« Господь меня разумеет, а я умолкаю». Сервантес Мигель де Сааведра. Сс в 5 тт. Т. М., 1961. С. 14

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12

Такие примиряют с жизнью.

Видеть внятно.

Дребезжит от подробностей.

День Неудачных Покупок.

В духе «Символов и эмблем», репринтного издания XVIII века. Из земли тянется цветок, перед ним, на коленях, благоговейно склонился человек — смотрит. На ободке: «Люблю, не притязая».

Не оставить электрона на электроне.

Эрозия имперской латыни. (н. м.)

«Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слёз. И их вечное пререкание ― моя жизнь». (Розанов В.В. Сочинения. М. 1990. С. 47.)

Как не быть счастливым, если обостряется мысль, слово идёт в руку и мир открывается в новых подробностях?

Счастье, уводящее за горизонты.

Отформатировать левое полушарие.

Вегетарианская шутка.

«Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!» (А.П.Чехов)

Область немыслимого.

Гиперактивный ребёнок. Триста грамм в тротиловом эквиваленте.

Прав С.Л.: четырнадцать двенадцатиэтажных строф «Бабочки» Бродского ― антитеза бабочке. Разные весовые категории. Как не вспомнить «Бабочку» Фета?

Лечусь — больше из уважения к медицине.

Наполнение звука смыслом.

Чаадаев — ограниченность серьёзностью. От серьёзности и сошёл с ума. Вообще, фигура преувеличенная.

Музицировать в ванной.

«Нужно любить ― любить как можно больше, ибо в любви и заключается подлинная сила, и кто много любит, тот делает много и способен на многое, и что делается с любовью, то делается хорошо». (Винсент Ван Гог. Письма. СПб. 2001. С. 50.)

На десяти пальцах кто нужен.

«Юмор, ирония и всякая комическая сила растёт с годами, и в печальные туманные годы старости, словно бабье лето, с радостью и весельем врывается комическая весёлость». (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М. 1981. С. 142.)

Светоносный кристалл.

Бумажный поцелуй, как бумажный голубь, не несёт полезной нагрузки и скоро забывается.

Красота всегда отзывалась во мне страданием, музыка в особенности, но чтоб так околдовать!..

Вопрос глупый и не мужской.

«Воспоминания суть только зыбкой тени; их покрывает какая-то завеса, которая уничтожает гармонию, составляющую единство, выразительность, душу предмета». (Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма. М., 1982. С. 172.)

Беспорядочное запихивание вещей в шкаф.

Воскресный прихожанин.

От Жюля Гонкура заныл левый глаз, от Эдмона правый.

Мысль: иногда сворачивается в клубок, иногда распрямляется и шествует на четырёх лапах.

Руки, из коих приму любую отраву.

Представляя в 1980 году на Международном кинофестивале в Каннах фильм «Город женщин», Феллини сказал: «Мне кажется, я всегда создавал фильмы только о женщинах. Я чувствую себя отданным целиком на их милость. Я ощущаю себя хорошо только с ними: они — миф, тайна, неповторимость, очарование... Женщина — это все».

На Страшном Суде меня будут судить по статье «малодушие».

Извлекать нечто из ничего.

Рифма «мука-разлука» сюда не годится: нет муки, есть чувство заброшенности. Это не горе ― состояние.

«...Мы слишком хорошо понимали друг друга, чтобы заботиться о том, что о нас говорят, ибо обоюдное наше положение было признано законным теми, кто нас знал и ценил. Если русские дорожат именем Тургенева, то я с гордостью могу сказать, что сопоставленное с ним имя Виардо никак его не умаляет...» (Полина Виардо)

Люблю иммортели — какой-то грустной любовью.

Хлебать, так до донышка.

Так смеялись обезьяны на деревьях, когда Адам первый раз поцеловал Еву. Что спрашивать с обезьян, когда сам Господь не удержался от улыбки и отвернулся? Согласиться быть смешным — великая жертва, хватит ли меня на это?

Хроника будней.

За грудиной печёт так, что можно яичницу жарить.

Эмоциональная остылость.

Не верится, что написано человеческой рукой.

«Былое и думы». Не читаю — ползу на животе по земляничной поляне; одна ягода слаще другой.

Всё происходит, и ничего не происходит. (О.М.)

