Тема: Страницы истории любви. Любовь в поэзии, музыке, прозе

Вид материала

Содержание

Дополнительные материалы
В театре интереснее
Парижская любовь владимира маяковского
Александр александрович блок и ксения михайловна садовская

Подобный материал:

1 2 3 4

Приложение №4

Учитель: Лепаловская Галина Николаевна

Урок литературы в 11 а классе

Тема: Страницы истории любви. Любовь в поэзии, музыке, прозе.

Цель: Актуализация интереса учащихся в изучении произведений лирико – нравственной тематики на примерах истории и современности.

Задачи:

Дидактические: организовать деятельность учащихся по обобщению, сравнению, и систематизации знаний в рамках темы.
Развивающие: развивать нравственное отношение к жизненным ценностям – любви, преданности, верности. Продолжить формировать навык анализа текста, строить монологическое высказывание, доказывать и защищать свою точку зрения.
Воспитывающие: воспитание осознанного выбора спутника жизни, привитие чувства прекрасного, умения слушать музыку и поэтическое слово.

Ход урока

№ п\п	Этап урока	Задача этапа	Содержание этапа	Методы	Время
1	Приветствие, Организационный момент.	Объявление темы; определение мотивов выбора темы	Вводное слово учителя, классики о любви (слайд)	Словесный, наглядно-образный	2 мин.
2	Музыкальная заставка	Создание позитивного эмоционального настроения	Звучит мелодия «Одинокий пастух»	Музыкально- иллюстративный	3 мин.
3	Основное содержание: А) история любви Петра и Февронии	На примере используемого материала показать высоту настоящей любви, способной на самопожертвование; открыть неизвестные страницы отечественной истории и жизни выдающихся соотечественников.	Индивидуальные и групповые выступления учащихся по выбранным темам в форме презентаций, выразительного чтения наизусть, рассказа и представление собственного восприятия.	Словесный (рассказ), наглядно-образный	3 мин.
	Б) отрывок из повести А. Грина «Алые паруса»			Ривин – методика	3 мин.
	В) видеоряд. Фрагмент из фильма «Алые паруса»			Метод демонстрации	4 мин.
	Г) презентация «Гранатовый браслет» А. Куприн			Исследовательский, синтез мыслей	10 мин.
	Д) история любви адмирала Колчака и А.В. Тимиревой			Метод демонстрации	10 мин.
	Е) история любви В. Высоцкого и М. Влади			Словесный (чтение наизусть)	3 мин.
	Ж) первая влюбленность. Музыкальная заставка.			Эвристическая беседа.	4 мин.
4	Рефлексия	Увидеть настроение участников занятия, определить степень достижения результата	Наполнение стеклянного бокала ленточками определенного цвета для выражения впечатления от урока и общего настроения	Метод стимулирования и мотивации.	2 мин.
5.	Подведение итогов урока	Заключительное слово учителя. Окончание занятия			1 мин.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Вера Алентова и Владимир Меньшов

Vera & Vladimir Alentova & Menshov

( .... )

Россия (russia)

Есть такие звездные пары, чьи фотографии не мелькают в газетах с поражающей регулярностью, а все их помнят, любят и знают — из поколения в поколение. Режиссер Владимир Меньшов и актриса Вера Алентова — как раз такая пара. Только что по экранам страны прокатился блокбастер Тимура Бекмамбетова «Дневной дозор», где Владимир Меньшов сыграл начальника «Горсвета», предводителя светлых сил Гессера. А Вера Алентова до слез хорошо сыграла главную героиню Винни в спектакле Михаила Бычкова «Счастливые дни» по Беккету на сцене филиала театра имени Пушкина.

О том, что общего у Винни с Гессером и какие силы представляют любимые актриса и режиссер, Владимир МЕНЬШОВ и Вера АЛЕНТОВА рассказали нашему корреспонденту.

В ТЕАТРЕ ИНТЕРЕСНЕЕ

Фотогалерея [3]

Новости (1) Photo motorcycle Lamborghini

Предоставление услуг по обеспечению кредитных карточек

Автор: Екатерина Васенина

Сайт: Новая Газета

Статья: В ТЕАТРЕ ИНТЕРЕСНЕЕ

— Владимир Валентинович после премьеры «Счастливых дней» смахивал слезы. А вы после просмотра «Дневного дозора» что ощутили?

АЛЕНТОВА: Я не плакала. Подумала, что это большой успех для кинематографа как такового, что это прорыв, — наш зритель вернулся в кино.

— Владимир Валентинович, вы часто ходите на спектакли с участием жены и видите роскошную женщину, которая хрустит осколками сердец под каблуками.

МЕНЬШОВ: Во мне слабо развит орган, отвечающий за ревность. В актерской профессии это победа — когда хрустят сердца под каблуками. И даже в таком отчаянно смелом для супругов фильме, как «Зависть богов», где моя жена несколько раз оказывается с другим человеком, я думаю только о том, чтобы все было хорошо видно, чтобы все получалось. Вера за всю жизнь не особенно давала поводы для ревности.

— То есть вопросов, по-настоящему Вера Валентиновна целуется или понарошку, не возникает?

МЕНЬШОВ: Не возникает.

— Как вам удается сочетать внешний голливудский шик и неброское аристократическое достоинство с очень точным природным ощущением русского, русской почвы, о чем, собственно, ваши фильмы «Любовь и голуби» и «Ширли-мырли»?

МЕНЬШОВ: Я часто наблюдаю людей, которые, приехав в Москву, пытаются забыть свои корни, вырвать их из сердца, играть в плейбоев, людей, живущих только сегодня. Мы с Верой никогда этим не увлекались и друг друга, слава богу, в этом поддерживаем. Мои предки были совсем не далеки от земли, я первый интеллигент в своем роду.

А что до голливудского шика, это приятный комплимент. Созданием имиджа надо заниматься, и этим у нас занимается Вера. В чем выйти, как себя вести, — раньше я не придавал этому значения, плевал на все это, а теперь понимаю, что нельзя. Что до народного начала, есть тяга к этому, есть воспоминания, от которых я никогда не откажусь. Мне очень понятно, что такое русская природа, русская порода, русский человек.

— У каждого из вас — серьезный авторитет в своей области. Вы как-то влияете на киношную и театральную ситуацию изнутри?

АЛЕНТОВА: При Союзе театральных деятелей недолго существовал фонд помощи неработающим актерам, я была его президентом. Мы помогали деньгами актерам, не работающим по старости или по здоровью. СТД, раньше Всероссийское театральное общество, изначально создавался для помощи тем, кто в беде. Потом возникло много других функций, а эта изначальная деятельность как-то отошла на задний план.

Я никогда не была членом партии. Была в свое время депутатом и была с радостью, работа эта не очень благодарная, никак не оплачиваемая, по крайней мере была, не знаю, как сейчас. Когда меня выбирали, помогала людям, как могла. С тех пор больше ничего не возглавляла.

Хотя наш театр имени Пушкина поддерживает своих, у меня и мысли нет надеяться на кого-то в театре. Я рассчитываю только на себя и на семью.

МЕНЬШОВ: Время от времени меня втягивали в политические игры. В поисках новых ощущений часто соглашался и входил в разные блоки, даже участвовал в выборах в Думу. Мне любопытно наблюдать за всем этим, по ТВ столько не увидишь. Может, когда-нибудь это знание перельется в фильм. Разглядев эту жизнь, я разочаровался в ней очень сильно. Политика — тот же театр, труппа в него набрана, роли распределены, и надолго. Надо или разогнать всю труппу, или смотреть их спектакли. В саму труппу уже не пробиться. Все показательные на телеэкранах дебаты заканчиваются общим чаепитием, актеры труппы обедают в одной столовой, паркуются на одной стоянке. Вся наша политика такова, и мировая, думаю, тоже.

— Вы возглавляете российский комитет по выдвижению на «Оскар». Какими критериями вы пользуетесь?

МЕНЬШОВ: Свой фильм на «Оскар» могут представить все. В комитет входят: Никита Михалков, Андрон Кончаловский, Геннадий Полока, Николай Лебедев, Кирилл Разлогов, Владилен Арсеньев, Владимир Наумов… На нынешний «Оскар» послали картину «Итальянец», но, судя по тому, что она не попала в список «Золотого глобуса», больших шансов у нее нет. Но сама по себе картина очень достойная, совсем не стыдно было ее послать.

