Айрис Мердок. Единорог
| Вид материала | Документы |
- О. И. Ковалькова Информационная структура предложения в романе Айрис Мердок "Под сетью", 1541.54kb.
- Гендерная проблематика романов а. Мердок, 249.31kb.
- Кэрролл Льюис, 1324.21kb.
- Указатель имен 559, 9.05kb.
- И. Б. Голуб конспект лекций по литературному редактированию высшее образование Москва, 5043.96kb.
- Стилистика русского языка, 154.83kb.
- Последний Единорог, 1997.98kb.
- Константин васильевич мочульский андрей белый, 384.75kb.
- М. Н. Чернова В. Я. Румянцев домашний репетитор работа с документами на урок, 2519.97kb.
- Н. Ф. Бизнес-курс немецкого языка: Слов справ. Айрис-Пресс, 2004 Лебедев В. Б. Знакомьтесь:, 14.81kb.
ГЛАВА 24
Выйдя из дома, Эффингэм в первую очередь взглянул на <остин>,
припаркованный рядом с <хамбером>. Машины были современными, слишком яркими
и выглядели очень заурядно, стоя аккуратно бок о бок на гравии. Он посмотрел
на них прищурившись. Казалось странным, что они все еще там. Они не
принадлежали ни к тому миру, ни к тому времени, из которого он только что
появился. Он искал Алису, но в машине ее не было. Он быстро осмотрелся
вокруг и увидел, как закрывалась садовая калитка, которая выходила на
каменистую тропу, ведущую к морю. Должно быть, она ушла по этой дороге, и он
последовал за ней.
Дверь подалась с трудом -- мешал сильный теплый ветер с moria. Взгляду
открылось море, металлически-серебряное, бледно- голубое пространство,
сверкающее, пустое и стерильное в утреннем свете. Солнце еще только взошло,
и по короткой желтоватой траве пролегли длинные тени от утесов. Сами же
утесы, бессмысленные глыбы, расцвечивались желтым лишайником и сверкали, как
бриллиантами, кварцем. Затем ниже он увидел бегущую Алису, словно фигурку на
картине.
Он окликнул ее, но сильный ветер отнес звук голоса в сторону. Он стал
поспешно спускаться по тропинке. Прыгая и спотыкаясь, он зигзагами бежал
вниз между валунов, которые, казалось, разрастались и проносились мимо его
головы. В его ушах звучал рев, который еще не мог принадлежать морю. Руки
его болтались и раскачивались, как у сломанной куклы. Он испытывал слабость
и головокружение, и, когда остановился на минуту, голубое пространство перед
ним закипело и забурлило крупинками света.
Теперь он не видел Алису. Когда он добрался до более ровной местности,
то уже не мог бежать и слишком запыхался, чтобы звать. Он шел вперед, тяжело
дыша и держась за бок, в то время как блеск моря, казалось, струился сквозь
его голову, будто широкую шелковую ленту протягивали через маленькое
отверстие. Смутно припомнилась прошедшая ночь, неясно вырисовываясь позади
него огромным черным обелиском, и где-то еще дальше в том же бесконечном
мареве затерялось болото. Он словно жил до сих пор в непрекращающейся тьме и
на свету оказался бесцветным я безглазым, как несчастная личинка.
Он еще не был готов думать о Ханне -- было такое чувство, будто она
умерла. А Мэриан казалась хрупким эльфом, маленьким призраком, который
убежит, попискивая, как только настанет день. Единственное, что возникло из
всеобщего хаоса и властно заставило его, задыхаясь, броситься вперед, -- это
реальность Алисы. Когда та произнесла слова признания в доме, он неожиданно
почувствовал себя свободным, будто чары вернулись назад. Он баловался черной
магией, общался с темными силами и почти ощутил страх при мысли, что, может
быть, он сам как-то вызвал крушение долгой ночи. Слишком опрометчиво призвал
неведомых духов и обрушил их на весь дом. Но Алиса одна была его здоровьем,
его распятием, его спасительницей.
Он вообразил ее преданной, лишенной эгоизма, позволяя ей стоять рядом с
собой. Стоять почти невидимой, чуть различимой, podobno каменному идолу,
великой матери, пока он играл в любовь. Он принимал ее страдания с небрежным
вниманием. Но теперь, когда произошли такие события, о которых было страшно
подумать, когда его романтическая любовь обратилась в труп, а его ум -- в
при зрак, он знал, куда хочет преклонить голову. Она была нужна, чтобы
защитить его от мыслей о Ханне, от гнева Макса, от последствий его
поступков.
