Мастер стиля (о выставке работ бориса григорьева в гтг)
| Вид материала | Документы |
- Образовательная программа стажировки выпускников по профессиям «Мастер общестроительных, 157.95kb.
- По персональной выставке, 87.76kb.
- Шамин С. И. IV международная конференция «Комплексный подход к изучению древней Руси», 60.26kb.
- Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья москва 1979 Составитель и ответственный, 1333.73kb.
- Предисловие, 380.55kb.
- Вопросы к зачету по русскому языку и культуре речи для аспирантов 2-го года обучения, 26.17kb.
- О пользе сказок (комментарии к книгам Бориса Акунина), 18.98kb.
- М. В. Григорьева руководство по преддиплом, 824.54kb.
- Федеральный государственный образовательный стандарт начального профессионального образования, 310.6kb.
- Рекомендации по совершенствованию коммерческой деятельности торгового предприятия «мастер», 125.25kb.
МАСТЕР СТИЛЯ (О ВЫСТАВКЕ РАБОТ БОРИСА ГРИГОРЬЕВА В ГТГ).
“О, это лицо Григорьева! Сколько было в нём внутренней неусыпной встревоженности и в то же время сколько детскости и нежного напряжённого внимания <...> очаровательного, но и несуразного человека, в котором преданность к искусству доходила до фанатического обжигающего пламени...» (А.Бенуа)
***
Возвращаюсь с выставки Бориса Григорьева.
Только не растерять, не расплескать, сохранить, донести ощущение.
Двадцать лет назад писал серию. Времена года. Лосиный остров. Истоки Яузы - когда-то здесь гуляли юные Коровин с Левитаном. Ездил каждый день. Всматривался, изучал, старался запомнить. Потом бегом домой — быстрее, быстрее - сберечь в памяти.
Так и сейчас. Сберечь в памяти. Не растерять, не расплескать, донести... Чтобы сразу, как приду, начать писать...
Еду в метро. Вспоминаю. Думаю об увиденном. Смотрю по сторонам...
Напротив девица с видом шлюхи. Длинные ноги бесстыдно выставлены в проход. Всем мешают. Ей плевать. В ушах — наушники. Глаза пустые. В уме рисую её в стилистике Григорьева, сам становлюсь Григорьевым. Рядом старуха. Сморщенные руки на коленях. Восковое лицо. Потухший взгляд. Опять рисую её в стилистике Григорьева, моей рукой водит Григорьев. Несколько человек о чём-то между собой говорят. Рисую их Григорьевым. Моё отражение в стекле. Тёмное пространство. Просвечивают плотно сжатые губы. Рисую себя Григорьевым. Всё и всех рисую рукой и взглядом Григорьева...
Какова сила воздействия! Так учитель «танком» прокатывается по ученику, лишая его воли и зрения...
Иду по улице. Смотрю по сторонам. Везде - Григорьев.
Тротуар - Григорьева. Машины — Григорьева. Дома — Григорьева. Толпа - Григорьева. Столбы - Григорьева. Даже провода — Григорьева.
Влияние стиля. Необыкновенный, может быть, непревзойдённый мастер стиля...
Всё — от рисунка. Как он про себя сказал: "Я знаю, что сначала и прежде всего рисовальщик, а потом уже живописец". Он прав. Рисунок во всём. В ранних пейзажах пока ещё - не григорьевских, пока — не понятно чьих, чужих... Портретах карандашом: Каменского, Пыжовой, Чуковской... Графическом автопортрете, как камертоне дальнейшего... В гуашах. В масле...
В первую очередь — форма рисунком. Не цветом. Линией. Моделировкой тоном. Потом — раскраска.
Характерное: «Женщина в цилиндре». Красный фон, чёрный чулок, красная перчатка, чёрный цилиндр... Отсюда же: « Жиган и проститутка» - жизненная правда на фоне розового и красного...
И не важно, что краска переходит из одной работы в другую и узнаваема. Синий ультрамарин. Красный кадмий. Зелёный кобальт. Жёлтая охра...
Не колорист. Рисовальщик. От Бога. И стилист. Побеждает за счёт рисунка и безупречного чувства стиля.
Кто ещё такой? Яковлев?
«Сейчас я первый мастер на свете...» - говорил о себе так же. Возможно, правы оба...
«Кубистические» короткие мазки, моделирующие щёки, глаза, морщины — лица - узнаваемы и неповторимы.
«Автопортрет», «Портрет Шаляпина», «Улица блондинок»... Чуть позже - «Олонецкий дед», «Девочка с бидоном», ... Ещё позже - «Портрет Бакшеева», «Портрет Горького», «Портрет Рахманинова»... За год до смерти - «Немецкий мясник»...
Когда произошло формирование стиля? До десятого — 1906 — 1908-й - мягкий, очень мирискуснический. Переход от плавного, смазанного к резкому, экспрессионистическому, кубистическому - это уже середина десятых. И дальше - строже, чётче, аскетичней и артистичней — конец 1910-х — 20-е...
«У меня всегда была слабость к театру, но слабость не художника, а литературная...» Отсюда — постоянный рассказ. Хар`актерность, даже в театральных эскизах...
Тел`а. Л`ица. Р`уки. Сильны и индивидуальны. Нашёл стиль. Угловатый. Вызывающий. Свой. Виртуозный. Неповторимый. И в конце жизни — опять мягче, спокойнее, отстранённее...
Предтечи шедевра: уродливая «Степная мадонна», «Портрет Клюева», «Крестьянин»... И в это же время - свой автопортрет с красивым лицом...
За ними — безусловный шедевр. «Лица России». Страшные и жуткие лица. Россия...
«В дни революции, когда люди перестали наблюдать за собой, когда раскрываются на все сто сотых, бесстыдно обнажая всё человеческое вплоть до звериного, я пытался разглядеть целый народ, найти его истоки, заглянуть в эту даль расовую, как в открытую дверь. Это было страшно, но ненависть заставила меня всё же изображать... Кто не видел революции, тот и народа не увидел» (Б.Григорьев)...
И пусть говорят — однообразен. Манерен...
Кто сказал? Нет. Не манерен. Со своей манерой. Своим взглядом. Своей линией. Своей формой. Своей жизнью. Единственной и неповторимой. Со своей стилистикой и эстетикой. От «Мейрхольда» до «Расеи». От сжатого кулака в «Автопортрете» до панно в Лиге Наций.
Глаза болят от картин. От их бьющей через край мощи - так у певцов болят связки от чужого профессионального пения.
Они победили. А потому их надо видеть. Понять. Почувствовать...
Пришёл домой. Пока не забыл. Пока держу ощущение. Тороплюсь рассказать.
Про удивительного, странного, непревзойденного мастера - Бориса Григорьева.