Если нет очевидного лидера, то рассуждение идет в русле: «А что бы могло им понравиться? Что им понятнее и ближе?». В прошлый раз мы рассуждали: «Может быть, «Ночной дозор», если его купила «XX Century Fox», она его пролоббирует?». Но не угадали. «Оскар» — крайне политкорректная премия, которая награждает не только фильм, но и страну согласно ситуации.

— «Дневной дозор» — насколько политкорректная картина! Кремль, Госдума остаются целыми в разрушенном городе, даже ни разу не появляются в кадре, только чертово колесо из парка отдыха на улицах людей давит…

МЕНЬШОВ: Мы не выдвинули «Дневной дозор».

— Какие прорывы в кино и театре случались, на ваш взгляд, в последнее время?

АЛЕНТОВА: На чеховском фестивале «Пьеса без слов» Саймона МакБерни нам очень понравилась. «Лес» Серебренникова, поставленный в МХТ имени Чехова.

МЕНЬШОВ: Бог театра долго жил у Фоменко. Серьезный, смелый, изящный, настоящий русский театр, который очень люблю, я там всегда находил. Петр Наумович работал без осечек. Но вот спектакль «Три сестры» меня разочаровал. Останется ли бог театра у Фоменко или перейдет в другие театры, думаю, скоро выяснится. Жизнь в театре вообще, на мой взгляд, более интересная, чем в кино, там всегда есть поиск, всегда есть форма. Что в кино значительно реже встречается. Там теперь только технические фокусы правят бал, а мне этого мало.

— После «Зависти богов» вы не снимали. Как насчет нового фильма?

МЕНЬШОВ: Снял часть новой картины, но пока говорить об этом рано. Более подробно не спрашивайте.

— Что вы делаете, когда не снимаете и не снимаетесь?

МЕНЬШОВ: Я всегда нахожусь на съемочной площадке, если не режиссером, то актером. Был большой промежуток между «Любовь и голуби» и «Ширли-мырли», но съемок как у артиста было немало и тогда. Было руководство студией «Жанр», помогал режиссерам заканчивать картины, дорабатывал сценарии без указания своей фамилии в титрах — работа найдется. Кроме того, у меня есть такая давняя мечта: написать что-то в жанре мемуаров, оставить память о людях, с которыми я встречался. Дело это для меня непростое — на письменное поздравление с днем рождения у меня уходит день, а уж на серьезный текст — можете себе представить.

— Хорошо себя ощущали в роли Гессера, нигде не топорщило, не жало, комфортно игралось?

МЕНЬШОВ: Слово «комфортно» здесь не подходит. Сценарий много раз переделывался, переписывался «с колес». Часто было трудно понять, какой эпизод я сейчас играю, было много досъемок. «Дозор» — насквозь режиссерское кино. Мы довольно быстро договорились, что никакую мистическую линию вытягивать мы не будем, и Гессер, и Завулон — обычные люди. Гессер — просто начальник, обычный человек, который отвечает за то, чтобы в городе было светло. Это мне и помогло держать некую линию в течение фильма. Я играл такого… замминистра СССР.

— Было так у вас в доме, что на одной прикроватной тумбочке лежит Лукьяненко, а на другой Беккет?

МЕНЬШОВ: Меня увлечение фантастикой миновало уже в юношеские годы, только в детстве читал фантастику взахлеб. Фантастика как литературный жанр заряжена на результат. Мне нравится получать удовольствие от текста. Скажем, о рассказе Брэдбери о раздавленной бабочке, из-за которой выбрали другого президента Америки, мне достаточно аннотации.

— Героиня «Счастливых дней» Винни славит в своем монологе пусть последние, но счастливые дни, стоя по горло в земле. Гессер по фильму попадает в очень похожие крайние обстоятельства... Если без релятивизма, вы «по жизни» и на сцене — защитники света?

АЛЕНТОВА: Нельзя сравнивать Лукьяненко и Беккета.

Дело не в том, что я такая умная и люблю Беккета, а вы такие глупые и любите Лукьяненко. Единственное, что может объединять спектакль «Счастливые дни» и фильм «Дневной дозор», — что это вещи нескучные. Хотя «Счастливые дни» — это двухчасовой монолог закопанной в земле женщины, а «Дозор» — это экшн.

Я с большим уважением отношусь к любой популярности, меня к этому приучил мой муж. К тому, что выбирают люди, надо относиться с уважением. Надо разобраться, почему они выбрали это, несмотря на все огрехи. У меня нет задранного носа по отношению к Лукьяненко, тем более что я его не читала.

— Спрошу иначе. Вы участвуете в проектах, фильмах, спектаклях, которые делают человека лучше?

АЛЕНТОВА: Убеждена в этом. Когда моя дочь сказала, что она уходит из профессии актрисы, потому что она из нее выросла, я удивилась, потому что всегда считала, что нет лучше профессии актрисы. Актриса может сделать кого-то немножко лучше, кого-то хоть на чуть-чуть счастливее именно в этот день, когда человек пришел в театр. Поэтому я думаю, что это профессия божья. Хотя я не всегда играла хороших. Я играла учительницу в «Завтра была война»...

МЕНЬШОВ: В свое время я был поражен, когда впервые услышал весьма распространенное мнение среди московской элиты о том, что искусство ни на что не влияет, никого не меняет, вообще ничего не делает. Что это такая «вещь в себе». Я приехал в Москву из провинции, где воспитывался в значительной степени на книгах и фильмах. Домашнее воспитание. Получал ли я его? В самых общих формах. Понимание жизни приносило искусство. До сих пор я не понимаю, какой смысл люди вкладывают в мысль о бесполезности искусства. Да, релятивистское начало сильно распространено в мире, и все истины имеют оборотную сторону. Но человеку в искусстве надо быть уверенным, что он влияет на жизнь, что он меняет ее в лучшую сторону.

— В современном мире разнонаправленных правил и амбивалентных норм человек должен сам выстраивать свою систему самоограничений. В чем ваша система самоограничений, если она есть?

МЕНЬШОВ: Грех нетерпимости очень мешал мне всю жизнь. А теперь постепенно рождается другой взгляд на жизнь и понимание, что жизнь — система самоорганизующаяся. В патерналистском государстве, в котором мы долго жили, люди мало заботились о самовоспитании. Теперь мы сами должны вырабатывать все необходимые индивидууму барьеры — каждый сам для себя. Бог мой, на какие провокации мы покупались лет 15, 10 назад, как легко, как просто было нами манипулировать! И как теперь вырабатывается иммунитет ко всякого рода манипуляциям.

— Насколько вы сегодня впускаете в свой мир газеты, журналы?

МЕНЬШОВ: Раньше в огромной степени. Очень много времени было на это потрачено. До утра смотрели съезды народных депутатов. Многому научились за это время, нужно было все эти самообольщения пройти. Новое ощущение жизни обрушилось на нас, и оно оказалось по большому счету полезным.

Сейчас не придаю всему этому большого значения. Не придаю значения политике. Слово «народ» больше не кажется волшебным и чарующим. «Народ понимает, народ разберется»… Столько было сказано глупостей за 20 лет, столько ошибок совершено.

— Как выглядит идеально проведенный день Веры Алентовой и Владимира Меньшова?

МЕНЬШОВ: Наверное, идеально проведенные дни были, когда я вел программу «Последний герой» и Вера была на берегу океана. Она могла весь день там находиться. Вера роется в ракушках, находит что-то, приносит. А я провел передачу, приехал, читаю, учу английский.

Но то все-таки отдых. А идеальный день в рабочем варианте: утром проснулся в ужасе от того, что сегодня снимать, а все не готово, актеры опаздывают, декорация не достроена… Когда съемочный день закончен и все снято, конечно, не так, как хотелось, но снято, и завтра будем снимать следующий кусок. Это мой идеальный день, но это не жизнь, это война.

И у Веры, я думаю, так же.

АЛЕНТОВА: Только у меня это не война. Это подарок. Ты идешь на репетицию — и тебе туда хочется. Ты идешь на съемку — и тебе туда хочется. Это твоя жизнь, ты этому ее посвятил. Много подводных камней тебя поджидает, сложных вещей, но это не война, а подарок.

