Geum.ru

Вуаль Тысячи Слез, открывающую посвященному древнюю магию… Эрик ван Ластбадер Вуаль тысячи слёз Дэвиду, Линде и Тому книга

Вид материалаКнига

Содержание


6 Апельсиновая сладость
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   39

6

АПЕЛЬСИНОВАЯ СЛАДОСТЬ



Когда Сорннн СаТррэн остановился возле ларька с ярким навесом на бульваре Импульса, за ним следили. Когда он купил маленький пакетик апельсиновой сладости, за ним следили. Когда он не спеша шел по улице и грыз сочный фрукт, за ним следили. Когда он остановил кхагггунский трехмоторный экипаж, за ним следили. А когда он проезжал перекресток с улицей Предчувствий, за ним следили еще пристальнее.

Было довольно пасмурно, к полудню густые облака полностью заволокли небо. Едва пробило три, как Маретэн Стогггул вышла из мастерской и аккуратно заперла дверь. Увидев примерно в двадцати шагах впереди Сорннна СаТррэна, она пошла следом по улице Предчувствий. Сорннн шел не торопясь, и тем, кто так пристально за ним следил, было трудно понять — направляется он куда-то конкретно или просто прогуливается.

Пройдя примерно полмили, прим-агент остановился у красновато-черной вывески симпатичного, хоть и малоизвестного кафе. Будто приняв внезапное решение, он, круто развернувшись, прошел между двумя каменными колоннами в тускло освещенный зал кафе. На широких жаровнях из чеканной бронзы, стоявших по углам зала, плясали отблески света. Сорннн присел за столик в самом темном углу. К нему тут же подошел официант в малиновой форме, и прим-агент сделал заказ.

Маретэн следила за маневрами Сорннна, стоя в самой гуще толпы, плывущей вверх и вниз по улице Предчувствий. Она огляделась по сторонам, будто решая, что делать дальше. Маретэн всматривалась в лица спешащих мимо баскиров, тускугггун, нагруженных пакетами со специями, рулонами ткани, тонкими свертками терция и титана. Она наблюдала за отлаженными действиями кхагггунов, прочесывавших толпу в поисках смутьянов, мошенников и активистов кундалианского Сопротивления. Над головой девушки пронесся звездолет, взъерошив волосы на головах кундалиан, зашевелив платья и туники, поднимая в воздух легкие струйки песка. Рядом шумел мясной рынок. Маретэн поспешно отвернулась от знакомой тускугггун, прежде чем та смогла ее узнать. Мимо пробежала ватага мальчишек; весело смеясь, они швыряли камнями в кундалианских слуг. Бурный поток прохожих тек мимо, однако Маретэн уже не обращала внимания на детали — пройдя мимо стоявших на улице столиков, она вошла в затемненный зал кафе «Гамма».

Маретэн прошла прямо в уборную и пробыла там некоторое время. Она слышала шум с кухни, мерный звук капель и биение своего сердца. В уборную вошла пожилая тускугггун. Взглянув на вошедшую, Маретэн принялась тщательно мыть руки. Когда обе женщины вышли обратно в зал, Маретэн скользнула за столик к Сорннну СаТррэну. Он уже заказал для девушки коктейль «Вересковая королева», ее любимый. В бокал прим-агент положил кусочек апельсиновой сладости, который Маретэн тут же выловила и с наслаждением съела. Но больше всего она наслаждалась тем, что может побыть с ним наедине. Маретэн с улыбкой рассматривала грубое, обветренное лицо Сорннна, покрытое темным загаром, стараясь запомнить каждую черточку. Она словно боялась, что больше никогда его не увидит.

Над ними выжидающе склонился официант.

— Давай побыстрее что-нибудь закажем, — сказал Сорннн, — у меня сегодня еще много дел.

— По крайней мере мы можем побыть вдвоем.

Когда они сделали заказ и официант удалился, глаза Сорннна тут же потемнели и стали серьезными.

— Маретэн, я хочу быть уверен — тебе все это не надоело?

— Что не надоело? Ты?

