Лекции по посланию к галатам основная идея послания св. Апостола павла к галатам прежде всего нам следует говорить об основной идее, или о проблеме, которую Павел раскрывает в этом Послании.

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 56

Иероним поднимает здесь важный вопрос: почему Павел называет “церквями” то, что на самом деле церквями не являлось? Ведь Павел, как он [Иероним] говорит, пишет к галатам, которые от Христа и от благодати отпали и отвратились к Моисею и Закону . Я отвечу: когда Павел называет их “церквами галатийскими”, он использует синекдоху — прием, который очень часто применяется в Писаниях . Обращаясь в том же духе к коринфянам, он поздравляет их с тем, что благодать Божия была дана им во Христе, то есть что они обогатились в Нем “всяким словом и всяким познанием” (1Кор.1:4-5). Но все же многие из них были совращены лжеапостолами и не веровали [более] в воскресение мертвых и т.д. Так и в наши дни мы по-прежнему называем Римскую церковь и все ее епархии святыми, хотя они разрушены, а служения их стали безбожными. Ибо Бог “господствует среди врагов Его” (Пс.109:2), антихрист сидит во храме Божием (2Фессал.2:4), и сатана присутствует посреди сынов Божиих (Иов.1:6). Несмотря на то, что Церковь существует “среди строптивого и развращенного рода”, как Павел говорит в Послании к Филиппийцам (2:15), и хотя она окружена лютыми волками и разбойниками, то есть духовными тиранами, она все равно остается Церковью. Хотя город Рим хуже, чем Содом и Гоморра, в нем все же остаются Крещение, Таинства, устное и записанное Евангелие, Священные Писания, служители, имя Христово и имя Божие. Всякий, имеющий одно, имеет и другое. Всякий же, не имеющий того, не имеет оправдания, ибо сокровище все еще там. Таким образом, Римская церковь свята, потому что она имеет святое имя Божие, Евангелие, Крещение и т.д. Если это существует среди народа, то этот народ называется святым. Так наш Виттенберг является святой деревней, и мы воистину святы, потому что мы были крещены, приобщены к Таинствам, научены и призваны Богом. Среди нас творятся дела Божьи, то есть проповедуется Слово и отправляются Таинства, и это делает нас святыми.

Я говорю это для того, чтобы мы могли отчетливо видеть разницу между христианскою святостью и другими разновидностями святости. Монахи называют свои ордены святыми, хотя они не смеют называть святыми себя. Но они не являются святыми, потому что, как мы уже отмечали выше, христианская святость является не активною, но пассивною . Они [христиане] святы потому, что обладают чем-то таким, что является божественным и святым, а именно — призванием служения [на служение], Евангелием, Крещением и т.д., и на основании этого они святы.

Поэтому, хотя галаты и отпали от веры, Крещение, Слово и имя Христово по-прежнему пребывали среди них. Кроме того, среди них все же оставались благочестивые люди, не уклонившиеся от учения Павла и имевшие надлежащее понимание Слова и Таинств, которое не может быть осквернено теми, кто отпал. Ибо Крещение, Евангелие и т.п. не утрачивают святости по той причине, что я [например] осквернился, стал несвятым и обрел неправильное представление о них. Напротив, они сохраняют святость и остаются в точности тем, чем они были, независимо от того, пребывают ли они среди благочестивых или же среди неблагочестивых. Люди не могут их ни осквернить, ни освятить. Своим хорошим или порочным поведением, своей добропорядочною или скверною жизнью, своими добрыми или недобрыми нравами люди оскверняются или освящаются в глазах язычников (Рим.2:24), но не в глазах Божиих. Таким образом, Церковь свята даже там, где фанатики преобладают — до тех пор, покуда они не отвергают Слова и Таинств. Если же они отвергают это, то они не являются более Церковью. Итак, везде, где пребывает сущность Слова и Таинств, присутствует святая Церковь, даже если антихрист царствует там. Ибо он устанавливает свой престол не в стане друзей и не в собрании неверующих , но в наивысшем и святейшем месте, какое только возможно, а именно — в храме Божием (2Фессал.2:4). Поэтому наш краткий ответ на данный вопрос таков: Церковь является вселенской везде в мире, где присутствуют Евангелие Божье и Таинства. Иудеи, мусульмане и фанатики не являются Церковью, потому что они противостоят Евангелию и Таинствам и отрицают их. Далее следует приветствие.

3. Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа...