МЕНЬШОВ: А у меня война.

АЛЕНТОВА: А у меня подарок.

МЕНЬШОВ: Ну вот и договорились.

Владимир Маяковский и Татьяна Яковлева

Vladimir Mayakovskiy & Yakovleva

( .... )

Россия (russia)

Френсис дю Плесси Грей, известная американская писательница, дочь Татьяны Алексеевны Яковлевой, назвала свою мать "одной из двух муз Маяковского": из всех женщин, с которыми был близок поэт, только двум он отдал не только сердце, но и строки.

ПАРИЖСКАЯ ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

Фотогалерея [1] Photo of mazerati

Производство судов, летательных и космических аппаратов и прочих транспортных средств

Автор: Револьд Банчуков

Сайт: Вестник

Статья: ПАРИЖСКАЯ ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

Лиле Брик, первой и главной музе поэта, посвящены три поэмы Маяковского ("Флейта-позвоночник", "Люблю", "Про это"), многие строфы в стихах разных лет, две главы в поэме "Хорошо!" с признанием поэта:

Если

чего написал,

если

чего

сказал -

тому виной

глаза-небеса,

любимой

моей

глаза.

Те, кто знаком с историей взаимоотношений Маяковского и Л.Брик, знают, что любовь эта не была безмятежным и радостным праздником: уродливый треугольник (Лиля и Осип Брики и Маяковский долгое время жили в одной квартире как одна семья), властный и капризный нрав любимой женщины, несовместимость характеров Лили и Владимира, полная свобода в интимных привязанностях - вряд ли такая любовь, напоминающая плохую кардиограмму, устраивала поэта, в душе которого жила неизбывная тоска по настоящей любви, по семье: "Любви я заждался, мне 30 лет..." Вспомните неожиданно-грустную концовку стихотворения Маяковского "Мелкая философия на глубоких местах":

Вот и жизнь пройдет,

как прошли Азорские

острова.

Да, годы брали свое:

...мне ж, красавица,

не двадцать, -

тридцать...

с хвостиком.

"В то время Маяковскому нужна была любовь" (Э.Триоле), и Р.Якобсон помнит слова поэта о том, что "только большая, хорошая любовь может спасти" его.

Последние два года жизни Маяковского, мир его личных переживаний и чувств связаны с именем Татьяны Яковлевой. За полтора с небольшим года до знакомства с Маяковским Т.Яковлева приехала из России в Париж по вызову дяди, художника А.Е.Яковлева. Двадцатидвухлетняя, красивая, высокая, длинноногая ("...вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих" - читаем мы в "Письме Татьяне Яковлевой"), с выразительными глазами и яркими светящимися желтыми волосами, пловчиха и теннисистка, она, фатально неотразимая, обращала на себя внимание многих молодых и немолодых людей своего круга.

В "Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви" ее имя, фамилия не названы:

Представьте:

входит

красавица в зал,

в меха

и бусы оправленная...

Известный лингвист и филолог, давний друг Маяковского Роман Якобсон свидетельствует: "...тогдашняя мода - меха и бусы - ей очень к лицу". Это не к редактору "Комсомольской правды" Тарасу Кострову, а к Татьяне Яковлевой, "русской красавице парижской чеканки" (В.Шкловский), обращается поэт:

к Москве

порвали нить.

Годы -

расстояние...

Разговор "о сущности любви" продолжается в "Письме Татьяне Яковлевой", но адресат любви и стихов уже конкретно обозначен.

Отметив, что не очень уж часты в русской поэзии подобного рода сюжетные сплетения, укажем на разную тональность этих стихотворений: "Письмо товарищу Кострову..." от начала до конца - органический сплав иронии и патетики, лишь в одной строфе:

Не поймать

меня

на дряни,

на прохожей

паре чувств.

Я ж

навек

любовью ранен -

еле-еле волочусь -

прорывается горечь и намек на личную трагедию; "Письмо Татьяне Яковлевой" все построено на трагедийных мотивах и нервных интонациях.

Трудно пройти мимо резкого тематического и интонационного контраста в первых двух строфах этого удивительного стихотворения:

В поцелуе рук ли,

губ ли,

в дрожи тела

близких мне

красный

цвет

моих республик

тоже

должен

пламенеть.

Я не люблю

парижскую любовь:

любую самочку

шелками разукрасьте,

потягиваясь, задремлю,

сказав -

тубо -

собакам

озверевшей страсти.

Да и стихотворные размеры (в первой строфе - хорей, во второй - ямб) явно противостоят друг другу, а предпоследняя строфа:

Ты не думай,

щурясь просто

из-под выпрямленных дуг.

Иди сюда,

иди на перекресток

моих больших

и неуклюжих рук, -

словно не выдержав смыслового напряжения и волнения автора, разламывается надвое. Попробуйте зрительно представить вторую часть этой строфы. Перекресток рук? Чьих рук? Видимо, в объятии должны скреститься руки поэта и руки его любимой.

Точно известен день знакомства - 25 октября 1928 года. Вспоминает Эльза Триоле - известная французская писательница, родная сестра Лили Брик: "Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей: "Да вы под рост Маяковскому". Так, из-за этого "под рост"1, для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной. Маяковский же с первого взгляда в нее жестоко влюбился".

Виктор Шкловский в своей работе "О Маяковском" пишет: "Рассказывали мне, что они были так похожи друг на друга, так подходили друг к другу, что люди в кафе благодарно улыбались при виде их". Художник В.И.Шухаев и его жена В.Ф.Шухаева, жившие в то время в Париже, пишут о том же: "Это была замечательная пара. Маяковский очень красивый, большой. Таня тоже красавица - высокая, стройная под стать ему".

Через 21 день после отъезда Маяковского, 24 декабря 1928 года, Татьяна отправит письмо матери в Россию: "Он такой колоссальный и физически, и морально, что после него - буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след..." Не стоит, однако, воспринимать ее слова как признание в любви к Маяковскому, ибо Р.Якобсон, комментируя первую публикацию "Письма Татьяне Яковлевой" в "Русском литературном архиве" (Нью-Йорк, 1956), сообщил со слов Т.Яковлевой: "Т-а встретила уклончиво уговоры Маяковского ехать женой его с ним в Москву, и на следующий день за обедом в ресторане Petite Chaumiere он прочел ей свои ночные стихи..."

И еще одно обстоятельство настораживало Маяковского: он читает в русском обществе Парижа посвященные ей стихи - она недовольна, он хочет напечатать их - она не торопясь вносит полную ясность в отношения с поэтом, не дает согласия на это. Ее уклончивость и осторожность были восприняты Маяковским как замаскированный отказ. В стихотворении сказано об этом прямо и резко:

Не хочешь?

Оставайся и зимуй...

Об этом же пишет и дочь Т.А.Яковлевой: "Среди многочисленных поклонников, отвергнутых ею, был известный советский поэт Владимир Маяковский..."

Попытаемся объяснить причины отказа: во-первых, не так просто бросить налаженный и роскошный быт и уехать в большевистскую Россию; во-вторых, "в глубине души Татьяна знала, что Москва - это Лиля" (Э.Триоле), что "старая любовь не прошла" (В.Шкловский). Наталья Брюханенко помнит слова Маяковского: "Я люблю только Лилю". Татьяна Яковлева рассказывала Бенгту Янгфельдту, что в Париже Владимир все время говорил ей о Лиле; они, Владимир и Татьяна, вместе покупали Лиле подарки в парижских магазинах. Влюбившись не на шутку в Татьяну, он все время думал о другой женщине, о Лиле.

Да и у Татьяны, кроме Маяковского, были свои сердечные привязанности: "У меня сейчас, - пишет она матери, - масса драм. Если бы я даже захотела быть с Маяковским, то что стало бы с Илей, и кроме него есть еще 2-ое. Заколдованный круг". Встречаясь с Маяковским, Татьяна поддерживала отношения со своим будущим мужем виконтом Бертраном дю Плесси. В орбите ее поклонников оказался и стареющий Шаляпин, на гастроли которого в Барселону, на два дня, укатила Татьяна - вся безудержный порыв и увлеченность. Теперь понятны строки из "Письма Татьяне Яковлевой" "слышу лишь свисточный спор поездов до Барселоны" и суть метафорической гиперболы ("ревность двигает горами"), которая далее - правда, несколько искусственно и наивно - приобретает политическую окраску:

Я не сам, а я

ревную

за Советскую Россию.

