Geum.ru

Рассказ первый. Вадим и Денис Три рассказа из этого цикла ничем не связаны между собой, кроме, пожалуй, жанра. Это высокорейтинговая гомоэротика в смеси с гоморомантикой (или наоборот).

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Долго разглядывать все это я не смог, так как Денис тут же улегся на живот. Видимо, он все еще не был уверен в адекватной реакции на происходящее своего члена. Правда, теперь я мог увидеть, так сказать, фасадную часть Дениса. Блин, не могу подобрать слов, чтобы охарактеризовать то, что открылось моему взору. Словно кисть гениального художника выписала все эти изящные линии перехода от узкой талии к чуть более широким бедрам. Ноги, покрытые редкой сетью выгоревших на солнце золотистых волос, плавно (и, одновременно, склоны этих двух холмов были сногсшибательно крутыми) перетекали в ягодицы. Оба полушария тоже были покрыты редкими, тонкими волосками, их становилось чуть больше там, где одна ягодица отделялась от другой ущельем. И все равно это было… красиво…

Поначалу было трудно найти тему для общего разговора, но, поговорив о жаре, о теплой воде и прочих пустяках, я понял, что с Деном можно совершенно без напряга и молчать, наслаждаясь солнцем, соленым воздухом, шумом волн. Ну и, близостью самого красивого в мире парня.

Минут через десять я потащил его в воду. При этом я заметил, что он бросил короткий взгляд на мой член. Но это нормально. Я когда-то читал, что все мужчины, не зависимо от их ориентации, когда выпадает такая возможность, смотрят на члены других мужчин. Очевидно, чтобы в очередной раз убедится, что у них все в порядке. То, что размеры произвели впечатление, я понял по тому, как чуть дрогнула бровь Дениса. А еще, когда мы выходили из воды, мой товарищ не удержался, чтобы оценить «мою крошку» в «охлажденном» состоянии. У него-то самого членик свернулся, как червячок. Я улыбнулся про себя. Не рассказывать же, что на мой член и холодная вода не очень сильно действует, а когда я минуту назад в совершенно теплой воде несколько раз случайно коснулся своим телом гладкой кожи Дена – скажите спасибо, что член не рассекает воздух, гордо задрав голову вверх.

Мы провели с Денисом на пляже почти два часа. Постепенно он полностью освоился и уже без тени стеснения двигался по пляжу или лежал, загорая, не обращая внимания на взгляды, обращенные на него. Надо ли говорить, что взглядов этих (как женских, так и мужских) было множество. Голубая компания у воды, казалось, готова была захлебнуться слюной (мальчик в красных плавках и его спонсор, кстати, уже свалили с пляжа). Я же чувствовал себя чрезвычайно гордо, словно уже безраздельно владел сокровищем, известным у нас в университете, как «Великолепный Ден».

Со своим неуместным возбуждением я тоже научился справляться. Стоило только почувствовать, что оно приобретает опасные размеры, я поворачивал голову в сторону какого-нибудь особо неприятного старика или старухи. Да, надо сказать, что я не испытывал никакого отвращения, глядя на этих пожилых людей, я даже типа восхищался их смелостью и человеческим достоинством. Ну, да, они такие, какие есть – так что ж теперь – запереться в четырех стенах и носа никуда не высовывать? Просто молодцы! Но возбуждение-то, тем не менее, проходило…

Совершенно естественным образом, прощаясь в холле нашего пансионата, мы обменялись, наконец, номерами мобильных телефонов, и отправились в свои комнаты. Надо было перед ужином смыть соль с кожи.

Было уже часов девять, я подумывал о том, чтобы еще раз принять душ и улечься спать (я – жаворонок), когда мой телефон запиликал мелодию из «Аиды» Верди. Звонил Денис:

– Я вот подумал… Давай завтра после завтрака немного позагораем… Ну, хотя бы на пляже пансионата, а потом съездим на Привоз. А то лето проходит, а я фруктов почти не ел. Купим персиков и чего-нибудь ещё. Город посмотрим. А потом уже опять на пляж… На Чкалова, я предлагаю.

