Geum.ru

Звездные войны dark Lord: The Rise of Darth Vader Темный повелитель: Становление Дарта Вейдера Джеймс Лусено

Вид материалаДокументы

Содержание


Возможно, еще и поэтому мы проглядели пришествие беды
Джедаями вертели, как хотели
Да, а счастье для Оли и Филли было так близко
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   49

Глава 20



Экипаж "Пьяного танцора" был удивлен признанием своего капитана ничуть не меньше самого Шрайна. Впрочем, многих из команды эта новость лишь утвердила в мысли, что они верно поступали, доверяя чутью и интуиции Джулы.

Шрайн и женщина, утверждавшая, что она – его мать, устроились в темном уголке кают-компании; пред ними на столе стояла нетронутая еда, чуть в стороне – бледно-голубые голографии, на которых был якобы изображен девятимесячный Роан, делающий свои первые шаги у крыльца их непритязательного домика. Он никогда не любил разглядывать собственные снимки, а потому происходящее только усиливало его смущение.

Учитель Нат-Сем однажды заявил, что причина такого поведения – тщеславие, и заставил Шрайна провести целую неделю, разглядывая свое отражение в зеркале. Тем самым он надеялся вбить в голову своего подопечного, что отражение можно принять за него самого с той же натяжкой, что и карту местности – за саму местность.

Айл Дикс, Филли Биттерс и Старстоун столпились у корабельного терминала, к которому Филли сумел-таки подключить сигнальный маяк Бол Шетак. В настоящую минуту "Пьяный танцор" транслировал сигналы на частотах, которые джедаи должны были сканировать на случай непредвиденных обстоятельств (а возможно и использовали для самостоятельного установления контакта с другими выжившими). Одаренный хакер, чье лицо было почти таким же бесцветным, как и короткие взлохмаченные волосы, по-прежнему делал все возможное, чтобы привлечь к своей персоне внимание Старстоун, но та либо игнорировала его потуги, либо была настолько сосредоточена на происходящем, что просто их не замечала.

Шрайн подумал, что Оли и Филли могли бы составить неплохую пару. Возможно, у Старстоун невольно появился шанс встать на новую стезю.

В другой части помещения Бруди, Арчер и Скек сгрудились у круглого стола за игрой в карты; вокруг них сновали дроиды, подбирая оброненные крошки и пролитые капли спиртного. Шрайн решил, что они тут неплохо устроились. Чем-то даже напоминали большую дружную семью, в полном составе собравшуюся в гостиной: дети играли в игры, взрослые смотрели трансляцию спортивного матча по ГолоСети, а наемная прислуга готовила на кухне большой и вкусный обед.

Для него как для джедая все это было, по сути, в новинку. Храм скорее напоминал ему одно большое общежитие, где каждый обитатель чувствовал, что исполняет нечто большее, чем семейный долг. Постоянно приходилось посещать занятия или инструктажи – рутинные дела, требующие постоянного внимания, – или участвовать в долгих медитациях и тренировках на мечах с мастерами или сокурсниками; и лишь в редкие дни позволялось выйти из застенков храма и побродить по Корусканту – вкусить аромат иной реальности.

В какой-то мере жизнь джедаев можно было назвать королевской.

Орден был богат, влиятелен и пользовался любыми привилегиями.

Возможно, еще и поэтому мы проглядели пришествие беды, решил Шрайн.

Почему столь многие джедаи были слепы к тому, что готовил для них Палпатин? Вероятно, потому что они даже в мыслях представить не могли, что эта жизнь, полная привилегий, может в одночасье оборваться. А те, кто мог, все равно отвергали возможность того, что несколько тысяч джедаев можно убить одним точечным, направленным в самое сердце ударом.

Джедаями вертели, как хотели, вспомнил он недавние слова Дикс.

И Скек тоже был прав: осознавать то, что тебя использовали как пешку в чужой игре, гораздо хуже, чем просто проиграть.

Но Роан Шрайн – волею судьбы, благодаря стечению обстоятельств или велению Силы – выжил, и теперь вот сидит рядом с собственной матерью. И не знает, что с этим делать.

На долгом жизненном пути ему уже доводилось видеть, как ведут себя матери и их дети, и он догадывался, какие чувства в подобных обстоятельствах должен испытывать сын и как он, предположительно, должен себя вести. Но единственное, что он ощущал сейчас по отношению к женщине, сидящей напротив, – какую-то необычную связь в Силе.

Шрайн был не первым джедаем, нечаянно повстречавшим кровного родственника в своих долгих скитаниях по галактике. Ему доводилось слышать разные истории о падаванах, рыцарях, даже мастерах, по счастливой случайности встретивших родителей, братьев, кузенов...

К несчастью, концовку этих историй он не знал.

