Четвертую военную весну наша ар­мия встречала на территории врага, готовясь к нанесению решающего удара по логову фашизма и победоносному окончанию войны

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• В. К. Былинин, В. И. Коротаев портрет лидера оун в интерьере иностранных разведок, 796.68kb.
• Руководство по нанесению материалов «Парад», 632.28kb.
• Х. Восточного муниципального образования Ленинградский район, 182.14kb.
• Рефера т, 200.06kb.
• Всвоей многовековой истории наша страна не только защищала себя, свою территорию, свой, 63.11kb.
• Реферат по культурологии на тему: Хосе Ортега-и-Гассет, философ и мыслитель, 218.62kb.
• Войны стала ведущей в творчестве поэта-фронтовика, 143.56kb.
• Школа вторична, 785.16kb.
• Школа вторична, 839.19kb.
• Формирование и боевой путь 56 гвардейской смоленской краснознаменной стрелковой дивизии, 76.48kb.

Герой Советского Союза

П.Я. ПОЧУКАЛИН


ПРЫЖОК ЗА ОДЕР


Четвертую военную весну наша ар­мия встречала на территории врага, готовясь к нанесению решающего удара по логову фашизма и победоносному окончанию войны.

Батальон капитана Почукалина, как и все войска 2-го Белорусского фронта, пе­ребрасывался от Данцига на Одер. Нашим войскам предстояло разгромить крупней­шую группировку немецко-фашистских войск и водрузить Знамя Победы над рейх­стагом.

Марш предстоял не из легких: надо бы­ло пройти в полном боевом снаряжении по весенним раскисшим дорогам более 350 километров. Комбат старался сделать все, чтобы тяжелый и длительный марш не был изнурительным. Никто не знал, по прихо­де на место будет ли дано время на отдых или с ходу придется вступить в бой.

Сделав необходимые расчеты и отдав распоряжения, капи­тан Почукалин решил провести собрание и на нем сообщить всем задачи предстоящего марша.

Впервые за многие дни боев по освобождению Польши ба­тальон собрался вместе. Прежде чем начать речь, командир батальона окинул взглядом присутствующих и зримо ощутил понесенные батальоном потери.

В бою не так остро ощущаешь боль утраты, а вот сейчас она отдалась в его сердце.

Капитан поправил ремень гимнастерки и ровным голосом начал излагать задачи марша.

Слушали его внимательно и представляли себе каждый шаг, каждый метр многодневного и многокилометрового пути.

Говоря о том, что должен сделать каждый на марше, комбат физически представлял себе ротные колонны солдат, упрямо идущих по грязи и слякоти, мокрых от дождя и пота. Он был уверен в каждом: сделают все возможное и невозможное.

Предложенное парторгом батальона решение было кратким и принято единогласно: всем строго соблюдать дисциплину на марше; если товарищ выбивается из сил, не дожидаясь прось­бы, помочь; в пути не должно быть отстающих.

Была у комбата надежда: получить пополнение, на марше изучить его. Об этом думали и боевые друзья командира — замполит Васильев и заместитель по строевой части капитан Ширин. Кто-кто, а они-то ясно представляли, какие предстоят бои впереди. Но пополнение не дали.

Когда на горизонте показался город Графенгаген, а в воз­духе почувствовались характерные признаки близости реки, Петр Яковлевич высказал капитану Васильеву свои путевые переживания:

— Знаешь, комиссар, всю дорогу сомневался, выдержит ли моя нога такую нагрузку. Рад, что выдержала. Земляки, лечившие меня, «отремонтировали» с большим запасом проч­ности.

— Везучий ты, Петр,— позавидовал Васильев.— Я за вре­мя войны пять раз был ранен, а вот в госпиталь к себе в Ростов не попадал. Правда, «ремонтировали» меня тоже хорошо» Кровь всю сменили и сшивали крепкими нитками, ни одна рана не разошлась. А домой не попадал, о чем очень сожалею. Детей увидать бы надо, очень по ним тоскую.

— Я тоже не думал, что попаду домой. Говорили, повезут на Урал, а разгрузили в Горьком, привезли на Автозавод в эва­когоспиталь № 2875. Автозавод для меня родной, с ним связано начало моей трудовой жизни. На Автозаводе прожил не так уж много, но землицы покопал! В октябре 1936 года ушел в ар­мию из Дзержинска. Там работал на Чернореченском химза­воде. В армии служил на Дальнем Востоке. Остался на сверх­срочную. Оттуда в октябре 1941 года попал на фронт под Москву. Как ушел в армию, так с тех пор в Дзержинск и не при­езжал, думал — забыли, а оказывается — нет. На другой день не только родственники, но и с завода пришли. Сам понима­ешь, как поднялось мое настроение от такого внимания.

