Джон локк сочинения в трех томах том 1

Вид материала

Книга

Содержание 7. Образование сложных идей. обобщения и абстракции К. Маркс, Ф. Энгельс. 8. Уровни познания и виды истинности

Подобный материал:

• Книга вторая, 1589.39kb.
• Джон Локк [1632 – 1704] Опыт о человеческом разумении Книги, 374.2kb.
• Систематический курс (в трёх томах) Том, 7018.51kb.
• Источник: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения, 565.43kb.
• Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 669.46kb.
• Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 751.72kb.
• Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 620.01kb.
• Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том, 12182.14kb.
• Д. И. Писарев Базаров "Отцы и дети", роман И. С. Тургенева Д. И. Писарев. Литературная, 293.31kb.
• Д. И. Писарев Мотивы русской драмы Д. И. Писарев. Литературная критика в трех томах., 709.7kb.

7. ОБРАЗОВАНИЕ СЛОЖНЫХ ИДЕЙ. ОБОБЩЕНИЯ И АБСТРАКЦИИ

Дальнейший путь познания, после того как в опыте человека образовались и были осознаны им простые идеи, и прежде всего чувственные идеи первичных и вторичных качеств, отмечен, согласно Локку, непрерывной активностью субъекта. Происходит процесс обработки этих идей для перехода от простых идей к сложным. Элементы знания имеются уже в исходном чувственном материале, но ими нельзя ограничиться; необходимо целостное теоретическое знание, а оно достижимо только через преобразование простых идей, преобразование в смысле их комбинирования. Если Ф. Бэкон комбинировал «формы», Гассенди — атомы, Декарт — корпускулы и эфирные вихри природы, а Гоббс — «фантасмы» чувственного познания, то Локк соответственно ставит в центр своей теории познания процесс комбинирования простых идей внешнего опыта.

Учение Локка об образовании сложных идей решало вопрос и о характере сознательных операций рефлексии вообще и в особенности мышления. В этом учении Локк выявлял логические средства построения науки, сосредоточив свое внимание в отличие от Ф. Бэкона и Дж. С. Милля не столько на индуктивном обосновании универсальных законов (общих суждений) науки, сколько на процессах образования научных абстракций (и общих понятий). В проблеме сложных идей Локк затрагивал и логические аспекты анализа восприятий, выступающие ныне под названием образного мышления, неявной категоризации чувственного, когнитивно-сенситивного распознания объектов и т. д.

Локкова концепция образования сложных идей метафизична и потому недостаточна. Описываемая им совокупность операций ума (которую Гегель назвал всего лишь

 

==46

«субъективной деятельностью разложения» ⁷⁰, поскольку механистический анализ опыта является предпосылкой столь же механистического его синтезирования) не в состоянии привести к качественной переработке чувственного материала знаний. Это признал и сам Локк, не раз замечая, что наш разум ведет нас немногим дальше наглядного упорядочения и соединения единичных фактов. Он предупреждает, что, не покидая пределов операций сочетания и перекомбинации простых идей, человеческий ум легко вступает на путь произвольного с ними обращения и, во всяком случае, при этом условии ему очень трудно проникать в сущность объектов. Скажем, бесконечность реального пространства бесспорна, но идея «бесконечность» путем соединения идей величин или протяжений не может быть корректно получена: их соединение не выражает удивительных свойств бесконечности.

Концепция Локка отвечала требованиям своего времени, с ее помощью многое уже было достигнуто в науке, а еще больше предстояло достигнуть: XVII век был эпохой сбора фактов и наблюдений, их упорядочения, группировки и — в меньшей степени — радикальных обобщений. Львиная доля того, чем занимались Лондонское королевское общество (осн. 1660) и Гринвичская обсерватория (осн. 1675), сводилась к первым из перечисленных задач, и на одного Ньютона, Бойля, Гука или Галилея приходились многие десятки кропотливых собирателей фактов.

В наше время крайняя приверженность логических позитивистов абстрактной комбинаторике, метафизической уже в силу претензий наиболее рьяных ее апологетов на полную всеобщность и исключительность -их метода, говорит, конечно, уже и о социально-классовых мотивах данной установки. Ныне она враждебна методу материалистической диалектики и ориентируется на теоретическое наследие Беркли и Юма, но меньше всего — Локка! «Комбинационный» метод исследования, т. е. суммирующий синтез на основе предшествующего расчленяющего анализа, необходим и в наши дни, но это лишь один из моментов, хотя и достаточно важный, в совокупности приемов познания. Во времена Локка дело обстояло иначе: в основе логической комбинаторики, как писал Ф. Энгельс в «Диалектике природы», лежали особенности развития мануфактурно-капиталистического производства, в наибольшей степени заинтересованного в прогрессе земной и

Гегель. Соч., т. 1, 1929, с. 80.

