"Рассказывай."
| Вид материала | Рассказ |
- Пап! Ну, расскажи, наконец, как ты с нашим Домовым познакомился Пап Ну, паа-аа-ап!, 197.21kb.
- Моу «сош №6» «Рассказывай, память, былое…», 61.7kb.
стелил постель. ещё днём два гнома приволокли в его жилище вторую -
узкую - кровать (ее он взял себе, отдав людям своё ложе). Бертольд
помогал в меру сил и умения.
- Рагнур.
Гном поднял голову.
- Что?
Меч в ножнах лег на стол среди несъеденных закусок.
- Нам надо поговорить, - сказал Жуга.
Рагнур бросил Шварцу одеяло и направился к столу. Сел, сплел в
замок перед собой короткие узловатые пальцы.
- Говори.
- Мы здесь уже два дня, и я не вижу, чтобы ваша жизнь была
спокойна. Прошлой ночью я слышал шум драки. Далеко, но у меня хороший
слух. Людям сюда путь заказан, но везде на страже часовые. Да ты и сам
- Хранитель, обьясни, от кого же ты охраняешь Лестницу? Нелепо
скрывать, что в подземном царстве разлад. Кто такие Свободные?
- Что? - вскинулся Рагнур. - Откуда...
- Зууб рассказывал про них.
Гном долго молчал, прежде чем ответить. Наконец заговорил,
медленно и скупо роняя слова.
- Мы - древний народ, - говорил он. - Мы - соль земли, и вам нас
не понять. Когда-то давно мы жили мирно, в радости и счастье. Наши
царства процветали, наши богатства множились. Порою даже боги
обращались к нам за помощью и советом, так велико было наше знание и
умение. Но ваше племя... смертные самозванцы, беспокойные, жадные,
лживые... Новые дети земли... - Гном усмехнулся. - Да. Времена
меняются. Я долго жил, но я ещё не стар, чтоб уходить. А те из нас,
что помоложе... Они не помнят ту начальную эпоху. Они расселились по
земле, променяв магию на презренные ремесла. Я не осуждаю их: у
каждого свой путь. Мы уже не тот сплоченный народ, каким были раньше,
да и мир уже давно не наша собственность, так стоит ли удивляться, что
нынешние гномы принимают людские манеры и привычки? Но речь не о них.
Бертольд забрался на кровать и слушал, не дыша, рассказ
приютившего их дварага. Жуга молчал.
- Мы старый народ, наша кровь застоялась, - продолжал Рагнур. - Но
из ушедших не все подались на поверхность. Есть ещё выродки. Они
называют себя свободными, говорят, что наш уклад и наша жизнь пуста и
бессмысленна, но сами могут только разрушать. Они остались под землей,
живут в заброшенных туннелях, владеют магией, порой настолько
извращенной, что мы не можем с ней смириться. Многие из них слабы,
уродливы, но много и других, нормальных с виду гномов. Вот только в
сердце у них лишь пустота и злоба. Это они украли меч Хриз и отдали
его смертному. Ты оказал нам неоценимую услугу, принеся его обратно.
Надеюсь, Государь вознаградит тебя, Жуга с прозваньем Лис.
- Этот меч... - Жуга помедлил. - Почему он вам так дорог?
Гном протянул ладонь, коснулся ножен.
- История его длинна, - начал он, - и много надо рассказать, чтоб
ты хоть что-то понял. Готов ли ты?
- Да.
Рагнур помолчал, сосредоточенными движениями набивая трубку.
Прикурил от пламени свечи. Маленькое помещение наполнилось запахом
крепкого табака. Жуге припомнился Милан: "Я энтих турок нюхом чую..."
- Что ж. Хорошо. Слушай же. Наш род происходит от тех девяти, что
явились первыми, прорастая из костей Имира, и мастерство наше за
бессчетные века достигло высот невероятных. Это мой предок Брокк
помогал Синдри, когда Великий Хитрец столкнул их в споре с сыновьями
Ивалди. Это он помогал ковать живого вепря Гуллинбурсти, он сделал
первый Драупнир, и это они сковали Мьёльнир...
- Мьёльнир?! - вскинул голову Жуга. - Тот самый молот Тора?