— Ну, это было бы ужасно! — рассмеялся он. — Я имел в виду то, что нам приходится встречаться тайком и изображать холодность, когда мы встречаемся на людях.

Она знала, что Сорннн имел в виду церемонию Перевоплощения.

— Что ты, мне нравится притворяться.

— У тебя здорово получается!

— В такой семье, как моя, волей-неволей научишься притворяться. — Маретэн пристально смотрела на спутника сквозь голубоватое стекло бокала. — К тому же мне интересно наблюдать, как ты ведешь себя на людях. Скрытая, затерянная в толпе, я люблю смотреть, как ты сидишь в одиночестве. Ты всем и везде чужой. Я понимаю, это оттого, что ты ждешь меня. И ты притягиваешь как магнит, когда мне следует проявлять сдержанность… Я с трудом дожидаюсь нашей следующей встречи.

— Ты выбрала не ту профессию. — Сорннн улыбнулся, и кожа вокруг его глаз смешно сморщилась. — Тебе следовало бы стать актрисой.

— Да, но женщин в театр не пускают.

Он взял ее за руки.

— Ну, это смотря где.

Принесли обед — фаршированные жареные многоножки и салат из капустной травы.

— Это еще одно качество, которое так нравится в тебе, — мягко проговорила Маретэн. — Что может сказать мне другой мужчина? Кто еще станет относиться ко мне как к равной? Только не мой отец или брат…

— Это из-за Кургана мы вынуждены встречаться тайком? Неужели он что-то узнал?

— Нет, я говорила с ним на Перевоплощении, он ничего не подозревает.

— И все же я знаю: шпионы регента везде.

— Почему ты так думаешь?

Глубоко задумавшись, Сорннн закусил нижнюю губу.

— Помнишь, я рассказывал тебе о горбатой летучей мыши, коррушском ночном зверьке? Как же он летает в кромешной тьме? — Прим-агент приложил кончик пальца ко лбу и снова отвел. — Подобно летучей мыши я чувствую стену раньше, чем могу увидеть.

— Ты имеешь в виду Кургана?

— Он изо всех сил старался вести себя как союзник. Даже как друг. Но я ему не верю.

— Уверена, это мудрое решение. Если он понял, что у тебя есть сила, власть и ум, — тем хуже для тебя. Я его знаю, ему не нужны соперники.

— Я? У меня и в мыслях не было с ним соперничать.

— Очень сомневаюсь, что тебе удастся убедить Кургана. Он такой же параноик, как его отец.

— В таком случае мне нужно продумать тактику защиты!

— Не шути с ним, любимый! — Маретэн с силой сжала руку Сорннна. — Не надо недооценивать регента. Ему всего шестнадцать, но он мудрее любого зрелого в'орнна. Курган намного хитрее, умнее и честолюбивее, чем был мой отец. Он мало похож на него, и от этого — во сто крат опаснее. Так было с тех самых пор, как я себя помню. Отец хотел отомстить Ашерам, а Курган — всем на свете!

— Одна древняя коррушская поговорка гласит: «Чем выше поднимаешься, тем больнее падать, а когда упадешь, то останешься наедине со своими грехами».

Маретэн нежно коснулась щеки возлюбленного.

— Пожалуйста, Сорннн, отнесись к моему предупреждению серьезно.

— Уверяю тебя, я серьезен, как никогда.

— Ты не представляешь, как тяготит меня принадлежность к семье Стогггулов! Им всем неплохо преподать урок.

— Ты сама прекрасно понимаешь, почему они чураются тебя, Маретэн. Они представляют тускугггун…

— Лишенными свободы, бессильными и бесправными. С нами обращаются чуть лучше, чем с кундалианками.

— Ну, ты немного преувеличиваешь!

— Значит, так нужно, чтобы выразить то, что я думаю. — Маретэн гордо вскинула голову. — Всю жизнь мужчины смотрели на меня как на умственно отсталую. Мои мысли поднимались на смех и даже считались опасными.

— Твои мысли и правда опасны. Ты требуешь равноправия для тускугггун. А в нашем обществе доминируют мужчины, Маретэн, никогда не забывай.

