Geum.ru

Энциклопедия философских наук

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   29
§ 532

Назначение судопроизводства — довести в гражданском обществе до необходимости только абстрактную сторону свободы лица. Но это доведение в первую очередь основывается на частной субъективности судьи, поскольку здесь еще нет налицо необходимого единства этой субъективности с правом-в-себе. Наоборот, слепая необходимость системы потребностей не поднялась здесь еще до сознания всеобщего и не осуществлена в действии, исходящем из этого всеобщего.

с. Полиция и корпораци

§ 533

Судопроизводство уже само собой исключает то, что относится только к особенности поступков и интересов, и предоставляет случайности как самый факт совершения преступлений, так и соображение об общественном благе. В гражданском обществе удовлетворение потребности, и притом удовлетворение ее в то же время как потребности человека, осуществляется строго определенным всеобщим образом, т. е. является обеспечением этого удовлетворения, целью. Но в механизме общественной необходимости случайность этого удовлетворения проявляется многообразнейшим способом как в смысле изменчивости самих потребностей, в которых мнение и субъективная прихоть играют такую большую роль, так и вследствие местных условий, международных отношений, ошибок и заблуждений, которые могут быть внесены в отдельные части целого механизма и привести его в беспорядок, а также в особенности вследствие обусловленной выше возможности для каждого лица приобретать что-либо для себя из означенного общего имущества. В то же время процесс только что упомянутой необходимости жертвует всеми теми особенностями, которыми он обусловлен, не содержит для себя утвердительной цели обеспечения благосостояния отдельных лиц, но может как способствовать ему, так и не способствовать; а отдельные лица являются здесь морально оправданной целью.

§ 534

Сознание существенной цели, знакомство со способом действия сил и изменчивых ингредиентов, из которых слагается упомянутая необходимость, а также упор-

349

ное преследование означенной цели в ней и против нее, имеет как конкретное содержание гражданского общества, с одной стороны, отношение внешней всеобщности. Этот порядок как деятельная сила есть внешнее государство, которое, поскольку оно коренится в высш-зм, субстанциальном государстве, проявляется в форме государственной полиции. С другой стороны, в этой сфере обособленности цель субстанциальной всеобщности и се осуществления в действии остается ограниченной занятием и интересами в особых областях. Так возникает корпорация, в которой отдельный гражданин как частное лицо находит гарантию своего имущества, а также выходит в ней из области своего обособленного частного интереса и для осуществления относительно-всеобщей цели пользуется сознательной деятельностью, подобно тому как в сфере обязанностей, определяемых правом и возлагаемых на него принадлежностью к известному сословию, он руководится езоей нравственностью.

сс

ГОСУДАРСТВО

§ 535

Государство есть обладающая самосознанием нравственная субстанция—соединение принципа семьи и гражданского общества; то самое единство, которое в семье проявляется как чувство любви, есть его сущность, получающая, однако, посредством второго принципа знающего и из себя деятельного воления форму опознанной всеобщности, которая — равно как и ее в знании развивающиеся определения — имеет обладающую знанием субъективность своим содержанием и абсолютной целью, так что эта субъективность стремится к этому разумному.

§ 536

Государство есть б) прежде всего его внутренняя форма, к самому себе относящееся развитие,— внутреннее государственное право, или конституция;' оно есть в) отдельный индивидуум в его отношении другим отдельным индивидуумам — внешнее государственное право; г) но эти отдельные духи суть только моменты развития всеобщей идеи духа в его действительности — во всемирной истории.

