Философско-исторический контекст аксиологического статуса собственности

Вид материала

Автореферат

Содержание Официальные оппоненты Общая характеристика работы Степень разработанности проблемы. Объект и предмет исследования. Цель исследования Методология исследования Источниковая база Научная новизна исследования Положения, выносимые на защиту. Теоретическая и практическая значимость. Апробация работы. Структура диссертации Основное содержание работы Основные публикации по теме диссертации

Подобный материал:

• Аннотация интеллектуальная собственность: философско-правовой аспект, 36.75kb.
• Философско-мировоззренческий дискурс и культурный контекст творчества м. М. Пришвина, 564.46kb.
• I. пространство повседневности как контекст образовательной деятельности барышков, 59.49kb.
• Этнокультурные представления об основах латышской идентичности: исторический контекст,, 1168.74kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 09. 00. 13 «Религиоведение,, 192.18kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 09. 00. 13 «Религиоведение,, 178.42kb.
• Культурно-исторический контекст лирических поэм В. Маяковского >10. 01. 01 - русская, 242.73kb.
• Релігійний досвід І наукове знання: історичний контекст й актуальні проблеми взаємодії, 635.74kb.
• Международная олимпиада по интеллектуальной собственности для старшеклассников, 40.13kb.
• Исламская модель корпоративной социальной ответственности, 354.64kb.

На правах рукописи


ТЕСЛЯ Андрей Александрович


Философско-исторический контекст

аксиологического статуса собственности


Специальность 09.00.11 – социальная философия


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук


Хабаровск – 2006

Работа выполнена на кафедре философии Социально-гуманитарного института Дальневосточного государственного университета путей сообщения.


Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор В.В. Вальковская


Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Р.Л. Лившиц


доктор культурологии,

профессор А.И. Донченко

Ведущая организация: Тихоокеанский государственный

университет


Защита состоится «___» декабря 2006 г. в ____ часов на заседании Регионального диссертационного совета ДМ 218.003.02 по философским наукам при Дальневосточном государственном университете путей сообщения по адресу: 680021, г. Хабаровск, ул. Серышева, д. 47, ауд. 230.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дальневосточного государственного университета путей сообщения по адресу: г. Хабаровск, ул. Серышева, д. 47.


Автореферат разослан «___» ноября 2006 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета С.Е. Туркулец

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Аксиологический статус собственности, обыкновенно непосредственно не выделяемый в качестве самостоятельного предмета исследования, в социально-философской науке XVIII – XX веков выступает в качестве одной из основных точек напряжения проблемного поля. Понимание аксиологического статуса собственности составляет необходимую предпосылку понимания и прогнозирования хозяйственной деятельности субъектов, составляет ценностное измерение общества как хозяйственной системы. Для того чтобы составить целостную картину общества, чтобы иметь эффективную модель хозяйственного поведения, необходимо учитывать ценностную сферу, наличествующую во всякой человеческой деятельности.

С особенной остротой эта задача стоит перед современным российским обществом, поскольку, после слома традиционных хозяйственных укладов в XIX – XX вв., ему уже в конце XX века вновь довелось пережить разрушение сложившихся новых механизмов хозяйственной деятельности и ценностного осмысления последних. Российское общество, перейдя к частно-собственнической форме хозяйства, вновь стоит перед проблемой осмысления аксиологического статуса собственности, ценностного оправдания последней, ценностного понимания субъекта собственности. Однако названные задачи не могут быть решены в границах изолированного рассмотрения отечественного исторического опыта.

В высшей степени важным становится адекватное понимание исторического пути Западной Европы, характера и условий становления аксиологического статуса собственности, свойственного западной цивилизации. Беспроблемное восприятие последнего, принятие его как данности приводит, во-первых, к невозможности эффективного заимствования и использования исторического опыта; во-вторых, к искаженному восприятию самого наличествующего в рамках западной цивилизации аксиологического статуса собственности, поскольку последний в этом случае интерпретируется вне присущего ему исторического и культурного контекста, вне присущей ему долговременной динамики.

Немаловажным обстоятельством является серьезный кризис, в условиях которого пребывает современное западное общество. Как бы ни оценивались данные кризисные явления – как кризис роста или иначе – в любом случае, одной из важнейших его сторон является проблематизация условий и оправданности существующей хозяйственной системы, неочевидность ценности собственности и проблематичность позитивного ценностного статуса собственника.

Мы полагаем, что понимание аксиологического статуса собственности возможно только на основе углубленного философско-исторического анализа. Постижение исторического опыта, выявление долговременных процессов, обусловливающих современную ситуацию, проясняет тем самым и наше собственное положение. Кроме того, в современной мировой ситуации проблемы западной цивилизации (являющейся, по крайней мере как видится на данный момент, ядром становящейся мировой цивилизации) представляют собой актуальные проблемы осмысления для всех современных обществ, долженствующих так или иначе определяться, находить свой порядок поведения по отношению к западной цивилизации. Иными словами, углубленное изучение аксиологического статуса собственности в рамках западной цивилизации служит не только необходимым пояснением проблем нашего общества, но и само по себе выступает его актуальной ситуацией.