С работы пешком. Ледяной ветер, снег по лицу. В какой-то момент вообразил себя малышом-оборвышем из английского буржуазного романа — с бледненьким личиком, в дырявом пальтишке, притулившимся от снега и ветра к забору. Дальше — две возможности. Первая: наутро мальчика находят замёрзшим, с птичкой, отогретой за пазухой. Вторая: молодая, сострадательная, обеспеченная и непременно красивая дама, проезжая в карете, замечает его, везёт к себе, даёт чаю с ромом, бульон с профитролями, сливовый пудинг и, уложив в постель, посылает за доктором. У мальчика лихорадка, он мечется, стонет, бредит, но всё кончается хорошо.

С высоты воробьиного полёта.

Два дня без тебя ― слишком много.

«Человек, который смеётся». Простим трюизмы и многословие, перед нами рождение гипертекста ― неосознанное, конечно. Не упущена ни одна возможность на нескольких страницах прокомментировать каждое понятие, идёт ли речь о морском судне «урке», или птице козодое, или жизни басков. Настоящая энциклопедия «по ходу повествования». Если запомнить всё, на что отвлекается Гюго, можно выдать себя за образованного человека.

Стой ты по ту сторону баобаба, я всё равно сумел бы его обхватить.

Смотреть из таинственной глубины.

Обречённость на молчание.

Без тебя я жил бы октавой ниже. Может, двумя.

Растопыренный атлас моего бытия.

Мир Достоевского ― мир бездельников, «психология Достоевского» ― психология безделья. Ладно Мышкин, больной человек, но остальные как есть бездельники. Быть обеспеченным человеком и тратить жизнь на выяснение отношений, интриги, вынашивание обид? Глупо и скучно.

Северная ментальность.

Мораторий на встречи.

Рисунок рабочего дня непредсказуем. Дали обезьяне кисть и краски: рисуй, кареглазая!

Любимое занятие поэтов ― преувеличивать.

Благородная сдержанность писем.

Знаю, надо себя охлаждать, да система плохо работает.

Еще Монтень увлекался выписками. «Ведь я заимствую у других то, что не умею выразить столь же хорошо либо по недостаточной выразительности моего языка, либо по слабости моего ума», — признавался он.

Физика существует для метафизики.

Журавушка ― не мой орнитологический выбор.

«Если бы Господь не создал женской груди, я бы не занялся живописью». (Ренуар)

Стравинский как-то сказал: «Я счастлив, что долго пожил, потому что наконец мне стали нравиться «Песни любви» Брамса».

Судьба ― перед которой я снимаю берет или шапку в зависимости от времени года.

Сколько имён обесцветилось!

«Разбойники требуют кошелек или жизнь; женщины — и то и другое». (Самюэл Балтер)

Брак Карлейля с Иоанной Вельси получился трудным, и прежде всего из-за творчества. Работая, Карлейль был невыносим, раздражался из-за каждого пустяка, реагировал на любой шорох. Однажды он сделал замечание жене, что та громко дышит, мешая его работе.

Счастливая растерянность.

Красота, отзывающаяся болью.

Если бабочка не села на мою ладонь, значит у неё в этот день были другие планы.

Подсушенные письма.

«Время... уходящее безвозвратно, — вот драгоценное достояние человека, и выбрасывать его на ветер есть самая изощренная форма расточительства». (Сомерсет Моэм)

Сбой на генном уровне, дистрофия родственных чувств.

Выйти на цыпочках из собрания классиков и читать детективы.

Животные совершают ошибки, но не совершают глупостей.

Есть слой писателей (литература слоиста) не очень умных, не очень талантливых, но сгрудившихся у общего костерка, согревающих и разогревающих друг друга. Все они члены Союза писателей, печатаются, выступают в районных библиотеках и верят в свою избранность. Смотришь и думаешь: что лучше ― гениальность или простое человеческое тепло?

В каком учебнике истории это написано?

Так и живём: то в форме, то не в форме, то в удачном ракурсе, то в неудачном ― но любим друг друга памятливой любовью.

Время, утрамбовавшееся, как грибы в кадушке.

Розовые слюни Жорж Санд.

Главное ― преодолеть утренний сон и вечернюю усталость.

В носоглотке паркет циклюют.