— Но ты же не считаешь это правильным?

Сорннн придвинулся поближе к Маретэн и устроился поудобнее.

— С самого детства отец брал меня с собой в походы на землю коррушей. Я быстро привык к длинным тяжелым переходам, пыли, ветру, отсутствию привычных в'орннам удобств. Не просто научился обходиться без них, но и полюбил простую кочевую жизнь. Я влюбился в землю коррушей, она казалась мне волшебной — необъятные просторы, огромное небо, переменчивый климат, дрессировка лиммналов, катание на куомешалах. Я научился ткать ковры, раскапывать руины, чтить традиции прошлого, спать под пологом звезд. Дух коррушей навсегда изменил меня. Я такой, какой есть, и таковым останусь.

— Я тоже не хочу, чтобы ты менялся, — проговорила Маретэн, — ты лучше и добрее всех.

— Помнишь, как мы встретились?

— Прошлой весной на конгрессе Консорциумов, — кивнула Маретэн. — Несколько моих картин использовали для оживления дизайна.

— Я заметил тебя еще в зале, в самой гуще толпы. На тебе был небесно-голубой…

— Да, голубой костюм мужского покроя.

— Ты произвела настоящий фурор.

— Это был вызов.

— Конечно же, вызов. Поэтому тебе и приказали уйти.

— Если ты тускугггун, величие семьи Стогггулов на тебя не распространяется.

— Увидев тебя, я решил, что должен встретиться с этой необыкновенной тускугггун, не имея ни малейшего понятия, из какой ты семьи.

— А когда ты узнал, что я — Стогггул, то…

— То все равно пошел за тобой, не так ли?

— Так.

— Честно говоря, я никогда не причислял тебя к Стогггулам.

Маретэн скептически посмотрела на Сорннна.

— В это нелегко поверить.

— Я был очарован настолько, что оказалось все равно — из какой ты семьи!

Маретэн невольно рассмеялась.

— Ты шутишь!

— Я люблю тебя, Маретэн.

Она заглянула в его красивые глаза.

— Моя любовь подсказывает, что однажды ты научишься управлять своей внутренней силой. Однажды ты снова наденешь небесно-голубой костюм, и тогда в'орнны не смогут так легко от тебя отмахнуться.

В животе Маретэн образовался комок. В Сорннне что-то было, какая-то тайна, которая одновременно и притягивала, и пугала. И чем дольше Маретэн его знала, тем сильнее ей хотелось разгадать его тайну. Неужели и он… При одной этой мысли ее бросало в дрожь.

— Именно это я и почувствовал в ту ночь, — продолжал ее возлюбленный. — Поэтому ты так меня очаровала. Ты стала ва тарабиби .

— Что это значит? — чуть слышно произнесла она, хотя ее сердце давно знало ответ.

— Моя любимая.

* * *


При выходе из Сияния их встретил шквальный огонь ионных автоматов. Узкая аллея в северном квартале Аксис Тэра была высвечена фосфоресцирующими прожекторами.

— Кхагггуны! — закричала Элеана.

Риана, которая помогала ей выносить из кашиггена Реккка, была все еще во власти заклинания Вечности.

— Это отряд Олннна Рэдддлина, — объявила она, — я чувствую.

— Что же делать? — прошептала Элеана, когда они ползком пробирались к входной двери, единственному подходящему укрытию. — С раненым Реккком на руках нам не убежать и не спрятаться.

— Без проблем! Мы переместимся обратно в монастырь.

— Ну уж нет! — запротестовала Тигпен. — Припрыжка задумана для движения между мирами, а не в пределах одного. Это небезопасно! Побочные эффекты накапливаются, и скоро общая способность к Припрыжке ухудшается. А для тех, у кого нет мононкула, последствия и вовсе могут привести к летальному исходу. Реккк умирает, Элеана беременна — я не могу разрешить Припрыжку. Поэтому мы все остаемся.

Заряд, выпущенный из ионного ружья, разбил окно, рядом с которым они прятались, и их осыпало дождем щепок, штукатурки и мелких камней.