Такими же наивными (хотя и беспредельно искренними!) оказались и уже приведенное нами начало стихотворения, и его концовка:

Я все равно

тебя

когда-нибудь возьму -

одну

или вдвоем с Парижем, -

связанная с затаенной мечтой Маяковского о мировой революции, которая сотрет границы между Парижем и Москвой. Ох, правильно говорил Роман Якобсон, что Маяковский убивал в себе лирика ради политики...

Больше месяца длилась их первая встреча. Перед отъездом Маяковский сделал заказ в парижской оранжерее - еженедельно посылать цветы по адресу любимой женщины. После отъезда поэта на имя Татьяны Яковлевой несколько лет шли цветы - цветы от Маяковского.

Существует красивая легенда о грузинском художнике Пиросманишвили, осыпавшем любимую розами (Помните песню на стихи Андрея Вознесенского: "Жил был художник один..."). Но то легенда, а перед нами - прекрасная быль:

И теперь -

то ли первый снег,

То ли дождь на стекле

полосками -

В дверь стучится к ней человек,

Он с цветами

от Маяковского.

После отъезда Маяковского переписка, однако, продолжается. Она упрекает его в молчании, но в ее (да и в его!) письмах уже чувствуется какой-то холодок: видимо, Татьяна узнала о внезапно вспыхнувшем (может быть, из-за отчаяния и безысходностиы) увлечении Маяковского артисткой Вероникой Полонской. 5 октября 1929 года Маяковский отправил Татьяне Яковлевой последнее письмо.

Я не верю, что поздней осенью 1929 года Маяковский, дескать, снова собирался в Париж, но ему было отказано в визе: ученые, работавшие в архивах, никаких документов на этот счет не нашли. Просто Маяковский передумал ехать. Зачем? Чтобы снова быть отвергнутым?

Друг Маяковского Василий Каменский в письме к Любови Николаевне Орловой, матери Тани, высказал небезынтересное суждение об уходе поэта из жизни: "Одно ясно - Таня явилась одним из слагаемых общей суммы назревшей трагедии. Это мне известно от Володи: он долго не хотел верить в ее замужество. Полонская особой роли не играла".

В дневниковых записях М.Я.Презента, найденных в архивах Кремля литературоведом Валентином Скорятиным, есть упоминание о том, что поэт рано утром 14 апреля 1930 года, за три часа до выстрела, поехал на телеграф и дал в Париж на имя Татьяны Яковлевой телеграмму: "Маяковский застрелился". Слухи? Легенда? Факт? Трудно сказать...

Среди других "слагаемых общей суммы трагедии" - созревание в поэте "набатных" стихов, противостоящих государственной системе, режиму ("Я знаю силу слов я знаю слов набат/Они не те которым рукоплещут ложи/От слов таких срываются гроба/Шагать четверкою своих дубовых ножек" - текст воспроизведен по черновику Маяковского - без знаков препинания), травля со стороны партийно-литературной номенклатуры ("Устаешь отбиваться и отгрызаться"; "Бывает выбросят не напечатав не издав" - из черновиков), понимание несостоятельности тех идеалов, которым так долго и преданно служил он (Фазиль Искандер: "Видимо, понял, что дальше творить миф о революции нельзя. Игра проиграна. Платить нечем")2. Приведу слова, сказанные Маяковским Александру Довженко за два дня до рокового 14 апреля: "...то, что делается вокруг, - нестерпимо, невозможно".

Воспроизведу также фрагмент из книги Ю.Борева "XX век в преданиях и анекдотах" (1996):

Рассказывал Семен Липкин.

Маяковский встретился в Ницце с художником Юрием Анненским и стал уговаривать его вернуться. Тот ответил: "В России сейчас такая обстановка, что я не смогу работать". Маяковский помолчал и сказал: "Я тоже не могу работать. То, что я пишу, давно не стихи".

Так что вряд ли был прав Илья Сельвинский, считавший, что главная причина ухода Маяковского из жизни - неудачная любовь:

И стало в поэзии жутко просторно,

Точно вывезли широченный шкап,

Из-за какой-то размолвки вздорной?

Из-за неласкового ушка?

Что же это, а? И ты как любой?

Как же так мир перечеркнули бровки,

Если ты,

Владимир Маяковский -

Революции

первая

любовь...

Думаю, что в последний свой год Маяковский не раз обращался памятью к пастернаковской строфе о нем, Маяковском:

Я знаю, ваш путь неподделен,

Но как вас могло занести

Под своды таких богаделен

На искреннем вашем пути.

К этому добавим надорванность, усталость, неверие в то, что семья может быть создана. И кто знает, быть может, строки из "Неоконченного" - отголоски несостоявшейся "парижской любви":

Уже второй

должно быть ты легла

А может быть и у тебя такое

Я не спешу

и молниями телеграмм

Мне незачем

тебя

будить и беспокоить

"Письмо Татьяне Яковлевой" так и не увидело свет при жизни поэта, и этому "способствовали" Брики: Лиля и Осип блюли имидж советского поэта, а любовь к эмигрантке не вписывалась в их схему (первая публикация стихотворения в России появилась в #4 журнала "Новый мир" за 1956 год). У Михаила Суслова впоследствии возникли свои проблемы: через своего помощника Воронцова (об этом писал Рой Медведев в цикле статей "Они окружали Сталина") "серый кардинал" решал вопрос, "кого больше любил в конце 20-х годов Маяковский: Лилю Брик, которая была еврейкой, или русскую Татьяну Яковлеву, живущую в Париже".

Как сложилась судьба Татьяны Яковлевой? Бертран де Плесси, муж Татьяны, организатор первой эскадрильи Свободных французских военно-воздушных сил де Голля, в июле 1941 года был сбит фашистской зенитной артиллерией над Средиземным морем. Впоследствии Т.Яковлева вышла замуж вторично и переехала в США. Умерла Т.А.Яковлева-Либерман в 1991 году.

______________________________________________

1 Сравним с текстом "Письма Татьяне Яковлевой":

Ты одна мне

ростом вровень...

2 В черновых записях к поэме "Во весь голос" (1929-1930) есть строка: "И через головы безжалостных правительств". В окончательной редакции: "И через головы поэтов и правительств".

Дата публикации на сайте: 20.06.2003

Иван и Полина Тургенев и Виардо

Ivan & Polina Turgenev & Viardo

( .... )

Россия (russia)

Эта загадочная, притягательная, как наркотик, женщина сумела на всю жизнь приковать к себе писателя. Их роман занял долгие 40 лет и разделил всю жизнь Тургенева на периоды до и после встречи с Полиной.

Иван Тургенев и Полина Виардо: 40 лет обожания

Фотогалерея [1]

Форум (3) Photo motorcycle Buell

Деятельность гостиниц и ресторанов

Автор: Александра Тырлова

Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Иван Тургенев и Полина Виардо: 40 лет обожания

СОВРЕМЕННИКИ в один голос признавали, что она вовсе не красавица. Скорее даже наоборот. Поэт Генрих Гейне говорил, что она напоминала пейзаж, одновременно чудовищный и экзотический, а один из художников той эпохи охарактеризовал ее как не просто некрасивую женщину, но жестоко некрасивую. Именно так в те времена описывали знаменитую певицу Полину Виардо. Действительно, внешность Виардо была далека от идеала. Она была сутула, с выпуклыми глазами, крупными, почти мужскими чертами лица, огромным ртом.

Но когда «божественная Виардо» начинала петь, ее странная, почти отталкивающая внешность волшебным образом преображалась. Казалось, что до этого лицо Виардо было всего лишь отражением в кривом зеркале и только во время пения зрителям доводилось видеть оригинал. В момент одного из таких превращений на сцене оперного театра Полину Виардо увидел начинающий русский литератор Иван Тургенев.

Эта загадочная, притягательная, как наркотик, женщина сумела на всю жизнь приковать к себе писателя. Их роман занял долгие 40 лет и разделил всю жизнь Тургенева на периоды до и после встречи с Полиной.