...После длительного марша батальону для отдыха дали двое суток, а комбата, капитана Почукалина, вызвали на КП к командиру дивизии.

Командный пункт Олег Анатольевич Муратов обосновал на колокольне. Это самая высокая точка на низком правом •берегу Одера. Командир дивизии уже шестые сутки находился здесь и вел разведку: изучал противника, повадки незнакомой •ему реки, производил необходимые расчеты, принимал реше­ния, подготавливая операцию по форсированию Одера и захва­ту плацдарма на его западном берегу-

162-я Средне-азиатская, Новгород-Северская Краснознамен­ная дивизия находилась на главном направлении 70-й армии. На нее обращалось особое внимание.

На КП у комдива побывали не только комкор генерал Дратвин и командарм генерал-полковник Попов, но и коман­дующий фронтом маршал Рокоссовский.

На кого возложить задачу первым форсировать Одер — такого вопроса у комдива не было. Он давно решил: пойдет 224-й Краснознаменный ордена Суворова III степени Памирский стрелковый полк, выделив в группу захвата 3-й стрелко­вый батальон, считавшийся лучшим в дивизии.

Командир батальона, капитан Петр Яковлевич Почукалин, награжденный за отвагу и мужество в боях с немецко-фашист­скими захватчиками двумя орденами Красного Знамени, Оте­чественной войны II степени и двумя орденами Красной Звез­ды, выглядел моложе своих тридцати лет.

Командир дивизии хорошо знал Почукалина, весь его ба­тальон, поэтому и остановил на нем свой выбор.

Когда комбат поднялся на колокольню, где находился ко­мандный пункт комдива, командир полка подполковник Бодаков находился там. По всему было видно, что Олег Анатоль­евич уже ввел его в курс предстоящей боевой задачи.

— Ну вот и волгарь,— с доброжелательностью сказал ком­див, увидев Петра Почукалина, поднимавшегося через лаз на колокольню.

Волгу Почукалин увидел впервые в 1927 году в самое по­ловодье, когда ему было всего 12 лет. Отец Петра, Яков Михай­лович Почукалин, работая извозчиком у кулака, однажды от­правился с обозом в Нижний Новгород и взял с собой сына, чтобы показать город да и Волгу-матушку. Взглянул Петр на Волгу — и дух захватило: края реки не видать, все Заволжье в воде. Но когда приехал на строительство автозавода, а затем Дзержинска, купался, рыбачил на Оке, а не на Волге.

Вспомнив об этом далеком времени, Петр ответил комдиву:

— Я, пожалуй, больше окарь, товарищ полковник, чем волгарь.

— Ока тоже река большая,— ответил командир дивизии,— но нас сейчас интересует вот эта немецкая река,— и указал рукой в сторону Одера.— Фашисты надеются задержать нас на этом рубеже. Драться будут ожесточенно. Ведут закулисную игру с нашими союзниками: открыли перед ними фронт, хотят пустить их в Берлин и этим самым не только спасти жизнь, но и уйти от ответственности за все бедствия, причиненные наро­дам. Мы обязаны сорвать эту авантюру. Такова политическая сторона нашей задачи. В этом месте нам надлежит совершить прыжок через эту водную преграду.

Почукалин взглянул на 5-километровую ширь реки и уве­ренно ответил:

— Товарищ комдив! Батальон готов к выполнению задачи!

— Вам и вашему батальону предстоит трудный и ответст­венный бой по форсированию реки и захвату плацдарма,— ответил полковник на доклад Почукалина и предложил ему подойти к установленной здесь стереотрубе.— Она помощнее вашего бинокля. Давайте осмотрим район действия и осмыс­лим задачу. Я введу вас в курс дела.

Почукалин припал к окулярам оптического прибора и мед­ленно стал осматривать речную гладь воды, а затем земляную дамбу и западный берег Одера.

В обычное время река Одер разделялась на два рукава, на­зываемые Вест-Одер и Ост-Одер. Они с обеих сторон могучими клещами охватывали 3-километровую заболоченную низмен­ность, поросшую кустарником и мелколесьем. Теперь все это залито водой. Только земляная дамба, насыпанная в между­речье, выступает из воды, как спина огромного кита. Комбата интересовала глубина залитого водой междуречья. Он думал, пройдут ли там лодки, или придется форсировать реку в два приема.

