Деструкция как причина становления
| Вид материала | Документы |
- Жан Гронден. Герменевтика фактичности как онтологическая деструкция и критика идеологии., 172.51kb.
- Социоло́гия (от лат socius общественный; др греч. λόγος мысль, причина) наука о закономерностях, 85.75kb.
- Xviii международные Рождественские чтения. Конференция "Дети-инвалиды в семье, обществе,, 135.51kb.
- A rel="nofollow" href=", 8282.81kb.
- Нарушения восприятия “себя”, как основная причина формирования искаженного психического, 140.01kb.
- Циолковский к. Э. Причина космоса, 718.43kb.
- Тематический план 2 ч Философия бизнеса. Влияние ментальности на действия Менеджера., 62.34kb.
- Как быть здоровым? или в чём причина Вашей болезни?, 905.72kb.
- § История развития системных идей, 88.19kb.
- Научно-исследовательская деятельность курсантов как фактор профессионального становления, 597.37kb.
Сабина Шпильрейн
Деструкция как причина становления.
Когда я занималась анализом сексуальных проблем, меня особенно интересовал один вопрос: почему этот могущественный инстинкт, инстинкт продолжения рода, наряду с положительными эмоциями, которые можно ожидать “а приори”, содержит отрицательные — такие как тревогу, отвращение, которые, собственно, должны быть впоследствии преодолены, чтобы можно было достичь положительного отношения к этой “деятельности”.
Отрицательное отношение индивида к сексуальной деятельности особенно бросается в глаза у неврастеников. Насколько мне известно, отдельные исследователи искали объяснения этого сопротивления в наших обычаях, воспитании, которое стремится удерживать инстинкт в рамках, так что каждый ребенок приучается рассматривать реализацию сексуального желания, как нечто плохое, запрещенное. Некоторым исследователям бросилась в глаза частота случаев представлений о смерти, связанных с сексуальными желаниями, однако смерть воспринималась, как символ морального падения (Штекель). Гросс выводит чувство отвращения к сексуальным продуктам из их пространственного сосуществования с мертвыми выделениями. Фрейд выводит сопротивления и тревогу из вытеснения обычно подчеркнутых положительным чувством желаний. Блейлер видит в сопротивлении необходимое отрицательное качество, которое должно иметь место для уравновешивания подчеркнутого положительным чувством представления. У Юнга же я нашла следующее место:
“Страстное влечение, т.е. либидо, имеет две стороны: это сила, которая все украшает и, в зависимости от обстоятельств, все разрушает. Часто делают вид, будто не могут хорошо понять, в чем же может состоять разрушающее свойство творящей силы. Женщина, которая, особенно в современных обстоятельствах культуры поддается страсти, узнает это разрушающее свойство слишком быстро. Надо мысленно несколько подняться над обывательски принятыми обычаями, чтобы понять, какое чувство неограниченной неуверенности охватывает человека, отдающегося судьбе безусловно. Даже быть плодовитым означает разрушать самого себя, так как с возникновением следующего поколения, предшествующее перешагнуло свою вершину: так наши потомки становятся опаснейшими врагами, с которыми мы не справимся, поскольку они переживут нас и возьмут власть из наших обессиленных рук. Тревожный страх перед эротической судьбой вполне понятен, так как в этом есть что-то беспредельное; вообще судьба таит неизвестные опасности, и то, что невротик постоянно не решается отважиться на жизнь, объясняется желанием иметь право стоять в стороне, чтобы не быть вынужденным участвовать в опасной битве за жизнь. Кто отказывается от риска переживать, должен для этого удушить в себе это желание, т.е. совершить своего рода самоубийство. Этим объясняются фантазии о смерти, охотно сопровождающие отказ от эротического желания” .
Я намеренно так подробно привожу слова Юнга, поскольку его замечание о неизвестной опасности, содержащейся в эротической деятельности, больше всего соответствует полученным мною результатам; кроме того для меня очень важно, что также и индивид мужского пола сознает опасность эротических желаний не только для социальности. Юнг, правда, приводит представления о смерти не в созвучии, а в противоположность сексуальным представлениям. Из моего опыта аналитической работы с девушками я могу сказать, что в норме - это чувство страха, выступающее на первый план чувство вытеснения, когда впервые возникает возможность реализации желания. Причем это вполне определенная форма страха: девушки чувствуют врага в себе самом. Это собственный жар любви, с железной необходимостью принуждающий к тому, чего не хотят; они чувствуют скороприходящий конец, от чего напрасно хотелось бы бежать в незнакомые дали. Им хотелось бы спросить — и это все? Это вершина и больше ничего не будет сверх этого?