Вместе с тем приходится констатировать отсутствие целостной концепции аксиологического статуса собственности – концепции XVIII – XIX веков более не соответствуют ни изменившейся ситуации, ни новому знанию о прошлом. Новые же социально-философские теории, как правило, рассматривают данную проблему «по касательной», воспринимая ее как периферийную в рамках социальной философии. Если даже согласиться с последней оценкой, сохраняется необходимость детального и специализированного рассмотрения проблемы аксиологического статуса собственности – потребность в такого рода исследованиях вытекает уже из одной только общественной актуальности проблемы.

Таким образом, актуальность исследования аксиологического статуса собственности определяется:

- современной исторической ситуацией российского общества, характеризующейся качественным изменением социально-экономического строя;

- мировой ситуацией, заключающейся в становлении единой хозяйственной системы, кризисом западной цивилизации, а также аксиологической проблематичностью ныне существующего экономического порядка;

- отсутствием на сегодняшний день целостного философско-исторически обоснованного понимания аксиологического статуса собственности.

Степень разработанности проблемы. Исследования, непосредственно посвященные проблематике данной диссертационной работы, практически отсутствуют. Однако сама данная проблематика как прямо, так и косвенно широко представлена в исследованиях по социальной философии. Вопросы собственности, ее места в социальной жизни, ее ценностного статуса и его оправдания наличествуют уже в работах античных мыслителей. В особенности следует выделить корпус сочинений Платона, посвященных проблемам общества и политики («Государство», «Законы», «Политик»), трактаты Аристотеля «Политика», Никомахова и Евдемова «Этики», «Афинская полития». В эллинистический период следует особо выделить этические сочинения Марка Тулия Цицерона («Об обязанностях») и Луция Аннея Сенеки («Нравственные письма к Луцилию»). Данные вопросы поднимаются и в теоретических сочинениях римских юристов, суждения которых сохранены, в частности, в масштабной компиляции «Дигест» императора Юстиниана¹.

В Средние века проблематика аксиологического статуса собственности затрагивается в трудах Отцов Церкви, в частности в сочинениях бл. Августина, Фомы Аквинского². Следует отметить, что рассмотрение вопросов, связанных с проблематикой аксиологического статуса собственности, и в Античности, и в Средние века, а отчасти и в Новое время осуществляется преимущественно в рамках обсуждения проблем этики, политики и права, не выделяясь в самостоятельную область исследования и не отделяясь даже во внутренней структуре работ того времени. Иными словами, применительно к философским трудам названных эпох, суждения философов относительно аксиологического статуса собственности приходится эксплицировать из инородных концептуальных построений, в связи с чем следует отметить, что прослеживание данной проблематики в названных работах носит характер «внешнего» вопроса, задаваемого из ситуации нашего времени и чуждого самим рассматриваемым концепциям.

В философии Нового времени проблематика собственности широко представлена в сочинениях по философии права и политики таких авторов, как Н. Макиавелли, Ж. Боден, Г. Гроций, Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж Руссо, Д.-Б. Вико и др.³. Однако в центре внимания данных авторов находится в первую очередь проблематика онтологического статуса собственности и юридическая легитимация владения, тогда как вопросы аксиологического статуса собственности затрагиваются только в связи с названными, не получая самостоятельного рассмотрения.

Новый этап развития социальной философии и становления философии истории связан с развитием немецкой классической философии. Проблематика собственности многогранно анализируется в трудах следующих мыслителей, принадлежащих к названному этапу развития философской мысли: И. Канта, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга и с особенной полнотой и обстоятельностью в сочинениях Г.В.Ф. Гегеля⁴. Диалектическое рассмотрение социальной реальности и становление историзма раскрывают феномен отчужденных форм человеческого существования, оказывающийся в центре внимания философии Л. Фейербаха, М. Штирнера и К. Маркса⁵. Дальнейшее развитие марксисткой философии приводит к становлению концепции превращенных форм труда и к марксисткой концепции собственности, нашедшей свое выражение в первую очередь в трактатах «К критике политической экономии» и «Капитал» в рамках целостной социально-философской теории⁶.

В начале XX века основные исследования по интересующей нас проблематике велись в рамках теории «хозяйственной этики», представленной трудами таких выдающихся философов, историков и социологов, как Макс Вебер, Вернер Зомбарт и Георг Зиммель. М. Веберу принадлежит детальное исследование взаимосвязи протестантской этики и «духа капитализма» (1905), предпринятое в рамках масштабного проекта изучения хозяйственной этики мировых религий⁷.