- Да, - кивнул Рагнур. - Прошли века, и многое забылось. Былое
мастерство ушло. Но вот однажды... - Здесь Рагнур замялся и умолк, но
после паузы продолжил: - ... однажды трое мастеров, поспорив, решили
повторить работу великих кузнецов прошлого, и притом не просто так, но
с намерением их превзойти. Чтоб легче было сравнивать, решено было
отковать мечи, благо и заказ на них... э-ээ... уже был сделан.
Первый мастер - Хульдре, взял за образец меч Турфинг, тот самый,
что некогда сковали Дурин и Двалин для Свафрлами, и также, как и
Турфинг, будучи раз обнаженным, он не мог вернуться в ножны, не
согревшись в чьей-нибудь крови. Но только не было на нем заклятья
Трех, ведь он ковался не для мести. То был Хиор.
Вирофилт решился повторить Калибурн. То был нелегкий труд, ведь
этот меч снискал себе невиданную славу в руках великого земного короля
по имени Артур, с Британских островов. И он получился столь же сильным
и верным, и имя ему было - Хейтон.
Третий мастер, Родарин, пошел по стопам нибелунгов и выбрал меч
Балмунг, врученный некогда юному Зигфриду. И он сумел не только
повторить работу древних мастеров: тазхар, живое серебро и тяжёлый
урган придали лезвию невиданную легкость и тонкость. Но то было ещё не
все; меч, получивший имя Хриз, в руках владельца мог становиться любым
оружием. И все признали его наиболее дивным творением из трех мечей
Серой Стали.
Так завершился этот спор.
- И где сейчас те мастера? - спросил Бертольд, молчавший всё то
время, пока двараг рассказывал свою историю.
- Они ушли, - ответил Рагнур.
- А... А мечи?
- Мечи хранятся здесь, у нас. Мы много торговали раньше с людьми.
Многих пытались обучать и кузнечному делу. Но человеческий век
недолог, и когда мастер достигает высот своего искусства, уже приходит
пора умирать. Немудрено, что последний клинок оружейника - самый
лучший. - Гном помолчал. Поднял взгляд. - Теперь вы понимаете, что за
меч сходит с наковальни мастера, чей возраст - пара тысяч лет, перед
его уходом? Вот потому мы так их и ценим. А сейчас давайте спать.
Он выколотил трубку о каблук, дунул на свечу, и наступила темнота.
* * *
- Государь...
Король Лаутир обернулся. В дверях стоял Отрар.
- Что случилось?
- Клепсидра, Государь...
- Я знаю, - вздохнул тот. - Знаю...
* * *
Обширная пещера, отведенная под склад, была забита бочками,
мешками и морожеными говяжьими и бараньими тушами. На многочисленных
крюках ровными рядами висели связки копчёной рыбы. Было холодно и
сыро. С потолка свисали белые сосульки сталактитов. Жуга постоял у
входа, убеждаясь, что за ним никто не идет, и задёрнул тяжёлый кожаный
занавес.
- Эй! - позвал он вполголоса. - Есть здесь кто-нибудь?
Одна из бочек шевельнулась, и в слабом свете чуть мерцающих
пещерных стен замаячила уже знакомая физиономия Орге.
- Лезь сюды, - прошептал он, - но только - быстро.
Лаз оказался донельзя узким. Помедлив, Жуга расстегнул перевязь и
влез в отверстие, нащупывая путь мечом. Наткнулся пару раз на что-то
мягкое. Гном ругнулся: "Эй, полегче там!"- и резво пополз вперед.
Ползти пришлось долго. Туннель змеей вился в граните скал, Жуга
два раза застревал в его узких извивах, и если б не уверенность его
странного провожатого, впору было бы впасть в панику. Прошло не меньше
двадцати минут, прежде чем каменная нора расширилась, и оба оказались
в обширном зале с низким потолком. Здесь тоже было сыро, но зато
тепло. Стены светились словно бы вполсилы, дальние края зала тонули в
темноте. В кровь обдирая локти и колени, Жуга извернулся и спрыгнул на
пол вслед за дварагом. Огляделся по сторонам.
- Эй, Хагг! - позвал негромко Орге. - Мы пришли.
Золтан выступил из темноты, сопровождаемый легким шорохом, причину
которого Жуга понял чуть позже: за парой глаз, блеснувших в полумраке,
возникла вторая пара, третья, четвертая... Они подходили один за
другим, эти гномы, выбравшие мрак и неизвестность, подходили и
замирали неподвижно за спиной Зууба, молча глядя на травника.