«Нам не нужны гении, нам нужны верноподданные». (Николай I)

Щемящее чувство родства.

Перерадоваться.

Ученик Сальери, Шуберт не поверял гармонию алгеброй: и в конвикте, и в семинарии по математике у него были двойки.

Неровность времён: взлёты, падения.

Аура любви.

Верю больше, чем папа Писанию.

Из дистилляций 40-х: «Комсомол уверенно идёт по ленинскому пути, твёрдо держит в руках знамя Ленина, и на этом пути его ждут победы мирового значения». (Из воспоминаний наркома здравоохранения Н.Семашко.)

Какая-то тяжесть в таких встречах.

Педагогическая окаменелость.

Покупаю печенье, глазами ищу «Мальвину».

― Здравствуй, Мальвина!

На ценнике «Дуняша».

― «Дуняша»... бывшая «Мальвина»?

― Да, поплотней только.

― Полкило.

Взвешивает ― бровью не поведя.

Синдром продавца, ассоциативная невменяемость, профессиональная атрофия чувства юмора. В «Пиноккио» нет Мальвины, её выдумал Толстой. У Коллоди ― «Красивая Девочка с лазурными волосами», она же фея:

«Что прикажете, прелестная Фея? ― спросил Сокол и склонил свой клюв в знак уважения (а надо сказать, что Девочка с лазурными волосами была не кто иная, как добрая фея, жившая здесь, на опушке леса, уже больше тысячи лет)».

Какова цепочка? Красивая Девочка с лазурными волосами ― Мальвина ― Дуняша. Под каким именем будем вкушать её завтра?

Помню всех, кто был дорог хотя мгновение.

Вера как форма равновесия в мире.

Водить по садам филологии, угощая плодами.

«Идиллия ― это эпическое изображение полноты счастья в ограничении. <...> Вы можете возвысить до идиллии неторопливое путешествие возчика, пешим шагом, в добрую погоду и по хорошим дорогам, с его бесценными обедами и закусками, а в довершение всего (но это уже будет сверх всякой меры) вы можете еще показать ему — на постоялом дворе — его невесту. Так каникулы угнетаемого школьного учителя — день загулявшего ремесленника — крещение первого ребенка — и даже самый первый день, когда невеста государя, измученная придворными празднествами, в первый раз остается наедине со своим супругом, вместе с ним отправившись в цветущий и уединенный сад (свита прибудет позже), — короче, все дни могут стать идиллией, и все могут пропеть: «И мы были в Аркадии...» (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М. 1981. С. 264.)

Даже когда я не думаю о тебе, я думаю о тебе.

Надо ли это знать проплывающим мимо?

Горький Н.Соколова шкода шкодой. Как у Ходасевича.

Открытие ― Владимир Лебедев (1891-1967). Безошибочная графика, редкое чувство позы, жеста, движения. Оценён ― но мерой советского искусства ― не мирового, которому в действительности принадлежит.

Не за высокомерие ли наказала судьба?

Лукавства ― море разливанное.

Атрибутика смерти.

По духовному завещанию рожки да ножки ― тебе.

Дребезжащее имя Зина.

Сражение за место на хирургическом столе.

Любил, люблю, буду любить... Как мало времён в языке!

Выиграть Вселенную в лотерею.

Мистический угар.

Разлучённость наша кажется кем-то подстроенной.

Шарм. Слово редкое в России, определить его трудно. Чтоб не листать словари, но и не беря на себя лексикографическую ответственность, я бы определил шарм как вызов красоты. Вызов ― но не дерзкий, а природно весёлый и умный. Шарм не смоделируешь, не срежиссируешь, он или есть, или нет. Иногда шарм путают с обаянием: обаяние лиричней.

Прихрамывающий вкус.

Литературный фальсификат.

Обещаю. Но не обещаю выполнить обещание.

Когда один человек постоянно думает о другом, обращается к отсутствующему и улыбается воспоминанию, ― это та же охранная грамота.

Вкус не прививается, но извлекается из нас самих. Просто надо верить в себя.

Принят жизнью.

Человек без достоинств и недостатков.

«Нетерпение сердца» Цвейга. О границах сострадания, обязательств, которые мы берём на себя, выражая сочувствие ближнему.

Интеллектуальная агрессия.