Я надеюсь, вам известно значение слов “благодать” и “мир”, поскольку эти термины часто встречаются у Павла и легки для понимания. Но поскольку мы берем на себя разъяснение данного Послания — делая это не потому, что это необходимо, или потому, что Послание очень сложно, а для укрепления нашего сознания против будущих ересей, — вас не должно утомить, если мы повторим здесь то, чему мы учим, о чем поем и пишем в другое время и других местах. Ибо, потеряв учение об оправдании, мы потеряем абсолютно все. Необходимо вникать в это учение ежедневно, как говорит Моисей о своем Законе (Втор. 6:7). Потому что оно никогда не может быть понято достаточно хорошо или слишком хорошо. Действительно, как бы мы усердно ни преподавали, никто не усваивает это учение в совершенстве и не верует в это всем сердцем, столь слаба наша плоть и непослушна Духу!

Приветствие Апостола ново для мира, и никто не слышал его до начала проповеди Евангелия. Благодать и мир — эти два слова заключают в себе все христианство. Благодать прощает грехи, а мир успокаивает совесть. Два демона, казнящих нас, — это грех и совесть, власть Закона и жало смерти (1Кор. 15:56). Но Христос победил этих двух чудовищ и низверг их Себе под ноги и в этом веке, и в будущем. Мир не знает этого и потому не может научить, как превозмочь грех, совесть и смерть. Только христиане вооружены таким учением и могут побеждать грех, отчаяние и вечную смерть. Это учение дано Богом, оно не исходит от свободной воли и не изобретено человеческим разумом.

Два слова, “благодать” и “мир”, заключают в себе все христианство. Благодать — это прощение грехов, радость, мир, спокойная совесть. Но мир невозможен, пока не прощен грех, потому что Закон обвиняет и устрашает совесть грехом. И грех, ощущаемый сердцем, не может быть устранен ни паломничествами, ни бдениями, ни трудами, ни усилиями, ни обетами, ни любыми другими делами — фактически, грех увеличивается делами. Чем больше мы потеем, стараясь освободиться от греха, тем хуже становимся. Ибо нет другого средства уничтожения греха, кроме благодати. Этот факт заслуживает пристального внимания. Потому что слова просты, но, пребывая в искушении, труднее всего убедить свои сердца, что мы имеем прощение грехов и мир с Богом только по благодати, независимо ни от чего другого на небе или на земле.

Поскольку мир не понимает этого учения, он не может и не будет терпеть его. Он разглагольствует о свободной воле, о наших силах, о наших делах — о всяких средствах, которыми мы зарабатываем благодать и мир, т. е. прощение грехов и спокойную совесть. Но совесть не может быть спокойной и радостной, пока не обретет мир через эту благодать, т. е. через прощение грехов, обетованное во Христе. Многие трудились, выдумывая религиозные порядки, чтобы достичь мира и спокойной совести, но вместо этого они получали еще большую нищету, ибо такой путь лишь увеличивает сомнения и отчаяние. Поэтому ваши и мои кости не узнают покоя, пока мы не услышим Слова благодати и крепко прильнем к нему верою.

Апостол четко отделяет эту благодать и мир от любого другого вида мира и благодати. Он желает галатам мира и благодати — не от Цезаря, царей или князей, ибо они обычно преследуют благочестивых и восстают против Господа и Его Христа (Пс. 2:1), не от мира, ибо “в мире”, как сказал Христос, “будете иметь скорбь” (Ин. 14:27), а от Бога Отца нашего. Другими словами, он желает им небесного мира. И Христос говорит: “Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается” (Ин. 14:27).

Мир земной не дает ничего, кроме безопасности для собственности и тела, возможности жить счастливо и спокойно во плоти. Мирская благодать позволяет нам наслаждаться собственностью и не лишает нас наших владений. Но в беде и в час смерти земные благодать и мир не помогают и не избавляют от беды, отчаяния и смерти. А с благодатью и миром от Бога человек настолько силен, что может переносить крест и мир, радость и печаль. Он укрепляется победою в смерти Христа. В его сознании эта победа преобладает над смертью и грехом, потому что он имеет гарантию прощения грехов. Получив прощение грехов, сердце удовлетворяется и утешается. Поэтому, когда человека утешает и ободряет благодать Божия (прощение грехов и мир совести), он может смело выдержать и превозмочь все невзгоды, вплоть до смерти. Мир Божий дается только тем, кто верует, а не миру [земному], ибо мир [земной] не принимает и не понимает его. И приходит он только через благодать Божию.