Деревенские страсти

ЛИЧНАЯ жизнь Тургенева с самого начала складывалась как-то негладко. Первая любовь юного писателя оставила горький осадок. Юная Катенька, дочь жившей по соседству княгини Шаховской, пленила 18-летнего Тургенева девичьей свежестью, наивом и непосредственностью. Но, как выяснилось позже, девушка была вовсе не так чиста и непорочна, как рисовало воображение влюбленного юноши. Однажды Тургеневу пришлось узнать, что у Екатерины уже давно есть постоянный любовник, причем «сердечным другом» молоденькой Кати оказался не кто иной, как Сергей Николаевич — известный в округе донжуан и… отец Тургенева. В голове юноши царила полная сумятица, молодой человек никак не мог понять, почему Катенька предпочла ему отца, ведь Сергей Николаевич относился к женщинам без всякого трепета, часто был груб со своими любовницами, никогда не объяснял своих поступков, мог обидеть девушку нечаянным словом и едким замечанием, в то время как его сын любил Катю с какой-то особенной ласковой нежностью. Все это казалось молодому Тургеневу огромной несправедливостью, теперь, глядя на Катю, он чувствовал себя так, будто неожиданно наткнулся на что-то мерзкое, похожее на раздавленную телегой лягушку.

Оправившись после удара, Иван разочаровывается в «благородных девицах» и отправляется искать любви у простых и доверчивых крепостных крестьянок. Они, не избалованные добрым отношением своих замотанных работой и бедностью мужей, с радостью принимали знаки внимания от ласкового барина, им легко было доставить радость, зажечь в их глазах теплый огонек, и с ними Тургенев чувствовал, что его нежность наконец-то оказалась оцененной. Одна из крепостных, жгучая красавица Авдотья Иванова, родила писателю дочь.

Возможно, связь с барином могла бы сыграть роль счастливого лотерейного билета в жизни малограмотной Авдотьи — Тургенев поселил дочку в своем имении, планировал дать ей хорошее воспитание и, чем черт не шутит, прожить счастливую жизнь с ее матерью. Но судьба распорядилась иначе.

Любовь без ответа

ПУТЕШЕСТВУЯ по Европе, в 1843 году Тургенев знакомится с Полиной Виардо, и с тех пор его сердце принадлежит только ей одной. Ивана Сергеевича не волнует то, что его любовь замужем, он с удовольствием соглашается на знакомство с мужем Полины Луи Виардо. Зная, что Полина счастлива в этом браке, Тургенев даже не настаивает на интимной близости с возлюбленной и довольствуется ролью преданного обожателя.

Мать Тургенева жестоко ревновала сына к «певичке» , а потому путешествие по Европе (которое вскоре свелось лишь к посещению городов, где гастролировала Виардо) приходилось продолжать при стесненных финансовых обстоятельствах. Но разве могут такие мелочи, как недовольство родных и отсутствие денег, остановить обрушившееся на Тургенева чувство! Семья Виардо становится частицей его жизни, он привязан к Полине, с Луи Виардо его связывает нечто вроде дружбы, а их дочь стала для писателя родной. В те годы Тургенев практически жил в семье Виардо, писатель то снимал дома по соседству, то надолго останавливался в доме своей возлюбленной. Луи Виардо не препятствовал встречам жены с новым обожателем. С одной стороны, он считал Полину разумной женщиной и целиком полагался на ее здравый смысл, а с другой — дружба с Тургеневым сулила вполне материальные выгоды: вопреки воле матери, Иван Сергеевич тратил на семейство Виардо большие деньги. При этом Тургенев прекрасно понимал свое неоднозначное положение в доме Виардо, ему не раз приходилось ловить на себе косые взгляды парижских знакомых, которые недоуменно пожимали плечами, когда Полина, представляя им Ивана Сергеевича, произносила: «А это наш русский друг, познакомьтесь, пожалуйста». Тургенев чувствовал, что он, потомственный русский дворянин, постепенно превращается в комнатную собачку, которая начинает вилять хвостом и радостно повизгивать, стоит хозяйке бросить на нее благосклонный взгляд или почесать за ухом, но ничего поделать со своим нездоровым чувством он не мог. Без Полины Иван Сергеевич чувствовал себя по-настоящему больным и разбитым: «Я не могу жить вдали от вас, я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею. День, когда мне не светили ваши глаза, — день потерянный», — писал он Полине и, не требуя ничего взамен, продолжал помогать ей материально, возиться с ее детьми и через силу улыбаться Луи Виардо.

Что касается его собственной дочери, то ее жизнь в имении бабушки вовсе не безоблачна. Властная помещица обращается с внучкой как с крепостной. В итоге Тургенев предлагает Полине взять девочку на воспитание в семью Виардо. При этом, то ли желая угодить любимой женщине, то ли охваченный любовной лихорадкой, Тургенев меняет имя собственной дочери, и из Пелагеи девочка превращается в Полинет (разумеется, в честь обожаемой Полины). Безусловно, согласие Полины Виардо воспитывать дочь Тургенева еще больше укрепило чувство писателя. Теперь Виардо стала для него еще и ангелом милосердия, вырвавшим его ребенка из рук жестокой бабки. Правда, Пелагея-Полинет вовсе не разделяла отцовской привязанности к Полине Виардо. Прожив в доме Виардо вплоть до совершеннолетия, Полинет на всю жизнь сохранила обиду на отца и неприязнь к приемной матери, считая, что та отобрала у нее отцовскую любовь и внимание.

Между тем популярность Тургенева-писателя растет. В России уже никто не воспринимает Ивана Сергеевича как начинающего литератора — теперь он почти что живой классик. При этом Тургенев свято верит, что своей известностью он обязан Виардо. Перед премьерами спектаклей, поставленных по его произведениям, он шепчет ее имя, считая, что оно приносит ему удачу.

В 1852–1853 годах Тургенев живет в своем имении практически под домашним арестом. Властям очень не понравился некролог, написанный им после смерти Гоголя, — в нем тайная канцелярия увидела угрозу императорской власти.

Узнав, что в марте 1853 года Полина Виардо приезжает с концертами в Россию, Тургенев потерял голову. Ему удается добыть фальшивый паспорт, с которым переодетый мещанином писатель отправляется в Москву на встречу с любимой женщиной. Риск был огромным, но, к сожалению, неоправданным. Несколько лет разлуки охладили чувства Полины. Но Тургенев готов довольствоваться и простой дружбой, лишь бы хотя бы время от времени видеть, как Виардо поворачивает свою тонкую шею и смотрит на него своими загадочными черными глазами.

В чужих объятиях

НЕКОТОРОЕ время спустя, Тургенев все-таки сделал несколько попыток наладить свою личную жизнь. Весной 1854 года произошла встреча писателя с дочерью одного из кузенов Ивана Сергеевича — Ольгой. 18-летняя девушка настолько покорила литератора, что он даже подумывал о женитьбе. Но чем дольше продолжался их роман, тем чаще писатель вспоминал о Полине Виардо. Свежесть юного Ольгиного лица и ее доверчиво-ласковые взгляды из-под опущенных ресниц все же не могли заменить того опиумного дурмана, который писатель ощущал при каждой встрече с Виардо. Наконец, совершенно измученный этой раздвоенностью, Тургенев признался влюбленной в него девушке, что не может оправдать ее надежд на личное счастье. Ольга тяжело переживала неожиданный разрыв, а Тургенев во всем обвинял себя, но ничего не мог поделать с вновь вспыхнувшей любовью к Полине.

В 1879 году Тургенев делает последнюю попытку обзавестись семьей. Молодая актриса Мария Савинова готова стать его спутницей жизни. Девушку не пугает даже огромная разница в возрасте — в тот момент Тургеневу было уже за 60.

В 1882 г. Савинова и Тургенев отправляются в Париж. К сожалению, эта поездка определила конец их отношений. В доме Тургенева каждая мелочь напоминала о Виардо, Мария постоянно чувствовала себя лишней и мучилась ревностью. В том же году Тургенев тяжело заболел. Врачи поставили страшный диагноз — рак. В начале 1883 года он был прооперирован в Париже, а в апреле, после госпиталя, перед тем как вернуться к себе, он просит проводить его в дом Виардо, где его ждала Полина.