– Йееесссс! – не удержался я от громкого возгласа, как только отключил телефон. От грустных мыслей, владевших мной утром этого дня, не осталось и следа.

Мои соседи, которые дожевывали последние на этот день шоколадки и готовились ко сну, глянули на меня удивленно. Но я показал им фак (пусть не расслабляются!), скинул одежду и голышом (только полотенце на плече) отправился в душ.

В душе самым естественным образом воспоминания о наиболее ярких впечатлениях дня нахлынули на меня. Член, не сдерживаемый на этот раз хозяином, сделал то, что ему жутко хотелось проделать почти всю вторую половину дня – приобрел железную твердость и вытянулся во всю длину. Головка оголилась, посмотрела вверх, словно спрашивая: «Ну, что, хозяин, медлишь?»

Я не стал мучить ни свой член, ни самого себя, взялся тремя пальцами (как я люблю) за член поближе к головке. Тут же тело Дена встало перед моим мысленным взором во всей его красе. Мне хватило полтора десятка движений, и белесая струя спермы врезалась в кафельную стену. Оргазм необычайной силы потряс меня. У меня подогнулись ноги, и я сел на дно душевой кабинки. «Фух!!! Ты, Вадик, не просто гей. Ты – гей, которого угораздило втюриться в сокурсника. Причем, он явно стопроцентный гетеросексуал. Вот такая вот фигня, малыши!»

Ворочаясь в постели перед тем, как уснуть, я перебирал события своей жизни, находя все новые доказательства тому, что я давно уже и без всяких сомнений полностью гомосексуален. Я был бы лжецом, если бы сказал, что обрадовался такому повороту судьбы. Но все-таки я слишком уважаю сам себя (если хотите, назовите это эгоизмом), чтобы захотеть что-то менять в себе самом.

Как конкретно строить свою судьбу дальше? Как сказать о своей «особенности» маме? А папику? Вот кто будет визжать от восторга, и говорить довольно: «Я всегда это чувствовала», так это Анька (надо будет, ей, кстати, позвонить завтра). Говорить ли ей о своей ориентации – так вопрос не стоит. А вот как строить отношения с Денисом? Вопросов было много, но я решил справляться с проблемами по мере их поступления.

Пока же, на данный момент, по большому счету, проблем особых не было. Наоборот, у меня появился почти друг, с которым мы будем общаться, гулять по городу. И всех-то делов – надо сделать так, чтобы Ден не заметил того, что у меня на него стоит. Подумаешь! Зато я буду его видеть, разговаривать с ним, касаться его… С улыбкой на губах я и уснул.


Среда, 4 августа


Утром я сидел в холле, ожидая пока Денис покончит с завтраком. Только когда увидел его стройную фигуру, обтянутую все той же голубой майкой (шорты были тоже вчерашние – прихотливо выкроенные и потом сшитые полосы белого, темно-синего и голубого цвета), наконец, успокоился. До этого был, как на иголках – вдруг вчерашняя сказка мне только приснилась.

Денис мило мне улыбнулся, пожал руку:

– Ну, что? Пойдем на ближний, обычный пляж, чтобы время не тратить. Часок покупаемся, а потом сразу поедем на рынок.

– Ага, давай, – согласился я.

После вчерашнего мне на обычном пляже не понравилось. Даже дело не в том, что я не мог видеть Дена голым. Он и в его узких черных плавках выглядел просто сногсшибательно, и я по памяти домысливал, что там скрывается за тонкой эластичной тканью, тем более что эта ткань давала мне подсказки в виде выпуклостей и продолговатых бугорков… Просто я вдруг понял, что купаться голышом чисто физически было приятнее. Да и потом, когда выходишь на пляж, и мокрая ткань обтягивает твой пах – не самые лучшие ощущения. Если помнишь, что может быть совсем иначе.

