Geum.ru

Файнберг В. Л. Иные измерения. Книга рассказов

Вид материалаКнига

Содержание


Мир табака
Подобный материал:
1   ...   54   55   56   57   58   59   60   61   62

Мир табака



«Дед Мороз нам приказал вас позвать в Колонный зал» — красовалась разноцветная надпись на пригласительном билете, где был нарисован мчащийся в санях среди снежных вихрей бородатый старик с красным носом пьяницы. Рядом бежали веселые зайчики и белочки.

С утра, собираясь в школу, я успел еще раз наскоро полюбоваться на этот первый в моей жизни пригласительный билет. Снова прочитал напечатанное на его обороте сообщение о развернутой в фойе выставке физических и химических приборов для производства научных опытов. И о том, что по окончании концерта все школьники получат по новогоднему подарку.

Хоть я учился уже в шестом классе, подарок получить хотелось. Кроме того, хотелось поучаствовать в научных опытах.

Зимним утром я шагал в школу по своей улице Огарева. Думал о том, что наступил последний день четверти. Завтра Новый год. А второго января, в воскресенье, можно будет наконец пойти на елку в Колонный зал.

Пригласительный билет подарила мне некрасивая девочка Нина, которую вместе с ее девичьим классом пригнали на днях в нашу мужскую школу на предновогодний вечер с танцами. Нина сама подошла, пригласила:

— Мальчик, будете танцевать мазурку?

Танцевать я не стал, но с Ниной разговорился. Девчонку стало жаль, потому что она была некрасивая и ее никто не приглашал. Тогда-то она и подарила мне билет.

Больше никаких особых радостей от каникул ожидать не приходилось. Еще шла война. По вечерам на окнах опускали светомаскировочные шторы. У многих моих сверстников погибли на фронтах отцы и старшие братья.

Я вышел с улицы Огарева на улицу Горького, свернул налево и, как всегда, задержался на углу возле круглого киоска. В нем с утра пораньше орудовала тепло одетая тетка в белом переднике. Продавала в разлив водку в граненых шкаликах, бутерброды с колбасой и сыром. Каждое утро я видел, как по пути на работу здесь спешно «заправляются» штатские и военные. А также окоченевшие от холода безногие инвалиды на своих тележках с подшипниками.

— Ой, горе-горькое! — неизменно причитала продавщица, перегибаясь из нутра своего киоска и подавая в протянутую руку шкалик с водкой.

А еще она торговала папиросами «Казбек» и «Катюша». «Казбек» покупали офицеры, «Катюшу» — народ попроще.

Я лично предпочитал «Катюшу». Эти толстые папиросы продавались и вроссыпь. То есть поштучно. У меня хватало мелочишки купить одну-две папиросы, и потом, когда я возвращался из школы домой, можно было, пока родители находились на работе, предаваться курению табака, учиться выпускать дым колечками.

Среди нашей дворовой шпаны ходили слухи о том, что в состав табака «Катюши» каким-то образом добавлялся мед. Может быть, поэтому папиросы казались особенно ароматными. Этим удовольствием я не злоупотреблял. Так как, когда папироса докуривалась, почему-то начинала покруживаться голова.

Второго января, отправляясь самостоятельно в близкий от нашего дома Колонный зал, я позволил себе впервые купить целую пачку «Катюши». Ее должно было хватить до конца каникул.

Когда после страшной суеты у гардероба, где родители, бабушки и дедушки снимали шубки и галоши с горланящих детей, я наконец сдал свое пальто, очутился в фойе, вокруг научных приборов уже теснились толпы. Пробиться поближе было невозможно.

…Я сидел в зале рядом с некрасивой девочкой Ниной, смотрел на сцену. Выступали: Дед Мороз со свитой, Сергей Михалков, артистка Рина Зеленая, певцы Бунчиков и Нечаев. А также хор девочек-школьниц в коричневых платьицах и белых передниках. Хор пел: «Сталин — наша слава боевая, Сталин — нашей юности полет…» При этих словах они простирали руки вперед и взмахивали ими, словно взлетая.

Во время исполнения этой песни Нина шепотом сказала, что за ней приедет ее папа и она приглашает меня к себе в гости за новогодний стол. Будут еще другие девочки — ее родственницы и школьные подруги.

Как только закончилось первое отделение, я выбежал в фойе. У научных приборов было еще настолько свободно, что мне под надзором какого-то преподавателя удалось всласть покрутить рукоятку «электрической машины» и полюбоваться вспышками красно-синих разрядов, похожих на молнии.