350

б) Внутреннее государственное право

§ 537

Сущность государства есть в-себе-и для себя всеобщее, есть разумность воли, но как само себя знающее и проявляющееся в действии это всеобщее есть безусловная субъективность и как действительность — отдельный индивидуум. Его дело вообще сводится в отношении к крайности единичности как множества индивидуумов к двум моментам: во-первых, к тому чтобы сохранить эти индивидуумы, в качестве лиц и тем самым сделать право необходимой действительностью, и затем к тому, чтобы содействовать их благу, в котором каждый прежде всего заботится о себе, но которое имеет, однако, также и безусловно всеобщую сторону — охранять семью и руководить гражданским обществом, во-вторых, в том, чтобы и право, и благо, и весь образ мыслей, и деятельность единичного существа, стремящегося стать центром для себя, снова свести к жизни всеобщей субстанции и в этом смысле в качестве свободной мощи положить предел развитию упомянутых подчиненных ей сфер и удержать их в субстанциальной имманентности.

§ 538

Законы выражают определения содержания объективной свободы. До-первых, для непосредственного субъекта, для его самостоятельного произвола и особого интереса они являются ограничениями. Но они есть, во-вторых, абсолютная конечная цель и всеобщее дело; они порождаются, таким образом, функциями различных, из всеобщего обособления все далее дифференцирующихся сословий, а также деятельностью и частной заботой отдельных лиц; и, в-третьих, они составляют субстанцию свободного воления отдельных лиц и их образа мыслей как обязательных нравственных правил.

§ 539

Государство как живой дух существует безусловно только как организованное целое, расчлененное на особые функции, которые, исходя из единого понятия разумной воли, хотя и не познанного еще как понятие, непрерывно порождают это понятие как их результат. Конституция есть расчлененность функций государственной власти. Она содержит в себе определения того,

351

каким способом разумная воля поскольку в индивидуумах она всеобща только в себе, частично доходит до сознания и понимания самой себя и находит самое себя, частично же, будучи приведена к действительности деятельностью правительства и его особых отраслей, сохраняется в нем и ограждается в одинаковой мере как от случайной субъективности этих отраслей, так и от субъективности отдельных лиц. Она есть существующая справедливостъ как действительность свободы в развитии се разумных определений.

Примечание. Свобода и равенство суть простые категории, в которых часто объединяли то, что должно составлять основное определение, а также последнюю цель и результат конституции. Но в той же мере, в какой это истинно, недостаточно стороной этих определений является прежде всего то, что они совершенно абстрактны. Прочно удерживаемые в этой форме. абстракции, они суть как раз те определения, которые вообще не дают возникнуть конкретному, т. е. расчленению государства, или, что то же, государственному устройству и правительству, или их разрушают. Вместе с государством наступает неравенство, различие правящих властей и управляемых лиц, различие начальствующих лиц, административных учреждений, руководящих органов и т. п. Последовательный принцип равенства отвергает все различия и таким образом не дает существовать никакому виду государственного состояния. Упомянутые определения представляют собой, правда, основания этой сферы, но как самые абстрактные определения они являются в то же время и наиболее поверхностными, и именно потому часто наиболее распространенными; интересно поэтому рассмотреть их еще несколько подробнее.

Что касается прежде всего равенства, то общеизвестное положение, что все люди от природы равны, содержит в себе недоразумение, по которому природное смешивается с понятием; следует сказать, напротив, что по своей природе люди бывают только не равны. Но понятие свободы в той его форме, как оно выступает без дальнейшего определения и развития, прежде всего как таковое, есть абстрактная субъективность лица, способного иметь собственность (§ 488); это единственное абстрактное определение личности составляет действительное равенство людей. Но что это равенство имеется,

352

что именно человек есть то (а не так, как в Греции и Риме и т. д., только некоторые люди), что признается за личность и имеет значение таковой по закону,- это до такой степени мало существует от природы, что является скорее лишь продуктом и результатом сознания наиболее глубокого принципа духа, а также всеобщности и культуры этого сознания. То, что граждане перед законом равны, содержит в себе высокую истину, которая, однако, будучи выражена таким образом, есть тавтология; ибо этим высказано только то, что вообще в государстве - имеет силу законный порядок, господствуют законы. Но в отношении к конкретному граждане, помимо того, что они представляют собой как личность, равны перед законом только в том, в чем они и вообще равны вне его. Только существующее каким бы там ни было образом, случайное равенство имущества, возраста, физической силы, таланта, умения и т. д. или также преступлений и т. п. может и должно сделать конкретно возможным обращаться со всеми гражданами одинаково перед лицом закона в отношении податей, воинской повинности, допущения к государственной службе и т. д., наказаний и т. д. Сами законы, поскольку они не касаются упомянутой узкой сферы личности, предполагают состояния неравенства и определяют проистекающие отсюда неодинаковые юридические полномочия и обязанности.

