Geum.ru

Общественная палата российской федерации

Вид материалаСеминар
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

СУНС – вот этот самый печальный пример. Водопользование. Практически в каждом случае эта информация взята не только из жалоб. Поймите, это официальный ответ на контроль надзорных органов, которым Общественная палата рассылала многочисленные запросы. Также, кстати, и в некоторых ответах самих генеральных директоров предприятий, хотя они во многом стараются обелить свое предприятие. Систематическое нарушение правил водопользования и охрана водных объектов. Нарушается российское законодательство в обращении с отходами от производства. Часто нет лицензии или планов по размещению отходов. И это все объекты общественного экологического контроля, я Вас уверяю. Потому что это все воздействие на окружающую среду. Как только это выброс, сброс, размещение в среде – это уже не может быть коммерческой тайной. На этот счет тоже есть постановление и Гражданский кодекс. Это воздействие на окружающую среду, т.е. на нас с Вами. Атмосферный воздух. Ну тут уже, как говорится, нет комментариев. Постоянное превышение установленных нормативов. Проблема и здесь вылезает. И об этом говорилось неоднократно, в том числе и в Общественной палате. Это разрешение на временно согласованные выбросы и сбросы, т.е. практически индульгенция на загрязнения. Хвосты. Нерешенность проблемы рекультивации отвала, в том числе и в санитарно-защитных зонах, которые сами по себе являются источниками очень большого загрязнения. ОАО «Пигмент» Тамбовской области. Там жители жалуются на фенольные бури, которые сносят с этих отвалов. Вы сами знаете, какое страшное вещество фенол. И конечно переработка даже там, где она возможна, не вызывает интереса у бизнес-сообщества, а нужно сделать так, чтобы вызывала. Каким образом, давайте думать вместе.

Не решена у нас в законодательстве проблема компенсации возмещения прошлого экологического ущерба, нет современного законодательства, такого, например, как в Соединенных Штатах. Там уже 40 лет действует закон о суперфонде, потому что сам бизнес явно не потянет, не захочет и не будет это делать. приходит на какую-то новую промплощадку и говорит: «А что же я должен платить за предыдущего загрязнителя. Не буду». И все это висит годами. Вступает во взаимодействие с новым загрязнением. То есть, получается эффект энергетический. И Россия бултыхается в этом всем.

Игнорирование требований экобезопасности. К сожалению, я должна признать, это очень неприятно наблюдать и говорить об этом, но даже после многочисленных воздействий, даже тогда, когда это происходит, это уникально само по себе, что налагаются какие-то санкции на предприятия. Чаще всего выстраивается такая цепочка: идут настойчивые сигналы от жителей, когда их уже много, видимо, уже и прокуратура и Роспотребнадзор не могут не реагировать, ставится вопрос о внеплановой проверке, потому что во время плановых проверок чаще всего все более-менее ничего. Могут пожурить или выдать санкцию на штраф, смехотворный, вот я здесь пишу. Я встретила в материалах от 3000 до 10000. Самое большое 10 000 рублей на предприятии с многомиллионными прибылями. О чем говорить? Конечно, проще заплатить и двигаться дальше.

И продолжают эти предприятия, несмотря ни на что. Даже в одном случае было возбуждено уголовное дело. Все равно предприятие продолжало действовать, не вкладывая. На бумаге, правда, у некоторых, я боюсь кого-то обидеть, может быть, действительно есть предприятия, которые действительно реально эти огромные миллионы, которые я читаю на бумагах, в их планах, программах, там по многу десятков миллионов каждый год рублей якобы вкладываются в природоохранные мероприятия. Но тогда возникает вопрос: а почему тогда санкции? А почему тогда продолжаются нарушения? Уже можно было переселить всю санзону оттуда, уже можно было такие фильтры поставить, я не знаю.

Наверное, в каждом случае надо разбираться отдельно. И здесь как раз роль неправительственных организаций трудно переоценить.

И, конечно, явная несоразмерность выгоды от загрязнения окружающей среды. То есть, невкладывание в модернизацию, нетраты на очистные сооружения дают возможность извлекать суперприбыли. Потому что не надо тратиться. И тем смехотворным наказанием. Конечно, никакой превентивной роли у санкций нет. И продолжается все.