Денис полностью разделял мою позицию:

– Все, больше сюда не ходим. Последний раз были. Да, чтобы не тратить время, не ждать пока плавки высохнут, давай скинем их и наденем шорты на голое тело. Не возражаешь?

Я сглотнул слюну. Мы будем ехать в трамвае, и я буду знать, что у Дена под шортами ничего нет… А если будет давка и я прикоснусь к нему… А мои светло-серые шорты (купил перед поездкой на море, классная, мякенькая чисто хлопчатобумажная ткань) такие тонкие, что не заметить эрекцию будет сложно.

Но нам повезло (или не повезло – может, хрен с ней, с эрекцией – зато бы касался снившегося мне ночью тела!), и в трамвае было почти свободно. Мы даже нашли два свободных места рядом. Очень скоро я обнаружил, что можно совершенно естественным образом касаться голой коленкой колена Дениса, и был почти счастлив.

Ден кинул себе в рюкзак пакет с моим полотенцем и мокрыми плавками, и у меня были свободные руки, так что я перещупал кучу персиков, пока не нашел те, которые удовлетворили бы мои запросы. Еще мы купили небольшую кисть синего винограда и кисточку белого. Одна из торговок подсказала нам, где можно найти воду, чтобы помыть фрукты.

Это была бетонная ямка со сливом и два самых обычных крана на концах трубы, торчащей из этого бетона. Я мыл фрукты, а Ден держал пакет, куда я складывал уже мытые персики и виноград, и отбивался от громадного грузина, который уговаривал его купить свежевыжатого гранатового сока.

Денис, как оказалось, уже побывал пару лет назад вместе с родителями в Одессе, а ещё накануне поездки детально изучил в интернете карту города, так что знал, куда надо идти. По тенистой Пушкинской улице мы добрались до Дерибасовской (как же без этого?!). В Городском Саду (это небольшой сквер тут же в центре, известный своим фонтаном, двумя каменными львами и новыми памятниками Утесову и стулу из «Двенадцати стульев») нам повезло найти свободную лавку (бабулька – божий одуванчик – решила, что сиденье нам нужнее, и отправилась по каким-то своим «одуванчиковым» делам).

Мы ели персики, сок тек по губам и подбородку Дениса. Я невольно засмотрелся на эту картину, очень ярко представляя, как слизываю сладкий сок с этих губ. Ден заметил мой пристальный взгляд:

– Что-то не так?

У меня от смущения в голове настойчиво завертелись слова из фильма голосом Калягина: «Я вас потом поцелую. Если захотите». Так что я почти тем же загадочным тоном ответил:

– Нет. Все нормально… Я тебе потом скажу. При случае…

Не знаю, что подумал мой сокурсник обо мне в этот момент, но он улыбнулся и медленно облизал губы, продемонстрировав свой острый язычок. Мой «лучший друг», который до этого момента спокойно лежал на левом бедре, прикрытый тканью шорт, заинтересовался происходящим. Ему, наверное, тоже захотелось посмотреть. Хорошо, что у нас был еще виноград, и я смог успокоиться до того момента, когда нам надо было уже идти на трамвайную остановку.

В трамвае на этот раз было уже много народа, и несколько остановок я ехал прижатый к Дену. Мой член при этом впечатало в его левую ягодицу. А еще я вдыхал запах, идущий от тела парня. Денис, как оказалось, как и я, не пользовался никакой парфюмерией. По крайнее мере я слышал лишь запах чистого молодого мужского тела да легкий аромат яблочного шампуня, которым он мыл голову. И это было просто офигительно приятные запахи. Я бы хотел иметь у себя бутылочку духов «Великолепный Ден». Не для того, чтобы брызгаться ими, а чтобы подносить к носу и растекаться амебой от тут же нахлынувшего оргазма.