- Ну что ж, - помедлив, сказал Золтан. - Спасибо, что пришёл.
- Не твоя в том заслуга, Зууб, - Жуга покачал головой. - Я пришёл,
чтоб разобраться, наконец, во всем. - Он повернулся к столпившимся
гномам и поднял руку:
- Аой. Меня зовут Жуга.
По неподвижным рядам пронеслось шевеление, затем один из гномов
выступил вперед.
- Хлейн, - назвался он.
Почти тотчас же вслед за ним шагнул другой, худой и жилистый, с
мосластыми шишками суставов...
- Вольпер.
Коренастый, гладкокожий, смахивающий на отполированный ветром
старый пень...
- Ругер.
Два близнеца, по пояс Хаггу ростом, неразличимые лицом и телом...
- Глюм.
- Тингер.
Поток имен не иссякал.
- Хег.
- Манол.
- Спелле.
- Реган.
- Кримбл.
- Гассенпфеффер.
- Зинбар...
Жуга стоял недвижный, молча слушая, как гномы доверяют ему свои
Имена. Их было двадцать шесть. Разновеликие, одетые как попало и
вооруженные кто чем, грязные, давно не видавшие нормальной пищи, все
из разных кланов и из разных мест, настороженные, злые, угрюмые...
Выродки.
Свободные.
Жуга поднял голову, взглянул Золтану в глаза. Губы его
шевельнулись. "Зачем?"- прозвучал еле слышный вопрос.
- Они с поверхности, - ответил тот. - Их тоже выгнала война.
Они...
- Я знаю, - остановил его Жуга. - Мне рассказывали о них те, в
пещере...
- Вот как? Хм. Ну ладно.
- Мне надоела эта болтовня, Зууб. Где он?
- Кто?
- Четвёртый меч.
Золтан с шумом втянул воздух. Помолчал.
- Как ты догадался? - спросил он наконец.
Жуга пожал плечами.
- Это несложно. Явно ведь чего-то не хватало в тех легендах. Сам
посуди. Стихий четыре, а способов закалки только три: воздух, земля,
кровь означает - огонь, ведь так? А как насчет воды?
Зууб молчал.
- Потом ты говорил, что Хриз - клинок вечерних сумерек. Ночь и
день - конечно же, Хиор и Хейтон. Где же утро? И потом... Зверей-то
ведь четыре. Я даже знаю, как он выглядит. Чёрный клинок и белая
рукоять, так? Где он, тот второй меч-на-грани, меченый собакой, из-за
которого разгорелся весь сыр-бор?!
Некоторое время царила тишина.
- Хануд. Клинок-предатель, проданный султану за долги, - нарушил
наконец свое молчание Золтан. Поднял взгляд на травника, облизал
пересохшие губы. - Это он начал войну.
- Докажи.
Хагг не ответил. Вместо этого темнота за его спиной шевельнулась,
и показался ещё один двараг. Заметно выше остальных, собравшихся в
пещере Свободных и чересчур широкоплечий даже для гнома, он был
гораздо старше их. В его курчавой бороде белела седина.
- Я -- Севелон, - помолчав, сказал он. Смерил травника взглядом. -
Я был подмастерьем у Родарина. Я ковал Хануд. Чего ты хочешь услышать?
Спрашивай. Я отвечу.
* * *
- В те годы мы всегда работали вдвоём, - медленно роняя слова,
рассказывал двараг. - По меркам нашего народа я тогда был молод, и
потому оставался в тени Родарина. На всем, что выходило из нашей
мастерской, стояло его клеймо. Меня никто не принимал всерьез. Я же
хотел работать сам. Когда случился тот спор, я понял - вот мой шанс
доказать им всем, что я и сам чего-то стою! И я принялся за работу.
Мы вместе ковали Хриз, на нем лежат и мои заклятия тоже. Мой молот
оставил не один след на его клинке. И это я в ту ночь закаливал его у
моря - Родарин так и не решился выйти на поверхность.
Хануд я ковал в одиночку. Сам. Мне не хотелось повторять никакой
меч, как бы хорош он ни был. Наконец пришла пора показывать работу. Я
тоже принес на суд свой меч. И знаешь, что? Они посмеялись надо мной!
Они не захотели даже выслушать меня. Родарин победил в этом споре.
Хануд никто не принял всерьез. Три меча поместили в сокровищницу и
окружили почетом.
Мой клинок положили на склад.