Что же случается с индивидом в ходе сексуальной “деятельности”, что оправдывало бы такое настроение?
I. Биологические факты.
При зачатии происходит соединение женской и мужской клеток. Каждая клетка при этом уничтожается как единица, и из продукта уничтожения возникает новая жизнь. Некоторые низшие живые существа, например, мухи-поденки, с произведением нового поколения лишаются жизни и умирают. Для них создание — это одновременно и гибель, что, взятое само по себе, есть наиболее страшное для живущего. Если собственная гибель служит новому созданию, то она становится для индивида желаемой.
Для биологически высоко организованного индивида, состоящего уже не из одной единственной клетки, само собою разумеется, что он не весь уничтожается в половом акте. Но половые клетки, исчезающие как единицы, есть особые для организма элементы: они находятся в тесной взаимосвязи со всей жизнью индивида и содержат в концентрированной форме всего производителя, постоянно влияющего на них при их развитии и на которого они также постоянно влияют.
Эти важнейшие экстракты индивида уничтожаются при оплодотворении. Соответственно объединению половых клеток в акте совокупления происходит теснейшее объединение двух индивидов: один проникает внутрь другого. Различие лишь количественное: всасывается не весь индивид, а только часть его, представляющая, однако, в этот момент значение всего организма. Мужская часть растворяется в женской; женская же становится беспокойной, получается новую форму благодаря чужому захватчику. Перестройка касается всего организма; разрушение и восстановление, всегда происходящие и в обычных обстоятельствах, идут особенно резко. Организм освобождается от половых продуктов, как от всякого экскрета.
Было бы невероятно, чтобы индивид не подозревал об этих процессах разрушения и перестройки в своем организме, хотя бы в соответствующих чувствах. Как чувства наслаждения сами даны в инстинкте продолжения рода, так и чувства отпора, такие как страх и отвращение, не выступают следствием ошибочного связывания с пространственно сосуществующими экскретами, не являются отрицательными, означающими лишь отказ от сексуальной деятельности, а являются чувствами, соответствующими разрушающим компонентам самого сексуального инстинкта.
Профессор по клинической психологии, психоаналитик Удо Раухфляйш (р. 1942 г.)
Обычно психоаналитически ориентированные терапевты мало заинтересованы в применении тестовых методов, как и обратно, специалисты, занятые психодиагностикой, показывают часто незначительный интерес к вопросам психотерапии. Такое дистанцированное отношение вызывает большое удивление, так как психоаналитическая психотерапия в принципе представляет из себя непрерывный диагностический процесс, в котором пациент посредством изучения (exploration) себя и реинсценировки прошлых конфликтов в перенесённых на терапевта отношениях находит более широкий доступ для своих собственных переживаний и научается лучше обращаться со своими импульсами и аффектами (то есть, воспринимает их и осуществляет сознательное решение относительно их реализации).
Что такое психодиагностические тесты?
Тестом в узком смысле слова мы обозначаем «в общем объективную и стандартизированную меру определённой выборки среди способов поведения» (Anastasi A. Psychological testing, NY. 1969 г.), которая позволяет проводить измерение диагностически релевантного поведения. Существуют как метрические методы со строгими критериями, так и качественные методы, существующие для подыскивания и уточнения гипотез, обращающие внимание к психодинамическим связям (сюда прежде всего относятся проективные методы).
На подготовительной стадии психотерапевтической работы постоянно приходится прояснять диагностические вопросы. Здесь в первую очередь находят применение психоаналитическое первичное интервью (Argelander H. Das Erstinterview in der Psychotherapie, Darmstadt, 1983 г.) и анамнез (Dührssen A. Die biographische Anamnese unter tiefenpsychologischem Aspekt. Göttingen, 1986 г.). Да и применение модели сценического понимания (Lorenzer A. Sprache, Lebenspraxis u. szenisches Verstehen in der psychoanalytischen Therapie. „Psyche", том 37, 1983 г., стр. 97-115) и контрпереноса можно тоже отнести к психодиагностической активности.
Четыре практических области деятельности психотерапевтов, в которых применение тестовых методов играет большое значение:
1. Оценивание качестве психотерапевтической интервенции (воздействия)
При помощи тестов можно выявить изменения в поведении и установках, а также изменения в структуре личности. Здесь с успехом можно применять такие проективные тесты как Роршах, ТАТ, тест Басен Дюсс, задание «Нарисуй свою семью в образе животных» (Brem-Gräser, 1980), позволяющие получить сведения о глубоких слоях личности.