И нашла такие даже случаи, смотрите. Это было выявлено в результате внеплановой проверки. Опять же в результате многочисленных жалоб жителей на загрязнение атмосферы, на неприятные запахи, на болезни, которые у детей особенно развиваются, астматические. Там даже уже начались заболевания костного, опорно-двигательного аппарата. В результате анализа материалов инвентаризации и составленного на его основе проекта ПДВ для пигмента Тамбовской области показано, что предприятие в основу этих расчетов заложило недостоверную информацию. Таким образом, оно себе увеличило возможность выбросов, увеличило нормы ПДВ. То есть, соответственно, не надо думать об этом, не надо тратиться на какие-то дополнительные очистные сооружения, в том числе и по фенолу. И в связи с этим дело передано в прокуратуру. А много лет, при том, что там еще и санзона с 1989 года не пересчитывалась, представляете себе, какая суперприбыль могла быть извлечена, при том, что очень востребована продукция этого предприятия.

Я опять же не говорю, что надо закрывать. Но здесь такой больной клубок проблем, который надо решать поэтапно, открыто и требовать этой открытости. Потому что люди, кто там живет, хлебают это все выше крыши.

И, конечно, я уже говорила, что эта практика разрешений на временные согласованные выбросы и сбросы – это неограниченное прав на загрязнение. Это много нареканий вызывает. И, конечно, очевидно, что данная область законодательства и правоприменительная практика нуждаются в безотлагательной ревизии и усовершенствовании. Опять же с привлечением широкой общественности, неправительственных организаций, экспертного сообщества.

Здесь приведены все наши первоначальные рекомендации. Наверное, они требуют развития, расшифровки. Конечно, нужно, чтобы роль государства возрастала в этом, в развитии и реализации продуманной политики с области экологической безопасности. То есть, это должна быть сбалансированная система санкций и тех самых экономических механизмов для продвинутого бизнеса. То, о чем говорится вроде бы в проекте федерального закона, но его надо изучать более пристально с привлечением, конечно же, и промышленных экологов и общественных организаций, тех, кто разбирается в этих всех технологических вещах.

Конечно, я считаю, что следует ставить вопрос о законодательной отмене временно согласованных выбросов и сбросов. Конечно же, законодательно должен быть закреплен ряд процедур общественного экологического контроля, то есть сбор информации, учет общественных предпочтений, комментариев и пожеланий. Обязательно должен быть разработан механизм поддержки со стороны государства неправительственных организаций в этой сфере, потому что экологические организации сейчас находятся в самом, по-моему, угнетенном положении по сравнению даже с другими секторами неправительственных организаций и гражданского общества именно потому, что это экономика, это вторжение в очень большие деньги. Экология, я имею в виду.

И те, кто этим занимаются, как общественные организации, они, конечно, сейчас на нынешнем этапе не рассчитывают на очень сильную поддержку, к сожалению, со стороны государства.

Дай бог, чтобы это поменялось. Потому что много доноров, вы знаете, западных и спонсоров ушло с этой нивы по разным причинам. И в результате эта тема вообще провисла. Общественная палата делает максимально, что может, но, дай бог, чтобы и продолжала это делать. Но призывать и привлекать внимание к этой процедуре надо.

На самом деле эта практика развита во многих европейских странах. Существуют неправительственные организации, получающие непосредственно поддержку от государства, не будучи от них зависимыми. Они оказывают целый ряд услуг: и экспертных, и занимаются мониторингом, и налаживают эти самые «горячие линии» на местах, что очень важно, получая сигналы от общественности с помощью всевозможных компьютерных технологий, обрабатывая эти данные и подавая их государственным органам.

Государство ведь везде не может поспеть. Поэтому там было принято нормальное решение о том, что государство делегирует часть своих полномочий в области экологического мониторинга и взаимоотношений с общественностью таким неправительственным организациям.

И, конечно, здесь я еще раз подчеркиваю, на местах, безусловно, только люди, объединенные в такие мощные, действенные объединения, могут быть и инициаторами и проводниками той же государственной политики, но при этом таким контролирующим общественным органом.

И, конечно, заканчивая свое выступление, я хочу сказать, что Общественная палата России может и должна стать локомотивом этого процесса, и, рекомендуя Общественным палатам в регионах, привлекая их внимание к этой теме, тоже помочь в налаживании системы общественного контроля экологического. Потому что без этого в наше время просто дурной и очень рискованный тон, я считаю. Спасибо за внимание.

- (Гутенев В.В.) Спасибо, Ольга Александровна. Какие-то вопросы к Ольге Александровне будут? Можете задавать, потому что время еще есть. Пожалуйста, вопросы еще есть? Да, пожалуйста. Микрофон включите, пожалуйста.