— Олннн Рэдддлин не дает нам другой возможности! — твердо проговорила Риана. — Если Реккк останется тут хоть на секунду, то точно умрет.

— А как же ты, Дар Сала-ат?

— Последние девять недель мы день и ночь прятались от кхагггунов. Последние девять недель мы только и делали, что таились и зализывали раны, — так жестко проговорила Риана, что Тигпен, собиравшаяся возразить, закрыла рот на полуслове. — Раз здесь Олннн Рэдддлин, думаю, у нас есть шанс дать ему отпор и хотя бы временно вывести врагов из равновесия.

Тигпен смотрела на девушку с явным неодобрением.

— Не представляю, что ты задумала, Дар Сала-ат, но чувствую, что это сопряжено с огромным риском.

— Свободное пространство необходимо нам как никогда, — заявила Риана. — Думаю, ты согласишься — нельзя бесконечно прятаться в монастыре Теплого Течения.

— Даже если и так, — проворчала Тигпен, — ты же знаешь, что я не могу оставить тебя. Я обязана сопровождать Дар Сала-ат.

— Именно поэтому ты и будешь делать то, что я скажу, — ответила Риана. От очередного выстрела разрушилась часть крыши. Стены покачнулись, и всем стало ясно — из этого временного убежища нужно убираться. И поскорее.

— Не время спорить! Нам с Элеаной лучше остаться здесь. Без Реккка мы сможем действовать гораздо свободнее. Я знаю Осору, а Элеана сражалась с Олннном Рэдддлином раньше и знакома с его тактикой. Это идеальный шанс, второго такого не будет. Так что бери с собой Реккка и припрыгивай.

Тигпен осмотрела окровавленное лицо Реккка, приподняв сначала одно веко, а потом — другое.

— Он точно не переживет Припрыжку.

Риана засунула в горло два пальца и стала про себя петь старую как мир песню из «Основ Припрыжки», которую выучила в библиотеке монастыря.

— Что, ради Кундалы, ты делаешь? — воскликнула встревоженная Тигпен.

— Отдаю Реккку свой мононкул. — Риана вытащила изо рта червеобразного симбионта.

— Дар Сала-ат, я же говорила тебе — каждый мононкул создан специально для конкретного носителя.

— Не нужно так пугаться, — посоветовала Риана. Она аккуратно открыла рот Реккка, положила мононкул и, нажав на подбородок, сомкнула челюсти воина. — Во время Припрыжки мононкул защитит Реккка от вредных излучений и, надеюсь, сохранится в его теле до моего возвращения.

— До возможного возвращения, — мрачно проговорила Тигпен. — Осторожнее, Дар Сала-ат, молодые не ценят жизнь…

Внезапно мрачное увещевание Тигпен заглушил зловещий гул.

— В Н'Луууру их всех! Звездолет! — закричала Риана. — Времени нет! Бегите! Бегите!

Она отвернулась, чувствуя, как предательски дрожат поджилки, а легкий ветерок, ласкавший затылок, свидетельствовал о том, что Припрыжка началась.

— Что же нам делать? — задыхаясь, спросила Элеана. — Мы зажаты с обеих сторон, а тут еще и звездолет… Теперь о крыше можно забыть.

Содрогнувшись, стены прихожей, в которой они прятались, начали рушиться.

— Иди за мной и не оглядывайся, — прокричала Риана. Лавируя между огнями прожекторов, они побежали по ярко освещенной и усыпанной щебенкой аллее, пока не уперлись в медно-бронзовую дверь кашиггена, покореженную ионным огнем. За несколько секунд Риана успела открыть дверь и снова закрыть ее за собой и Элеаной.

— Думаешь, это хорошая идея? — спросила Элеана, когда они пробирались через Облачную палату. — Ведь Олннн Рэдддлин убьет нас здесь, как слепых котят в бочке. Это в лучшем случае. А в худшем — нас ждет новая встреча с Тзелосом. Так или иначе, бойни не избежать.

— У кхагггунов есть поговорка, которую очень любят солдаты, — невесело усмехнулась Риана. — Они говорят: «От бойни до победы один шаг».