– Я никогда не стремилась во что бы то ни стало тебя отыскать, – молвила Джула, отключив голопроектор. – Я до сих пор не понимаю, как мог твой отец отдать тебя джедаям. Когда я узнала, что он связался с Храмом и что агенты джедаев должны вот-вот за тобой явиться, я попыталась уговорить твоего отца спрятать тебя.

– Такое редко случается, – заметил Шрайн. – Как правило, чувствительных к Силе младенцев отдают в Храм добровольно.

– В самом деле? Но не в моем случае.

Шрайн не сводил с нее глаз, одновременно пытаясь прощупать женщину с помощью Силы.

– А от кого, по-твоему, ты унаследовал свои способности? – осведомилась Джула.

– Восприятие к Силе не всегда передается по наследству. – Он улыбнулся. – Но я почувствовал в тебе Силу, едва ты вошла в комнату.

– А я знала, что ты почувствуешь.

Шрайн шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла:

– Стало быть, твои родители предпочли уберечь тебя от Ордена.

Она кивнула:

– И я им за это благодарна. Я бы никогда не смогла привыкнуть подчиняться правилам. И я точно так же не хотела, чтобы им стал подчиняться ты, Роан. – Несколько мгновений она молчала. – Должна сознаться: все это время я не сомневалась, что когда-нибудь обязательно тебя повстречаю. Возможно, еще и поэтому после расставания с твоим отцом я ушла в космические пилоты. Надеялась когда-нибудь на тебя натолкнуться. И, похоже, именно благодаря нашей связи в Силе я повела корабль в этот сектор. Я почувствовала тебя, Роан.

Для многих джедаев не существовало таких понятий, как удача и совпадения, но не для Шрайна.

– А почему ты рассталась с мужем? – спросил он.

Джула усмехнулась:

– Понимаешь, твой отец Джен не разделял моего мнения о том, что тебя необходимо защитить – я имею в виду, спрятать. Мы жарко спорили, но он был непреклонен. Ему казалось, что и меня не следовало скрывать от Ордена. Он считал, что, если бы я не отвернулась от судьбы, то смогла бы принести куда больше пользы обществу. Ну и конечно он утверждал, что от тебя будет больше проку, если ты проведешь свое детство в Храме.

У Джена хватило мужества – ну да, если это можно назвать мужеством – на то, чтобы забыть о твоем существовании, как только мы передали тебя джедаям. Нет, тут я, конечно, перегибаю палку. Но он искренне верил, что сделал верный выбор... что мы поступили правильно, отдав тебя джедаям. – Джула покачала головой. – Правильно, но не для меня. Мне тебя не хватало. В тот момент, когда джедаи забрали тебя в Храм и я поняла, что, возможно, никогда тебя больше не увижу, мое сердце было разбито. И во многом именно это разрушило нашу семью.

Шрайн попытался осмыслить услышанное:

– Похоже, Джена можно назвать эдаким джедаем без титула.

– Как это?

– Он понимал, что вам необходимо смириться с тем, что вам предначертано судьбой. И продолжать жить дальше.

Взгляд ее серых глаз задержался на сыне:

– Ну а кто тогда я, Роан?

– Жертва привязанности.

Она выдавила из себя слабую улыбку:

– А знаешь, что? Я могу с этим жить.

Шрайн на секунду отвернулся и поймал встревоженный взгляд Старстоун, но девушка тут же вернулась к созерцанию своей приборной панели. Похоже, Оли пыталась подслушать их разговор, боясь, что все ее попытки удержать Шрайна на пути истинном внезапно пойдут прахом. Шрайн чувствовал ее стойкое стремление бросить всю эту рутину с коммуникатором и скорее бежать выручать его из беды, пока не стало слишком поздно.

Затем он снова посмотрел на Джулу:

– Тогда я тоже кое в чем тебе сознаюсь. Я отказался от назначения в отдел вербовки. До сих точно не знаю, почему, но, вероятно, на каком-то подсознательном уровне я смог себя убедить, что это совсем не здорово – отбирать детей у родителей. – Он на мгновение притих. – Но это было давно.

Джула поняла, к чему он клонит:

– Да, вероятно, минуло уже много лет. Но подозреваю, ты до сих пор испытываешь чувство, будто слишком многое прошло мимо тебя.

– Что же?

– Жизнь, Роан. Страсть, романтика, любовь, веселье – все, чего ты был лишен. А дети? Как насчет детей? Твоих собственных чувствительных к Силе детей, которых ты сам мог бы воспитывать?

Его взгляд затуманился:

– Не уверен, что мой ребенок стал бы очень уж чувствительным к Силе.

– Почему это?

Он встряхнул головой:

– Ладно, проехали.