Да не укатают Сивку крутые горки!

Тайно праздничный.

В 1917 году родилась Валентина Серова, звезда советского киноэкрана. Дочь актрисы Клавдии Половиковой, она тоже хотела играть в театре и в шестилетнем возрасте в студии Малого театра на Сретенке в Москве впервые вышла на сцену. У нее была роль мальчика Давида в инсценированной пьесе Ромена Роллана. Став профессиональной актрисой, Серова играла в Театре рабочей молодежи, однако настоящий успех пришел в 1939 году после премьеры фильма «Девушка с характером», ее даже пригласили в Кремль на 60-летие вождя. Но этот год принес и печальное событие — смерть мужа, летчика Анатолия Серова.

Прошло время, и в жизни актрисы появляется Константин Симонов, посвятивший ей цикл стихов. Однако вскоре Серова влюбляется в маршала Константина Рокоссовского, но тот был женат и оставлять семью не собирался. Валентина возвращается к Симонову, но отношения раз и навсегда испорчены. Финал жизни актрисы трагичен — одиночество, болезни и смерть в 1975 году в пустой, обворованной квартире.

Фантазия моя исчерпаема.

Главное, чему я научился, ― распознавать красоту. Красота, как далёкая родина, волнует и притягивает.

Искусственное, «новеллистическое» напряжение новелл Цвейга.

Запасная жена.

Есть детские книжки: раскроешь — и сложенный картон оживает, обретает трёхмерность, представляя замки, деревья, людей, животных. Такими должны быть описания.

Курсы по охране труда ― даже бессмысленного.

Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар Профсоюзов.

Воздушно-капельная угроза.

В технической мысли не меньше романтики, чем в мысли филологической и философской.

Приложение к приложению.

Радуюсь, как земляной червь после засухи.

Стареть вообще неприлично.

Повеситься на служебной лямке.

Коранические чтения.

Жертва натурального ряда чисел.

Всё плачет и плачет. За вчерашний день перекрыла месячную норму осадков.

Всякий круг знакомых скорей овал — вследствие разноудалённости от центра.

Из письма Ф.Шуберта брату Фердинанду: «Да не будут посрамлены возложившие на тебя надежду свою». (От Матфея, гл. 3, ст. 4)». Умно. Красиво. Но — мистификация. У Матфея этого нет.

Перенастроить настроение.

Растёт дерево за окном. Никто не знает, как оно называется. Дерево и дерево. Так жить нельзя. Мы должны знать, что вот это вяз, это меццо-сопрано, это отдушка для зубной пасты, это финифть, это шарнирное соединение и т. д. Знать ― чтобы употреблять слова в прямом и ещё более в переносном значении. Весь смысл образованности в работающих знаниях, переработке известного в новый продукт — духовный, интеллектуальный, материальный. Где удастся: на пляже, в кафе, на баскетбольной площадке, в казино ― отлавливать новые слова-понятия, оценивать их метафорический потенциал и стараться запомнить.

Легкомыслие — что превыше всех добродетелей.

Недодуманность продуманного и непродуманность всего остального.

«На следующее утро после битвы при Бадре мусульмане отправились в Медину, ведя с собой захваченных пленных. Среди них было много выдающихся курайшитов, в том числе один из сыновей Абу Суфиана. В толпе пленных, с руками, привязанными к шее, шли и родственники пророка — грузный Аббас, два племянника и зять Абуль Ас, муж дочери пророка Зайнаб, оставшейся в Мекке.

Мухаммед запретил мусульманам убивать пленных, но опасных противников ислама и своих личных врагов он не собирался щадить. Он приказал казнить Укбу, покушавшегося некогда на его жизнь в ограде Каабы. «Кто же позаботится о моих детях, о Мухаммед?» — якобы спросил приговоренный к смерти. «Ад позаботится о них!» — ответил пророк, и Али зарубил Укбу мечом. Другого пленного курайшита, ан-Надра, некогда утверждавшего, что Мухаммед пересказывает в Коране персидские легенды и сказки, также убил Али по приказу пророка». (_Панова_В.Ф.,_Бахтин_Ю.Б.,_«Пророк Мухаммед». Из Интернета.)

Так понятно, что лучше б не понимал.

Условно правильная фигура.

Закулисье.

Таких в стриптиз не берут.

