Алексей Пехов

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Нло как фактор глобального риска Алексей Турчин, 7525.63kb.
• Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2957.7kb.
• Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2811.25kb.
• Информационная система "единое окно доступа к образовательным ресурсам": 4 года в сети, 96.38kb.
• Алексей Петрович Маресьев, 25.97kb.
• Кинокомпания pygmalion production представляет художественный фильм, 436.63kb.
• Gutter=113> 78 Корнилов Евгений Последний день Атамана Каледина Участники трагедии, 400.86kb.
• Алексей Михайлович Романов Царь Алексей Михайлович Романов сын Михаила Фёдоровича Романова, 16.02kb.
• Ный деятель, специалист по Сальвадору Дали,, Эмануэлю Сведенборгу, Августу Стриндбергу,, 46.69kb.
• Родионов Алексей Владимирович Начальник цикла №52 («Ракетно-космическая оборона») п/п-к, 38.06kb.

ГЛАВА 26

«Ласточкин хвост» сменился «Атакующим соколом». За ним последовала «Железная стена», «Плуг» и «Водопад». Острый узкий клинок голубыми молниями рассекал воздух, плел узоры, то и дело сталкиваясь с вражеской сталью, сыпал искрами.

Мужчина двигался осторожно, боком, словно старый, потрепанный жизнью краб, сменив хват на рукояти полуторного меча и не спуская глаз с двух своих противников.

«Правосторонний бык», «Дрозд», «Вьющийся шелк», «Каменная юбка», «Язык», «Град», «Черная белка», «Огненная месть». Стойки и удары сменяли друг друга, сливаясь в одно беспрерывное движение. Противники пользовались его несколько скованными движениями и пытались достать ударами по ногам. Он отбивался молча, яростно, остервенело. На него наседали, но синеватый клинок продолжал с визгом рассекать воздух, защищая хозяина.

Наконец, когда боль в колене стала совсем невыносимой, он, шагавший уже с явным трудом, опустил меч, давая соперникам понять, что бой окончен. Те убрали оружие в ножны.

— Как всегда, великолепно, господин, — сказал один из них.

— Благодарю. Свободны. Увидимся завтра.

Они поклонились и ушли.

Лей-рон, мокрый от пота, со стянутыми в хвост волосами, прохромал к соснам и сел на землю, отмахнувшись от слуги, притащившего кресло. Достав из-за пояса платок, он тщательно протер морасский клинок, по которому вились похожие на стебли южного вьюна узоры. Теперь «Синий лед» редко участвовал в настоящих битвах, уступив место куда более эффективной «искре». Калеке не пристало махать мечом.

Проклятый убрал оружие в ножны и машинально помассировал ноющее колено. Этот жест за долгие годы стал у него привычным. Боль медленно и неохотно покидала неправильно сросшуюся кость, но никогда не исчезала до конца. Лей-рон лег на траву, закинул руки за голову и стал смотреть на кроны сосен и медленно проплывающие над ними облака.

Его притягивала, завораживала и в то же время пугала высота.

Мужчины ничего не должны бояться. Так говорили в его народе много веков назад. Но после Темного мятежа он не единожды просыпался от кошмаров и старался избегать высоты. То падение до сих пор стояло у него перед глазами.

Его вышвырнули из Зала Совета, сбросили с самой вершины Башни Альсгары, заставив падать в бездну, сквозь горящий воздух, плавящийся камень и взлетающие в небеса души убитых носителей «искры».

Мир сошел с ума, воздух стал водой, огонь снегом, снег стеклом, а стекло — раскаленным металлом. Запахи и звуки поменялись местами. Сила, что была освобождена в день мятежа, казалось, перековывала саму вселенную. Башня плакала, словно живая, и ее слезы прожигали в земле и камне огромные ямы, позже превратившиеся в озера. Многие районы Альсгары горели.