Но почему Апостол добавляет: “И от Господа нашего Иисуса Христа”? Не достаточно ли было сказать: “От Бога Отца”? Почему он упоминает Иисуса Христа вместе с Отцом? Вы часто слышали от нас, что в Писаниях существует принцип, которого следует тщательно придерживаться, чтобы избегать рассуждений о величии Бога, так как это слишком тяжелая ноша для человеческого тела, а особенно для разума. “Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых”, говорит Писание (Исх. 33:20). Папа, турки, иудеи и все сектанты не обращают внимания на это правило. Они убирают Христа Посредника с глаз долой и говорят только о Боге, молятся только Ему и совершают дела только для Него. Монах, например, полагает: “Дела мои угодны Богу. Он посмотрит на мои обеты и за них даст мне спасение”. Турок говорит: “Если я буду жить так-то и омываться так-то, Бог примет меня и даст мне вечную жизнь”. Иудей думает про себя: “Если я буду соблюдать Закон Моисеев, то найду благоволение у Бога и спасусь”. Фанатики нашего времени бахвалятся Духом, видениями, и не знаю еще, какими жуткими вещами. Они обходят чудеса, которые выше их понимания. Эти новые монахи изобретают новый крест и новые дела, воображая, будто выполняющие их смогут угодить Богу. Короче говоря, кто не знает учения об оправдании, уничтожает Христа Искупителя.

Но истинное христианское богословие, как я часто вас предупреждал, показывает не Бога в Его величии, как это делает Моисей и другие, а рожденного от Девы Христа, нашего Посредника и Первосвященника. Поэтому, когда мы в присутствии Бога ополчаемся против Закона, греха и смерти, нет ничего более опасного, чем устремляться в небеса с пустыми догадками, исследовать Бога в Его непостижимой власти, мудрости и могуществе, спрашивать, как Он сотворил мир и как Он им управляет. Если вы попытаетесь постичь Бога таким путем и захотите достигнуть примирения с Ним без Христа Посредника, поставив посредником между Ним и собою свои дела, посты, капюшон и тонзуру, вы неизбежно падете, как пал Люцифер (Ис. 14:20), и в ужасном отчаянии потеряете Бога и все остальное. Ибо по Своей сути Бог неизмерим, непостижим и бесконечен, и потому нестерпим для человеческой природы. Поэтому, если вы хотите, чтобы ваше сознание и спасение были вне опасности, положите конец своим домыслам. Обратитесь к Богу, как учит Писание (1 Кор. 1:21, 24): “Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость”. Поэтому начни там, где начался Христос — в утробе Девы, в яслях и у груди Его матери. Он ведь сошел с небес, родился, жил среди людей, страдал, был распят и умер для того, чтобы предстать нашим взорам во всех возможных проявлениях. Он хотел приковать взгляд нашего сердца к Себе и этим предотвратить наши попытки влезть на небо и самостоятельно постичь Божие Величие.

Поэтому, размышляя об оправдании и о том, где можно найти Бога, оправдывающего и прощающего грешников, знайте, что нет другого Бога, кроме Человека Иисуса Христа. Держитесь за Него, прибегайте к Нему всем сердцем и гоните прочь любые умствования о Божьем могуществе, ибо исследующий Божие могущество будет поглощен Его славою. Я по собственному опыту знаю, о чем говорю. Но фанатики, взирающие на Бога отдельно от Человека, не поверят мне. Христос Сам говорит: “Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня” (Ин. 14:6). Без Христа, Пути, вы не найдете другой дороги к Отцу, вы найдете лишь блуждание — не истину, а лицемерие и ложь, не жизнь, а вечную смерть. Заметьте в учении об оправдании, что, борясь с Законом, грехом, смертью и дьяволом, мы не должны смотреть ни на какого другого Бога, кроме воплощенного и вочеловеченного.

Оставляя учение об оправдании и вступая в спор о Божьей власти, мудрости и пр. с иудеями, турками или сектантами и др., мы должны приложить весь свой ум и все усилия, чтобы быть настолько тонкими полемистами, насколько это возможно, потому что мы [тогда вступаем] в чужую область. Но когда дело касается совести, праведности и жизни (что я особенно хочу здесь подчеркнуть) вопреки Закону, греху, смерти и дьяволу, то есть прощения грехов, примирения и вечной жизни, тогда следует освободить наш разум от заблуждений, от всяких домыслов о Божьем величии, и сконцентрировать внимание только на этом Человеке, предлагающем Себя нам в качестве Посредника и говорящем: “Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные”. (Мф. 11:28). Поступая так, мы увидим любовь, доброту и благость Бога, увидим Его мудрость, могущество и величие, смягченные, чтобы мы могли их вынести. В этом прекрасном образе вы найдете все, как говорит Павел в Послании к Колоссянам: “В Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения” (2:3), и: “Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно” (2:9). Мир не видит этого, потому что смотрит на Него только как на слабого человека.