В. Зомбарт одновременно с М. Вебером обращается к прослеживанию процессов становления современного капиталистического общества, к выявлению его фундаментальных принципов и в первую очередь ценностных структур восприятия и понимания мира сквозь призму хозяйственной деятельности. Наиболее известным исследованием В. Зомбарта, посвященным данной проблематике, является сочинение «Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» (1913)⁸. Если для М. Вебера «капитализм» является общим понятием и на его взгляд возможно говорить о капитализме античного мира или капиталистических отношениях в древневосточных обществах, то В. Зомбарт полагает капитализм уникальным феноменом, присущим исключительно западному миру и уже в наше время постепенно продвигающемуся к тому, чтобы охватить весь мир. Из этого следует, что на взгляд В. Зомбарта надлежит прояснить уникальные характеристики западного общества, выявить те предпосылки, что привели к становлению капиталистического общества и «буржуа» как «капиталистического человека». Метод его рассмотрения проблемы, так же как и метод М. Вебера – историко-генетический, имеющий своей задачей проследить истоки современного капиталистического мира с присущими последнему ценностями хозяйства.

Г. Зиммель, примыкающий по проблематике и во многом по методологическим установкам к М. Веберу и В. Зомбарту, основываясь на постулатах «философии жизни», предпринял масштабное изучение функции денег в современном обществе с позиций философского и социологического анализа. Наиболее важным результатом предпринятого исследования стала постановка и частичная реализация задачи проследить воздействие и взаимодействие феномена денег, богатства и таких сфер жизни общества, как мода, искусство, повседневные житейские представления («Философия денег»)⁹. Как отмечал сам Г. Зиммель, целью названной работы было «подвести фундамент под исторический материализм, который позволит сохранить пояснительную ценность введения хозяйственной жизни в число причин духовной культуры, но признать при этом, что именно эти хозяйственные формы являются результатом глубоких оценок и течений психологических, даже метафизических, предпосылок»¹⁰.

Если представители направления «хозяйственной этики» скорее отталкивались от марксисткой концепции и определяли собственные взгляды в противопоставлении ей, то неомарксизм в лице Г. Лукача и т.н. «франкфуртской школы» имел своей целью (по крайней мере в 20-е – 30-е гг. XX в.) соединить результаты и методологию марксизма с достижениями направления «хозяйственной этики», дать адекватную современную интерпретацию марксизма, удерживая его сущностное ядро, а не те или иные конкретные положения, укоренные в исторической ситуации прошлого. Восприняв от неокантианского движения повышенный интерес к аксиологической проблематике, Г. Лукач и «франкфуртцы» (М. Хоркхаймер, Т.В. Адорно, Г. Маркузе) предпринимают анализ социальной реальности и форм ее репрезентации, построенный через возвращение в социальную философию диалектического метода и обращение к категориям «овеществления» и «отчуждения»¹¹. «Франкфуртцы», отказавшись от теории пролетариата как революционного класса, обратились к анализу ситуации отчуждения от средств и результатов производства, к ситуации самоотучждения субъекта в условиях индустриального общества. С позиций проблематики аксиологического статуса собственности, «франкфуртская школа» и иные, более поздние направления неомарксизма (Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти, Л. Альтюссер, Э. Балибар и др.¹²) интересны тем, что ставят вопрос о внутренней динамике процессов отчуждения, одновременно увязывая последние, в частности, с трансформациями онтологических оснований хозяйства. Углубление в проблематику отчуждения тесно связано с развитием экзистенциальной философии, где данные вопросы занимают видное место в трудах М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра и др.¹³. В трудах двух первых из названных авторов особенного внимания заслуживает обращение к проблеме техники, ее роли в современном обществе, к проблеме объективации мира, предстающего как реальность функций.

Ряд исследований, выявляющих те, или иные, аспекты аксиологического статуса собственности или связанные с ним моменты, был предпринят отечественными философами, в первую очередь в начале XX века. Среди данных исследований, на наш взгляд, следует выделить работы С.Н. Булгакова и В.В. Зеньковского¹⁴, в которых предпринимается попытка открыть онтологическое укоренение аксиологического статуса собственности.

Современное направление исследований в сфере аксиологического статуса собственности характеризуется, в первую очередь, смещением к проблематике символического, развитием герменевтических и структуралистских исследований. В центре внимания находятся проблемы современного общества, рассматриваемые через концепцию постмодерна и утраты прежних (связанных с индустриальной цивилизацией) онтологических привязок собственности. В числе данных работ следует выделить сочинения Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийяра, Ю. Хабермаса¹⁵.

В целом, однако, следует признать, что проблематика аксиологического статуса собственности является в рамках современных философских исследований периферийной. Кроме того, после серии исследований неомарксистских философов и их оппонентов 60-х гг. XX в.¹⁶, вопросы как аксиологического, так и отчасти онтологического статуса собственности отходят на периферию научных интересов.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования является собственность как непосредственное владение и процесс становления особого типа общественных отношений. Предметом исследования выступает аксиологический статус собственности в его исторической динамике, ценностные статусы собственности и собственника и их взаимоотношение и взаимосвязь в истории.