Когда-то через оба рукава Одера были перекинуты краси­вые мосты, а по дамбе пролегала хорошая шоссейная дорога... Теперь все это разрушено. Ажурные арки мостов искорежены и сброшены в реку; земляная дамба перекопана и перегороже­на деревянными завалами. Установив окуляры оптики на дам­бе, Почукалин про себя отметил: «Наверно, заминировано, охраняется гарнизоном и обстреливается из минометов и ар­тиллерии».

Командир дивизии не торопил комбата. А он, рассматри­вая панораму будущего поля боя, стремился во всех деталях изучить его. Водил и водил оптическим глазом по горизонту, выхватывая каждый раз все новые и новые детали местности. Несколько раз рассматривал развалины строений на дамбе, населенный пункт Парагово на противоположном берегу Оде­ра, рощу и высоту 104,5 и вновь речную гладь воды.

— Учтите, комбат,— вновь заговорил командир дивизии полковник Муратов,— самое трудное в вашей боевой задаче — преодоление пространства между восточным и западным рука­вами Одера. Форсировать по воде нельзя: там мелко, и лодки не пройдут. Единственный выход — штурмом брать дамбу. На ней фашисты имеют хорошо организованную систему огня. До нас на этом месте пробовал форсировать реку и овладеть дам­бой стрелковый полк. Задачу не выполнил, понес большие по­тери. От вас и ваших солдат в предстоящем бою потребуется большая изобретательность, предельное физическое и мораль­но-волевое напряжение.

Комбат понимал, в чем трудность предстоящего боя. «На дамбе не развернешься. Придется идти вперед по трупам своих товарищей»,— заключил про себя комбат.

Командир полка подполковник Бодаков и командир баталь­она Петр Почукалин ждали от командира дивизии боевого при­каза, а он только вводил их в курс предстоящего трудного дела.

— Приказ получите дополнительно,— заключил полков­ник.— Готовьте народ. Знайте, что на вас будет работать вся артиллерия корпуса. Сейчас уточняется план артнаступления. В вашем распоряжении не более полутора суток.

Срок подготовки к такой сложной операции был крайне мал, но Почукалин был уверен в своих боевых товарищах и знал, что они вместе сделают все, чтобы подготовиться к пред­стоящему бою. Ставя задачу на подготовку к прыжку за Одер, рассказывая об увиденном и услышанном, комбат не упрощал сложную боевую задачу, поставленную перед батальоном, но добивался осмысливания ее каждым.

Парторг и комсорг батальона с командирами рот отбирали добровольцев в первый эшелон. Агитаторы рассказызали о ко­варном замысле Гитлера сдать Берлин англичанам и амери­канцам, о начале наступления на Берлин войск маршалов Ко­нева и Жукова. Подбирались опытные гребцы и рулевые, со­ставлялись списки «сухопутных»— тех, кто не умел плавать. Подготовка к форсированию Одера велась без суеты, подчерк­нуто спокойно и уверенно.

Центральное место в политическом обеспечении боя по фор­сированию занимали коммунисты и комсомольцы.

Петр Яковлевич Почукалин в партию вступил в бою в июне 1943 года. До этого, за семь лет службы в армии, он прошел большой и сложный путь от рядового до начальника штаба ба­тальона, вдоволь нанюхался пороха в боях и все же считал, что мало сделал для того, чтобы быть коммунистом.

25 июня 1943 года Петр Яковлевич Почукалин запомнил на всю свою жизнь. В этот день начальник политотдела 144-й дивизии в окопах непосредственно перед штурмом Ельни вру­чил ему партийный билет. Так он стал коммунистом.

Ранним утром 20 апреля 1945 года капитан Петр Почукалин со своим батальоном занял исходные позиции у реки Одер и подготовился к прыжку на тот берег. По реке стелился гу­стой туман. Он позволил незаметно для противника спустить на воду лодки, плоты — все, на чем предстояло форсировать реку. Подготовились и десантники. В одежде нет ничего лиш­него. Шинели и те оставлены в обозе. С собой взято только оружие с большим запасом боеприпасов.

Командир дивизии полковник Муратов не опекал команди­ра батальона Почукалина, но внимательно следил за его дей­ствиями. Удивительно близким становился для полковника этот с мальчишеской улыбкой человек. Молодой комбат спо­койно и рассудительно отдавал распоряжения, часто погля­дывал на часы, стрелки которых неумолимо двигались по ци­ферблату.

— Товарищ полковник! Разрешите приступить к выполне­нию боевой задачи,— обратился Почукалин к комдиву.

— В добрый час, комбат!