Павел так часто упоминает Иисуса Христа вместе с Богом Отцом, чтобы научить нас истинной христианской вере. И начинается все не сверху, как в других религиях, а снизу. Нам предлагается подниматься по лестнице Иакова — Сам Бог стоит на ней, а ноги Его касаются земли как раз у головы Иакова (Быт. 28:12). Поэтому, когда вам приходится думать о спасении, оставьте все размышления о [Божьем] могуществе, все мысли о делах, традициях и философии и, разумеется, о самом Законе Божьем. Бегите прямо к яслям и материнскому чреву, обнимите этого Младенца, Сына Девы и взирайте на Него — рожденного, вскормленного, растущего, живущего в человеческом обществе, учащего, умирающего, воскресающего, возносящегося выше небес и имеющего власть над всем. Тогда вы сможете стряхивать с себя все страхи и ошибки, как солнце рассеивает облака. Видение этого удержит вас на нужном пути, ведущем туда, куда ушел Христос. Павел передает благодать и мир не только от Бога Отца, но и от Иисуса Христа, и это первое, на что следует обращать внимание.

Второе, чему учит Павел, — это обоснование нашей веры в то, что Иисус Христос есть истинный Бог. Такие утверждения о божественности Христа следует искать и запоминать, не только чтобы противостоять арианам и другим сектантам прошлого или будущего, но также для обоснования собственной веры. Потому что до нашей смерти сатана не перестанет нападать на веру внутри нас. Он неизменный враг веры, потому что вера побеждает мир (1 Ин. 5:4). Наш долг — постоянно держаться веры и укреплять ее, чтобы иметь силы противостоять сатане.

То, что Христос истинный Бог, доказывается тем, что Павел приписывает Ему способность даровать то же, что дарует Отец — благодать, душевный мир, прощение грехов, жизнь и победу над грехом, смертью, дьяволом и адом, что было бы нелогично, даже кощунственно, если бы Христос не был истинным Богом. Ибо никто не может даровать мир, если [сам] не будет иметь его. Но поскольку Христос дарует его, Он несомненно имеет его.

Христос дарует благодать и мир не как Апостолы, проповедовавшие Евангелие, а как их Творец. Отец творит и дарует жизнь, благодать, мир и т.д.; Сын творит и дарует то же самое. Ничто сотворенное не может даровать благодать, мир, вечную жизнь, прощение грехов, оправдание, избавление от смерти и дьявола, только Божье могущество. Ангелы не могут ни сотворить, ни дать всего перечисленного. Поэтому такие дела принадлежат только славе Высшего Всемогущего Творца всего. И поскольку Павел приписывает Христу ту же власть в той же степени, что и у Отца, Христос является истинным Богом по сути.

Подобные же аргументы встречаются в Евангелии от Иоанна, где на основании дел, приписываемых Сыну и Отцу одновременно, делается заключение, что Отец и Сын — одно. Поэтому дары, получаемые нами от Отца, есть не что иное, как дары, получаемые от Сына. От Отца и от Сына исходит одно и то же. Иначе Павел сказал бы по-другому, например: “Благодать от Бога Отца и мир от Господа нашего Иисуса Христа”. Соединяя благодать и мир, Павел приписывает их Отцу и Сыну одновременно.

Я предупреждаю вас [об этом] так серьезно, ввиду той опасности, что многочисленные заблуждения и секты — ариане, евномиане, македонцы и другие еретики— несут вред церквям своей хитростью. Ариане очень опасны. Они соглашаются, что у Христа две природы и что Он называется “Богом от истинного Бога” — но только называется. По их словам, Христос — самое благородное и совершенное творение, [стоящее] выше Ангелов, через Него Бог сотворил потом небеса, землю и все остальное. Поэтому и Магомет хвалит Христа. Но все это не что иное, как ложные рассуждения и приятные разуму слова, которыми фанатики обманывают легковерных. Павел говорит о Христе по-другому. Вы, говорит он, укоренились в том знании, что Христос — не совершенная тварь, а истинный Бог, Который творит те же дела, что Бог Отец. Он творит божественные дела, дела Творца, а не твари. Потому что Он дарует благодать и мир, а даровать это — значит проклинать грех, побеждать смерть и попирать дьявола. Ни один Ангел не способен на такое. Но эти дела приписываются Христу, и следовательно Он — Бог по сути.

4. Который отдал Себя Самого за грехи наши...