С тех пор минули годы. Ушли и Вирофилт, и Родарин, и Хульдре. Я
уже давно признанный мастер. Но меч... Меч так и не признали. И вот
недавно, расплачиваясь с людьми, король Лаутир принял решение отдать
им Хануд. Я был против, но государь молод и упрям. Почти также упрям,
как был когда-то я. Меч отдали, и случилось то, чего я опасался -
снаружи началась война. И тогда я выкрал Хриз. Конечно, не один... -
Севелон оглянулся на Золтана. - Мне помогли Свободные. А Хагг... нашёл
достойного.
И двараг умолк.
- Какое заклятие несет Хануд? - спросил Жуга.
Севелон поднял голову.
- Одерживать победу.
- Всегда?
- Всегда.
Теперь тишина воцарилась надолго.
- Останови весы, Жуга, - сказал Золтан. - Хриз выбрал тебя.
Останови весы.
* * *
- Это и вправду так необходимо?
Жуга кивнул, и Золтан покачал головой.
- Далась тебе эта Лестница...
Они лежали, выглядывая из узкой расселины под самым потолком
большой пещеры. Отсюда всё было видно, как на ладони - и дворец,
неровно громоздившийся в дальнем конце зала потеками застывшего
базальта, и квадраты гномовских жилых кварталов и клепсидру на
центральной площади. Около клепсидры с весьма сосредоточенным видом
копошились гномы.
Жуга, упираясь локтями, продвинулся назад и повернулся на бок.
Переложил поудобнее меч.
- Перекусим?
- Давай.
Достали хлеб и мясо. Долго жевали, прихлебывая из фляжки и глядя
на возню трех гномов на площади.
- Шварц...
- А? - Травник поднял голову.
- Шварц, говорю, - Хагг указал рукой. - Вон, видишь? Стену
ковыряет...
Внизу маячила чёрная фигурка монаха.
Золтан лежал вполоборота к травнику, даже сейчас готовый отразить
нападение сзади. Обнаженный меч его был рядом, под рукой. "Он никому
не доверяет, - вдруг понял травник. - Никому."
Золтан
Хагг.
Рахим.
Фаррух.
аль Зууб.
Жуга сосредоточился, пытаясь разобраться. Не получилось. Все имена
были верными, все с ним срослись, и всё же...
- Золтан.
- М-м?
- Эти твои имена... Ты ведь не турок. Отчего тогда - Зууб?
Тот помолчал.
- Так получилось. Я родился в Галиции, вырос у османов. Потом
вернулся... Долго, в обшем-то, рассказывать.
- А Хагг?
- Хагг? - пожал плечами тот. - Так меня прозвали гномы. Была одна
история...
- Какая?
- Хватит об этом, Жуга, - немного резко оборвал его тот. - Не
время сейчас. Зови меня, как хочешь, мне всё равно.
Разговор утих, и взоры их вновь обратились к площади. Чёрный
угловатый силуэт клепсидры матово светился, сверху вниз по нему то и
дело пробегали разноцветные сполохи. Зуд усилился. Жуга, не выдержав,
стянул с руки браслет. Растер покрасневшее запястье, поморщился:
браслет кололся даже в ладони, камень в нем бешено пульсировал.
- Чёрт... - Жуга закусил губу и бросил беглый взгляд на гномов. -
Что они там делают?
А в следующий миг на площади громыхнуло. Ослепительная вспышка
белого огня высветила окрестные дома, метнувшиеся прочь фигурки
дварагов. Клепаная железная стремянка отлетела прочь шагов на десять
со звоном, слышным даже здесь, бочоночки и трубки брызнули фонтанами
искрящихся осколков, бортик бассейна проломился, и вода потоком
хлынула на камни мостовой. Послышались крики.
Рука взорвалась болью, Жуга невольно вскрикнул, пальцы его
разжались. Браслет упал и покатился по камням. Травник едва успел
подхватить его у самого края обрыва и зашипел от боли в пальцах.
Потряс рукой, сердито глянул на Зууба - тот поспешно отвел глаза - и
вдруг замер, пораженный внезапной мыслью.
- Золтан! Ч-чёрт... - он положил браслет на камень.
- Что?
- Какого хрена ты сорвал эту спираль?!
- Видишь ли... - замялся тот. - Спираль... Ну... Это - время.
- Я догадался. Дальше!