Цель исследования: провести анализ собственности в качестве инварианта исторического процесса, своеобразно проявляющегося через фундаментальные характеристики аксиологических статусов собственности на разных этапах общественного развития. Следует особо оговориться, что в поле философского анализа в нашем исследовании находится не весь исторический процесс, а тот его период, который является наиболее значимым в рамках поставленной цели. Мы имеем в виду европейское Средневековье, Новое и Новейшее время. Это связано с тем, что в центре нашего внимания – аксиологический статус собственности современной цивилизации. Фундаментом же последней являются ценности западной цивилизации, складывающейся в единое целое именно в Средние века.

Для реализации поставленной цели формулируются и решаются следующие задачи:

1. рассмотреть и проанализировать основные подходы к пониманию аксиологического статуса собственности;
   
2. изучить роль и смысл процессов отчуждения в формировании аксиологических статусов собственности;
   
3. исследовать трансформацию аксиологических статусов собственности в связи с изменением их социальных и культурных оснований от Раннего Средневековья до ситуации современности;
   
4. выявить соотношение и взаимосвязь аксиологических статусов собственности и собственника;
   
5. исследовать и дать характеристику аксиологического статуса собственности и собственника в современном мире.
   

Методология исследования. В качестве основополагающего методологического подхода полагается нео-марксисткий анализ социальной идеологии (в ее ценностной составляющей), в первую очередь заданный в работах Г. Лукача и исследованиях «франкфуртской школы». Решение исторических задач осуществлялось посредством методологии «школы “Анналов”», в первую очередь путем использование концепции «большой длительности» и структурного (в терминологии Ф. Броделя) подхода к пониманию истории. Совмещение методов «школы “Анналов”» и «франкфуртской школы» позволило разрешить некоторые затруднения в историческом и философском анализе аксиологического статуса собственности. Следует отметить, что указанное совмещение методологий не предполагает эклектики, поскольку и «франкфуртская школа», и структурный анализ «школы “Анналов”» исходят из общей методологической основы, продолжая линии и приемы исследования, заложенные, с одной стороны, марксизмом, а с другой – направлением «хозяйственной этики».

Источниковая база исследования состоит из нескольких групп текстов. Во-первых, это современные исторические свидетельства (данного рода материал особенно активно привлекался для характеристики аксиологического статуса собственности в культуре средневекового Запада)¹⁷. Во-вторых, опосредованные исторические свидетельства – работы современных исследователей по истории хозяйства, социальной и культурной истории Европы Средних Веков и Нового времени. Нами были использованы в первую очередь труды авторов, принадлежащих или близких к «школе “Анналов”»: М. Блока, Ф. Броделя, Ж. Делюмо, Ж. Дюби, Ж. Ле Гоффа, Э. Ле Руа Ладюри, Л. Февра, П. Шоню¹⁸. Также активно привлекались и работы иных историков, в первую очередь Ю.Л. Бессмертного, П.М. Бицили, А.Я. Гуревича, А. Пирена, Ш. Пти-Дютайи, Й. Хёйзинги, Э. Хобсбаума¹⁹. Особо в числе исторических трудов следует выделить работы Л. Дюмона. Им была создана целостная концепция иерархического общества применительно к кастовому строю Индии²⁰, а особое значение для данной работы имеет исследование Л. Дюмона, посвященное истории становления «современной экономической идеологии»²¹. Третью группу составляют исследования, посвященные истории и структуре хозяйственной морали (хозяйственной этики), в частности работы М. Вебера, В. Зомбарта, С. Московичи, М. Оссовской, К. Хомана и Ф. Бломе-Дреза²². В четвертую группу мы выделили работы по отдельным специальным проблемам философского знания Л. Альтюссера, Ж. Бодрийяра, П. Бурдье, Э. Кассирера, Д.Л. Коэна и Э. Арато, А. Макинтаира, Л. фон Мизеса, К. Поланьи, Ю. Хабермаса, Н. Элиаса и др.²³. Последнюю, пятую группу составляют общие фундаментальные труды по социальной философии и философской аксиологии Р. Арона, Н. Гартмана, Г.В.Ф. Гегеля, Д. фон Гильдебранда, И. Канта, А. Кожева, Г. Лукача, К. Маркса, Ф. Тённиса, М. Хайдеггера²⁴.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- исследовано становление и восприятие аксиологического статуса собственности в непосредственной связи с социокультурными характеристиками собственника, его социальным статусом и нравственными характеристиками;

- проанализированы с социально-философских позиций последовательно сменявшие друг друга в истории типы хозяйственных ориентаций, задающие границы ценностного восприятия собственности;

- рассмотрен и обоснован тезис об исторической неоднородности собственности, которая фиксируется терминологически и аксиологически в общественном сознании через категории «богатство», «сокровище», «роскошь», «капитал», «имущество»;

- аргументировано положение о диалектике отчуждения как необходимом условии личностного развития индивида в классовом обществе;

- установлено, что аксиологический статус собственности, с одной стороны, и хозяйственный и социальный статус собственника, с другой, находятся в отношении взаимной детерминации.

Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного диссертационного исследования, на защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Аксиологический статус собственности – это положение собственности в системе ценностей общества, находящее свое выражение в стандартах восприятия и оценки имущественных отношений, отношений владения, самих объектов собственности в ту или иную историческую эпоху, и задаваемое характером хозяйственной жизни, уровнем развития производства, некоторыми ментальными факторами, этническими и другими условиями.
   
2. Аксиологический статус собственности тесно связан с ситуацией отчуждения и определяется по тому месту, которое он занимает в структурах последнего. Конкретная форма отчуждения определяет тип восприятия человеком вещественной реальности и ее конкретное ценностное наполнение. Тем самым рассмотрение аксиологического статуса собственности должно производиться при диалектическом понимании взаимодействия статусов собственности и собственника.
   
3. Отчуждение есть исторический феномен, присущий каждому классовому обществу; вытекающий из самого существа процесса опредмечивания и овеществления. Исторически в пределах классового общества мы можем говорить не о возникновении или исчезновении ситуации отчуждения, но об изменении конкретных форм отчуждения.
   
4. Мы считаем возможным говорить о наличии феномена отчуждения в средневековом западном обществе. При всем качественном отличии от капиталистического отчуждения, оно имеет и общие с ним родовые черты.
   
5. Средневековой культуре присуще телесное понимание богатства – всякое достояние имеет свое телесное воплощение. Более того, в некоторой степени возможно говорить и о «субъектности» средневековой собственности, когда объект обладания в свою очередь накладывает свои черты на собственника, формирует его личность, выступает самостоятельным деятелем. «Субъектность» и телесность средневековой собственности придают ей качественный характер, что проявляется, с одной стороны, в отсутствии действенного единого понятия собственности, с другой – в наличии «множественной» собственности и множества различных «собственностей», качественно отличных друг от друга.
   
6. В Новое время преобладающим становится функциональное аксиологическое понимание собственности и связанный с ним квантитативный характер понимания последней. «Интегральной» собственностью становятся деньги, а в XX веке преобладающим делается динамическое понимание обладания, находящее свое выражение в категории «имущество».
   
7. Тип «собственника», присущий Новому времени и находящий свое предельное и всеобщее выражение в образе «буржуа», в XX веке вытесняется «управляющим». Это находит свое выражение в соответствующей иерархии ценностей – на смену щедрости (антипод – алчность) приходит труд (лень), в наши дни в свою очередь заменяясь профессионализмом, способностью контролировать процесс.
   
8. Объект собственности как вещественная, телесная определенность оказывается «ускользающим», «размытым» – действенными оказываются, напротив, исключительно динамические характеристики. Парным процессу «размывания», «функционализации» собственности выступает процесс «утраты» субъекта собственности.
   
9. Современный аксиологический статус собственности является результатом далеко зашедшего процесса отчуждения трудовой деятельности. Однако его преодоление возможно не на путях снятия отчуждения вообще (что, по меньшей мере в условиях классового общества, представляется иллюзорным), но через формирование иных форм отчуждения. Каждая форма отчуждения разрывает одну из связей человека с миром, но одновременно порождает альтернативные формы коммуникации, снимает иные формы отчуждения. Речь идет, следовательно, не о решении проблемы путем устранения самого феномена отчуждения, но о поиске оптимальных форм в условиях конкретной исторической ситуации.
   

Теоретическая и практическая значимость. Данное исследование вносит определенный вклад в углубление знаний об аксиологическом статусе собственности, об исторической динамике и вариативности последнего. Положения, изложенные в данной работе, могут быть применены в социологических исследованиях, а также при социо-экономическом анализе юридических феноменов. Результаты исследования могут быть использованы в качестве составных частей как для чтения курсов по философии в разделах «Социальная философия» и «Философская аксиология», так и для спецкурсов («Философия хозяйства»). Материалы диссертации могут быть использованы в законопроектной и законотворческой деятельности.

Апробация работы. Основные положения работы изложены в публикациях, а также обсуждались на: Межрегиональной научно-практической конференции ученых, преподавателей, представителей общественных инициатив Дальнего Востока «Общество, человек, власть: современный этап взаимодействия» (ДВУГПС, 2004); VII Краевом конкурсе-конференции молодых ученых (ХГПУ, 20 – 21 января 2005); IV Международной конференции творческой молодежи «Научно-техническое и экономическое сотрудничество стран АТР в XXI веке» (ДВГУПС, 12 – 14 апреля 2005); 44-й Всероссийской научно-практической конференции ученых транспортных вузов, инженерных работников и представителей академической науки «Современные технологии – железнодорожному транспорту и промышленности» (ДВГУПС, 25 – 26 января 2006); Межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы философии и науки» (АмГУ, 13 – 14 апреля 2006); Региональной научно-технической конференции творческой молодежи «Научно-технические проблемы транспорта, промышленности и образования» (ДВГУПС, 18 – 19 апреля 2006).

Структура диссертации отражает логику исследования, определяется поставленной в работе целью и соответствует порядку решения задач, необходимых для ее реализации. Диссертация, объемом 240 с., состоит из введения, трех глав (9 параграфов), заключения и библиографического списка, включающего 344 источника на русском и английском языках.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется степень разработанности проблемы, определяется объект и предмет исследования, формулируется цель и задачи работы, представлена база источников, обозначена научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, освещаются формы апробации, логическая структура работы.