-- Алиса! Алиса!
Солнце слепило его, и он снова остановился. Сейчас он был у подножия
холма, где камни и заросшие травой заводи простирались до основания черного
утеса, который плавно вырастал из земли, как показалось ему, когда он
оглянулся. Утес поднимался все выше и выше и останавливался, закрыв черной
тенью половину неба. Поверхность камней покрывали блестящие шафрановые
водоросли, а между ними темнела коричневая вода. Он увидел Алису недалеко от
себя, но, казалось, отделенную от него и находящуюся в ином пространстве,
медленно идущую напрямик к прибрежной линии.
-- Алиса!
Она не обращала внимания. Возможно, не слышала. Она твердо переступала
с камня на камень и уверенно, без спешки приближалась к морю. Эффингэм,
спотыкаясь, брел за ней следом. Ноги его подворачивались и скользили на
золотистых водорослях, которые вздымались, хлопали и дышали под ним, как
морское животное. Когда он почти догнал ее, она резко остановилась на краю
коричневой заводи и повернулась к нему. Он тоже остановился, и они
посмотрели друг на друг>.
Она глядела на него без какой-либо напряженности, но мрачно, угрюмо и
почти сердито. Лицо ее было мокрым то ли от слез, то ли от морских брызг.
Удары волн раздавались теперь очень близко, их завораживающее движение он
видел за ее спиной.
-- Алиса... -- сказал он с умоляющей доверительностью. Ему хотелось
обнять ее, расцеловать, удостовериться в ее преданности. Она снова
отвернулась от него, и пока он, по скользнувшись на следующем камне,
балансировал, спасаясь от падения, она сделала еще шаг, заложив руки в
карманы, и бросилась вниз.
Потрясенный ее рывком, Эффингэм упал на колени. Когда он поднялся и
подошел к краю, все опять стало удивительно спокойным. Поверхность заводи
чуть покрылась рябью, Алиса лежала, погрузившись в воду, ее голова покоилась
на пологом kamne в дальнем конце. Сцена, окруженная громко ревущими волнами,
поражала сверхъестественной тишиной, как будто Алиса лежала там уже давно --
морская богиня, похожая на рыбу.
С намокшими волосами, с которых тихо капала вода, положив голову и
плечи на камень, она лежала так неподвижно, что Эффингэму на секунду
показалось, будто она ударилась и потеряла сознание. Но глаза ее были
открыты. Он всматривался в них, вспоминая глаза Ханны. Парализованный и
зачарованный, он смотрел вниз как на какое-то внезапное превращение. Сейчас
он не мог с ней говорить. Она стала совсем другой. Тем не менее он заметил,
как нелепо выглядели ее руки в карманах. Намокший воротник жакета обвился
вокруг шеи, облаченное в одежду тело скрылось среди красноватых стеблей
зацветших водорослей. Ракушки сверкали, как маленькие драгоценные камни, на
дне заводи, и он припомнил женщину из ракушек, которую видел на кровати
Алисы.
Яркое солнце отбрасывало его тень на воду. Он должен найти дорогу к
Алисе. Берега были слишком крутыми и высокими, чтобы он мог дотянуться до
нее. Стоя на одной ноге, он снял ботинок. Действие показалось ему абсурдным.
Чайка с криком пролетела над его головой и умчалась в море. Он разулся,
затем снял часы и положил их в ботинок. Снял куртку и начал развязывать
галстук, помедлил, что-то в ритуале действий взволновало его, и возникло
ощущение, которое он сразу же отождествил с сексуальным желанием. Что ж, не
собирался же он лечь в постель? Не раздеваясь дальше, он начал скользить с
берега.
Вода была теплой и плотной от водорослей. Эффингэм погрузился в
коричневую клейкую жидкость, на этот раз по своей воле. Голова его
приблизилась к голове Алисы. Он почувствовал, как его одежда впитала влагу.
Теперь он промок насквозь и отяжелел.
Когда он облокотился плечом на покатый камень, его лицо настолько
приблизилось к ее лицу, что их лбы почти соприкоснулись. Он перехватил
рассеянный взгляд Алисы. Она не проявила никакого противодействия, глядя на
него спокойно, с чувством собственного достоинства, и все еще держала руки в
карманах. Он не пытался поднять ее, а склонился над ней и поцеловал ее в
губы. Она была спокойна и готова к поцелую. Когда он прикоснулся к новой
Алисе, то неясно почувствовал, как что-то сломалось, будто кто-то исчез, но
он не мог в данный момент припомнить что или кто.