- (Разбаш О.А.) Я бы хотела прокомментировать Ваш комментарий по поводу временно согласованных выбросов и сбросов. Это не только моя точка зрения, на самом деле, и мы все понимаем, что, конечно, регион от региона и предприятие от предприятия отличаются. И, конечно, речь не идет о том, чтобы в одночасье отменить, не учитывая ситуацию экономическую в конкретном регионе или субъекте Федерации и на конкретном предприятии. Но то, что в целом надо отказываться от этого, потому что, к сожалению, материалы проверок показывают, что предприятие даже записав, условно говоря, в своем плане по охране окружающей среды и плане мероприятий стратегических и взяв на себя некие обязательства по отходу от этих самых нормативов временных, не выполняет их зачастую. Хотя, наверное, не берусь по каждому предприятию конкретному судить, но если посчитать, как следует, может быть, и имело такую возможность. Я имею в виду финансовую. Это первое.

Второе. Что касается Общественной палаты. У нее, конечно же, ресурс не бесконечен. И, тем не менее, в разных отраслях, в том числе и по вопросам окружающей среды, Общественная палата проводит и экспертизу общественную, есть такое положение в законе об Общественной палате. И это делается, и на сайте Общественной палаты вы можете найти эту информацию. И, конечно же, собирая эти все мнения экспертные и обсуждая их на разных мероприятиях разного формата, Общественная палата имеет возможность, аккумулировав это все, такие предложения передать и в Администрацию Президента, и в Госдуму. У Общественной палаты, насколько я знаю, есть соглашение о взаимодействии со Счетной палатой, это тоже очень мощный инструмент, кстати говоря, в выявлении каких-то деталей вопросов. Вот то, что я могу сказать. Может, Олег Петрович может добавить что-то.

- (Бурков Н.А.) Бурков Николай Аркадьевич, Общественная палата Кировской области. Еще можно один вопрос и одно мнение? Вопрос вот какой. Вы справедливо отметили, что в США уже лет сорок действует закон о суперфонде. И действительно был там в 1994 году и лично убедился в том, что он действует. Конечно, действует сложно, куча судов идет и так далее, кому хочется платить за старое. А у нас в области этот вопрос действительно очень актуальный по двум объектам, которые требуют реабилитации на сотни миллионов и миллиарды рублей. Где-то проскользнула информация о том, что будто бы у нас законодатель собирается как-то отрегулировать этот вопрос. Так ли это?

- (Разбаш О.А.) Да, он собирается уже много лет. Насколько я знаю, там разные проекты лежат без движения. И существует проект Министерства природных ресурсов и экологии, который должен был получить поддержку от Всемирного банка по разработке законодательных предложений. Во-первых, анализу. И даже какие-то начальные этапы были сделаны, насколько мне известно. Я не участвовала в этом. По прошлому экологическому ущербу. Но воз пока и ныне там. И летом было даже какое-то движение. Все, услышав выступление Медведева, всю риторику на Совете Безопасности в начале года и летом. Действительно в выступлениях высших наших государственных деятелей появилось все чаще слово экология, охрана окружающей среды, в связи с модернизацией и так далее. Это очень отрадно. Что за этим реально дальше будет стоять в этой сфере, я не знаю. Надо теребить, наверное, свои региональные органы, ответственные за охрану окружающей среды, посылая им сигналы о том, что это действительно нужно. Может быть, как-то и так это удастся сдвинуть. Не знаю. Но во всяком случае ситуация пока такая.

- (Бурков Н.А.) То есть, реального пока нет ничего?

- (Разбаш О.А.) Я не знаю о реальном, окончательно прошедшем всю апробацию и всю эту процедуру согласования законопроекте. Возможно, его нет.