— Может, наконец расскажешь, какой у тебя план?

— План?

На лице Элеаны отразился ужас.

— Ты же сказала Тигпен, что…

— Мне нужно было как-то убедить ее, чтобы она вместе с Реккком припрыгнула в безопасное место. Я пытаюсь что-нибудь придумать на ходу.

Теперь они бежали по пустому коридору. Все посетители и работники кашиггена либо погибли, либо покинули помещение. За спиной слышался рев ионных автоматов, смягченный закрытой дверью. Еще несколько минут, и Облачная палата рухнет, а кхагггуны Олннна Рэдддлина ворвутся в кашигген.

— Расскажи мне про звезд-адмирала, — попросила Риана.

— Он умный, настойчивый, безжалостный, никогда не сдается. Любит хитроумную тактику. Для выполнения какого-нибудь стратегического плана, не задумываясь, рискнет жизнью своих солдат.

— Другими словами, он импульсивный и кровожадный.

Элеана кивнула.

— Реккку удавалось использовать эти качества против адмирала.

Из главного коридора Риана свернула налево и побежала к подсобке. Труп Миттелвин по-прежнему лежал там, где она его впервые увидела.

— Сюда! — закричала Риана, направляясь к лотку для белья. Схватившись за кромку, она стала осторожно опускаться в желоб. — За мной!

Элеана молча полезла следом.

В подвале было темно, но запаха плесени не чувствовалось. Очевидно, Миттелвин содержала хозяйственные отсеки в том же строгом порядке, что и весь кашигген.

Риана произнесла маскирующее заклинание.

— Теперь они не смогут увидеть ни лоток, ни желоб, — прошептала она Элеане. — Это только временно, и все же мы успеем.

— Успеем что? — шепотом спросила Элеана.

Она шла вслед за Рианой, которая зажигала одну галогенную лампу за другой. Теперь беглянки стояли в помещении, напоминавшем длинный туннель. С одной стороны была скала, с другой — железная дверь с ржавым замком.

Элеана ударила мечом по замку один раз, потом еще, но огромные петли заржавели так, что они обе едва смогли раскрыть дверь. Заглянув за нее, Элеана чуть не заплакала от разочарования — в комнате произошел обвал, тонны камней и песка наполняли помещение чуть не до самого потолка. Тупик.

Риана разочарованно отошла от двери, хотя тут же и остановилась.

— Чувствуешь запах?

— Какой?

— Сырости. — Риана положила руку на скалу с левой стороны. — Странно, Миттелвин была очень педантичной тускугггун и ни за что бы не позволила собственному подвалу превратиться в болото. — Тут ее осенила какая-то мысль, будто она внезапно услышала журчание мощных ручьев, текущих под фундаментом.

— Что такое, Дар Сала-ат?

Риана опустилась на корточки, нащупывая ладонями едва ощутимую вибрацию. Казалось, ручьи бьют довольно сильно, будто что-то тянет их на поверхность. Приложив к стене ухо, девушка точно узнала звук бегущей воды.

— Похоже, подземный ручей течет прямо под нами.

— Не понимаю, — покачала головой Элеана, — как это может нам пригодиться?

«Тзелос, — вспоминала Риана. — Где же я читала о демонологии? Уж конечно, не в «Источнике всего сущего». Может, во втором томе, в «Книге Отречения»? Она закрыла глаза, и эйдетическая память услужливо показывала ей страницу за страницей, пока наконец девушка не увидела нужный абзац.

Риана тут же открыла глаза.

— Да, пожалуй, у нас есть шанс.

Приказав Элеане сидеть там, где стена была влажнее всего, Риана стала мерить шагами расстояние от того места, куда они вылезли из желоба, до того, где сидела ее спутница.

— Что ты делаешь? — спросила Элеана.

— Пытаюсь выяснить, как быстро кхагггуны до нас доберутся.

— Ты что, шутишь? — Под глазами Элеаны залегли темные круги. — Нет, ты не шутишь.

— Прости, — сказала Риана, — мне не следовало позволять Реккку втягивать себя в эту авантюру. Теперь мы рискуем тобой и твоим ребенком.