Гребцы лодок качнулись вперед, занесли весла и резким рывком разрубили ими речную гладь. Мерно застучали уклю­чины, весла рубили и рубили воду, неся лодки на запад, в пу­чину тумана. Все пришло в движение. Нагруженные людьми и оружием, лодки и плоты, набирая скорость, удалялись от бе­рега и скрывались в тумане. Почти одновременно началась ар­тиллерийская подготовка. Шквал огня обрушился на противо­положный берег Одера и дамбу. Огненными трассами прочер­тили небосвод снаряды «катюш».

Когда в тумане стала просматриваться темным пятном дам­ба и огненные султаны рвущихся на ней снарядов, Почукалин облегченно вздохнул: не сбился, вышел на цель.

Комбат знал, что огневой налет по восточному срезу дамбы будет непродолжительным. Большая часть огня будет сосре­доточена по центру и западной конечности. На дамбу нужно ворваться с последними разрывами снарядов, и Почукалин то­ропил солдат: «Нажимай, ребята, нажимай!»

Снаряды рвались в центре, слева, справа, на дамбе и на во­де, высоко вздымая обожженную землю и фонтаны воды. Лод­ки ткнулись в прибрежные камни насыпи, вздрогнули и оста­новились. Капитан Почукалин вскинул автомат и дал длин­ную очередь по насыпи, прыгнул в воду и быстро побежал, увлекая за собой батальон. Командир роты, старший лейтенант Урясьев с группой солдат, стреляя на ходу, обогнал комбата.

...В разрушенных окопах на основной и заградительной дам­бах вместе с искореженным оружием валялись трупы немцев.

— Товарищ капитан, хорошо поработала ваша «катю­ша»,— заулыбался молоденький радист, но комбат, зная, что впереди тяжелый бой, приказал радисту быстрее налаживать связь с комдивом.

Немцы упорно сопротивлялись. Гарнизон, оборонявший дам­бу, имел хорошо оборудованную в инженерном отношении обо­рону с отработанной системой ружейно-пулеметного и миномет­ного огня и, кроме того, артиллерийскую поддержку с западно­го берега. Оправившись от первого удара, противник усилил огневое противодействие, контратакой попытался сбросить де­сант обратно в реку.

На узкой полосе дамбы завязался рукопашный бой. Седь­мая рота, увлеченная своим командиром Урясьевым и партор­гом батальона, закончила эту схватку в свою пользу. Тридцать пять фрицев были уничтожены, отвоевана еще одна сотня мет­ров насыпи, захвачен еще один узел обороны в междуречье.

Рассеявшийся туман усложнил выполнение боевой задачи. Силы батальона сковало пространство узкой дамбы, оно не поз­воляло ему развернуться в боевом порядке. Стрелковые роты, вытянувшись в жидкую цепочку, пробирались по обочинам шоссе, укрываясь за чудом уцелевшие стволы деревьев. Отвое­вывая метр за метром, Почукалин приближался к основному опорному пункту врага, оборудованному в развалинах жилых строений. На этих подступах враг и рассчитывал истребить ба­тальон Почукалина. Немцы били из десяти крупнокалиберных пулеметов. Пули, касаясь бетонного полотна шоссе, высекали мириады искр и рикошетом разлетались во все стороны. Пуле­метная очередь скосила старшего лейтенанта Урясьева, замерт­во упал командир девятой роты, истекал кровью тяжело ранен­ный парторг батальона, превозмогая боль в руке, продолжал вести бой комсорг батальона младший лейтенант Долгополов.

— Еще полчаса — и атака захлебнется. Положат батальон проклятые пулеметы,— озабоченно думал командир,— а ведь на очереди второй рукав Одера. Эх, как бы сейчас пригодились самоходки! Комдив обещал их прислать, как только наведут переправу. Нет, не успеют саперы. Надо обходиться своими си­лами. Искать выхода. Впрочем, стоп, комбат.

— Связной, давай сюда командира сорокапяток.

Через некоторое время на шоссе впереди наступающих рот появились сорокапятимиллиметровые пушки. Укрывшись за их бронированные щиты, расчеты вели прицельный огонь по пуле­метам противника. Сделав выстрел, артиллеристы вместе с ору­диями быстро продвигались вперед. Они вплотную подошли к пулеметным точкам и открыли снайперский огонь прямой на­водкой. Один за другим умолкали пулеметы. Редел огонь и, на­конец, затих.

Самоходные установки пришли к Почукалину тогда, когда он уже докладывал командиру дивизии о выполнении задачи по очищению дамбы от фашистов. Впоследствии об этом бое в наградном листе на капитана Почукалина будет лаконично сказано: «Невзирая на численность и огневое превосходство противника, он со своим батальоном в тяжелых боях овладел отдельными домами на восточном берегу реки Вест-Одер, являю­щемся мощным опорным пунктом и узлом сопротивления нем­цев».