- (Бурков Н.А.) И второе. Я хотел бы выразить мнение, которое Вы хотели отразить, но не успели, я так думаю. Вообще, законодательство Российской Федерации в сфере охраны окружающей среды, конечно, слабое. И оно ослабло особенно за последние десять лет в связи с перетряской базового закона об охране окружающей природной среды, изменением природно-ресурсного законодательства. Там все механизмы регулирования решительно ослаблены. И в этом плане, конечно же, я считаю, что возрастает роль общественности, в том числе Общественной палаты и Российской Федерации и территориальных палат. Но возникает следующая ситуация: чтобы активно работать, нужна полная полноценная и объективная информация. Я как-то попробовал зайти на сайт всех наших природоресурсных и природоохранных ведомств территориальных, там ничего нет. Там невозможно ничего найти. Больше того, даже по аварийным ситуациям, которые на слуху и интересуют народ. Больше того, нынче даже не хотели издавать региональный доклад о состоянии окружающей среды, который 20 лет издавался. И в этом плане повлиять на чиновников через ведомства, чтобы они свои сайты заводили, в том числе в территориальных органах, я бы считал это вполне по силам Общественной палате России.

- (Разбаш О.А.) Очень хорошее замечание, спасибо Вам. Но в связи с этим возникает, (я уже много на эту тему говорила, выступала и писала), вот какой вопрос к нашему законодателю. Вернее, сначала к нашему руководству страны. Есть действительно пробел в информации, к сожалению, в информационном обеспечении охраны окружающей среды. И министерство, на мой взгляд, не выполняет свою функцию в этом, безусловно.

Обязать его, я не помню в нашем законодательстве. Да, они обязаны. Да, законодательные акты. А дальше-то, глубже. Глубже там это как-то в положении в министерстве надо больше искать. Они должны, да. Но у меня возникает здесь к вам вопрос-предложение. Вот есть Орхусская конвенция, в которой это все очень четко прописано, все обязательства государственных органов: что размещать, в каком формате, насколько доступно. Россия до сих пор к ней не присоединилась. Сейчас многие экологические организации опять начали поднимать вопрос о том, чтобы ставить этот вопрос о присоединении к этой конвенции перед нашим руководством. Вот я перед вами тоже ставлю такой вопрос. В любом случае надо посмотреть на текст этой конвенции, касающийся этой проблемы. Там действительно очень детально разработаны достаточно многие требования в плане информирования, как по запросам, так и в активном режиме. Это как раз Вы говорите об активном распространении информации через сайты. То, что обязано делать государство.

Глубже, там уже нужно, конечно, экспертное участие, это по запросу. Невозможно все разместить и на все ответить.

- (Куприянов А.Н.) Куприянов Андрей Николаевич, тоже член Общественной палаты Кемеровской области. У меня два вопроса.

Первый вопрос. Вот когда мы говорили о важнейших проблемах и Вы говорили, что самое главное – это хвосты, которые не решенные вопросы по рекультивации. Вопрос простой – когда у нас будет закон по рекультивации? В Кемеровской области мы не можем его принять, хотя мы его уже инициировали дважды, пока не будет Федерального закона по рекультивации. Федеральные власти принимать такой закон не хотят, потому что это нарушит привлекательность инвестиций. Это первый вопрос.

И второй вопрос. Когда Вы говорили о новом законе о модернизации, Вы сказали, что плательщик сам определяет плату за свои экологические нарушения, что это повысит инвестиционную привлекательность. Но он сам себе может все написать. Вы же тоже сказали, что предприятия часто занижают свои сбросы, выбросы, чтобы получать больше прибыли. Как быть общественным организациям?

- (Разбаш О.А.) Отвечаю на Ваш первый вопрос – я не знаю, когда будет закон о рекультивации. Давайте будировать этот вопрос.

- (Куприянов А.Н.) Но тогда эти вопросы останутся.

- (Разбаш О.А.) Подождите минуточку. Очень хорошо, что на региональном уровне у вас уже есть такая инициатива. И разработан, как я Вас поняла, законопроект субъекта Федерации Кемеровской области о рекультивации загрязненных территорий. Тогда нужно, наверное, вам инициировать какую-то общественную инициативу с тем, чтобы заставить ваши законодательные органы обратиться в Совет Федерации, у нас есть, кстати, помимо Госдумы, в которой все тонет, Совет Федерации, Комитет по природным ресурсам и охране окружающей среды. И поставить вопрос, что нужен федеральный закон. Действительно его нет и без него очень сложно. Он, в том числе перекликается с той проблемой, о которой я сказала – нерешенностью вопроса об урегулировании компенсации прошлого экологического ущерба. Поэтому в данном случае говорю, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. И ничего другого я вам ответить не могу, я не член Госдумы, к сожалению, а может, к счастью, не знаю.