Мой член прореагировал на происходящее совершенно адекватно. Самое интересное, что Денис не предпринял ни единой попытки отстраниться, хотя не мог не понимать, какая именно часть моего тела касается его ягодиц. Впрочем, когда мы выехали на Французский бульвар, с каждой остановкой пассажиров становилось меньше, и нам невольно пришлось отстраниться друг от друга.

– Давай после обеда полчасика отдохнем и пойдем на Чкалова. А потом сразу поедем в город, погуляем. Ужин пропустим, все равно там фигню всякую дают. Я лучше куплю себе какую-нибудь булочку. Можно и по пиву взять, если захочется.

Я кивнул, соглашаясь. Денис в этот момент мог позвать меня идти пешком хоть на Марс. Я бы, не раздумывая, согласился бы.

На чкаловском пляже я сразу узнал все ту же (хотя, возможно состав несколько поменялся – мне, в принципе, было без разницы) геевскую компанию. Они расположились сегодня примерно на том же месте. Увидев нас, дедушки и парни (да, состав сегодня все-таки немного поменялся – один из молодых парней был вроде даже симпатичным) заметно оживились. Им назло, чтобы уйти из-под обстрела их наглых глаз, я повел Дениса немного дальше вдоль по пляжу.

В этой части пляжа было совсем мало женщин, зато было много одиноких мужчин с фигурами от атлетических до совершенно ужасных. Соседями же нашими с правой стороны оказалась пара парней, лежавших на одном покрывале. У беленького мордашка была весьма симпатичная, а вот тела у обоих были посредственные, то есть совершенно обычные, вроде моего.

Увидев наше приближение, светловолосый что-то зашептал на ухо соседу, и тот отчего-то даже засмеялся. Но потом они практически даже не смотрели в нашу сторону, казалось, полностью поглощенные друг другом.

Ден на этот раз чувствовал себя уже совершенно свободно. Буквально уже во второй наш поход в воду он устроил со мной шальную игру в догонялки. Я не мог не обратить внимания на то, что он норовит тронуть меня именно за ягодицы, чтобы «сделать меня ладой». Я, естественно, платил ему той же монетой. А под конец игры Денис вообще схватил меня за член. Увидев мою оторопь, он наигранно округлил глаза:

– Ну, я думал, что для этого можно использовать любую часть тела!

И громко заржал при этом. Мол, это просто шутка с его стороны. Это не помешало смутным сомнениям закрасться в мою голову. Возможно, я поторопился, записывая моего однокурсника в стопроцентные гетеросексуалы. А что, если этот процент не такой уже и большой?

Выходя из воды после этой игры, я обратил внимание на глаза членов голубой компании, которые явно, не отрываясь, наблюдали за нашей возней. Вот уж они точно не сомневались в нашей с Деном ориентации.

Народу в трамвае вновь было полно. Мы с Денисом еле протиснулись мимо стайки девчонок (примерно наших ровесниц) в конец вагона, и он смог втиснуть свой рюкзачок за поручень (очень удобно, и руки свободны, и других пассажиров замками и углами не задеваешь). Мое полотенце, естественно, сразу после пляжа улеглось в обнимку с полотенцем Дениса. У меня оставалась на плече, на длинном ремне только маленькая сумочка, в которой хватало места для кошелька и моей мобилки.

Девчонки вели себя очень шумно. На телефон одной из них постоянно кто-то звонил. Причём эта неизвестная девица желала поговорить то с одной, то с другой подружкой обладательницы мобильного телефона. Передача телефона сопровождалась сложными телодвижениями, нас с Деном постоянно толкали. Извиняться за беспокойство девушки даже не собирались. Наконец, они вроде угомонились. В этот момент наш вагон сзади догнали две машины – одна старая, еще советская, другая – крутая иномарка черного цвета. Не очень в них разбираюсь, точно сказать, какой марки был автомобиль, не могу. Мы на пару минут застыли на светофоре.

Две подружки с восхищением уставились на иномарку:

– Вот это автомобиль, просто мечта!

– Да уж! Обрати внимание – стекла опущены, значит, работает кондиционер. Не то что этот – все стекла опустил. Типа проветривает. Ха-ха-ха!