В тот день «искры», не выдерживая выплеснутой силы, меняли привычные плетения, искажали и извращали их. Щиты, которые Огонек воздвиг вокруг себя, лопались с каждым ярдом падения. Они трещали, расползались по швам, рвались в клочья, превращались в морскую пену и таяли. Лей-рону потребовалось все его мастерство, чтобы удержать последний, распадающийся под пальцами, словно саван мертвеца, щит. И все равно это не спасло его от того, чтобы стать калекой.

Он лежал на горячей дымящейся земле, среди трупов своих учеников и друзей, умирая от жуткой боли в ноге, и выл от ярости и страха за судьбу Черканы, оставшейся наверху без его поддержки.

Тот, кого потом назвали Чумой, пытался ползти, пытался вернуться, но у него мало что получилось. Рухнувшие с небес редко воспаряют обратно.

Ему до сих пор было стыдно за свое поражение. И за свой страх.

Краешек солнца появился из-за правой, самой пушистой сосны, Лей-рон прикрыл глаза, чувствуя на лице тепло лучей, а затем неохотно сел. Краткое время отдыха после тренировочного поединка прошло. Пора заняться делами.

По ножнам неторопливо ползла божья коровка. Проклятый подставил палец, терпеливо дождался, когда насекомое залезет на него, и бережно ссадил на лист ближайшего одуванчика. Затем встал и, хромая, направился к шатрам, разбитым на противоположной стороне большой поляны.

Набаторский гонец терпеливо ждал его. Лей-рон молча протянул руку, взял пакет, жестом отпустил солдата и, пройдя мимо почетного караула гвардейцев, вошел в шатер. Сел в низкое плетеное кресло и с облегчением вытянул ногу, которую продолжала грызть боль.

— Ты ведешь себя неразумно. Лекарь запретил тебе нагрузку на колено.

Аленари, уже полностью одетая, восседала на кровати и чесала за ухом развалившегося уйга. Тот блаженно жмурил желтые глаза и урчал. Лей-рон неодобрительно посмотрел на зверя в своей постели и распечатал конверт:

— Ты ведь хотела сегодня поспать чуть дольше, чем обычно.

— Отоспимся, когда выиграем эту войну.

Он цепко взглянул на нее. Раньше ему тяжело было понять, какие эмоции скрываются под холодной маской. Теперь — мог читать по глазам и голосу.

— Что случилось?

Она едва заметно хмыкнула и опустила плечи:

— От тебя всегда было тяжело что-то скрыть. Я говорила с Митифой.

— И?! — Он подался вперед.

— Новости безрадостные. От ее армии ничего не осталось. Полный разгром. Она сама уцелела лишь чудом.

Лей не стал давать волю своей ярости, быстро пробежал глазами по строчкам донесения и только после этого сказал:

— Клянусь Угом, для нас это может плохо кончиться.

— Клянусь Соколом, ты прав, — в тон ему ответила Проклятая, и ее изящные пальцы на миг перестати гладить уйга.

— Я всегда считал, что доверять ей армию может стать непростительной ошибкой.

— Не кори себя, Лей. У нас не было выбора.

Он хмуро кивнул и задумался. Тальки и Рован, на которых он так надеялся, умерли гораздо раньше, чем следовало. Их гибель поставила под угрозу всю кампанию.

— Что она сделала? Ее армия была вдвое сильнее. Там было три моих полка. Отличные воины! Как можно было дать себя разбить кучке измотанных солдат и трем десяткам нирит?

— Ну положим, дочерей Пепельной девы было несколько больше, но это не оправдывает поражения. Корь сказала, что Грох-нер-Тохх внезапно пробудилась, и разверзлась Бездна.

Рыжая бровь дернулась, северянин хрустнул пальцами:

— Где она сейчас?

— Направляется к нам. Во всяком случае, так говорит. Но это еще не все плохие новости.

— Продолжай. — Он устало и разочарованно махнул рукой. — Вряд ли меня теперь хоть что-то удивит.