Тургеневу оставалось жить недолго, но он был по-своему счастлив — рядом с ним была его Полина, которой он диктовал последние рассказы и письма. 3 сентября 1883 года Тургенев скончался. Согласно завещанию, он хотел быть похоронен в России, и в последний путь на Родину его сопровождает Клаудиа Виардо — дочь Полины Виардо. Тургенев был похоронен не в любимой им Москве и не в своем имении в Спасском, а в Петербурге — городе, в котором он был лишь проездом, в некрополе Александро-Невской лавры. Возможно, так случилось из-за того, что похоронами занимались, в сущности, почти посторонние писателю люди.

Дата публикации на сайте: 01.07.2005

Карл Маркс

Carl Marx

( 05.05.1818 года )

Германия (germany)

Cемейная жизнь основоположника коммунизма

Бунтарь и принцесса

История жизни

Фотогалерея [5]

Афоризмы

Форум (7)

Видео (24)

Новости (2) Photo of buick

Производство шоколада и сахаристых кондитерских изделий

Сайт: People's History

Статья: Бунтарь и принцесса

Дата публикации: 00.00.0000

Марксу было семнадцать, он еще не решил, кем станет, но одно знал точно: жениться он хочет только на Женни фон Вестфален.

В маленьком городе Трире все были соседями, и потомок раввинов Генрих Маркс был вхож в дом прусских аристократов фон Вестфаленов. Тайному советнику Людвигу фон Вестфалену нравился живой и сообразительный сын адвоката Маркса, и Карл часто играл с маленьким Эдгаром и его старшей сестрой Женни.

Господин фон Вестфален охотно прививал юному Карлу любовь к античности, Шекспиру и Сен-Симону, но вряд ли мечтал заполучить в зятья молодого человека с неопределенными видами на будущее. Он как будто предчувствовал, что брак с Марксом принесет его дочери много нищеты и страданий. Многочисленные аристократические родственники уже искали для Женни подходящую партию и пришли бы в ужас от подобного мезальянса.

Генриху Марксу тоже очень нравилась дочь советника фон Вестфалена. Но ей было почти двадцать два, а его сыну - всего семнадцать, и отец надеялся, что он поступит в университет и станет серьезным ученым. Кроме того, Маркс-отец, в свое время принявший протестантизм, чтобы сделать карьеру адвоката, сильно сомневался, что родственники невесты согласятся на брак Женни с его сыном. Карл, получивший впоследствии прозвище "Мавр", почти с африканской страстностью убеждал родителей, что намерения его серьезны и решение жениться на Женни пересмотру не подлежит. В адвокатском доме на Брюкен-штрассе и в особняке фон Вестфаленов близ Порта Нигра разыгрывались бурные сцены. Но протесты родственников значения уже не имели: Карл и Женни любили друг друга и хотели соединиться во что бы то ни стало.

Они обручились тайно, не предполагая, что между помолвкой и свадьбой пройдет семь долгих лет. Письма их полны нежности, боли и надежды. Они не переставали думать друг о друге, но не знали точно, удастся ли им когда-нибудь пожениться. Нетрудно себе представить, как родня Женни реагировала на ее упорное нежелание выходить замуж за молодых офицеров и банкиров, которые толпились в доме Вестфаленов.

Семь лет Женни, которую в обществе называли "самой красивой девушкой в Трире", "королевой балов", последовательно отказывала потенциальным женихам. А тот, кого ждала эта белокурая и уже стареющая, по понятиям родственников, невеста, в это время переезжал из города в город, из университета в университет, ни на минуту не забывая о своей "зачарованной принцессе". Из Боннского университета он привез три тетради сонетов и других стихов, посвященных Женни.

В 1838 году умер Генрих Маркс, а спустя четыре года - Людвиг фон Вестфален. Женни было двадцать девять, а Карлу - двадцать пять, когда он наконец получил должность редактора с ежегодным жалованьем в 500 талеров. 19 июня 1843 года состоялась свадьба. "Моя невеста выдержала самые тяжелые, даже, можно сказать, опасные для здоровья бои ради меня. Отчасти со своими досточтимыми аристократическими родственниками, для которых "Бог на Небе" и "Господин в Берлине" (другими словами, император) примерно равнозначные идолы. Отчасти также с моей собственной семьей", - писал Маркс. Борьба была началом их совместной жизни, борьбой стала и сама жизнь.

Женитьба не превратила оппозиционного редактора Маркса в почтенного буржуа. Женни тоже не была типичной женой: спокойствие и благополучие были для нее желаемыми, но вовсе не обязательными составляющими семейной жизни. Маркс не ошибся, раз и навсегда выбрав Женни себе в спутницы. Она была не просто женой, она была его соратницей, бесконечно преданной их общему делу. Она переписывала его статьи, встречалась с его соратниками, собирала архив и талантливо одалживала деньги, когда семья находилась на грани банкротства. Некоторые современники Маркса утверждали, что без Женни он никогда не стал был тем, кем стал. Нет никаких сомнений в том, что учение Маркса - Энгельса отчасти было и учением Женни фон Вестфален.

Вскоре после свадьбы газету, которую редактировал Маркс, закрыли по политическим соображениям. Семья не просто лишилась основного дохода - Карл и его беременная жена вынуждены были отправиться в изгнание. Женни, которая была на четвертом месяце, даже не предполагала, что для нее начинаются бесконечные скитания.

Растущая семья Марксов в первой эмиграции чуть ли не голодала - с Энгельсом, верным другом и спонсором, Карл тогда еще не познакомился. С тех самых пор, как в 1844 году Марксы переехали в Париж, история Европы стала для Женни частью семейной истории. В ее очерке о жизни с мужем переворот Луи Наполеона, революция 1848 года и выход новых трудов Карла упоминаются в одном ряду с корью, которой переболели ее дети. Семья кочевала из города в город, и везде их преследовало одно и то же: долги и ссуды, которые они не могли вовремя вернуть, бесконечные письма с просьбами о помощи, которые они вынуждены были рассылать. Когда Карл оказался в Брюссельской тюрьме и Женни пришла навестить его, полицейские решили припугнуть ее и обманом заманили в камеру, где она провела ночь в одной камере с воровками и проститутками.

"Женни больна. Моя дочь Женни больна: У меня нет денег ни на врача, ни на лекарства. В течение восьми - десяти дней семья питалась только хлебом и картофелем - диета, не слишком подходящая в условиях здешнего климата. Мы задолжали за квартиру. Счета булочника, зеленщика, молочника, торговца чаем, мясника - все не оплачены" - это характерное для Маркса письмо было написано в Лондоне в начале пятидесятых годов.

Помимо нескольких дочерей, у Маркса и Женни родилось два сына, но ни один из них не дожил даже до юности. Особенно тяжело в семье перенесли смерть девятилетнего Эдгара, "Муша", болезненного и смышленого мальчика. (Семья Марксов, предвосхищая конспиративные традиции будущих марксистов, всех окружающих наделяла прозвищами. Мадам Маркс была "Мэмэ", Энгельса звали "Генералом", экономку Елену Демут - "Ним", младшую дочь Элеонору - Тусси, Кво-Кво и Карлик Альберих, среднюю дочь Лауру - Готтенгот и Какаду. Маркс, как известно, для жены и детей был всегда только "Мавром".)

Переживая смерть любимого сына, Маркс, однако, совершенно не интересовался судьбой другого своего ребенка, которого звали Фредди Демут.

"Маркс в большей степени, чем кто-либо другой в моей жизни, не исключая даже Тургенева, имел право говорить о себе как об однолюбе" - русский ученый Максим Ковалевский написал это в 1909 году. Он не мог знать, что через пятьдесят лет свет увидят документы, фактически доказавшие, что Фредди Демут, усыновленный Энгельсом, на самом деле был сыном Карла Маркса.

Елена появилась в семье Марксов незадолго до первой эмиграции. Ее молодым "подарила" госпожа фон Вестфален. Ленхен фактически взяла на себя управление всеми делами постоянно кочующей семьи. Она стала второй матерью для детей, лучшей подругой для Женни и постоянным партнером Маркса за шахматной доской. К доктору Марксу Елена относилась без ложного пиетета и частенько его обыгрывала. Не исключено, что одна из таких партий и стала началом отношений, которые привели к рождению Фредди. Точно известно лишь, что Фредди воспитывался в приюте на деньги Энгельса, высшего образования не получил, с отцом не общался и умер в 1929 году, прожив дольше, чем все дети Карла и Женни.