— Дар Сала-ат, пока нас держат в заложниках на своей собственной планете, риск в жизни присутствует постоянно.

— Но это…

Элеана положила руку на запястье Рианы.

— Если это поможет освободить Кундалу от в'орннов, то, думаю, любой риск оправдан.

Риана вздохнула.

— Как ребенок?

Элеана положила руку на живот.

— Чувствую, как он пинается, а иногда я его даже баюкаю.

— Хочешь узнать, мальчик это или девочка?

— Не знаю. Я… А ты можешь определить?

— С помощью Осору думаю, что да.

— А магия не повредит ребенку?

— Конечно, нет, — улыбнулась Риана, — обещаю.

Элеана кивнула.

— Тогда давай попробуем. — Она внимательно посмотрела в лицо Рианы. — Дар Сала-ат, зачем это тебе? Почему тебя это интересует?

Риане снова захотелось ей признаться, кто она на самом деле, но предупреждения Джийан вкупе с чувством долга заставили ее промолчать. Но до чего же это было невыносимо! Положив ладонь на небольшую выпуклость живота, она почувствовала запах Элеаны, так хорошо знакомый Аннону. Запах, который преследовал его и днем, и ночью… Тепло тела Элеаны, такого близкого и доступного, действовало возбуждающе. Риана представила трепещущее прикосновение ее языка, закрыла глаза и спросила себя: зачем так мучиться? Даже если она в конце концов расскажет обо всем Элеане, неизвестно, как та отреагирует. Аннон умер, его не вернешь. С какой стати воительница должна любить Риану так же, как любила Аннона?

— Это мальчик, — объявила она. — Точно мальчик.

Она почувствовала, как волосы Элеаны коснулись ее щеки, и кожу обожгло теплое дыхание.

— Спасибо, Дар Сала-ат, — зашептала ей на ухо Элеана, — что не осудила меня за то, что я отказалась делать аборт и убивать ребенка, который наполовину в'орнн. Я так тебе бла… — Элеана осеклась на середине слова.

Над головой заскрипели половицы. Это означало, что отряд кхагггунов ворвался в «Сияние».

* * *


— Интересно, почему меня постоянно выворачивает от запаха апельсиновой сладости? — проговорил Нит Батокссс. — А пью я ее каждое утро.

— Почему? — изумился Нит Исстал. — Если вы ее не любите…

— По правде говоря, ненавижу.

Лаборатория казалась стерильной. Это была ромбовидная комната без окон в самом сердце Храма Мнемоники. Длинное, органичной формы здание располагалось на вершине единственного в городе холма в северном квартале Аксис Тэра, и до самой оккупации в'орннов служило центром кундалианской религии и культуры. Возвышавшееся над городом сооружение всегда казалось устрашающим, особенно с тех пор, как его облюбовали гэргоны.

Храм освещался вращающимися по овальной орбите тринадцатью каплевидными лампами, от которых исходил холодный, голубоватый, как в гигантском холодильнике, свет. Много веков назад стены храма были оштукатурены кундалианскими мастерами, любовно покрывшими каждый сантиметр огромного зала фресками. Теперь фрески были скрыты плющом, который по непонятной причине разросся под этим холодным светом.

Нит Исстал лежал обнаженный в центре лаборатории, поддерживаемый ионными потоками и приборами, свисавшими, словно сталактиты, с вогнутого потолка. На жидкокристаллических экранах приборов мелькали данные о работе систем организма, которые непрерывно снимались полуорганическими сенсорами, окутывающими тело техномага. Абсолютно гладкое лицо гэргона было гермафродитным — в зависимости от угла зрения Исстала можно было принять и за женщину, и за мужчину.

Нит Батокссс возбужденно расхаживал по лаборатории.

— Видишь эти зеленые листья и побеги, густой плющ, обвивающий стены лаборатории?

— Признаюсь, я часто удивлялся, зачем они вам. — По безволосому телу Нита Исстала тянулась нейронная сеть, тонкая как шелк. Сеть заканчивалась в модуляторе на черепе гэргона. — Можно мне встать?

