Geum.ru

Кратасюк Екатерина. Образ «современной России» в информационных программах телевидения и РуНета

Вид материалаПрограмма

Содержание


Новостные программы
Подобный материал:
Кратасюк Екатерина.


Образ «современной России» в информационных программах телевидения и РуНета.


Источниками данного исследования являются информационные программы российского телевидения и новостные сайты Русского Интернета (РуНета) 2006 года, интервью с редакторами и данные маркетинговых исследований телевидения.

Цель исследования – выявить специфику репрезентаций, связанных с реконструированием образа современной России в медиа.

Мой доклад – это теоретико-историческое введение в тему, я собираюсь лишь наметить общие контуры конструируемой в современных российских СМК реальности, обсудить круг и содержание актуальных вопросов и отметить некоторую методологическую гибридность, неизбежную, на мой взгляд, при раскрытии выбранной темы.

Прежде всего, почему выбрана оппозиция ТВ/Интернет?

Иван Засурский определяет структуру медиа-системы, сложившейся в России после 2000 года, как «Масс-медиа под государственным контролем в окружении коммерческих СМИ против Интернета» [Засурский 2001, 279].

Между тем, статистика показывает, что Интернет, в отличие от телевидения – отнюдь не самое популярное в современной России СМИ. К тому же, для немногочисленных пользователей Рунета часто роль СМИ выполняют не специализированные новостные сайты, но ресурсы, изначально разработанные для других целей.

Тем не менее, выбор теле- и Интернет-новостей для сравнения неслучаен: такое сравнение позволяет создать модель описания структуры репрезентации действительности, характерной для современной системы российских СМК в целом. Причины этого кроются как в имманентной, наднациональной специфике форматов ТВ и И-нета, так и в некоторых особенностях, характерных для постсоветского общества.


Во-первых, телевидение и Интернет замыкают поле СМИ на себя в силу особенностей жанра каждого из этих медиумов: в определенном смысле, не существует «глобального» телевидения, как не существует и «местного» Интернета. Но это отнюдь не снимает вопрос национальной специфики – напротив. В контексте исследования российского телевидения и Рунета «глобальная» специфика соответствующих СМК важна, прежде всего, как коллекция заданных форм, отбор которых производится исходя из конкретных, «местных» задач и условий. Для постсоветской системы медиа характерное производство своеобразных «гибридных» образцов сращивания «западного» и «советского», причем и то, и другое может в разные периоды времени выступать и как конвенция, и как инвенция.


В качестве небольшого отступления, приведу два примера «местной» реализации универсальных жанров. На телевидении это - экранизации классики как форма «качественного мыла», рассчитанного на прайм-тайм.

В Интернете – Живой Журнал, возникший в Америке как форма коммуникации подростков и ставший в России своеобразным СМК для 30, 40-летних интеллектуалов.


Вторая причина, по которой сравнительный анализ телевидения и Интернета достаточен для характеристики всей медийной системы, обусловлена двумя взаимосвязанными факторами. Освоение западных (коммерческих) форм вещания происходило в России в сравнительно короткий период. Кроме того, советские стереотипы отношения к СМИ и «советский» стиль передач актуальны до сих пор.

Привычка к просмотру и одновременно – недоверию, привычка к тому, что медиа, в особенности телевидение, просто существует и не должно бороться за аудиторию актуальна до сих пор. В ситуации постсоветского телевидения мы имеем дело не с безальтернативным доверием, но с безальтернативным принятием показанного. Постсоветское телевидение обладает «эффектом реальности», полученным не путем воссоздания ситуации «правдоподобия», а путем искусственной редукции всех негосударственных каналов и путем полу-естественной редукции всех остальных СМИ.

Характерные для российского телевидения безальтернативность вещания и пассивно-подозрительный образ аудитории оставляют большое количество выгодных позиций неофициальному оппоненту ТВ - Интернету. Таким образом, оппозиция ТВ/Интернет, описывающая российское медийное пространство, в большей степени является оппозицией официальное/неофициальное, навязываемое/объективное нежели более «естественной» (западной?) – оппозицией общее/специализированное знание (рамка /поиск конкретной информации в потоке, содержащем все).

Российское медийное пространство – это удобный «колониальный» рынок, где еще работают самые простые формы воздействия и в этом смысле возможна торговля «залежалым» товаром. С другой стороны, здесь происходит быстрое и неподконтрольное присвоение «чужих», уже готовых форм для трансляции «локальных» значений.