- А время в царстве гномов течёт по-особому. Здесь можно провести
два дня, а наверху пройдёт два века. Скорей всего, они на это и
рассчитывали - когда тебя и твоего дружка отпустили бы назад... если
бы вообще отпустили, в миру уже никто бы не помнил о войне. И тогда я
решил...
- Чтоб ты сдох, Зууб! - пробормотал Жуга. Кулаки его сжались. - Ты
всё же редкостная сволочь...
Тот пожал плечами:
- Думай, что хочешь, но это сработало. Твой талисман сломал
клепсидру. Свободные сказали: с тех пор, как мы спустились в
катакомбы, наверху прошло от силы три часа.
- И почти неделя здесь... - задумчиво пробормотал Жуга. Перевёл
взгляд на площадь, на которую со всех сторон стекались гномы. -
Клепсидру, конечно, починят, и если мы хотим успеть...
Они переглянулись.
- Пора, - сказал Зууб. - В другой раз так не повезет.
* * *
Хоп!
Двараг обернулся, рефлекторно вскинул руку, отбивая летящий в лицо
предмет и выхватил топор, но момент был упущен. Золтан крутанул мечом,
метнулся вправо, влево, отыскивая брешь в защите. Клинок скользнул по
топору, царапнул рукоять. Дерево не поддалось. Двараг ударил. Золтан
увернулся. Острие клинка, пробив доспех, вонзилось стражнику в плечо.
Гном взревел, топор в его руках завертелся смертоносной мельницей.
Хагг отскочил, лишь чудом избежав удара. Упал. Поднялся на одно
колено.
- Жуга!
Травник метнулся вперед, на бегу выхватывая Хриз. Замешкался: от
ножен не осталось и следа. В руках его был топор. Гном замер, глядя на
него, и в этот миг Золтан бросил меч.
- Не-ет!!!
Крик растянулся на века, запекся на губах. Жуга и сам не понял,
как всё произошло; время для него как будто бы замедлилось. Он видел,
как меч Золтана летит гному в лицо, видел, как тот поднимает руку с
топором... медленно, слишком медленно... Успел почувствовать, как
тяжелеет меч в его руках, и крепче стиснул рукоять.
... Хриз удлиннился с леденящим душу визгом, резко, быстро, и
серебристый наконечник чёрного копья ударил в летящий меч. Отбитый
возле самого гномьего носа, клинок взлетел, крутясь и, описав дугу,
исчез в провале Лестницы. Из глубины колодца донеся протяжный чистый
звон, и наступила тишина.
Жуга облизал пересохшие губы. Покосился на свой меч. Перевел
взгляд на гнома. Снова посмотрел на меч.
Клинок был в ножнах.
- Ра... Рагнур?..
Гном не ответил. Стянул с головы рогатый шлем с прокованным
наглазьем. Поднял взгляд на травника.
- Зачем?
- Мне нужно спуститься, Рагнур. Пропусти меня.
- Ты придурок, Жуга... - выдохнул Золтан, отступая. - Через минуту
здесь будет весь город! Он уже позвал своих!
- Это правда?
- Да, - кивнул двараг. - Но вы ещё успеете уйти...
Жуга помотал головой:
- Я пойду. И будь, что будет. Я устал. И так всё это слишком
затянулось.
Он обернулся к Золтану.
- Не жди меня.
* * *
Шаг за шагом, по спирали вниз, в слепящей темноте, лишь лезвие
меча мерцало впереди узкой полоской, да вспыхивал и гас браслет на
левом запястье. Жуга спускался медленно, считал ступени. Спешить было
некуда - ни один двараг не решился бы преследовать его по этой
Лестнице. С каждым шагом становилось всё холоднее, старая накидка из
одеяла уже не помогала. На сто двенадцатой ступеньке под ногой
звякнуло, Жуга нагнулся, поднял золтановский меч. Помедлил, не зная,
куда его девать, и положил обратно. Двинулся дальше.
Всего ступенек оказалось триста. Здесь было холодно и тихо. Далеко
вверху угадывался серый круг мерцавшего свода пещеры. Жуга вложил меч
в ножны и двинулся по кругу, ощупывая стены. Камень был гладкий и
холодный - шесть плит, отполированных и сомкнутых углами. Ни прохода,
ни двери. Ничего.
- Эй, есть тут кто? - позвал он негромко.
Никто не отозвался.
Подниматься не хотелось. Жуга закутался плотнее в одеяло и сел