2. Дифференциальный диагноз пограничных личностей, психотических расстройств и невротического развития
Похоже, что наиболее часто тестовые методы применяются в рамках психоаналитически ориентированной психотерапии для дифференциальной диагностики пограничных личностей, психотических расстройств и невротического развития. Наряду с диагностическим интервью для выявления пограничного синдрома (Gunderson J.G./Kolb J.E. The diagnostic interview for borderline patients. "Am. J. Psychiatry, 1981, том 132, стр. 896-903) и структурированным интервью по Кернбергу (Object Relations Theory and Clinical Psychoanalysis, 1976) прежде всего применяются проективные методы. Теоретическую основу проективных методов образует понятие проекции в его узкой, так называемой «классической» форме (присущий своей собственной персоне бессознательный импульс приписывается другой персоне), а также более новая формулировка проекции, заключающаяся в том, что проецироваться может материал без внутрипсихического конфликта (обе формулировки мы встречаем ещё у Фройда в работе «Психоаналитические заметки о случае паранойе, представленном в виде автобиографии», 1911 г.). При этом конструкция теста берёт на себя роль катализатора, провоцирующего личностно специфические реакции и предоставляющего испытуемому возможность проявить себя соответственно имеющейся у него психодинамической ситуации.
Проективные методы позволяют выявить центральные расстроенные участки пограничных личностей, психотических расстройств и невротического развития, патологию Я и связанные с нею феномены первичного мышления. Так например Роршах-тест обнаруживает различные синдромы, характерные для шизофренных нарушений. Патологические признаки относятся с одной стороны к ломкой структуре Я, а с другой стороны – к доминированию в мышлении шизофреников материала, характерного для первичных процессов.
Да и в Тематическом апперцептивном тесте (ТАТ) у людей с шизофренными расстройствами обнаруживаются специфические приметы, прежде всего нецензурированное появление материала, характерного для первичных процессов, а также хрупкие защитные формирования и неправильная интерпретация внешней реальности.
Хотя описанные признаки в Роршах-тесте и ТАТ поставляют важные сведения для диагностики психотических расстройств, диагностика шизофренных заболеваний на основании только тестовых данных по-видимому уже вышла из моды; диагноз шизофрении необходимо ставить только при наличии ещё и клинических симптомов.
Проективные тесты неплохо применять и для отграничения пограничных расстройств от невротического развития; так, например, Кернберг (Kernberg O. Borderline Conditions and Pathological Narcissism. NY, 1975 г.) указывает на то, что склонность пограничных личностей к мышлению, обусловленному первичными процессами лучше всего оценивать с помощью таких тестов. В ТАТ кроме того наглядно отражаются специфические защитные формирования, недостаточная терпимость по отношению к переживаниям страха и напряжения, как и различные приметы нарцистичных частей личностей. С помощью последнего метода мы однако может лишь выставлять гипотезы, находя их и уточняя. Так что тестовые результаты при дифференциальной диагностике являются только одним из строительных элементов среди других, таких как анамнез, психоаналитическое первичное интервью, структурированное интервью и другие данные.
Тридцать методов для подавления творческих способностей кандидатов в психоаналитики
(Thirty methods to destroy the creativity of psychoanalytic candidates в журнале International Journal of Psycho-Analysis, 1996, 1031-40)
Несколько лет тому назад одна из моих коллег смеясь сказала в разговоре, затронувшем формирование у обучающихся кандидатов творческих способностей: "Да развитие творческих способностей вообще не является главной проблемой. Мы всего-навсего должны хотя бы научиться не подавлять творческие способности, проявление которых неизбежно в нашей работе" (женщина-психоаналитик из Германии Лоре Шахт, личный разговор). На высказанные ею слова мне пришли в голову образы и сцены из времён моего обучения, из моей преподавательской деятельности и сотрудничества в различных психоаналитических обществах и институтах. Вот тогда я и решил, обобщить мои наблюдения, обсудить их с коллегами и опубликовать в качестве крика о помощи студентам, чтобы развить у них творческие психоаналитические способности, правда, статья представляет всё в негативной форме. Позитивную версию статьи заинтересовавшийся читатель может прочитать в моей работе 1986 года, в которой представлен с одной стороны систематический анализ отношений между организационной структурой и способами функционирования психоаналитических институтов, а с другой стороны – их воздействия на психоаналитическое обучение. Великолепный обзор существующих на сегодня проблем в психоаналитическом образование читатель найдёт в резюме Wallerstein (1993), резюме, подводящего итоги пятой IPA-конференции обучающих аналитиков, состоявшейся в Буэнос-Айресе. На эту статью я буду опираться в моих выводах.