Третьей причиной выделения оппозиции ТВ и И-нет на российском медийном пространстве является специализированная роль, которую выполняют другие российские СМК. Так, на сегодняшний день в России нет издания, посвященного общезначимым проблемам политики, экономики и культуры, т.е. нет общенациональной газеты, хотя количество специализированных изданий, посвященных недвижимости, машинам, религии, младенцам, остается неизменным. (хотя этот факт и указывает, по мнению М. Макклюэна на подлинную демократию – ибо опасно, когда проблемы политики становятся важнее кариеса и толстых бедер).


Интересна возросшая в последнее время роль радио, ставшее СМК для занятых людей, альтернативой телевизору и дополнением к Интернету. Но, радио, именно в силу вышесказанного, остается «фоновым» СМК, в этом смысле соотносимым с ТВ, но несравнимым с ним по «степени присутствия» в жизни российского гражданина.


Наконец, Интернет может рассматриваться как равноправный соперник ТВ еще и потому, что Сеть – это первый и главный источник информации для журналистов. Несмотря на то, что количество пользователей И-нета в России по разным источником, не превышает 20% населения, роль его в создании «медийных» смыслов остается неизменно высокой. Кстати, источники информации для СМК в России весьма ограничены: одни и те же ресурсы используются самыми разными каналами и изданиями, отсюда - однообразие информации в различных источниках и миф о тотальном государственном присутствии. Одна и та же информация в разных СМК может создать впечатление спланированной акции, тогда как на самом деле это, скорее всего, – результат удачно проведенной службой РИА-Новости конференции.


Конечно, оппозиция телевидение / Интернет важна, прежде всего, как «культурное значение» и в конкретных акциях нарушается довольно часто: например «вброс» масштабной дезинформации начинается, как правило, с Интернета и продолжается телевидением и печатными СМИ.

Любопытно отметить негативное отношение Рунета и российского телевидения если не к идеям, то к риторике «гражданского общества», разговоры о котором на телевидении маркируются как «чуждое», в Рунете – как лицемерное содержание.


Новостные программы являются источником данного исследования как по внешним, так и по внутренним причинам. С одной стороны, информационные программы – традиционный предмет изучения в Media Studies. С другой стороны, в России по словам Б.Дубина, «новости являются стержнем медиамира», и наиболее рейтинговыми программами.

Кроме того, новости интересны как поле жанровой полемики и пространство формирования имиджа канала.


Существуют ли на медийном пространстве современной России способы формирования культурной идентичности, отличные от тех, что представлены телевидением? Действительно ли русскоязычный сегмент Интернета (Рунет) обеспечивает существование альтернативных «централизованным» форм коллективного самоописания и самопонимания?


Так получается, что разговор об анализе содержания СМК превращается в разговор о методологических трудностях, и мой доклад- лишний тому пример. Но я хотела бы остановиться на нижнем уровне методологии и обсудить специфику некоторых терминов.


1. Во первых, продуктивно ли употреблять понятие «идентичность»?

С одной стороны, эмпирические исследователи постсоветского общества говорят о медиа, в частности о телевидении, как об единственном на сегодняшний день инструменте воссоздания национальной идентичности в России.

С другой стороны, такому объекту изучения, как Интернет в большей степени соответствует логика де-идентификации.

Перефразирую вопрос В. Подороги, можем ли мы изучать как конструкцию объект, который невозможно определить, поскольку нарушения и дефекты этой, пусть воображаемой конструкции в количественном отношении в несколько раз перекрывают ее очертания?

Я использую для описания ситуации в современных российских СМК термин «Негативная идентичность», содержание которого раскрыто в одноименной книге Льва Гудкова. Это понятие оказывается удобным для анализа материалов российских СМК может быть именно в связи с тем, что оно является отрицательным определением идентичности.


2. Своеобразным лингвистическим маркером специфики русскоязычного сегмента мировой сети является популярность слова РУНЕТ – «русский Интернет». Почему, несмотря на то, что Интернет дает возможность создания «мета-национальной» коммуникативной ситуации, пользователи, а вслед за ними и «историки» русскоязычного сегмента Сети [Кузнецов 2004], употребляют слово «Рунет», формируя тем самым виртуальное сообщество по «этническому» признаку?

Является ли это доказательством специфичности и уникальности Рунета или просто маркирует проблему постсоветской идентичности? В условиях отсутствия общих категорий самоописания «прилагательное русский призвано автоматически придавать существительному новое значение» [Зверева 2003] и, употребляемое особенно часто, становится «пустой вербальной оболочкой».

Говоря о прилагательном «русский» в учебниках истории и культурологических публикациях Г.И. Зверева фиксирует попытку замаскировать отсутствие значимого содержание сентиментальным национализмом.