Реестр учинённых безобразий.

Протягиваю руки навстречу. Всё, что есть у меня, — бери!

Записи сродни эскизам: означенные, до некоторой степени озвученные возможности, осуществить которые я не успею. Наброски к жизни, которой не будет. Всё-таки лучше, чем ничего.

Молочное зубоскальство.

Довериться слухам.

Ему что лук, что чеснок.

Человек Ламетри.

Кровь уже не красная, но и не голубая. Фиолетовая. Самый нелюбимый мой цвет.

Непартийный — до неприличия.

Хоть как, хоть так.

Вопрос, который никак не сартикулировать.

Мало ли у кого что выпадет из кармана?

Протеже господа Бога.

Старая плаксивая фраза: «...быть кому-нибудь нужным».

Удивительно, как понимает животное ласку. Значит, мир принял, признал тебя. Это не скажешь каждой клеточкой, но одной из них он говорит.

Лёгкость ― любой ценой! Худшее из пожеланий: «Чтоб тебя нелёгкая взяла!»

Переучиваться жить.

Я ль на свете всех умнее?

Напряжение любви.

Друг удружил.

Припадаю к Вашей многоопытности.

Сколько пятниц на этой неделе?

Я ведь не правилами живу — исключениями.

Не знаю почему, но знаю из-за чего.

Последние лепестки «Чёрного тюльпана» Дюма.

Кариатида, поддерживающая Атланта.

Записки... С островка на островок.

То, как я читаю религиозные тексты, хуже, чем цинизм. Цинизм всё-таки предполагает эмоциональное отношение к предмету ― мне же дела нет до существа, я отслеживаю литературные и языковые удачи.

Хронологическая щель.

Упорядочивание беспорядка.

Трагедия самодостаточности.

«...Меньше спали, чем совы ночные». (Лонг, «Дафнис и Хлоя».)

Чехов ненавидел, когда в его присутствии срывали или срезали цветы.

Это как газеты: вчерашнюю ещё пролистают, позавчерашняя ― вещь в себе.

За каждым кустом мошенник.

Найти общий язык с человеком из зеркала.

Сексуально беззаботный.

Со вздохом ― А.Е.

«...Ибо что же приятней на свете, Чем утрата лучших друзей?» (Блок, «Ночная фиалка».)

Надоесть Богу до чёртиков.

Если откроют новую звезду, её назовут твоим именем. Я во всяком случае буду этого требовать.

Пошептаться с морем. (Л.Г.)

Пафос самоотречения.

Дети должны чувствовать, что их любят, и любить надо открыто — что у нас почему-то не принято. Как цветку нужен солнечный свет, так ребёнку нужна любовь явленная.

Непонятно только, как могла русалка забраться на дерево.

Ты, тебя, тебе, тобой, о тебе... Как мало падежей!

Попробую чувствовать себя виноватым.

Выработался ресурс (возраст).

По ребёнку в ночь.

Самый предпоследний вопрос.

Знание языков: «русский со словарём».

Мне нечего сказать ей наедине.

Я побывал в этом мире. Это не мой мир.

Проксемика больших расстояний.

Симпатична до чёртиков.

Русская античность.

«Только вокруг неё море имеет цвет». (Шкловский В. Жили-были. М. 1964. С. 188.)

Бумажный застенок.

Непредсказуем для себя самого.

«Кто же хозяин ― я или логика? Логика для меня или я для логики?..» (Винсент Ван Гог. Письма. СПб. 2001. С. 96.)

Ядовито-зелёный колер школьного туалета.

Несколько ни к чему не обязывающих советов.

Евгения Б.: игра, вызов, нарочитая преувеличенность и какой-то домашний шарм. Он насыщен цветом замысла, запахами гримёрной, он чуть-чуть не удался, и это «чуть-чуть» делает его особенно привлекательным.

Неладно выговорилось.

Капельница: 1 стихотворение в 2-3 дня.

Если б я женился на женщине из племени капауку, я бы выучил капаукский, чтоб лучше понимать любимого человека.

Материализовавшийся восторг.

Мы, василеостровские, — островитяне.

Blog

« Господь меня разумеет, а я умолкаю». Сервантес Мигель де Сааведра. Сс в 5 тт. Т. М., 1961. С. 14