==47

небесной механики вкупе с математикой и активно их стимулировавшего. Механика и математика дали науке XVII — начала XVIII в. не только содержание, но и соответствующую форму. Механические аналогии и приемы перекочевывали во многие науки (что видно, например, по «Парадоксальному дополнению» Р. Бойля к его сочинению «Химик-скептик» (1661) или по книгам «Элементов универсальной юриспруденции» (1660) С. Пуфендорфа) и соответственно были перенесены в теорию познания и вообще в философию, а при обратном своем перенесении из философии в частные науки создавали схемы и модели технической деятельности в самых разных областях производственной практики.

Как отмечал Ф. Энгельс, роль Джона Локка в этих «переносах» была особенно значительной ⁷¹; сам Локк обосновывал их так: «...способности человека и образ их действия почти одинаковы в материальном и интеллектуальном мире. Так как материалы в том и другом мире таковы, что не во власти человека их создать или уничтожить, все, что он может делать,— это или соединять их вместе, или сопоставлять их друг с другом, или совершенно отделять их» ⁷².

При помощи своей теории образования производных идей Локк попытался обобщить такие понятия физики Ньютона и химии Бойля, как «время» и «сила». Сложнее получилось с понятием «пространство»: в этом вопросе точка зрения Ньютона долго вызывала сомнения и колебания Локка, что видно по содержанию XIII—XV глав второй книги «Опыта о человеческом разумении». Различные рассуждения Ньютона об отношении пространства к тяготению, гипотезе эфира и понятию бога усложняли ситуацию. Видно, что Локк стремился и к обратной трансляции, т. е. перенесению приемов механистического анализа и синтеза из философии вновь в частные науки. В наши дни такая позиция была бы, конечно, анахронизмом, однако сами комбинационные приемы познания (в широком понимании последних) не только не утратили своего значения, но в триумфах кибернетики переживают свою вторую молодость, а философия не должна проходить мимо таких методологических уроков.

Локк выделил три способа образования производных — •сложных (complex) — идей. Из них первый заключается в

⁷¹ См. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 21.

⁷² Наст. изд., т. 1, с. 212-213.

 

==48

суммировании в точном смысле слова, непосредственном соединении простых идей, т. е. образовании «сложенных» (collected) идей. Второй способ состоит в том, что простые идеи ставятся в различные соотношения друг с другом, сопоставляются или сравниваются. Второй способ, а затем и первый используются и как подчиненные звенья при осуществлении третьего способа образования производных идей. Но при этом между действием их «вклинивается» абстрагирование как отбрасывание неповторяющихся (или неполно и не во всех случаях повторяющихся) свойств. Первым способом образуются сложные идеи так называемых эмпирических субстанций, т. е. единичных вещей, «самостоятельных объектов». Этот способ применяется и при образовании «модусов», т. е. (в терминологии Локка) идей свойств, процессов и состояний предметов, иными словами, идей не самостоятельных, но от идей самих предметов зависимых. Вторым способом образуются идеи отношений, а третьим — идеи общих понятий. ' Все это нуждается в обсуждении.

Примеры, которые приводит Локк при объяснении первого способа образования произвольных идей, сразу же сталкивают с трудностями. Как оказывается, в состав многих «сложенных» идей входят такие простые, по определению, идеи, которые в действительности далеко не просты, и процесс поисков изначально простых составляющих уходит в бесконечность. Мы уже отметили, что Локк нередко затруднялся провести четкую границу между простыми и сложными идеями. Эта трудность не всегда была следствием собственно теоретической «нагруженности» эмпирических понятий; она проистекала и от естественной психологической структурности, казалось бы, бесструктурных, простых идей, а в конечном счете — от неисчерпаемой сложности любого материального объекта, в принципе несводимого к сумме простых идей. Не бывает и абсолютно единичных предметов, объективно лишенных связей с другими предметами своего класса.