Представленный мною список возможностей по подавлению творческих способностей кандидатов в психоаналитики ни в коем случае не претендует на всеохватность, но мне хотелось бы надеяться, что в нём отражены важнейшие проблемы. Таким образом, мы переходим к моим советам по поводу того, каким образом можно эффективно подавлять творческие способности в образовательном процессе наших институтов:
1. Как можно дольше затягивайте процесс приёма; по самым разным предлогам откладывайте приём кандидатов, не допускайте кандидатов к важным для них источникам информации. Всё это поможет успешно подавить активность кандидатов. К тяжёлым эмоциональным реакциям окажутся склонными те кандидаты, ход обучения которых будет систематически затрудняться и затягиваться, а письменный материал, с представленным случаем лечения будет подвергаться многочисленным ревизиям, но самое важное здесь – позволить кандидату пережить опыт того, что любой его прогресс связан с долгими фазами ожидания и неуверенности (понятно, что такие кандидаты вряд ли окажутся способными проявлять инициативу). Чем тяжеловеснее будет идти процесс приёма на обучение и само обучение, тем сильнее будут кандидаты удерживаться от последнего шага для получения звания психоаналитика, от самостоятельности и от вступления в психоаналитическое общество, и тем дольше придётся от них ждать оригинальных научных работ, если таковые вообще когда-нибудь будут написаны.
2. Для того, чтобы притормозить наслаждение кандидатов от попыток самостоятельно мыслить, неплохо использовать творения Фройда. Руководитель семинара должен настаивать на фундаментальном, полном и исчерпывающем изучении творений Фройда, причём в строго хронологическом порядке, а ещё руководитель должен удостовериться, что кандидаты в мельчайших деталях осведомлены о современном состоянии классической психоаналитической теории. Не должно существовать никакого сомнения в том, что критический подход к фройдовским работам возможен только тогда, когда кандидаты полностью серьёзно изучат все работы Фройда (и даже больше того, накопят достаточно большой практический опыт и познания в области психоанализа). Прежде всего, необходимо пропитаться духом Фройда, и чем больше это удаётся, тем лучше. Помогать здесь будет умение отстраниться от современной критики и противоположных взглядов, а также от жгуче актуальных на сегодня клинических проблем. Защита фройдовских творений от контаминации (заражения) другими теориями или от критических подходов вызовет чудеса, достаточно только устранить у кандидатов интерес к дальнейшему развитию психоаналитического мышления. Руководитель семинаров ни на минутку не должен забывать, что изучаться и наизусть заучиваться должны выводы, к которым пришёл Фройд, но отнюдь не процесс фройдовского мышления. И на самом деле способность разбираться в методике фройдовского мышления, бывшего вне всякого сомнения революционным, приведёт кандидатов к вредной идентификации с его оригинальностью, подвергая этим опасности чистую, исключительную концентрацию на результатах.
3. Возможную одушевлённость от творений Фройда ещё более эффективно убить, обращаясь в начале каждого нового семинара к наиболее творческим и наиболее важным работам Фройда, интенсивно занимаясь самыми мелкими деталями хорошо известных текстов, делая особый акцент на выводах, сделанных Фройдом. Такое успокаивающее повторение сохраняющих своё значение аспектов творений Фройда вместе с их особенно высоким местом в учебных планах десенсибилизирует кандидатов к его трудам. И ещё больше подобного рода усыпляющий процесс можно усилить, добиваясь от кандидатов подробного письменного изложения содержания работ Фройда или давая на семинарах задание, устно подытоживать то, что все уже хорошо знают. Ещё один шаг в этом же направлении: ввести специальный экзамен для проверки знания работ Фройда, что даёт право перейти к семинарам более высокого уровня.
4. Не забывайте обращать особое внимание на тех кандидатов, которые склонны ставить под сомнение мнения выдающихся авторов, предпочитаемых в Вашем психоаналитическом институте. Постарайтесь сделать так, чтобы кандидаты раз и навсегда уяснили себе, что критическое мышление будет приветствоваться только тогда, когда оно полностью подтверждает взгляды психоаналитиков, признанных институтом. Не забывайте хвалить кандидатов, которые воодушевлены данными им текстами (естественно, что это не относится к текстам представителей "отклоняющихся школ", где от кандидатов ожидается подходящая критичность и неприятие). Когда Вы тактично, хотя и настойчиво, будете показывать Ваше предпочтение таких кандидатов, разделяющих официальный подход института, то постепенно будет уменьшаться искушение создавать новые, отличающиеся и критичные взгляды.