— Ее «искру» крепко измотали, она до сих пор не пришла в себя…

— И будет для нас не слишком полезна, — мрачно закончил Чума. — Что-то еще?

— Да. Она убила Тиа.

Лей-рон откинулся на спинку кресла и сокрушенно закрыл глаза. Повисла гнетущая тишина.

— Иногда мне кажется, что это возмездие Уга, — наконец сказал он. — Это очень большая потеря. Я так надеялся, что Дочь Ночи все-таки присоединится к нам. Теперь я понимаю, почему Митифа не смогла выиграть. Тиа выступила против нее?

— Да.

— Как она узнала?

Аленари пожала плечами:

— А как узнали мы с тобой? Корь затащила Ретара в ловушку. Тиа не могла не попытаться отомстить. Было бы странно, если бы она этого не сделала.

Он мрачно потер подбородок:

— Мне жаль Тиа. Я способен понять, почему она была не на нашей стороне.

— Она предала. И умерла, — жестко сказала Звезднорожденная и тут же, смягчившись, прошептала: — Хотя и смогла вырвать победу. Нас осталось всего трое, Лей. Трое людей из другого мира, пытающихся изменить этот.

— У нас все еще может это получиться. Но из-за провала Митифы это будет сложнее, чем я думал. Тылы твоей армии открыты. Укрепи арьергарды и начинай отправлять дальние дозоры.

— Уже. Но тревожиться пока рано. Врагам требуется время, чтобы прийти в себя после битвы, пополнить запасы и набрать ополченцев. Три недели мы можем чувствовать себя относительно спокойно.

— Я не могу себя чувствовать спокойно, когда знаю, что мой план провалился! Митифа должна была отрезать западные дороги и блокировать поставки из Морассии! А теперь мы никак не сможем заткнуть эту дыру… Наш левый фланг полностью открыт, если только морассцы решат вступить в войну! А они думают над этим уже два месяца! Мои шпионы лгать не будут. Воевать на два фронта! Ха! У нас нет на это резервов. — Он вскочил и стал мерить шагами шатер. — Наши силы не безграничны! Они тают с каждым днем! С каждым сражением! С каждой мелкой стычкой в глухой деревушке или на лесной дороге!

Аленари что-то сказала по-сдисски, уйг спрыгнул с кровати и улегся возле выхода из шатра.

— Иди сюда. — Звезднорожденная похлопала рукой по постели. — Ни к чему нагружать ногу. Иначе ты опять и шагу не сможешь ступить. Тебя будут носить в паланкине.

Последние слова Аленари подействовали гораздо лучше веех увещеваний. Лей сел рядом с ней и хмуро продолжил:

— Мы теряем хороших солдат, на их место приходит всякая шваль и необученные идиоты.

— И все же нас пока еще больше, чем их, — мягко напомнила она.

— А толку? Им некуда отступать. Их армия будет сражаться до конца. И в этом кроется опасность. Вчера я получил новые сведения. Почти вся Башня из Альсгары через Морассию и Лоска добралась до Корунна.

— А ведь я говорила Тальки, что этих западных мастеров стоило прижать в первую очередь. Захвати мы вначале Гроган и морассцев, и не надо бы было долбиться лбом в Лестницу.

— Узнав о вторжении, Император успел бы стянуть все силы к границам, — покачал седеющей головой северянин. — Да и что теперь жалеть о потерянном? Клянусь Угом, поздно. Но Ходящие — серьезная угроза. Избранных остались единицы. Война забрала очень многих, и воспитанники Башни почти сравнялись с ними в силе. Если так пойдет дальше, мы не сможем долго держать лидерство в «искре».

— Я это прекрасно знаю, Лей. — Она задумчиво покрутила печатку на пальце. — Тебе известно, что среди Избранных есть недовольные? Они считают, что у них нет причин умирать за нас и это — не их война.