В первой главе диссертации «Аксиологический статус собственности как социально-философская проблема» рассматривается содержание феномена аксиологического статуса собственности. Исходным пунктом исследования является признание реальности разрыва, существующего между ценностями классовых обществ: современным (преимущественно западным) обществом, сформировавшимся в XIX веке и обществами, ему предшествовавшими. Опираясь на положения концепций А. де Токвиля и Л. Дюмона, автор полагает, что данным обществам присуще различие в высших социальных ценностях (а одной из них как раз и выступает собственность). Если для современного общества таковой выступает принцип равенства, то предшествующим классовым обществам свойственен принцип иерархии. Принцип равенства, раскрываясь в индивидуализме и коллективизме, ведет к утрате человеком своего изначального, сущностного положения в пространстве социального «космоса» – последнее становится относительным, изменчивым, зависящим от приобретенных качеств. Поскольку люди, согласно принципу равенства, качественно равны между собой, то различие между ними возможно только количественное, вторичное.

Таким образом, то, что отличает людей друг от друга, то, что является началом индивидуальности, обращается во внешнее им – отчужденное, которое может быть затем приобретено, присвоено и тем самым повлечь за собой индивидуализацию человека. На этом основании от рассмотрения принципа равенства осуществляется переход к проблематике отчуждения. Делается вывод о двойственности феномена отчуждения – одновременно как свободы и как рабства. Отчуждение есть результат, проявление человеческой свободы как отрицания – раскрытия и становления сущности человека, понимаемой как возможность «для человеческой реальности выделять ничто, которое ее изолирует»²⁵. Но, отчуждая, человек попадает в рабство к отчужденным реальностям (отчуждение как рабство). И выходом из этого рабства является новое отрицание – отчуждение отчужденной реальности. Возвращающим, воссоединяющим здесь является само отрицание – не новая отчужденность, но тот контакт с реальностью, ситуация диалога, которую задает отрицание. Мы прорываемся через ставшее и вновь обретаем в этом порыве мир как panta rhei.

Отчуждение открывается не как противоположность подлинно (сущностно) человеческому, но как результат и ситуация открытия человеческого – не как то, что должно быть преодолено, но то, в постоянном преодолении чего формируется и реализуется человеческое долженствование, человек как заданность.

На основе проведенного анализа феномена отчуждения, во-первых, выделяются три понятия, характеризующих социальное понимание обладаемой вещи. Это:

1. Понятие множественных собственностей. Оно присущее иерархическому обществу, в котором каждому иерархическому статусу свойственно свое отношение к вещам – в котором в зависимости от качеств собственника собственность (понимаемая в данном случае как вещь в системе социальных отношений) предстает той или иной стороной, открывается как наделенная теми или иными конкретными качествами и характеристиками.

2. Понятие собственности, выходящее на передний план в XVIII веке и акцентирующее, с одной стороны, единый, нейтральный характер вещи, а с другой – фактическое обладание ею.

3. Понятие имущества, характеризующее в настоящее время вещный мир. Здесь основными оказываются такие характеристики, как динамичность, процессуальность – вещью теперь не столько владеют, сколько контролируют, имеет значение уже преимущественно не телесность и конкретность, сколько функция.

В то же время два предшествующих типа понимания собственности (множественные собственности и собственность в узком смысле) не исчезают – они только перестают быть центральными, репрезентирующими существо социальной реальности.

Собственность в социальной структуре, определяемой принципом равенства, обращается в отчужденную реальность – то, через что человек обретает способность индивидуализировать себя, обрести, определить себя перед самим собой. Принцип равенства и собственность как «приобретаемый характер» человека, ведя к утрате устойчивости и, в тенденции, к развеществлению мира (проявляемому, в частности, во все большей роли категории «имущество»), в то же время открывают возможность становиться собой – утратив «свое место» в мире иерархии, мы в то же время освободились от обреченности «своему месту». Автор приходит к выводу, что отчуждение и отчужденный характер вещей как собственности ставит не проблему снятия отчуждения, а оценки различных форм отчуждения (по отношению к «человеческой ситуации») и, соответственно, проблему поиска тех из них, что наиболее приемлемы для нас в данной ситуации, проблему изменения, трансформации существующих форм отчуждения в желаемом для нас направлении.

Во второй главе диссертации «Аксиологический статус собственности в докапиталистических обществах» излагается авторская интерпретация аксиологического статуса собственности в докапиталистических обществах, преимущественно на примере европейского средневековья. На основе исторических исследований, произведенных представителями «школы “Анналов”» и близких ей исследователей, дается общая картина Средневекового общества на основе концепции долговременных ритмов. В центре внимания находится структура хозяйства средневекового общества и ее изменения. Средневековое общество мыслится построенным на принципе иерархии, причем данный принцип выступает всеобъемлющим, а действенность ему придает механизм символического соответствия. Иными словами, социальная иерархия не только определяет место каждого конкретного индивида по отношению к другим, но и, поскольку она является только частью иерархии универсума, место индивида в космосе.