Но в случае с Русский Интернетом прилагательное «русский» приобретает противоположный смысл и маркирует три значения:
  1. Элитарный (через язык, в отличие от английского – не общедоступный)
  2. Единый – в отличие от постсоветского общества.
  3. Антиофициальный. Отсюда, отождествление РуНета с публичной сферой (в понимании Ю. Хабермаса), разговоры о киберкоммунизме. Эти две стратегии, естественно, не антиофициальны по определению, но воспринимаются как альтернативные российской государственной политике.


В заключение краткого обзора ключевых слов, переводимость которых находится под вопросом, упомяну термины «повестка дня» и «формат» частота употребления которых обратно пропорциональна пониманию их значения. Так, слово «Формат» приобрело в русском языке почти мистическую ауру и маркирует неопределимое и недостижимое таинство успеха, в то время как коммерческие основания этого термина почти забыты.


Переходя к краткой характеристике каждого из двух выбранных медиумов, следует отметить, что современное российское телевидение представляет собой систему каналов, находящихся в государственной собственности.

Воссоздание единой для всей страны системы координат «российской идентичности» (выражающейся, в частности, в виртуальном конструировании «единого государства»), привычное по советским временам, гораздо более востребовано, нежели ценности «объективного знания». Поэтому повестка дня на российском телевидении общеизвестна и неизменна. Настолько, что ее уже не нужно воспроизводить.

(Далее в докладе приводится краткое описание «российского телевизионного мира»)

«Негативная идентичность» выражается в таких характеристиках телевизионной аудитории как пассивность, привычное недоверие и привычка читать между строк. Это приводит к тому, что то, «что должно быть» только подразумевается, но не воспроизводится. В последнее время, на российском телевидении заметен уклон в сторону развлекательности: экзотики, криминала и скандала Серьезные новости фактически вытеснены из эфира.

В такой ситуации особое значение приобретают альтернативные новости на «местных» каналах, новости культуры, новости на канале «Домашний» и «новости из зоопарков».


Интернет (Рунет) в отличие от ТВ создает ощущение дискомфорта восприятия, который, у определенной части населения именно в силу характерной для негативной идентичности подозрительности, является условием комфорта и доверия. Вообще, «дискмфорт» Интернета – это условие принятия фигуры читателя (зрителя), в то время, как современное российское телевидение зрителя вообще отрицает. (Показательным примером является демонстративный отказ Путина появляться на голубых экранах в канун его триумфальной победы на последних президентских выбора).

Новости в Рунете могут быть настолько же однообразны и недостаточны, как и на ТВ, но за счет самой системы визуальной их организации, для успешного овладения которой необходима техника «рассеянного восприятия» (по В. Беньямину), за счет постоянного перемежения «серьезных» тем «желтыми», а также за счет обязательного наличия «ленты новостей», где маркировано время каждой новости, что подчеркивает актуальность и скорость появления, символизирующую неподконтрольность цензуре, информационные сайты Рунета сохраняют репутацию единственного «объективного» СМК в современной России.

Учитывая особенности «повестки дня» на российском телевидении, «повестка дня» на новостых сайтах - главный инструмент в формировании и поддержке собственного имиджа. В условиях недостаточности и однообразия информационных источников, только формирование альтернативной повестки дня позволяет подчеркнуть свою альтернативность. В Интернет-новостях можно обнаружить следы традиционной иерархии. Например, на сайте Newsru.com рубрики расположены сверху вниз: «в России», «в мире», «экономика», «религия», «криминал», «спорт», «культура», «инопресса» (примечательная структура, не так ли?). Однако на других информационных сайтах эта иерархия читается гораздо сложнее. Например, на Полит.ру в ленту новостей включаются новости из всех рубрик, а сама лента строится по хронологии. Кроме того, гораздо большую значимость приобретает «желтая» рубрика (в Утро.ru она называется «Жизнь», в Газете.ru – «Из жизни»). И это очень интересный момент, о нем здесь уже шла речь: ключевыми становятся «новости из зоопарков», обгоняя вечно скучные «новости культуры», которые остаются в классическом газетном расположении – на последней странице, перед кроссвордом.


Поэтому главной особенностью Рунета следует признать его «элитарный» характер – в остальном доказать наличие факторов, существенно отличающих его (как, впрочем и российское телевидение) от форм медиа западных стран, достаточно сложно. Специфичным для российских медиа является, скорее, способ саморепрезентации: демонстративное стремление определить свои позиции по отношению к власти в качестве «вассалов» или оппозиции, маскирующее коммерческую подоплеку многих явлений – на телевидении, или же риторика «закрытого клуба» в Рунете.