– Лоховоз!

Девчонки громко засмеялись, а я почувствовал, как напрягся Денис. Мне тоже была неприятна болтовня наглых подружек, но за такой реакцией парня явно скрывалось что-то еще, личное.

Мы подъехали к вокзалу, Ден шепнул мне:

– Выходим.

Потом он, продвигаясь к выходу, демонстративно толкнул наших соседок, сказал чуть дрожащим от волнения голосом:

– Осторожнее, пожалуйста. Я, конечно, понимаю, вам непривычно ездить на трамвае, это ведь не то, что «Лексус». Но имейте в виду – это все-таки общественный транспорт. Вы здесь не одни.

– Заткни пасть, – взвилась одна из подружек, и тут же запнулась, явно не в силах сразу придумать оскорбительное определение Денису. Наконец нашлась, – Овощ!

Лицо Дена покрылось пятнами, но он не стал продолжать конфликт и, лишь еще раз грубо толкнув девчонок, вышел из трамвая.

С минуту мы шли молча. Наконец, мне надоело смотреть на надутую физиономию приятеля, и я вспыхнул:

– Ну, вот какой смысл из-за этих тупых мещанок расстраиваться? Сами на трамвае едут, а рассуждают так, словно они уже схватили Бога за бороду. Ну, да! Все может быть, и им однажды повезет, и тогда продадут они свою молодость и типа красоту какому-то богатенькому Буратине с крутой машиной, но умнее от этого они ведь не станут! И счастливее тоже.

Ден молчал. Я подумал, что он расстроился из-за «овоща». Поэтому продолжил:

– Зачем слушать то, что ляпает их грязный язык? Что плохого в том, что у тебя, Денис, красивое тело, что ты заботишься о своем физическом состоянии, занимаешься спортом? Что эти дуры вообще о тебе знают!? Ты умный, ты во многом разбираешься. Ты, Денис, самый славный парень, которого я вообще когда-либо знал!

«Блин, Вадик, что ты несешь?» – подумал я про себя, – «Ты бы еще ему сказал, что у тебя стоит на него практически без перерыва».

Но, тем не менее, моя речь сработала. Денис даже остановился на пару секунд, внимательно глянул на меня, после чего загадочно улыбнулся, сказал:

– Хорошо, защитничек… Ты должен это знать. Только давай сядем где-нибудь. Пошли на Александровский проспект, что ли.

Проспект, как и положено проспектам, оказался довольно широкой улицей. Место себе мы нашли почти сразу, в скверике за памятником какому-то казаку (Денис объяснил, что это монумент в память тех казачьих поселений, которые были на месте Одессы до основания города). Сквер кишел детьми, которых выгуливали их родители, но на одной из лавочек, чуть в стороне от других было свободно.

– Знаешь, я сейчас сам думаю, что зря вспылил, – начал говорить после маленькой паузы Денис, – они, действительно, не стоят того. Просто они затронули мою, выходит, все еще не зажившую рану. Ты, может быть, слышал – у меня была девушка.

Я напряг память. «Великолепный Ден», конечно же, не был обделен женским вниманием, и какие-то девчонки вокруг него, конечно же, вертелись.

«Так что там говорила Светка Гуцал – наша главная сплетница в группе? Ага… Точно, была одна девица, с которой Ден вроде как встречался официально. И звали её…»

– Марина! – выпалил я.

– Она самая. Первое время была такая внимательная, заботливая. А потом, когда я обратил на нее внимание, и мы стали гулять вместе… Всё стало немного по-другому… Когда же она узнала, что у моего отца всего лишь «Жигули» – старые еще, «копейка»… У меня ведь родители инженеры. Слава Богу, завод работает, зарплату получают, но ведь инженеры, а не владельцы фабрик и пароходов. А еще у меня есть старшая сестра, ей замуж срочно надо. А это и куча шмоток, и косметики тоже надо вагон купить! Есть и братишка младший. Хорошо хоть ему можно что-то из моих вещей отдать, но не ходить же и ему вечно в ношенном. Так что я часто, чтобы выглядеть «на высоте», обновляю себе гардероб в секонде. Какая уж тут иномарка!