Аксиологический статус собственности в средневековом обществе выступает весьма вариативным, однако двумя его важнейшими чертами являются:

- во-первых, укорененность собственности в порядке мироздания. Собственность имеет не ситуативную ценность, но обретает оправдание через связанность с извечным порядком. Это не отрицает ее временного характера – напротив, сама временность преобразуется – теперь она есть символическое отражение (или, точнее, запечатление) извечного;

- во-вторых, собственник также владеет вещью не по своему произволу, не исходя из соображений целесообразности, превосходства в силе и тому подобных. Оправдание его владения кроется в его положении в иерархии – его статус в социуме порождает необходимое соответствие в порядке владения. Соответствие оправдания, справедливости, разумеется, а отнюдь не фактического порядка, но каковым бы ни был последний, объективная нормативная данность оставляет его исключительно голым присвоением.

Автор обращает внимание на сомнительность распространенного тезиса о беспроблемности средневекового мира вещественности, о том, что в отличие от современной ситуации времени это мир пребывает по ту сторону состояния отчужденности. Проводится развернутый критический анализ означенной проблемы. При этом подчеркивается, что применительно к миру средневековых отношений собственности никоим образом нельзя вести речь об отношениях отчуждения, в узком смысле слова – о ситуации, порождаемой капиталистической системой, разделением труда и обращением труда в товар, ситуации, когда вещественная реальность выступает как объект манипулирования в своей чистой объективированности, в чуждости человеку. Напротив, вещественная реальность, мир собственности отнюдь не пребывает в чистой явленности, чистой данности субъекту – отчужденная реальность средневековья вполне реальна, только линия этого противостояния пролегает иначе, чем в ситуации Нового времени. В средневековье субъект противостоит вещам, противостоит миру обладания, поскольку сам он выступает как субъект, сущностно принадлежащий к иному миру – и мир вещей предстает ему как соблазн, как та вещественная плотность бытия, что стремится увлечь, растворить его в себе. Иными словами, человек средневековый пребывает в конфликте с миром вещей, но суть конфликта состоит не в невозможности достигнуть вещественной плотности, но, напротив, в том, что человеку надлежит все время блюсти свое положение странника – он угрожаем, поскольку ему постоянно грозит забвение своей инаковости.

Собственность в рамках средневекового социального мира выступает всегда, во-первых, конкретно определенной; во-вторых, телесно воплощенной; в-третьих, имеющей свою субъектность – она не только есть объект обладания, но одновременно и то, что способно определять владеющего ею. Особенно важна, на взгляд автора, последняя выявленная характеристика, присущая собственности в рамках рассматриваемого этапа исторического развития. Субъектность собственности означает, в частности, тот факт, что обладаемая вещь является не только объектом обладания, принимающим на себя характеристики владельца, но и, во-первых, сама способна оказывать воздействие на обладающего ею; во-вторых, обладает собственной «судьбой», имеет особое отражение в социальной реальности – помимо личности владельца.

По мнению автора, все три выявленных характеристики собственности в средние века (качественная определенность, телесность, субъектность) образуют единство, непосредственно влияющее на частные проявления аксиологического статуса собственности в рассматриваемый период. Так, например, из качественной определенности как характеристики собственности в средние века вытекает невозможность единого нейтрального понятия собственности, и, с другой стороны, естественность представления о «множественной собственности», элементы которой не конкурируют между собой и не противоречат друг другу, будучи разведены на разнокачественные уровни.

Из социальной субъектности собственности вытекает ценностная нагруженность всякого владения, поскольку носителем ценностей выступает (в рамках средневековой культуры) не только субъект собственности, но и наделенный субъектностью объект. С последним обстоятельством связан, ан взгляд автора, такой общеизвестный факт, как «этизация» хозяйственной жизни, когда экономические процессы неизменно рассматриваются сквозь призму нравственных категорий. Качественная определенность и долженствование, присущее «фактическим» категориям средневековой культуры хозяйствования, порождают феномен объективной и нормативной определенности таких оценочных понятий, как «бедность» или «богатство».

В третьей главе диссертации «Аксиологический статус собственности в капиталистическом обществе» рассматривается ценностный статус, присущий собственности в Новое время и в современной ситуации.

Становление Нового времени одновременно означает становление единой «абстрактной» собственности, снимающей все многообразие разнокачественных «собственностей» средневековья за счет перевода их во всеобщую количественную мерку – всеобщность достигается за счет принципа равнокачественности, количественной сводимости всех различий. Но тем самым подобная «всеобъемлющая» собственность оказывается только промежуточным этапом на пути к утверждению тотальности функционального и процессуального видения мира. Крупной собственностью более невозможно владеть и пользоваться – объект, с формально-юридической точки зрения остающийся объектом права собственности, выпадает за пределы стандартных человеческих измерений. Современную ситуацию, полагает автор, позволительно охарактеризовать как исчезновение собственника в качестве автономного субъекта. И для «буржуа», и для «предпринимателя» как типов собственников важным элементом их статуса, тем, что делает его притягательным, является обладание собственностью как гарантом независимости – богатство дает человеку самостоятельность. Однако процессы укрупнения и мобилизации собственности и во многом связанный с ними процесс усиления роли государства в хозяйственной жизни приводит к утрате собственником возможности обретения через собственность независимости от общества.

