа им. ВЦИК), Г. И. Брынков (НИИ РККА), И. М. Милейковский (Научно-испытательный технический институт РККА), Н. Н. Бажанов (Научно-испытательный институт ВВС) и другие; 26 профессоров и преподавателей.

Не миновал репрессий и Военно-Морской Флот. Были арестованы и осуждены нарком ВМФ П. А. Смирнов, его заместитель П. И. Смирнов (Светловский), начальник морских сил РККА М. В. Викторов, начальник штаба морских сил П. Г. Стасевич, командующие флотами И. К. Кожанов (Черноморский), К. И. Душенов (Северный), Г. П. Киреев (Тихоокеанский), командующий Амурской флотилией И. Н. Кодацкий-Руднев, начальник Военно-морской академии И. М. Лудри, начальник НИИ военного кораблестроения Н. В. Алякринский, а также 22 военно-морских командира высокого ранга. Были репрессированы, кроме того, 4 сотрудника советских военных представительств за рубежом и 7 руководящих работников Осоавиахима.

По обвинению в участии в "военном заговоре" в 1937-1938 гг. арестованы и осуждены секретарь Совета Союза ЦИК СССР И. С. Уншлихт, секретарь Комитета Обороны при Совнаркоме СССР Г. Д. Базилевич, полпред СССР и уполномоченный ЦК ВКП(б) в Монголии В. X. Таиров (Тер-Григорьян), заместитель наркома оборонной промышленности СССР Р. А. Муклевич и начальник 8-го главного управления этого наркомата К. А. Нейман.

Всего в тот период было арестовано и осуждено военной коллегией Верховного суда СССР 408 человек руководящего и начальствующего состава РККА и ВМФ, 386 из них являлись членами партии. К высшей мере - расстрелу был приговорен 401 человек, 7 - к различным срокам исправительно-трудовых лагерей.

Изучение документальных материалов, хранящихся в партийных и государственных архивах, а также опрос лиц, причастных к событиям тех лет, позволили установить, что дело по обвинению М. Н. Тухачевского и других военных фальсифицировано, а признания обвиняемых на следствии получены от них недозволенными методами.

Никаких законных оснований к аресту М. Н. Тухачевского, И. Э. Якира, И. П. Уборевича и других военных деятелей не было. Органы НКВД арестовали их в нарушение Конституции СССР, вопреки требованиям уголовных и уголовно-процессуальных законов, без санкции прокурора или постановления суда, по прямому указанию И. В. Сталина и Н. И. Ежова. В деле нет объективных доказательств, подтверждающих совершение кем-либо из обвиняемых государственных преступлений. Обвинения в преступлениях являются ложными и базируются лишь на противоречивых "признательных" показаниях арестованных, навязанных им работниками НКВД преступными методами проведения следствия по делу.

Следствие, не располагая никакими объективными доказательствами о "заговоре" в Красной Армии, сфабриковало пять противоречащих друг другу предположений об обстоятельствах возникновения "заговора". По делу получается, что "заговор" возник: 1) по инициативе М. Н. Тухачевского, в его бонапартистских целях; 2) по директиве Л. Д. Троцкого; 3) по указанию центра правых; 4) по решению блока троцкистско-зиновьевской и правой организаций; 5) по установкам, исходившим от Генштаба Германии. Материалы дела показывают, что все эти обстоятельства возникновения "заговора" от начала до конца являются вымышленными.

В 20-30-е гг. органы зарубежной разведки систематически направляли по различным каналам сфабрикованный ими дезинформационный материал, который должен был свидетельствовать о предательстве М. Н. Тухачевского и других советских военных руководителей.

В архивах И. В. Сталина обнаружены документы, подтверждающие стремление германских разведывательных кругов довести до него дезинформационные сведения о М. Н. Тухачевском. Одним из последних документов такого рода было письмо корреспондента "Правды" в Берлине А. Климова, которое было направлено И. В. Сталину редактором "Правды" Л. 3. Мехлисом. В середине января 1937 г. А. Климов передал, как якобы достоверное, сообщение о том, что в Германии "среди высших офицерских кругов упорно говорят о связи и работе германских фашистов в верхушке командного состава Красной Армии в Москве. В этой связи называется имя Тухачевского".

Следует заметить, что его имя упоминается и в других дезинформационных материалах. В связи с этим в то время неоднократно обстоятельно проверялась достоверность подобных сведений, которые отвергались как полностью вымышленные и несостоятельные.

В начале 20-х гг. за рубежом было распространено мнение о нелояльном отношении М. Н. Тухачевского к Советской власти. Определенное основание этому могло быть положено его участием в начале двадцатых годов в известной операции "Трест", осуществленной органами ОГПУ для разложения монархически настроенной российской эмиграции. Желая придать фиктивной "конспиративной монархической организации", которая якобы действовала в стране, больший "авторитет", за границу было сообщено о вовлечении в ее состав М. Н. Тухачевского. Однако в конце 1923 - начале 1924 г. выяснилось, что органы ОГПУ "переиграли" с именем М. Н. Тухачевского. Им было дано указание о выводе его из операции "Трест". Это было сделано, но "след" в зарубежных разведывательных кругах, очевидно, остался.

Необходимо отметить, что ни в следственном деле, ни в материалах судебного процесса дезинформационные сведения зарубежных разведок о М. Н. Тухачевском и других военных деятелях не фигурируют. Свидетельств о том, что они сыграли какую-либо роль в организации "дела военных", не обнаружено.

Материалы зарубежных разведок в значительной степени были рассчитаны на такие черты характера И. В. Сталина, как болезненная мнительность и крайняя подозрительность, и, по всей вероятности, в этом они свою роль сыграли.

В суде обстоятельства "дела" были исследованы крайне поверхностно и неполно. Вопросы, задававшиеся подсудимым, носили тенденциозный и наводящий характер. Суд не только не устранил наличие существенных противоречий в показаниях подсудимых, но фактически замаскировал эти противоречия.

Суд не истребовал никаких объективных документальных доказательств и свидетельств, необходимых для оценки правильности тех или иных обвинений, не вызвал никаких свидетелей и не привлек к рассмотрению дела экспертов.

Весь судебный процесс стенографировался, однако правкой и корректировкой стенограммы суда занимались те же работники НКВД, которые вели следствие.

Определением военной коллегии Верховного суда СССР от 31 января 1957 г. приговор в отношении М. Н. Тухачевского, А. И. Корка, И. Э. Якира, И. П. Уборевича, В. К. Путны, Р. П. Эйдемана, В. М. Примакова и Б. М. Фельдмана отменен и уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. Решением Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 27 февраля 1957 г. они были восстановлены в партии. В 50-60-е гг. были реабилитированы и другие из 408 военных, осужденных по делу так называемой "антисоветской троцкистской военной организации".

^ Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.
Комитет государственной безопасности СССР.
Прокуратура СССР.
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.