Geum.ru

Илья Стогов отвертка

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   35
13

   В пятницу утром, побрившийся и абсолютно трезвый, я отправился в Большой Дом. На допрос к капитану Тихорецкому. Часовой в форме и с автоматом провел меня с первого этажа на третий и усадил в стоящее в коридоре кресло. «Вас вызовут», – сказал он и ушел. А я остался. Я курил и рассматривал трещинки на потолке. Откуда на топоре взялись мои отпечатки? Из кабинета выглянул молоденький офицер: – Вы Стогов? Проходите. У капитана был большой и чистый кабинет. Пахло вонючими папиросами. Капитан сидел за столом, а за его спиной Литейный проспект тонул в потоках дождя. – Здравствуйте, Илья Юрьевич. Садитесь. – Здравствуйте. Спасибо. – Я пригласил вас, чтобы еще раз взять отпечатки пальцев. Отпечаток, обнаруженный на рукоятке орудия убийства, маленький и смазанный. Однако эксперты уверяют, что больше всего он похож на ваш. Чтобы исключить возможность ошибки, мы проводим повторную экспертизу. Молоденький офицер извлек из воздуха коробочку с чернильным набором. «Разрешите… И вот этот тоже… Готово…» Он кивнул капитану и вышел за дверь кабинета. – Это все? – В общем-то, да… Официально все. – Будет что-то неофициально? – Если помните, мы договорились, что вы будете оказывать помощь следствию. Приглядывать за ирландцами. Я надеялся услышать ваши соображения. Я усмехнулся: – Мне казалось, что после этих отпечатков… Я думал, все изменилось. Что теперь главный подозреваемый – я. – Нет. Ничего не изменилось. Я до сих пор вас не подозреваю. – А отпечатки? – Появление отпечатков говорит только об одном – преступник умнее и коварнее, чем можно было предполагать. – Вы считаете, что мой отпечаток на топор поставил убийца? Капитан откинулся на спинку стула, не торопясь вытряс из пачки сигарету и закурил. – Илья Юрьевич, я не знаю, что мне думать. Отпечаток налицо. Улики свидетельствуют против вас. И они, конечно, могут быть использованы. Если бы следствие вел другой следователь – не я, – то думаю, на этом оно бы и закончилось. Вы понимаете, о чем я? – Нет. Не понимаю. – Я был в туннеле. Присутствовал при преступлении. Я знаю, что с того места, где вы стояли, вы не могли взять топор и подойти к Шону. Но об этом знаю только я. К делу это не подошьешь. И вот на рукоятке топора находят ваш отпечаток. Как он туда попал? Понятия не имею. Однако результаты экспертизы – это как раз та самая бумага, которую можно подшить к делу. Пока что перевешивает мое видение ситуации. Оно и будет перевешивать, уверяю вас, до тех пор, пока я занимаюсь этим делом. Я ясно излагаю свою мысль? Излагал капитан ясно. Только мысль его, похоже, была не очень внятной. Я все равно ничего не понял, однако на всякий случай помотал головой. В смысле, что – да. В общих чертах уяснил. – Тогда давайте поговорим о текущих делах. – Давайте. – Появились ли у вас какие-нибудь соображения? Все эти мои гипотезы, выстроенные на дырке от бублика, трудно назвать соображениями. Однако, соблюдая хронологический порядок, я пересказал капитану все, что приходило мне в голову за последние три дня. Мрачный сатанист Мартин – догадка о ритуальных мотивах убийства – звонок Осокина и его гипотеза насчет убийцы-левши. Финал: Брайан – левша. – Топором парню досталось действительно не с той стороны. Это ваш приятель правильно подметил. Мы уже на следующее утро навели справки, кто в данной группе мог быть левшой. – Брайан уже пятый день у вас под подозрением? – Кроме того, что он левша, – что против него можно выставить? Мотива-то нет. Или вы что-то нащупали? Я рассказал, как вчера мы с ирландцами ходили в «Dark Side». – То есть вы считаете, что Брайан мог зарубить Шона из каких-то своих леворадикальных соображений? – А вы можете предложить другую версию? Капитан закурил новую сигарету. – Знаете, когда я в последний раз был в Лондоне, тамошний коллега пригласил меня посидеть в кабачок. Ансамбль в тот вечер играл ирландский – что-то народное. Со скрипками и аккордеонами. Тоска смертная. Но народ смотрит на сцену аж замирая. Я спрашиваю приятеля: чего это они? А он отвечает: «Они не музыку слушают. Они следят, не собираются ли ирландцы из кабачка сматывать. ИРА опять встала на тропу войны. И если сейчас эти ребята соберут свои балалайки и ломанут на улицу, то через две минуты в баре не останется ни единой души, кроме нас. Сбежит даже бармен…» Капитан посмотрел на меня, усмехнулся и продолжал: – Мне кажется, вы попадаете под власть стереотипов. Если ирландец – значит, террорист. Представьте, что вы приехали бы в Штаты, стали свидетелем убийства и следователь начал бы подозревать вас только на том основании, что вы русский, а все русские – мафия. Что реально могло толкнуть этого Брайана на убийство? Я тоже не знаю. Если бы Шон встал на пути ИРА… или отстаивал бы идеи возврата Ирландии под власть Лондона… а так? Мне было жаль расставаться со своей версией. Я попробовал настаивать: – Вы хоть проверили? Может, Шон все-таки был замешан в каких-нибудь внутриирландских разборках? Капитан достал из папочки лист факсового сообщения и протянул мне. На листе под грифом «Полицейское управление графства Мюнстер, Ирландия» шла краткая биография Шона Маллена, 1972 года рождения, уроженца Корк-сити, католика. Ничего особенного: семья, колледж, университет, полгода работал в школе (английский язык в младших классах), стажер, затем полноправный корреспондент «Айриш ревью». Специализировался на городских проблемах (образцы материалов прилагаются), печатался не часто и понемногу. Был подключен к новостной Интернет-ленте, какими обычно пользуются телевизионщики. До поездок в Россию за пределы Ирландии и Соединенного Королевства Великобритания не выезжал. Я отложил листок и попытался вспомнить тихоню Шона. Лопоухий, рыжий, с неровными передними зубами и постоянной улыбочкой. Вот он идет с Мартином и что-то доказывает ему, тыча пальцем в руку чуть повыше запястья. Подходит ко мне: «Как зовут этого офицера?» – «Игорь Николаевич». – «Ыгор Ныколаывеч?» Они с капитаном отходят в глубь туннеля, свет гаснет… Все… Я вернул листок капитану. – Хорошо. Мартина с Брайаном вы проверили и решили пока не подозревать. Так? – Так. – Нас с вами мы тоже не рассматриваем, да? – Да. – Кто остается? За кем вы мне предлагаете наблюдать? За девушкой? Капитан смотрел на меня и молчал. – Почему именно за ней? Она же девушка… – Я не предлагаю вам никого подозревать. Я предлагаю вам внимательно смотреть и слушать. Может быть, отыщется какая-нибудь деталь. – Она же девушка. Высокая, сильная, но все-таки не мужик. Не могла она ТАК рубануть топором… Не меняя выражения лица, капитан проговорил: – Илья Юрьевич, мы спустились в туннель вшестером. Четверо ирландцев, вы и я. Один убит, остаются пятеро. Если это не ирландцы, то кто? Двоих мы рассмотрели, осталась всего одна кандидатура. Давайте рассмотрим и ее. Потому как если выяснится, что и Дебби здесь ни при чем, то… Знаете, какая единственная улика останется в руках следствия? Я ответил: – Знаю. Мой отпечаток пальца на топоре.