— Заговор? — встревожился Чума. — Последний был две сотни лет назад. Этот надо подавить точно так же, как прежний.

— Уже сделано. На наше счастье, их было немного, но я не уверена, что смогла достать всех. Что-то мне подсказывает, что голова змеи осталась в Сахаль-Нефуле.

— Считаешь, что это Гафур? — с интересом спросил он.

— Возможно. Никогда не знаешь, кто первым предаст тебя. Гафур возглавляет Круги. Он должен быть недоволен, что его ученики гибнут на севере ни за что ни про что. Но до него отсюда тяжело дотянуться. К тому же убить его будет не так-то просто. Избранные Высшего Круга в отличие от нас могут становиться личами.

— Гафур на такое не пойдет. Он ненавидит личей со времени своего путешествия в земли северян. Но нам нужна победа. Ты права. Следует взять Корунн как можно быстрее. Тогда недовольные поутихнут.

— Что пишут в донесении? — Она кивнула в сторону лежащего на полу конверта.

— Последний замок пал два нара назад. Тракт на столицу открыт. Передовые части выдвинуты и сегодня должны закрепиться на рубеже Ганка и Урбага. Разведка докладывает, что сопротивление на этих участках будет минимальным.

— Хорошо, если так. Но Ходящих прибавилось. Могут возникнуть проблемы. Мать с ними?

— Да.

Аленари спрыгнула на пол, босиком прошла к небольшому столику, выдвинула верхний ящик и вытащила оттуда обломок стрелы с белым костяным наконечником.

— Мне кажется, пришла пора воспользоваться этой штукой.

— Я хотел предложить тебе то же самое. Ка займется этим?

— Да. Думаю, он единственный, кто сможет подобраться к Цейре Асани.

Северянин согласно кивнул:

— Эта вещь появилась у нас крайне вовремя. Я рад, что тот лучник промахнулся.

Аленари звонко рассмеялась:

— Ты даже не можешь себе представить, насколько я этому рада. Стрелок у Тиа оказался неважным. Клянусь Соколом, жаль, что Митифа ее убила. Я так надеялась на Лепестки.

— Найди Целителя, и они у тебя будут.

— Возможно. Что до Целителя, то я его уже нашла.

— Он у тебя?!

Ей наконец-то удалось поколебать его спокойствие.

— Нет. Он был вместе с Тиа в Брагун-Зане. Митифа почувствовала его «искру». Так что она теперь тоже в курсе, какой козырь был на руках у Дочери Ночи.

— И какие шаги ты предпримешь?

— Никаких. Дави мертв. Остался один Ка. Я не рискну последним из своих Верных, когда Мать рядом. Она слабее нас, но вокруг нее сплотились остальные. Цейру Асани следует убить во что бы то ни стало. И если это получится, у Ка появится новое задание. Во всяком случае, теперь мы знаем район поиска. Что? Ты не одобряешь?

— Клянусь Угом — нет. Целитель может наворотить бед. Его надо взять сейчас же. Я отправлю на его поиски своих людей. Если ты, конечно, не возражаешь.

Аленари помолчала, словно советуясь сама с собой, и неохотно промолвила:

— Если только ты обещаешь взять его целым и невредимым. Он очень важен для нас. И для меня.

— Думаешь, я этого не понимаю? — рыкнул северянин. — Поверь, я прекрасно знаю, сколь ценен носитель подобного Дара. С него и волос не упадет. Я отправлю несколько отрядов в сторону Брагун-Зана. Быть может, кому-нибудь повезет. Теперь что касается наступления.

Он сплел в воздухе карту, и та, сияя, повисла перед ними, показывая дороги, леса, озера, города, деревни и поля. — Удар надо наносить одновременно. Вот по этим направлениям. — Лей указал пальцем на пыльные тракты, вьющиеся по земле Империи. — Во всяком случае, вплоть до Йорбарга. Здесь сосредоточено несколько полков северян и тяжелой рыцарской конницы. Нам следует взять их в клещи, прежде чем они успеют опомниться. Затем мои силы выступят вперед и маршем двинутся к Корунну. Это один дневной переход. Ты отправишься сразу за мной, с разницей в два нара.