Что касается свободы, то последняя прежде всего рассматривается отчасти в отрицательном смысле по отношению к чужому произволу и беззаконному обращению, отчасти же в утвердителъном, смысле субъективной свободы. Этой свободе предоставляется, однако, большой простор как по отношению к собственному произволу и деятельности для своих особенных целой, так и по отношению к притязаниям на собственное разумение, на деятельность и участие в общих делах. В былое время определенные законом права — как частные, так и публичные права нации, города и т. д. — назывались их свободами. И действительно, каждый истинный закон есть свобода ибо он заключает в себе разумное опрёдёление объективного духа и тем самым содержание свободы. Между тем нет ничего более распространенного чем представления, что каждый должен ограничивать свою свободу в отношении свободы других, что государство есть состояние этого взаимного ограничения и

353

Законы суть сами эти ограничения. В таких, представлениях свобода понимается только как случайная прихоть и произвол. В этом смысле утверждали, что народы нового времени исключительно, или в большей мере, способны к равенству, чем к свободе, и притом именно на том основании, что, согласно принятому определению свободы (понятой главным образом в смысле участия всех в делах и действиях государства), ее невозможно было осуществить в действительности, ибо эта последняя разумнее и в то же время могущественнее абстрактных предположений.

Наоборот, следует сказать, что как раз высокое развитие и культура новейших, государств порождают в действительности величайшее конкретное неравенство индивидуумов, обусловливая, напротив, более глубокой разумностью законов и упрочением сообразного с законами состояния тем большую и тем более обоснованную свободу, которую оно, это состояние, допускает и с которой оно может уживаться. Уже то поверхностное различение, которое содержится в словах «свобода и равенство», указывает на то, что первая имеет дело с неравенством; обычные же понятия свободы, наоборот, имеют в виду исключительно равенство. Но чем более упрочивается свобода как гарантия собственности, как возможность развивать свои таланты и добрые свойства и обеспечивать за ними их значение и т. д., тем более она начинает казаться сама собой разумеющейся. Сознание и оценка свободы определяются тогда преимущественно ее субъективным смыслом. Эта субъективная свобода деятельности, пытающейся раскрыть себя во всех направлениях и по собственной охоте проявляющей себя в осуществлении как частных, так и общих духовных интересов, независимость индивидуальной обособленности и внутренняя свобода, на основе которой субъект обладает принципами, имеет собственные взгляды и убеждения и в силу этого приобретает моральную самостоятельность,— отчасти уже сама по себе подразумевает весьма высокое развитие тех своеобразных качеств, в отношении к которым люди оказываются неравными и в которых они посредством этого развития делают себя еще более неравными, отчасти же вырастает только при условии упомянутой объективной свободы и существует, и могла вырасти до такой высоты только в государствах новейшего времени. Если вместе с этим развитием свое-

354

образия людей безмерно увеличивается также и множество их потребностей, и трудность их удовлетворения, резонирование, недовольство существующим строем, и связанное с этим неудовлетворенное тщеславие, то все это относится к предоставленной на произвол судьбы обособленности, которая порождает в своей сфере всевозможные запутанные положения и находит выход из них. Правда, эта сфера является тогда и областью ограничений, ибо свобода остается здесь во власти условий природы, каприза и произвола и, следовательно, подлежит самоограничению, и притом отчасти, конечно, соответственно природным условиям, прихоти и произволу других людей, но преимущественно согласно существу разумной свободы.