"Весной 1851 года случилось еще одно событие, которого я с удовольствием не касалась бы, но оно в значительной мере способствовало увеличению наших внутренних и внешних трудностей" - так Женни в своем дневнике упомянула о появлении в бедствующей семье еще одного человека - сына Елены Демут. Женни тогда сама была беременна дочерью Франциской, которая не прожила и года. Знала ли Женни о том, чей ребенок родился у ее ближайшей подруги? Скорее всего, догадывалась. Отразилось ли это на ее отношениях с мужем? Скорее всего, нет. Младшая дочь Марксов Элеонора утверждала, что ее родители всю жизнь были влюблены друг в друга: "Передо мной лежит любовное письмо отца. По страстному юношескому огню, с которым оно написано, можно было бы думать, что автор его восемнадцатилетний юноша. Но оно отправлено было Марксом не ранее как в 1856 году, когда любимая им Женни родила ему уже шестерых детей".

Так или иначе, у Женни хватило выдержки сделать вид, что она верит в отцовство Энгельса. Что происходило у нее на душе, какие эмоции подавила эта мужественная женщина? История с рождением мальчика не афишировалась, и хотя западные справочники однозначно определяют Фредди Демута как сына Маркса, в советских источниках он не упоминается. Вместе с собственным учением в России утратил популярность и сам Маркс: вряд ли кому-то, кроме узких специалистов, придет в голову изучать современную литературу по этому вопросу. Поэтому неизвестно, станет ли нам когда-нибудь известна подлинная реакция Женни на события в ее семье.

Следующий после рождения Фредди Демута год был, пожалуй, самым трудным в жизни семьи. Карл, Женни и Елена были настолько озабочены проблемой выживания, что для дрязг времени не оставалось. Семья переехала в Лондон. Не было средств, чтобы похоронить маленькую Франциску, чтобы вызвать врача для Женни и старшей дочери, чтобы оплатить счета: Пальто главы семьи уже было продано, подошла очередь фамильного серебра фон Вестфаленов. Но, отправившись продавать серебро, Карл был арестован по подозрению в краже: слишком уж не похож он был на германского аристократа. Женни, позабыв о себе и дочерях, вынуждена была вытаскивать мужа из тюрьмы. К подобным неприятностям она, правда, относилась как к должному - история с серебром превратилась едва ли не в семейный анекдот.

Жизнь в убогих комнатах, картофельная диета, обыски и аресты - все это отнюдь не укрепляло здоровье Женни и детей. В 1854 году семья переболела холерой. Оказалось, что водопровод был проложен через кладбище. В 1860 году Женни заболела оспой и была близка к смерти. Карла все время мучили гнойные нарывы. В 1881 году Женни после нескольких месяцев страданий умерла от рака печени. Энгельс определил состояние овдовевшего Карла так: "Умерла мать". Мавр, вслед за женой похоронив старшую дочь, ненадолго пережил Мэмэ.

На Хайгейтском кладбище в Лондоне они похоронены в одной могиле. Елена Демут похоронена вместе с ними.

Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Павел Николаевич Демидов

Pavel Demidov

( 06.08.1798 года - 06.04.1840 года )

Россия (russia)

...Павел Демидов недовольно смотрел в зеркало: разве так должен выглядеть жених в день свадьбы?! Вчера заснул во фраке, приготовленном для венчания, и вот теперь, в самый ответственный момент, вид имеет весьма небрежный. Круги под глазами, нездоровый желтоватый цвет лица. В свои неполные сорок лет он чувствовал себя бесконечно усталым человеком. И сам толком не понимал, зачем затеял всю эту авантюру с женитьбой...

"Караван Историй"Павел Николаевич Демидов

Фотогалерея [4]

Форум (1) Photo of BMW

Добыча урановой и ториевой руд

Автор: Варвара Холупец

Сайт: People's History

Статья: "Караван Историй"Павел Николаевич Демидов

Павел Николаевич взял в руки небольшую платиновую шкатулку, в которой лежали подарки невесте - ожерелье из жемчужин величиной с орех и бесценный алмаз "Санси" грушевидной формы, украшавший некогда шлем самого Карла Смелого. Не важно, что это венчание с холодной красавицей Авророй Шернваль лишь очередная его прихоть, - весь свет должен знать, что за нее Демидов готов заплатить звонкой монетой...

...Закутавшись в теплый плед и обернув горло пуховым платком, Павел Николаевич сидел в библиотеке своего огромного особняка на Большой Морской. Уже три недели его мучили сухой кашель и постоянная ноющая боль в груди. Но сегодня, превозмогая недуг, он все-таки спустился из верхних покоев, решив недолго поработать - несколько дней ведь мечтает написать любимой жене стихи. Смешно: когда был зеленым юнцом и зачитывался поэзией трубадуров, и то не отваживался марать бумагу. И поди ж ты - угораздило на старости лет! Он обмакнул перо в золотую чернильницу, но не вывел на бумаге ни слова. Мысли лихорадочно скакали, перед глазами будто мгновение пронеслось четыре года жизни, прошедшие со дня его скоропалительной женитьбы...

Он и не заметил, как влюбился в собственную жену, скоро позабыв игорные дома, эти бездонные дыры, поглотившие огромную часть состояния, и шумные попойки с друзьями в развеселой компании молоденьких жриц любви. Аврора разительно отличалась от тех прелестниц - выйдя за него замуж в двадцать семь лет, она была целомудренна и невинна как ребенок. Демидов не мог и предположить, что фрейлина императрицы, в чьих апартаментах царили далеко не строгие нравы, окажется такой скромницей...

Аврору и в родном-то доме (в Хельсинки она жила с матерью, сестрой и отчимом) звали тихоней. Девушка была чудо как хороша - тонкие черты лица, бледная матовая кожа, огромные карие глаза, опушенные длинными ресницами, однако молчалива и нерасторопна. Но вот в 19 лет барышня Шернваль влюбилась... Офицер Александр Муханов за свою недолгую службу в армии приобрел репутацию отчаянного юбочника, мота и карточного шулера, но Аврора не замечала столь очевидных "достоинств" избранника. Муханов появлялся на полковых вечеринках в обществе юной очаровательной особы, при виде которой глаза друзей загорались завистью. Но вдоволь натешив самолюбие, он резко прервал "интрижку": молодая бесприданница (семейство Шернваль не могло похвастаться большим достатком) Муханова больше не интересовала. Он исчез из ее жизни на четыре года, забыв оставить даже прощальную записку...

Павел Николаевич опять зашелся в кашле. Когда приступ миновал, он, отхлебывая из тонкой фарфоровой чашки травяной чай с малиной, вдруг ясно представил, как страдала его Аврора, когда ее бросил негодяй Муханов... Отчим, сухой надменный старик, не очень-то старался защитить приемную дочь от досужих сплетен, даже не раз выговаривал жене, что та воспитала никчемную романтическую дуру. Аврора, закрывшись у себя в комнате, не впускала туда никого, даже старенькую седую няню - самого близкого ей человека. Целые дни она неподвижно лежала на диване отвернувшись лицом к стене. Слава Богу, из Питера подоспело письмо старшей сестры Эмилии: она недавно удачно вышла замуж и теперь приглашала сестру погостить в своем новом доме...

..Дверь библиотеки тихонько скрипнула, и на пороге появилась Аврора с шестимесячным Павлушей на руках. Сын сосредоточенно теребил алмазную подвеску на шее матери - госпожа Демидова с прохладцей относилась к дорогим безделушкам, но вставив "Санси", свадебный подарок мужа, в золотую оправу, уже не расставалась с ним, считая своим талисманом. Павел Николаевич, откинув плед, хотел подняться и взять своего первенца, но грудь вновь сдавил затяжной приступ тяжелого кашля. Он длился и длился, отдаваясь глухой болью в висках. Маленький Павлик испугался и начал плакать. Аврора, препоручив сына заботам кормилицы, опустилась на маленькую скамеечку возле ног мужа, беззвучно глотая слезы и не зная, как облегчить страдания близкого человека. Ни одно из снадобий, выписанных лучшими питерскими докторами (Павел Николаевич принимал их на протяжении вот уже двадцати дней), так и не помогло. Наконец кашель отступил, и Демидов, растрепав прическу жены - ему всегда так нравилось играть с ее черными локонами, - взялся за перо...