– В секонде? – оживился я. – Я тоже там люблю бывать. Там можно очень даже клёвые шмотки найти. Главное уникальные, а не так как сплошь и рядом бывает, когда полгорода в одинаковых футболках ходят. Помнишь те мои желтые плавки? Я их тоже в секондхэнде взял. И эту рубашку.

На мне была приталенная приятного бирюзового цвета рубашка с короткими рукавами. Из-за нее мои серые глаза казались почти голубыми.

– Тебе идет, – кивнул Ден. Потом продолжил, – А еще я работаю ночным сторожем в офисе строительной фирмы. Там компьютеров, ясное дело, как грязи. Так что я и университетские задания могу делать, и в интернете бесплатно лазить. И диван есть, где можно дрыхнуть, когда станет невмоготу. Деньги небольшие платят, но вот накопил же, и смог на море поехать, ту же Маринку мог в свое время куда-то сводить…

Денис вздохнул:

– Короче… Как узнала она материальное положение моей семьи, она не просто бросила меня. Она мне такого наговорила! При подружках своих, между прочим… И что импотент я, хотя мы даже ни разу и сексом не занимались. Я просто думал, что для того, чтобы перейти к этому этапу отношений, мало пару раз сводить девушку в кафе. И женщин, мол, я совсем не понимаю. И даже целоваться, по её мнению, я не умею…

Я чуть не завопил:

– Ну, так давай попробуем! Я смогу оценить. Я просто эксперт в этом вопросе!

Вместо этого, поняв, что мой друг окончил исповедь, я сказал совсем другое:

– Это всё? Плюнь и разотри! Я-то понимаю, мы мужики, в реальности, гораздо более нежные и ранимые, чем это принято считать. Сам такой. Но я понял – надо ценить самого себя. Я – человек, и тем интересен. Кто-то не может этого разглядеть? Это не мои проблемы! Это проблемы зрения окружающих. Так что мне теперь очки каждому покупать? А что касается вещей, материального благополучия, так я вообще считаю, что нынешняя цивилизация уделяет им слишком много внимания. Автомобили в частном владении я бы вообще запретил, достаточно и общественного транспорта. Да и прочие потребности можно серьезно урезать. Мы потребляем больше, чем нам нужно. В реальности человеку надо лишь немного еды, крыша над головой, чтобы укрыться от непогоды, да тряпка, чтобы прикрыть наготу. Хотя, мы с тобой убедились, что иногда и этого не надо.

Ден помолчал немного, хмыкнул, едва заметно улыбнулся, встал со скамьи:

– Пошли что ли? Я бы уже не против и перекусить. Еду-то ты разрешаешь вроде как, если я правильно понял.

Мне пока еще есть не хотелось, но, как я уже говорил, с Денисом я готов был идти куда угодно. Мы пошли дальше по проспекту. После перекрестка, за памятником Франко начинался бульвар, насколько я мог судить, тянущийся посредине проспекта далеко вперед.

Когда мы проходили мимо рынка, расположенного тут же на бульваре, где все ещё торговали книжками и дисками, Ден, лукаво улыбаясь, спросил:

– Ну а книги и фильмы ты разрешишь людям иметь в собственности?

Я сделал вид, что задумался:

– Ну, это надо посмотреть, что за фильмы… Хорошо, так уж и быть – разрешаю!

На душе у меня было так хорошо, что хотелось петь, а еще целовать… парня, который шел со мной рядом.

В универсаме с милым названием «Абрикос» Ден купил себе пару рогаликов с маком и бутылку кефира. Я же решил, что моей фигуре не повредит шоколадный батончик. Хотелось пить, и я взял еще бутылку холодного зеленого чая.
]."/cgi-bin/footer.php"; ?>