Что же касается политической свободы в смысле формального участия воли и занятости общественными делами государства также и тех индивидуумов, которые, вообще говоря, своим главным назначением считают частные цели и дела в гражданском обществе, то в известной мере стало обычным называть конституцией только ту сторону государства, которая имеет в виду такое участие индивидуумов в общественных делах, а то государство, в котором такое участие в формальном смысле не имеет места, принято рассматривать как государство, не имеющее конституции. По поводу этого значения нужно прежде всего сказать лишь то, что под конституцией следует понимать определение прав, т. е свобод вообще, а также организацию их осуществления, и что политическая свобода во всяком случае составляет лишь их часть; об этой свободе речь будет идти в следующих параграфах.

§ 540

Гарантия конституции, т. е. необходимость. того чтобы законы были разумны и их осуществление было обеспечено, заключается в духе всего народа, именно в той опрёделенпости, соответственно которой народ имеет самосознание своего разума (религия и есть это сознание в его абсолютной субстанциальности),— и в то же время также в соответствующей этому духу действительной действительной организации как развитии упомянутого принципа. Конституция предполагает упомянутое сознание духа и наоборот, дух этот предполагает конституцию. Ибо действительный дух сам обладает определенным

355

сознанием своих принципов лишь постольку, поскольку они имеются для него налицо в качестве существующих. Примечание. Вопрос о том, кому, какому и как организованному авторитету присуща сила создавать конституцию, совпадает с вопросом, кто должен создавать дух народа. Если представление о государственном строе отделить от представления о духе так, как будто этот последний существует или существовал, не обладая соответствующим ему государственным устройством, то такое мнение доказывает только поверхностность мысли о связи духа, его сознания о себе, с его действительностью. Что в этом смысле называется созданием конституции, то вследствие этой неразрывности ее с духом никогда не существовало в истории, как никогда не существовало в этом смысле также и создание свода законов. Конституция развилась из духа только как нечто тождественное с его собственным развитием и одновременно прошла необходимые по понятию ступени образования и изменения. Только внутренне присущий государственному устройству дух и история,— а история при этом есть только его история,—.суть то, посредством чего конституции были созданы и продолжают создаваться.

§ 541

Живая тотальность, сохранение, т. е. непрерывное созидание государства вообще и его конституции, есть правительство. Естественно необходимая организация есть возникновение семьи и сословий гражданского общества. Правительство есть (все)общая часть государственного устройства, т. е. та часть ее, которая имеет своей сознательно преследуемой целью сохранность означенных частей, но в то же время имеет в виду и осуществляет в действии также и всеобщие цели, стоящие выше назначения семьи и гражданского общества. Организация правительства есть в то же время его различение на отдельные власти, своеобразные черты которых определены соответственно понятию о них, но в субъективности этого понятия взаимно проникают друг друга до действительного единства.

Примечание. Так как ближайшими категориями понятия являются категории всеобщности и единичности и их взаимоотношение есть отношение подведения единичности под всеобщность, то отсюда и произошло то, что в государстве стали различать законодательную и ис-

356

Полнительную властъ, но притом так, что первая существует сама по себе как безусловно высшая, последняя же в свою очередь распадается па правительственную, или административную, власть и на судебную соответственно применению законов ко (все)общим делам или к делам частных лиц. Как имеющее существенное значение, разделение властей рассматривалось в смысле независимости их друг от друга со стороны их существования, нр в то же время и как такое, в котором имеется налицо упомянутая выше связь подведения власти отдельных лиц под власть всеобщего. В этих определениях нельзя не распознать элементов понятия, но рассудком эти элементы вместо отношения внутренней согласованности живого духа с самим собой поставлены в отношение, противное природе разума. Что операции, выражающие собой общие интересы государства в их необходимом различии друг от друга, получают также и отличные одна от другой организации,— это разделение есть некий абсолютный момент глубины и действии-тельности свободы. Ибо эта последняя только постольку обладает глубиной, поскольку развивается в свои различия и достигает их осуществления. Сделать же дело законодательства (в особенности связанное с представлением, будто когда-либо конституция и основные законы должны быть впервые созданы в таком состоянии, в котором уже полагается наличное развитие различий) самостоятельной властью, и притом первой, с ближайшим; назначением участия в ней всех, а правительственную власть_ от нее зависимой, только исполнительной,—это предполагает недостаток познания о том, что истинная идея и тем самым живая и духовная действительность есть само с собой согласующееся понятие и, следовательно, такая субъективность, которая содержит в себе всеобщность лишь как один из своих моментов. Индивидуальность ость первое и высшее всепроникающее определение в организации государства. Только благодаря правительственной власти, а также вследствие того, что она объединяет в себе особые операции (куда относится также и особое, само по себе абстрактное дело законодательства), государство является единым. Столь же существенным и единственно истинным является здесь также и разумное отношение логического, по сравнению его с внешним отношением рассудка, ограничивающегося только подведением единичного и особенного под