Батальон понес большие потери. Комбат подсчитывал силы. Впереди второй рукав. У Почукалина не было времени преда­ваться унынию. Все силы и внимание он сосредоточил на под­готовке к новому прыжку через второй рукав Одера.

Проводная связь из-за большой плотности огня в этом бою оказалась ненадежной. Комбат пользовался рацией.

— «Береза», «Береза», я — «Сосна», я — «Сосна»,— звал че­рез эфир Почукалин командира дивизии, докладывая о своей готовности ко второму прыжку через реку Одер.

В 16 часов вновь заговорила наша артиллерия. Солдаты, форсирующие второй рукав Одера, теперь наглядно видели ра­боту артиллеристов и сильнее нажимали на весла. Снаряды рва­лись сначала у кромки воды и потом на берегу, уничтожая все живое. Дымом обволокло рощу и высоту 104,5, населенный пункт Парагово.

Немецкая артиллерия вела ответный огонь, обрушив свои снаряды на дамбу и русло реки. На пути форсирующих реку стеной поднимались фонтаны воды. Гребцы и рулевые стреми­лись быстрее вырваться из зоны обстрела. И вдруг взрывная волна перевернула сразу две лодки. Почукалин увидел оказав­шихся в воде людей. Попавшие в беду бойцы помогали друг другу, спасали оружие, толкали лодку к западному берегу, про­должая выполнять боевую задачу.

Этот рукав Одера был уже восточного. На его преодоление понадобилось значительно меньше времени, а на берегу — не то что на дамбе: есть где развернуться, проявить находчивость, инициативу.

Комбат вновь вызывает «Березу» и докладывает командиру дивизии, что зацепился за берег Одера, вгрызается в оборону противника и просит огневой поддержки. Теперь и немецкая артиллерия бьет по западному берегу реки, но Почукалин бро­ском выводит батальон из-под обстрела — поджимается к раз­рывам своих снарядов и под их прикрытием врывается в разру­шенные прибрежные траншеи врага, в ожесточенном рукопаш­ном бою овладевает ими. Разорвавшийся рядом снаряд отбросил радиста, вывел из строя рацию и осколком задел голову ком­бата.

Немцы контратакой пытались сбросить атакующих в мутные воды Одера, но комбат искусно руководил боем. Его солдаты не только отразили контратаки, но продвинулись вперед и улучшили свои позиции.

Оставшись без связи, комбат теперь рассчитывал только на свои силы. На правый фланг он направляет своего заместителя капитана Васильева, а на левый — капитана Ширина. Равно­мерно распределил по ротам пулеметы. Сам остался в центре с ротой старшего лейтенанта Спирина и минометчиками. «Дер­жаться до подхода основных сил полка, драться до последнего удара сердца. По врагу — только прицельный огонь. Каждую пулю, гранату, снаряд — в цель. Наши скоро придут»,— круп­ными буквами написал Почукалин на двух листах бумаги свой необыкновенный приказ и послал его по цепи. В батальоне по­нимали сложность обстановки, дрались самозабвенно. И вы­стояли. Погибли в этом бою оба заместителя — капитаны Ва­сильев и Ширин, тяжелое ранение получили старшие лейтенан­ты Менибаев и Санафеев. Но, несмотря на потери, батальон вы­полнил задание, сделал то, что казалось невозможным. Только в середине ночи пришло подкрепление. Начали расширять плацдарм.

Полковник Муратов подошел к прибывшей с плацдарма лодке и обнял еле державшегося на ногах Петра Почукалина.

— Молодец, сынок. Сделал ты большое дело, достойное Ге­роя.

— Спасибо,— ответил Почукалин командиру дивизии.— Но какой ценой? Герои там, на дамбе. В батальоне осталась толь­ко одна треть.— Губы капитана дрогнули, спазмы перехвати­ли горло.

Полковник приказал подать комбату машину и немедленно отправить в санбат.


...24 июня 1945 года капитан Почукалин был участником парада Победы. Он шел, чеканя шаг, по брусчатке Красной площади в колонне 2-го Белорусского фронта.

29 июня 1945 года в газете «Правда» Петр Яковлевич про­читал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза.

До сентября 1960 года служил в рядах Советской Армии Петр Яковлевич Почукалин. А сейчас наш земляк находится на заслуженном отдыхе. Но ветеран неутомим; он много работает с молодежью, щедро делится с ней своим богатым жизненным опытом.

Подполковник запаса Почукалин с благодарностью вспоми­нает тех, кто был его наставником, рекомендовал в партию коммунистов, помогал идти по сложному жизненному пути.


Н. ГУБАНКОВ