Джула была не прочь развить тему, но у нее было что сказать и помимо:

– Роан, просто выслушай меня. Из всего, что мне удалось выяснить, Ордена больше нет. И примерно девяносто девять процентов джедаев мертвы. Непохоже, чтобы у тебя был выбор. Нравится тебе это или нет, ты теперь в реальном мире. А значит, у тебя появился шанс встретиться с отцом, с дядей и тетей, получше их узнать. Поверь, никто из них о тебе не забыл. Джедай в семье – великое событие. Ну, по крайней мере, раньше так было. – Она сделала паузу. – Когда я услышала, что произошло, я на секунду подумала, что... – Из ее уст вырвался смешок – очевидно, чтобы заглушить какое-то неприятное воспоминание. – Впрочем, не важно. Не хочу во все это влезать. Возможно, когда-нибудь ты мне расскажешь, что стряслось там, на Корусканте, и почему Палпатин на вас так ополчился.

Шрайн прищурился:

– Если мы вообще когда-нибудь узнаем правду.

Со стороны терминала донеслись восторженные возгласы, и мгновением спустя Старстоун уже бежала к ним со всех ног:

– Роан, у нас получилось! Мы нашли группу джедаев в бегах. – Она повернулась к Джуле. – Капитан, с вашего позволения, хотелось бы организовать встречу с их кораблем.

Рядом со Старстоун возник Филли:

– Придется отклониться от курса на Моссак. Но крюк будет небольшим.

Шрайн почувствовал на себе внимательный взгляд Джулы.

– Нет, убеждать тебя я не стану, – заявил он. – Это твой корабль, и я уверен, что у тебя есть дела и поважнее.

Джула ответила не сразу:

– Я скажу, почему я решила тебе помочь. Потому что так у меня появится шанс побыть еще хоть какое-то время наедине с тобой. И если повезет, даже смогу уговорить тебя остаться с нами. – Она покосилась на Старстоун. – Для тебя, Оли, у нас тоже найдется местечко.

Старстоун от негодования заморгала:

– Местечко для меня? Я давала клятву джедаев не для того, чтобы шляться по галактике в компании своры контрабандистов. И я не стану этого делать, тем более теперь, когда знаю, что и другие джедаи уцелели. – Она жестко посмотрела на Шрайна. – Роан, ты серьезно собираешься принять ее предложение? Ты не можешь!

Шрайн громко расхохотался.

– В обычных обстоятельствах падаваны не разговаривают с мастерами в таком тоне, – сказал он Джуле. – Видишь, как скоро все изменилось.

Старстоун скрестила руки на груди:

– Ты сам сказал, что я не должна называть тебя мастером.

– Но это не значит, что ты должна перестать уважать старших.

– Я тебя уважаю, – возразила она. – Мне лишь не нравятся решения, которые ты принимаешь.

– Многие джедаи покинули Храм, чтобы зажить нормальной жизнью, – сочла нужным отметить Джула. – Многие даже женились и завели детей.

– Нет. – Старстоун покачала головой. – Может, какие-то ученики, но не рыцари-джедаи.

– Почему нет? – осведомилась Джула.

– Точно нет, – твердо сказала Старстоун, не дав Шрайну вставить и слова. – Только двадцать джедаев в разные времена покидали Орден.

– Не пытайся с ней спорить, – остерег Джулу Шрайн. – Она полжизни повела в храмовых архивах, полируя бюсты Потерянной Двадцатки.

Старстоун буравила его взглядом:

– И даже не думай стать номером двадцать один.

Шрайн внезапно посерьезнел:

– Что бы ты ни говорила – я не мастер, и Ордена больше нет. Сколько раз тебе нужно это повторять, чтобы ты наконец приняла правду?

Ее губы сжались:

– А причем здесь все это? Ты не можешь быть джедаем и служить Силе, если твое внимание сосредоточено на постороннем. Любовь ведет к привязанности; привязанность – к жадности.

Да, а счастье для Оли и Филли было так близко, подумал Шрайн.

Джула меж тем разглядывала юную особу с таким видом, будто у Старстоун только что случился припадок безумия.

– А они неплохо промыли вам мозги, да, Роан? – Она задержала взгляд на девушке. – Оли, любовь – это все, что нам осталось.

Оставив фразу без ответа, Старстоун произнесла:

– Так вы собираетесь помогать или нет?

– Я же сказала, что помогу. – Поднявшись, Джула покосилась на Шрайна. – Но мы должны кое-что прояснить прямо сейчас, Роан. Мы с тобой оба прекрасно знаем, что у тебя нет доступа ни к каким "резервным фондам". Так что имей в виду: еще раз применишь на моих ребятах джедайские трюки, и я могу даже забыть о материнстве.