357

всеобщее. Что дезорганизует единство логически разумного, дезорганизует в такой же мере и действительность.

§ 542

В правительстве как органической тотальности заключается а) субъективность в качестве содержащегося в развитии понятия бесконечного единства его с самим собой, все в себе содержащая и замыкающая воля государства, его кульминационный пункт, все собой проникающее единство,— правительственная власть князя. В совершенной форме государства, в которой все моменты понятия достигли своего свободного существования, эта субъективность не есть так называемая моральная личность, или решение, определяемое большинством,— формы, в которых единство принимающей решение воли не имеет действительного существования, но в качестве действительной индивидуальности, в качестве воли одного принимающего решение индивидуума,— монархия. Монархическая конституция есть поэтому конституция развитого разума; все другие конституции принадлежат более низким ступеням развития и реализации разума.

Примечание. Объединение всех конкретных государственных властей в единое существование — как это имеет место в патриархальном состоянии или как это бывает в демократической конституции, когда все граждане участвуют во всех делах государства,— противоречит само по себе принципу разделения властей, т. е. развившейся свободе моментов идеи. Но в равной мере это разделение властей, достигшее свободной внутренней тотальности выявления моментов, должно быть сведено обратно к идеальному единству, т. е. субъективности. Развитая различенность, реализация идеи, содержит по существу то, что эта субъективность в качестве реального момента созревает до действительного существования, и эта действительность есть всецело только индивидуальность монарха,— в едином лице существующая субъективность абстрактного, последнего решения. Всем упомянутым формам общего решения и изъявления воли, долженствующим проистекать демократически или аристократически из атомистической раздробленности единичных воль и определяться путем подсчета, присуща недействительность чего-то абстрактного. Во вни-

358

мание надо принять только два определения: необходимость некоторого момента понятия и форму действительности. Только спекулятивная природа понятия способна поистине уразуметь эти моменты. Упомянутая субъективность, являясь моментом абстрактного решения вообще, отчасти определяется в дальнейшем так, что имя монарха является внешней связью и санкцией, ос-вещающей все, что делается в правительстве; отчасти же в качестве простого отношения к себе самой в себе же самой обладает определением непосредственности и тем самым природы, чем именно и устанавливается подчинение индивидуума достоинству княжеской власти через посредство наследственности78.

§ 543

b) В сфере специальной правительственной власти, с одной стороны, обнаруживается разделение функций государства на его уже определенные отрасли, законодательную власть, правосудие, или судебную власть, полицейскую власть и т. д. и тем самым распределение этих властей по особым учреждениям, приуроченным в отношении своих дел к определенным законам и в такой же мере обладающим для этого и вследствие ,этого независимостью в своих действиях, как и стоящим в то же время под высшим надзором; с другой — получает реальное значение участие многих лиц в деле управления государством, каковые лица все вместо образуют тогда одно общее сословие (§ 528), поскольку существенным определением их частной жизни становится дело осуществления всеобщих целей, дальнейшим же условием возможности индивидуального участия в нем является надлежащее образование и умение.