Иными словами, если ранее собственник был обладателем вещей, то в конечном счете в ситуации Нового времени он становится собственником имущества – объекта, реальное обладание которым невозможно и единственно возможной всеобщей мерой владения по отношению к которой становится способность контролировать. Таким образом, собственник из обладателя телесной реальности вещей обращается в управляющего – в субъекта, способного контролировать те или иные функции, те или иные процессуальные аспекты противостоящих ему объектов.

Современная ситуация характеризуется утратой собственностью свойственной ей в XVIII – XIX веках высокой ценностной насыщенности; само понятие «собственности» более не является одной из центральных категорий, посредством которых человек двух предшествующих столетий был склонен осмыслять социальную реальность. Однако, утрата собственностью своего центрального положения далеко не тождественна исчезновению самого феномена – скорее, собственность заняла куда более скромное место. Хотя процессуальные и функциональные характеристики объектов обладания – в отличие от статичной по своему характеру собственности – являются все более важными, последняя сохраняет свое место, фиксируя материальную, вещественную реальность по отношению к субъекту, придавая ей относительное постоянство и законченность. Следует особо отметить, что собственность остается в высшей степени значимым и насыщенным ценностным содержанием феноменом в пространстве личного существования – в той сфере, которая обозначается через понятие «личной собственности». Последняя – а именно, вещное пространство, непосредственно окружающее и тесно связанное с личностью через его деятельность, через пользование, имеющее личностный характер – остается сферой существования собственности и субъекта собственности в их классическом смысле.

Обращаясь к перспективам развития современной ситуации аксиологического статуса собственности, представляется возможным, учитывая в высшей степени гипотетичный характер подобного прогнозирования, предположить, что функционализация и деперсонализация собственности и размывание субъекта собственности найдут свое необходимое ограничения в самих потребностях хозяйствования, поскольку затруднения и напряжения, вызываемые ими в рамках современной хозяйственной системы, достаточно значительны, а дальнейшее развитие в данном направлении приведет только к их нарастанию. Вместе с тем, предполагается, что в современных условиях невозможен возврат к классической частнособственнической модели (как то предполагается в «нео-консервативных» теориях). На смену последней приходят иные формы бытования частной собственности, экспансивные в субъектном отношении. И в этих условиях речь идет скорее о необходимости защиты, культивирования пространства личной собственности – автономной сферы человеческого вещного существования, потребной для возвращения вещам их человеческого измерения, а самому человеку сообщающей чувство укорененности в мире, в его телесном, вещном измерении.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются его общие выводы и намечаются перспективы дальнейшего расширенного и углубленного изучения заявленной проблематики.


Основные публикации по теме диссертации

1. Тесля А.А. Становление ценностной системы личности // Общество, человек, власть: современный этап взаимодействия: Материалы межрегиональной научно-практической конференции ученых, преподавателей, представителей общественных инициатив Дальнего Востока. В 2-х тт. Т. 2./ Под ред. В.П. Дурина. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2004. – С. 101 – 117.
   
2. Тесля А.А. Эволюция ценностных систем сознания // Эйкумена, 2004, № 3 – С. 274 – 278.
   
3. Тесля А.А. Ростовщичество и понимание богатства в средневековой культуре // Научно-техническое и экономическое сотрудничество стран АТР в XXI веке: Труды Четвертой международной конференции творческой молодежи, 12 – 14 апреля 2005г. Т. 4 / Под ред. Ю.А. Давыдова – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2005. – С. 5 – 8.
   
4. Тесля А.А. «Долгое время», «неподвижная история» и новые контуры истории Европы // Общество, человек, власть: перспективы взаимодействия: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (29 – 30 декабря 2005 г.). В 2 т. Т. 2 / Под ред. В.П. Дурина. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006. – С. 116 – 121.
   
5. Тесля А.А. Средние века и проблема отчуждения // Современные технологии – железнодорожному транспорту и промышленности: Материалы 44-й Всероссийской научно-практической конференции ученых транспортных вузов, инженерных работников и представителей академической науки. 25 – 26 января 2006 г. / Под ред. Ю.А. Давыдова. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006. – С. 311 – 314.
   
6. Тесля А.А. Ценностные постулаты аксиологического статуса собственности: равенство и иерархия // Научно-технические проблемы транспорта, промышленности и образования: Труды региональной научно-технической конференции творческой молодежи. 18 – 19 апреля 2006 г. В 2 т. Т. 2/ Под ред. Ю.А. Давыдова. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006. – С. 136 – 140.