— Да, конечно. — Нит Батокссс написал в воздухе формулу, и сенсорная сеть исчезла. Лицо Нита Исстала запульсировало, становясь то мужским, то женским. — Я закончил имплантацию германиево-терциевой схемы в твой мозг. Как только я ее активизирую… — Он застучал по голографическим кнопкам.

— Да, — вздохнул Нит Исстал. — Я понимаю, — проговорил он тоном, от которого слова прозвучали как «я все понимаю». Отныне гэргон считался полноправным членом Товарищества. — Я чувствую, как уравновешиваются мужское и женское начало.

— Достижение сексуальной гармонии и определенной стабильности всегда приходит со зрелостью. — Нит Батокссс оглядывал молодого протеже. — Жаль тех в'орннов, которые всю жизнь проводят однополыми. — Техномаг протянул Ниту Иссталу руку и помог встать. — Представляешь?

— Если честно, то нет! Это кажется таким ужасным… — Нит Исстал снова посмотрел на зелень. — Нит Батокссс, могу я повторить свой вопрос? Плющ, обвивающий вашу лабораторию, апельсиновая сладость, которую вы пьете по утрам, при этом ненавидя ее запах… Как это можно объяснить?

Нит Батокссс сорвал с лозы два листочка и, положив на ладонь, протянул Ниту Иссталу.

— Что ты видишь?

Нит Исстал внезапно помрачнел.

— Боюсь, я провалю этот экзамен.

— Понятно, ты нервничаешь, — успокаивал его Нит Батокссс. — Считай, что это не экзамен, а урок.

Нит Исстал кивнул и глубоко вздохнул.

— Я вижу… э-э… — Он пожал плечами. — Два листка апельсиновой сладости.

— На самом деле это гораздо большее. — Нит Батокссс подошел к плющу. — В них — воплощение К'эоннно. — Техномаг говорил о теории Порядка и Хаоса, основополагающей в философии гэргонов. — Видишь листочки? — Батокссс сорвал с лозы целую пригоршню и бросил на колени Нита Исстала. — Настоящий лиственный дождь, не хватит и дня, чтобы пересчитать все. Посмотри внимательно, каждый лист — пятидольный, в этом и заключается теория Порядка. А теперь взгляни снова — у каждого из листочков собственный сетчатый рисунок, воплощающий хаос индивидуальности. Прямо под нашим носом находится подтверждение теории К'эоннно. Именно поэтому стены лаборатории обвивает лоза апельсиновой сладости, и я пью ее сок каждое утро. Это напоминает мне о том, что наша вера в основополагающий порядок и стабильность является единственно правильной. Стабильность и Гармония — абсолютные синонимы. Никогда не забывай первое правило К'эоннно!

Батокссс хлопнул покрытыми защитным панцирем руками, и в воздух полетели ионные брызги.

— Теперь одевайся побыстрее. Слышу звуки колокола! Пора начинать собрание.

* * *


Времени оставалось в обрез. Риана пыталась собраться с мыслями, чтобы решить, что делать.

Шаги приближались, и, затаив дыхание, она разобрала обрывки разговора кхагггунов, которые обсуждали детали штурма. Риана стала припоминать подходящие заклинания Осору. Атмосфера накалялась.

— Что происходит? — хрипло прошептала Элеана.

— Кхагггуны обыскивают подсобку. Я снимаю заклинание, которое наложила на желоб. Через секунду они его увидят.

— Что? Что ты делаешь? — встряхнула ее за плечи Элеана. — Ты сошла с ума? — Она схватилась за меч.

— Нет! — закричала Риана. В душе что-то перевернулось, сигнализируя, что часть ее существа переместилась в Иномирье. — Слушай, ни в коем случае не хватайся за меч. Просто следуй за мной, хорошо?

— Нет уж, я не собираюсь…

С победоносным криком по желобу скатился кхагггун.

— Вот они! — заорал он.

За первым воином последовали другие, и вот в подземную прачечную набились шестеро кхагггунов из отряда Олннна Рэдддлина.

— Ну, кто тут у нас прячется? — фальшиво просюсюкал один, обнажая меч.