Он познакомился с Авророй в салоне ее сестры, в замужестве графини Мусиной-Пушкиной. Демидов был порядком наслышан о барышне Шернваль, "финляндской звезде", к которой благоволил сам царь - Николай I. В Питере с чьей-то легкой руки ее окрестили "роковой красавицей". Поговаривали, что она свела в могилу неверного жениха, отомстив за то, что несколько лет назад он ее бросил.

На самом деле Аврора, встретив Александра в Петербурге, вновь с головой бросилась в любовный омут. Муханов, спустивший остатки родительского состояния, но так и не сделавший успешной военной карьеры, решил покаяться - теперь Аврора стала завидной невестой: ее годовой доход от службы при императорском дворе составлял ни много ни мало пять тысяч золотом. Молодые уже назначили день венчания, и Муханов отправился на холостяцкую пирушку к полковому прапорщику. Всю ночь они пили шампанское и развлекались стрельбой по пустым бутылкам. Под утро разгоряченный жених возвращался домой по морозу в холодной пролетке в одном мундире - свою шинель он бросил нищему на Невском. Спустя несколько дней Муханов скончался на руках Авроры от воспаления легких.

Впервые увидев печальную молодую даму в глухом черном платье, Демидов не сразу признал в ней "роковую красавицу", о которой столько говорили в свете... С тех пор как умер Муханов, Аврора безвыездно жила в Успенском, маленьком именьице своего несостоявшегося мужа, горько оплакивая его смерть. В следующий раз они увиделись только через два года.

Павел Демидов славился в Петербурге страстью к колллекционированию. Его дом на Большой Морской больше напоминал восточный дворец, наполненный несметными сокровищами. Античные вазы, драгоценные полотна итальянских мастеров эпохи Возрождения, инкрустированная мебель красного дерева и столовое серебро, принадлежавшие когда-то Людовику XIV. Все эти редкости он выкупил у герцогини Беррийской, в том числе и несравненный "Санси". Практичная старушка, тайком продав Демидову уникальный бриллиант за пятьсот тысяч франков, втянула щедрого покупателя в многолетнюю судебную тяжбу с французским двором, считавшим камень достоянием короны.

Увлечение собирательством Павел Николаевич унаследовал от отца - Николы Демидова, приписанного к российскому дипломатическому корпусу во Флоренции. Батюшка слыл большим оригиналом, готовым не раздумывая бежать на край света, если ему представился случай раздобыть ночную вазу королевы Марии Медичи. Когда в Париже скоропостижно скончалась его супруга, княгиня Елизавета, урожденная Строганова, Никола решил возвести на кладбище Пер-Лашез роскошную усыпальницу в память о покойной. Легенда гласит, что через двадцать лет склеп стал местом паломничества жаждущих острых ощущений парижан. Пронесся слух, что экстравагантная русская княгиня завещала два миллиона рублей золотом смельчаку, который отважится провести у ее надгробия 365 дней и 366 ночей. Правда, поток желающих пощекотать себе нервы быстро поредел: все, у кого хватило храбрости провести в склепе хотя бы ночь, в один голос утверждали: к ним являлся призрак усопшей княгини, предвещавший будущие несчастья. Младший брат Павла Николаевича, Анатолий, наслушавшись о чудесах, творящихся в материнском склепе, отправился туда сам... До конца дней он будет вспоминать, как, удобно расположившись на мягкой подстилке в углу усыпальницы и попивая любимое бордо за упокой матушкиной души, вдруг увидел ее силуэт, появившийся из легкой дымки у надгробия. Призрак княгини принялся отговаривать Анатоля от брака с особой императорской крови, грозящего ему большими неприятностями... В 1840 году Анатолий, герцог Сан-Донато (чудак-отец не пожалел средств, чтобы купить сыну звучный титул), обвенчался с Матильдой Бонапарт, племянницей Наполеона, чем вызвал неудовольствие Николая I. В самых жестких выражениях император потребовал от Демидова расторжения брака с представительницей семейства заклятого врага.

А вот к решению Павла Николаевича связать судьбу с Авророй Шернваль государь отнесся благосклонно. Демидов не скрывал, что женитьбу на Авроре считает всего лишь еще одним удачным приобретением для своей коллекции дорогих редкостей...

...Павла Николаевича начинало знобить. Он позвонил в колокольчик, приказал слуге подложить дров в камин. И, глядя на огонь, невольно поморщился, вспомнив, как за день до венчания он, словно последний болван, хвастался перед друзьями, что заманил в клетку райскую птичку. Посватавшись к Авроре, Демидов - надо отдать должное его прямоте - без обиняков изложил свои требования: он обеспечивает жене безбедное существование, а она по возможности поменьше открывает рот и как можно реже появляется в гостиной. Двадцатисемилетняя Аврора, поддавшись уговорам матери и сестры, гораздо более нее самой пекущихся о ее судьбе, лишь молча пожала плечами, когда услышала условия претендента на ее руку, и дала свое согласие. Демидова удивило равнодушие этой странной женщины...

Свадьба - ее устроили на родине новобрачной, в Хельсинки, - не знала себе равных. Небо полыхало от огней фейерверка, столы ломились от диковинных яств, из фонтанов, сложенных по приказу Демидова, круглые сутки лилось дорогое французское шампанское. Когда новобрачные вернулись в Петербург, Аврора, следуя уговору, старалась не надоедать супругу и как можно меньше показываться ему на глаза, благо в огромном особняке на Морской имелось достаточно комнат, чтобы уединиться. А Павел Николаевич тихо злился, словно балованный ребенок, которому не дают вдоволь позабавиться с новой игрушкой. Он настоял на том, что сам подберет гардероб супруге, и раздал горничным большинство ее старых платьев, казавшихся неприхотливой Авроре верхом совершенства. (Когда молодая Демидова позировала для знаменитого брюлловского портрета, именно Павел Николаевич настоял на том, чтобы на голову ей водрузили причудливую чалму.) Муж решал, что ей есть на обед, какую книгу читать перед сном и у какого ювелира заказать оправу для браслета из бирюзы. Аврора не сопротивлялась его активному вмешательству в собственную жизнь, но и не выражала особых восторгов.

Впервые Демидов понял, что не совсем безразличен жене, когда упал с лошади и сильно растянул связки. Целый месяц ему пришлось проваляться в постели, и Аврора, отсылая прислугу, проводила все время рядом с ним...

В камине весело потрескивали поленья, но озноб не прекращался. Сегодня он опять не написал посвящения жене. Авроре снова предстоит бессонная ночь: он был уверен - она ни за что не ляжет спать, зная, как ему плохо. У Павла Николаевича вдруг закружилась голова, на лбу выступила сильная испарина. Надо во что бы то ни стало подняться в спальню, чтобы не потерять сознание в собственном кабинете и не напугать жену... С трудом добравшись до кровати, Демидов свалился в сильнейшем жару.

Горячка терзала его месяц. Рано утром, придя ненадолго в сознание, перед тем как отойти в мир иной, он позвал жену, не замечая, что та сидит рядом. После кончины Павла Аврора постарела лет на десять - она никак не могла понять, за что судьба вновь отняла у нее любимого человека... Много лет спустя с именем Авроры на устах умрет и ее второй супруг - Андрей Карамзин, младший сын знаменитого писателя и историографа. В 1854 году, когда началась Крымская война, он отправился на передовую и попал в плен к туркам. Андрей пытался спрятать единственную драгоценность, подаренную Авророй, - маленький медальон с ее портретом, за что и поплатился жизнью: конвоир рассек его саблей надвое...

Аврора Демидова-Карамзина умерла в возрасте девяноста трех лет, похоронив мужей и единственного сына. Когда ей становилось совсем тошно и накатывал приступ черной тоски по ушедшим, она доставала из шкатулки пожелтевший от времени листок бумаги. "Моя любимая Аврора!" - это были последние слова Павла Демидова, написанные в библиотеке за несколько недель до смерти. Аврора пробегала глазами три коротких слова. И жить становилось легче.

Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Blog

Тема: Страницы истории любви. Любовь в поэзии, музыке, прозе

Содержание