Потом перешел к столу, где возвышался микроскоп. Возле него тоже дежурила какая-то тетенька в очках.

— Что ты хочешь увидеть, мальчик? — ласково спросила она.

Я немного подумал и честно сказал:

— Сперматозоид.

Она сняла очки, медленно протерла. Потом предложила:

— Могу показать тебе клеточное строение луковичной шелухи.

Я поглядел в окуляр микроскопа. Увидел довольно большую растительную клетку.

На этом мои «научные опыты» закончились.

Второе отделение было повеселее. Выступал цирковой клоун Карандаш с собачкой, а также жонглеры, акробаты, вновь появился Дед Мороз со Снегурочкой и толстыми тетями, одетыми в костюмы зайчиков.

Получив по кульку подарков, мы с Ниной встретились у гардероба с молодым полковником. Он оказался ее папой. Помог Нине одеться. Они подождали, пока я получу свое пальто и ушанку. После чего мы вышли на улицу, где нас ожидала машина «виллис» с шофером.

Поехали по вечерним улицам домой к Нине.

Здесь нас нетерпеливо ожидала Нинина мама, уже одетая в шубу с воротником из чернобурки. Ждал накрытый праздничный стол под новогодней елкой. Родители тут же уехали в гости, оставив нас одних дожидаться Нининых родственниц и подружек. Мы сидели на диване в сторонке от стола и не знали, о чем разговаривать.

— Давай посмотрим, что у нас в подарках, — предложила Нина.

Там были ириски, печенье, мандарины. Мы съели по несколько мандаринов. Потом я спросил:

— А почему твой папа не на фронте?

Нина сделала большие глаза, пригнулась ко мне и сказала:

— Он работает в НКВД на Лубянской площади. Об этом никто не должен знать. Понял?

— Понял.

Еще некоторое время мы просидели молча. Наконец раздался звонок во входную дверь. Одну за другой привезли Нининых подружек и родственниц. Штук семь. Все, как на подбор, в бантах. Те, кто их привез, вскоре тоже уехали на свои взрослые пиры.

Это было здорово, что нас оставили одних за накрытым столом. Чего тут только не было! И противень студня с хреном. И гора бутербродов с колбасой, сыром и красной икрой, и банки открытых шпрот. И накрытая крышкой кастрюля с еще теплыми пельменями. И бутылки с лимонадом. И вазы с шоколадными конфетами. И те же мандарины.

В разгар пиршества привезли еще и мальчика из хорового училища имени Свешникова. Этот прилизанный мальчик в костюмчике с галстучком сразу испортил мне настроение. До того гнусно он поклонился, входя, шаркнул ножкой, до того гнусно торчал уголок белого платочка из его нагрудного кармашка…

А тут еще, после того как все было съедено, он, по просьбе Нины и ее подружек, вознамерился спеть «Попутную» Глинки. Ту самую, которую чуть не каждый день исполняли по радио. Ту, где «веселится и ликует весь народ, Поезд мчится в чистом поле, в чистом поле…»

Все перешли в гостиную, где на полу лежала шкура белого медведя и стояло пианино. Все расселись на стульях. Нина откинула крышку и уселась за инструмент. Видно, она уже не раз подыгрывала этому типу.

— Позавчера был Новый год, — строго сказал певец. — Поэтому, наверное, нужно начать с гимна Советского Союза.

Нина ударила по клавишам. И как только мальчик запел «Союз нерушимый республик свободных…», все девочки вскочили, отдали честь и стояли так — руку ко лбу, как последние дуры.

До самого конца гимна.

— Вот что! — не выдержал я. — А хотите покажу, как делают кольца?

— Какие кольца? — ревниво спросил мальчик.

— Сейчас увидишь! — угрожающе ответил я. — Садитесь поближе. Покажу.

Я закинул ногу на ногу, достал из кармана пачку «Катюши», надорвал ее. Вынул папиросу, вставил в рот. Из другого кармана извлек бензиновую зажигалку — винтовочную гильзу с торчащим из нее концом фитиля, кресало. В несколько ударов поджег фитиль. Он задымился.

Я прикурил. Затянулся. Округлил губы и стал потихоньку, одно за другим, выпускать в воздух колечки дыма.

Раздались аплодисменты.

— Мы тоже хотим научиться, — сказала Нина.

Я любезно раздал всем по папиросе. Протянул и мальчику. Тот в ужасе отшатнулся.

А девочки прикурили и стали, отчаянно кашляя, учиться пускать колечки.

За этим занятием нас и застали неожиданно рано вернувшиеся родители Нины.