— Две красотки, — ухмыльнулся второй. — Неожиданная удача, позабавимся с ними и убьем.

Третий кхагггун нацелил автомат прямо на беглянок.

— Вы обе, поднимайтесь! — прорычал он. Элеана молчала, вызывающе оглядывая солдат.

— Ну-ну, вы только посмотрите! — прошипел первый кхагггун. — Сейчас мы их немножко поджарим, потом обдерем, а потом…

Третий кхагггун подошел вплотную.

— Я сказал, поднимайтесь! Живо!

— Делай, как он велит, — прошептала Риана. Она уже различала очертания Иномирья, и ей было немного не по себе от того, что третий глаз отмечал какую-то разницу, неуловимые изменения, чуть слышный шепот на пороге сознания, какое-то волнение, тревожившее священную тишину Иномирья. Времени на размышление не было, и Риана послала в чистое белое небо сигнальную ракету. Именно так делала Джийан. Хватит ли этого? Она надеялась, что хватит.

— Но…

— Помни, что я тебе говорила! — проговорила Риана, поднимая Элеану на ноги. Сигнальная ракета стремительной дугой понеслась через Иномирье.

— И что теперь? — Элеана с отвращением рассматривала злобные ухмылки на лицах кхагггунов. — Подождем, пока нас изнасилуют? Позволь мне по крайней мере использовать меч, и я заберу с собой парочку этих подонков.

— Нет, не вынуждай их открывать огонь.

В Иномирье было что-то не так, белоснежный горизонт омрачала Тьма. Риана взяла Элеану за руку.

— Как только я подам сигнал, не медля беги к двери.

— Зачем? Нам оттуда не выбраться. Дверь закрыта крепче, чем…

— Заткнитесь, вы обе! — рявкнул кхагггун, автомат которого был нацелен прямо на женщин. — Ну-ка тихо!

Во Тьме начали различаться цвета. Разглядев шесть пар рубиново-красных глаз, Риана едва успела ретироваться в реальный мир. Она чувствовала чье-то приближение. Темное пятно за спинами кхагггунов сгустилось, запульсировало, постепенно принимая очертания…

— Спаси нас, Миина! — испуганно вскрикнула Элеана. — Тзелос снова нас отыскал!

Кхагггуны либо не слышали, либо не захотели поверить ее словам.

— Беги! — закричала Риана. — Беги!

Когда они бросились в глубь комнаты, державший их на мушке кхагггун попытался выстрелить, но другой тут же остановил его.

— Нам приказано доставить их к звезд-адмиралу живыми, — напомнил он. — Они ведь и так в ловушке.

Последовав разумному совету товарища, кхагггуны дружно бросились в погоню.

Именно на это и рассчитывала Риана. Вспомнив расстояние от места падения из желоба до самого влажного места на стене, она отсчитывала секунды. Когда, по ее подсчетам, кхагггуны оказались на нужном месте, Риана произнесла заклинание, призывающее Тзелоса. Бешено ревущий демон не замедлил появиться. Услышав рев, кхагггуны изумленно обернулись и в ужасе не могли поверить своим глазам. Один из них тут же открыл огонь, другие последовали его примеру.

На миг Тзелоса полностью охватило ионное пламя. Затем ужасная пасть распахнулась и проглотила заряд целиком. Через секунду демон выплюнул заряд на обидчиков. Кхагггунов швырнуло на стену с такой силой, что древняя известка осыпалась прямо на глазах. Внезапно в комнату хлынул поток воды.

— Вперед!

— Как?..

— Ты хорошо плаваешь? — Риана подтолкнула Элеану к расселине и прыгнула следом.

Риане стало жутко, вода казалась ледяной, а течение сносило обратно к подземной прачечной, где притаился Тзелос.

Элеане пришлось не легче. Поскользнувшись на илистом дне потока, она столкнулась с Рианой. Риана тут же почувствовала, что ее тянет назад. Вокруг тела обвилось сначала одно, а потом другое волосатое щупальце, которые неумолимо тащили девушку в подземное логово Тзелоса.