— Почему не вместе? Почему не впереди?

— Потому что если моя идея с Колосом не сработает, я не собираюсь забирать в Бездну еще и тебя!

Эти слова заставили ее задуматься и присесть на краешек кровати.

— Думаешь, у нас не получится? — осторожно спросила она.

Северянин вздохнул, лег, положил голову ей на колени:

— Ты все прекрасно знаешь и сама. Колос никогда не использовали. Считается, что он способен уничтожить врагов, подошедших к стенам города. Правда ли это — никто не знает. У Скульптора было множество творений, и не все из них оправдали его ожидания. Возможно, Колос — один из таких. А может, и нет. В любом случае им нужно управлять. Император может и не справиться.

— Ему ничего не надо делать. Даже если он не помнит — помнит кровь. Все готово к ритуалу?

— Да.

— Девчонка тебя ждет. Забирай в любое время. — Ее пальцы нежно перебирали его рыжие волосы.

— Ни к чему. — Он наслаждался каждым мгновением, находясь рядом с ней. — Мои шпионы притащили на аркане еще одного. У него тоже есть серебро в волосах, и гораздо больше, чем у твоей пленницы. Мне хватит его.

— Ты просто никогда не любил убивать женщин! — рассмеялась Оспа.

Не вижу в этом ничего плохого! — расхохотался он в ответ. — Женщины должны жить и рожать воинов, а не умирать в войнах. Ты так и не поняла мой народ.

— Ты прав. Иногда мне тяжело понять суровых северян. Порой ты бываешь таким сентиментальным, любовь моя.

— И давай я проявлю еще немного сентиментальности, — улыбнулся он. — Не убивай Ходящую.

— Беглянку?

— Именно.

— Почему ты просишь за нее? — Ее голос остался ровным, словно они говорили о погоде.

Он посмотрел ей в глаза и спросил в ответ:

— А ты не поняла?

Аленари вздохнула и снова погладила его по волосам:

— Потому что эта наивная девочка — точная копия молодой Черканы? Те же глаза, та же фигура, волосы, то же лицо. Такая же настырная и упрямая. Даже голос похож. Хотя… столько времени прошло. Я забыла, как звучал ее голос.

— А я помню. Он действительно такой же. Эта маленькая Ходящая вся похожа на Черкану. Словно дочь.

— Очень странно, когда оживают призраки, правда? Словно твой Уг совершил чудо, — прошептала она.

— Да. Странно. — Лей-рон нахмурился. — Ты не ревнуешь?

— Нет, конечно. Я слишком хорошо тебя знаю. Совесть мучает тебя до сих пор, мой старый воин. Думаешь, если эта девушка останется жить, тебе станет легче? Ты перестанешь винить себя в том, что Черкана умерла из-за тебя?

— Не знаю, — искренне ответил северянин.

— Хочешь, я отпущу ее? Прямо сейчас?

— Ведь у тебя были на нее свои планы.

— Да. У меня были мысли на ее счет.

— Тогда не торопись. — Он пошевелился, меняя положение вновь заболевшей ноги. — Просто не губи без нужды. И не позволяй Кадиру больше ее избивать. Не будь он твоим Избранным, я бы убил его. Бить женщин низко.

— Хорошо. Я приструню его. А что прикажешь делать с кровью Сокола? С этой Митой.

— Оставь ее у себя. Если я потерплю неудачу, у тебя будет шанс все исправить.

— Не говори так. — Голос Проклятой дрогнул. — Не говори. Все будет хорошо. Осталось совсем немного.

Он ничего не ответил, и ее пальцы продолжили гладить его рыжие, поседевшие на висках волосы.