В известном смысле, Павел постоянно напоминает о сути данного Послания. Из его уст не исходит ничего, кроме Христа. Поэтому в каждом его слове — пафос духа и жизни. Обратите внимание, как точно он выражается. Он не говорит: “Который получил от нас дела”, или: “Который принял жертвы, требуемые Законом Моисея, — поклонение, монашеские ордены, мессы, обеты и паломничества”. Вместо этого он говорит: “Который отдал”. Отдал что? Не золото или серебро, не скот, не пасхальных агнцев, не Ангела, а Себя. За что? Не за корону, не за царство, не за нашу святость и праведность, а “за наши грехи”. Эти слова— настоящий удар молнии с небес по всякой самоправедности, как в Ин. 1:29: “Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира”. Поэтому мы должны относиться к каждому слову внимательно, без небрежения, ибо эти слова наполнены утешением, они укрепляют слабых духом.

Но вопрос в том, что мы должны делать с грехами — не только с грехами других, но со своими собственными. Павел отвечает, что человек по имени Иисус Христос, Сын Божий, отдал Самого Себя за них. Это удивительные слова примирения и обетования Ветхого Закона: наши грехи не могут быть уничтожены никем другим, кроме Сына Божия, отданного на смерть. Эти “снаряды” следует использовать для уничтожения папства, всех языческих религий, всех обрядов, всех дел, всех заслуг. Если мы сами могли уничтожить наши грехи, для чего тогда было отдавать Сына Божия? Но Он был отдан за них, значит, мы не можем уничтожить их своими делами.

К тому же, из сказанного следует, что наши грехи столь бесконечны и непобедимы, что весь мир не мог бы искупить ни одного из них. Разумеется, величие искупительной жертвы, а именно — Кровь Сына Божия, достаточно ясно показывает, что мы неспособны ни сами искупить грех, ни господствовать над ним. Сила и власть греха увеличивается словами: “Который отдал Самого Себя за наши грехи”. Мы равнодушны, мы относимся ко греху, как к чему-то обыденному, незначительному. Хотя он приносит угрызения совести, мы все-таки предполагаем, что он невелик и любое наше небольшое доброе дело уничтожит его. Но давайте вспомним здесь о непомерно великой цене, заплаченной за него. И тогда нам станет ясно, что его сила столь велика, что победить ее может только принесенный в жертву Сын Божий. Любой, кто внимательно поразмыслит над этим, поймет, что одно только слово “грех” уже подразумевает вечный гнев Божий и царство сатаны и что грех — никакой не пустяк.

Наш фрагмент поэтому подводит к заключению, что все люди — пленники и рабы греха и, как говорит Павел, “проданы греху” (Рим. 7:14), что грех — очень жестокий и могущественный тиран, [властвующий] над людьми во всем мире, тиран, которого нельзя свергнуть и изгнать силою ни одной твари, будь то Ангел или человек, но только бесконечною и высшею силою Иисуса Христа, Сына Божия, отданного в жертву.

Укрепляясь верою в это и всем сердцем уповая на Человека Иисуса Христа, мы получим светлое и здравое разумение, которое даст нам способность свободно и уверенно судить обо всем в жизни. Потому что, постигая, каким всемогущим тираном является грех, мы сразу приходим к неизбежному выводу: “Что же делают паписты, монахи, монахини, священники, мусульмане и сектанты, стараясь уничтожить и преодолеть грех с помощью своих традиций, подготовительных дел, искуплений и пр.? Теперь мы считаем все это напрасным и гнусным, потому что этим слава Бога и Христа не только искажается, но и уничтожается полностью, заменяясь человеческой славой”.

Обращайте внимание на каждое слово Павла и особенно на местоимение “наш”. Потому что в Писаниях [истинный] смысл часто сокрыт в правильном употреблении местоимений, придающих [словам] особую мощь и силу. Очень просто говорить и веровать, что Христос, Сын Божий, был отдан за грехи Петра, Павла и других святых, которые кажутся нам достойными этой благодати. Однако как трудно нам, считающим себя недостойными, говорить и веровать сердцем, что Христос был отдан за наши бесчисленные грехи. Без местоимения, в общем, очень просто прославлять и превозносить благословение Христа — то, что Христос был отдан за грехи, но за грехи других людей, достойных. Но когда дело доходит до местоимения “наши”, наш слабый разум убегает прочь. Он не осмеливается приблизиться к Богу и Его обетованию, т. е. получить такое огромное сокровище даром. Поэтому он отказывается иметь дело с Богом, пока не очистится и не освободится от грехов. Соответственно, даже несмотря на то, что написано: “Который отдал Себя Самого за наши грехи”, или что-то подобное, мы никогда не применяем местоимение “наши” к себе, мы относим его к другим, достойным и святым, а сами решаем подождать, пока не станем достойными с помощью дел.

Blog