5. Изо всех сил предохраняйте Ваших кандидатов от преждевременного участия на научных конференциях Вашего института и от приглашений на дискуссионные форумы, где авторитетные коллеги вынуждены высказывать совершенно различные взгляды на один и тот же предмет. Это легко оправдать ссылкой на то, что на персональный обучающий анализ не должны оказывать влияния внешние события, и прежде всего тогда, когда под сомнением оказывается сохранение анонимности обучающего аналитика. В небольших психоаналитических институтах недопущение кандидатов к конференциям можно в любом случае оправдать тем, что в столь небольшой группе вряд ли удастся избежать контактов с обучающим аналитиком. А этим мы имеем превосходное оправдание для изоляции обучающего корпуса института от возможности живых психоаналитических дискуссий.
6. Необходимо очень внимательно контролировать факультативные семинары, так как молодые руководители семинаров любят там представлять новые, проблемные концепции. Все до единого факультативные курсы должны самым строгим образом контролироваться, так как тут всегда существует опасность разрушения сложившегося в институте гармоничного, интегрированного психоаналитического подхода.
7. Самым строгим образом разделяйте семинары для новичков и для старшекурсников. К счастью, большинство психоаналитических институтов инстинктивно почувствовало, насколько важно не допускать к участию в одних и тех же семинарах студентов разных курсов. Ведь тогда студенты первых курсов слишком легко обнаружат у старшекурсников отсутствие твёрдой уверенности в непогрешимости кумиров и критическую настроенность, которые первокурсники учатся у себя вытеснять. А это уже может поставить под сомнение здоровую идеализацию психоаналитического образования и разрушить иллюзию о том, что между кандидатами и экзаменаторами существуют чуть ли непреодолимые различия.
8. Добиться здорового уважения кандидатами экспертов можно посредством того, что в институте некоторые семинары проводятся целой командой, состоящей из опытных обучающих аналитиков и молодых психоаналитиков, пожелавших стать обучающими аналитиками. Возрастная иерархия членов института должна быть совершенно очевидной. Молодые психоаналитики, которые уважительно преклоняются перед мнениями более опытных аналитиков, своим поведением ясно показывают, что они полностью принимают авторитет старших, и даже дают понять, что они не знают, стоит ли вести себя на семинаре активно (и если стоит, то насколько), подчёркивая всем этим необходимость уважать существующие авторитеты и обходиться безо всякой критики. Такую иерархию можно усиливать довольно простыми средствами, скажем, резервируя на институтских мероприятиях первый ряд для опытных обучающих аналитиков.
9. Постарайтесь усилить экзаменационные ритуалы всеми мыслимыми и немыслимыми средствами. Здесь имеется огромное поле для выдумок. Например, можно требовать предъявлять на экзамене письменно изложенный случай лечения, который потом будет подлежать многочисленным ревизиям и корректурам. В результате такого опыта кандидаты приобретают целительное уважение перед чудовищными трудностями, связанными с написанием работы, удовлетворяющей требованиям к публикации. Неплохо также, чтобы кандидат сделал доклад на институтском собрании, причём обсуждать доклад могут лишь старейшие члены института (которые, возможно, сами уже много лет не делали никаких докладов). Исчерпывающая критика со стороны старейшин может хорошо показать кандидату их очень высокие требования, предъявляемые к научному докладу. Ту же самую цель может выполнить и доклад перед комитетом, состоящим из старейших членов института. А в некоторых странах дополнительно ко всему все члены института тайным голосованием решают, соответствует ли прослушанный доклад, сделанный кандидатом, критериям допуска на следующий этап обучения. Когда тяжёлые политические распри в институте заставляют только что испечённого психоаналитика автоматически вливаться во влиятельную группировку и разносить в пух и прах своего обучающего аналитика, то тогда, квалификационный научный доклад может привести к обоснованным страхам за будущую научную работу (Bruzzone, 1985).
Питер Куттер Фундаментальная установка, профессиональные установки и психоаналитический метод (Предварительные размышления к книге «Психоаналитическая установка (Поиск образа, который психоаналитик имеет о себе)». Verlag Internationale Psychoanalyse, Мюнхен-Вена, 1988, стр. 18-28)