Что касается проекта федерального закона, о котором я здесь рассказывала, это не моя точка зрения. Я попыталась вас здесь проинформировать, что в нем. И привлечь ваше внимание к тому, что этот закон, на мой взгляд, содержит очень много проблемных норм, надо его читать, изучать с помощью экспертного сообщества ваших регионов тоже и общественных организаций. И смотреть, как это будет отражаться на нашей с вами жизни. Я его не оправдываю никоим образом и не пропагандирую. Я как раз и обратила ваше внимание и сказала, что я вижу, что в связи с некоторыми нормами этого закона, когда вся тяжесть учета риска, декларации о возможном негативном воздействии, возлагается на само предприятие, в этом есть опасность. Потому что, к сожалению, честность нашего бизнеса под большим вопросом до сих пор остается. Не всего, не хочу весь бизнес чернить. Но полагаться только на его сознательность, в данном случае мы тоже не можем. И как раз те результаты обращения на «горячую линию» и ответов контрольно-надзорных органов и говорят о том, что даже там, где бизнес вроде бы чего-то декларировал, утвердил, затвердил много лет назад, вдруг выявляется, что это не соответствует действительности. Поэтому как раз я вас и призываю внимательнейшим образом обратиться к этому законопроекту, найти на сайте МПР его текст, он там есть и есть комментарий к нему. И вынести это на обсуждение в своих регионах. И поставить вопрос перед властью субъекта Федерации о том, что вы считаете необходимым провести широкое обсуждение этого законопроекта. И, кстати, палата регионов, сайт Федерации как бы прислушивается к голосу регионов. Тут другого пути нет. Либо выходить на, не дай бог, на какие-нибудь площади, либо действовать долгим, занудным, очень затратным правовым путем.

- (Васильева Л.Д.) Васильева Людмила Дмитриевна, председатель регионального отделения Свердловской области Центра экологической политики и культуры. Ольга Александровна, скажите, пожалуйста, как Вы считаете, учитывая актуальность экологии, напряженность экологической обстановки в большинстве регионов страны, наличие в составе палаты как федеральной Общественной палаты самостоятельной комиссии по экологии, не прицепленной к другим, наверное, не менее важным направлением, так и в региональных палатах, или отсутствие вообще комиссии по экологии, или смешано несколько направлений.

- (Разбаш О.А.) Что я считаю хорошо это или плохо? Конечно, плохо.

- (Васильева Л.Д.) Как способствовать? Может, как раз налаживание связей с общественностью – это как раз, по нашему мнению, это должен быть тот локомотив, который за собой ведет общественность и в глобальных масштабах, и в региональных масштабах и содействует развитию законодательства и так далее.

- (Разбаш О.А.) Да, безусловно, я целиком и полностью согласна. Очень грущу по поводу того, что в Общественной палате России не стало такой комиссии. Есть институт устойчивого развития, дай бог ему здоровья, чтобы он существовал. Но все же, конечно, я считаю, что надо и возвращать эту комиссию, а в регионах это, насколько я понимаю, компетенция регионов решать состав комиссий и их тематику, наверное, следует отстаивать существование этих комиссий, активно участвуя в выборах там, где возможно направлять своих кандидатов в члены Общественной палаты. И, конечно, эта тематика, на мой взгляд, будет становиться все только горячее. Даже Общественная палата Российской Федерации, видите, сколько уже усилий приложила к тому, чтобы эта тема звучала.

- (Симак С.В.) Сергей Владимирович Симак, сопредседатель международного социально-экологического союза, член совета Общественной палаты Самарской области.

Позвольте, коллеги, чуть-чуть прокомментирую несколько моментов, которые звучали от разных выступающих или задающих вопросы.

Все-таки роль Общественной палаты – это, в первую очередь, переговорная площадка. Это не законодательный орган сам по себе. Поэтому бессмысленно сейчас друг другу задавать вопросы – а почему нет такого закона. Это вопросы риторические.

Однако Общественная палата обладает правом законотворческой инициативы, по закону обладает. Но при этом, такая, видите, дихотомия. Это не законотворческий орган, это не Дума. Что мы реально можем? Мы можем инициировать разработку предложений и, сотрудничая с Общественной палатой, способствовать продвижению этих предложений в законодательный орган. Надо понимать четко, что лоббистских возможностей одной Общественной палаты для этого не достаточно. Надо искать другие возможности тоже. Но это один из инструментов. Просто давайте реально на это смотреть. И реально оценивать возможности и ресурсы, для того чтобы можно было чего-то достигать без риторических вопросов. Это более эффективно, на мой взгляд. Это первое.