Последняя трудность логически отразилась в том, что у самого Локка нередко оказывается непонятным, где же проходит граница между эмпирической субстанцией и родовой сущностью, а значит, общим понятием. Для того чтобы в мышлении эта граница была совершенно определенна, в содержание понятия данной эмпирической субстанции в отличие от понятия рода должны были бы быть включены все ее свойства (простые идеи), что ввиду неисчерпаемости последних невозможно. Где-то при

 

==49

их перечислении и суммировании приходится остановиться, и тогда понятие эмпирической субстанции начинает походить на общее понятие. Эту и подобные ей логические трудности можно преодолеть посредством критериального действия практики, но вводить практику в теорию познания Локк не пытался.

Идеи модусов, также образуемые, согласно Локку, сложением простых идей, делятся им на два вида — модусов «простых» (получаемых путем соединения однородных идей) и «смешанных» (возникающих через соединение разнородных идей). Последние бывают реальными, условными, мнимыми, творческими и фантастическими. Большой определенностью понятия модусов и вся их проблематика у Локка не отличаются: остается неясным их отношение к понятиям «свойство» и «атрибут».

Еще меньше ясности во втором способе образования производных идей и достигаемых им результатах. Лишь с большой натяжкой можно отнести «сопоставление» и «сравнение» к числу комбинирующих операций. К тому же эти две операции слишком широки, толковать их можно по-разному, а их объективная основа ясна далеко не во всех приводимых Локком примерах.

Вообще вопрос о том, что такое отношение, оказался для философии Локка трудным. Так, в черновых набросках «Опыта...» он включал в рубрику отношений идеи «времени», «пространства», «числа», но в окончательном варианте книги перенес их в состав модусов, и колебания его в этом вопросе не прекратились.

Третий способ образования сложных идей, т. е. обобщение через предшествующую абстракцию ⁷³, разбирается а третьей книге «Опыта...», посвященной проблемам положительной и отрицательной роли языка в познании. Локк описывает этот способ на конкретном примере так: «Если из сложных идей, обозначаемых словами «человек» и «лошадь», исключить лишь особенности, которыми они различаются, удержать только то, в чем они сходятся, образовать из этого новую, отличную от других сложную идею и дать ей имя «животное», то получится более общий термин, обнимающий собой вместе с человеком различные другие существа» ⁷⁴. Здесь опять возникают труд-

⁷³ Механизм образования общих (обобщающих) идей (понятий), по Локку, подробно охарактеризован в кн.: И. С. Нарский. Западноевропейская философия XVIII века. M , 1973, с. 50—64.

⁷⁴ Наст. изд., т. 1, с. 469.

 

К оглавлению

==50

ности соотношения и разграничения понятии «данный человек», «человек» и «человек вообще» и «данная лошадь», «лошадь» и «лошадь вообще», поскольку ни одно из них не может обойтись без включения в свой состав некоторых уже как-то ранее полученных общих понятий (идей). Число предметов, сравниваемых для того, чтобы отбросить признаки, не характерные для класса эмпирических субстанций, общее понятие которого мы ищем, и собрать воедино характерные для этого класса признаки, чаще всего оказывается практически бесконечным. Кроме того, в принципе бесконечно, как мы отмечали в другой связи, число свойств, входящих в состав каждой из сравниваемых друг с другом эмпирических субстанций, и трудности нарастают. Попытка преодолеть их посредством «схватывания» только таких свойств, которые достаточны для того, чтобы распознать данное понятие и не спутать его с другими, лишь подчеркивает ненадежность и поверхностность таких обобщений.

Одна из трудностей состоит в том, что подъем на более высокие ступени обобщения обедняет содержание общих понятий, ибо приходится сравнивать единичные предметы более обширных, чем прежде, классов и при этом сравнении все меньшее число их свойств может быть сохранено для включения в состав искомой идеи. Возникает положение, которое в формальной логике именуется обратной зависимостью содержания от объема понятия. «...Каждый более общий термин обозначает такую идею, которая составляет лишь часть какой-нибудь из идей, им объемлемых» ⁷⁵. Отсюда вытекает, что обобщения высоких уровней абстрагирования делаются все менее содержательными. Это неприятное для научных теорий следствие могло бы быть частично преодолено и во времена Локка, если бы он указал, что во всех случаях образования общих идей рода он лишь условно отвлекается от конкретных особенностей, присущих отдельным видам или индивидам в составе видов, а окончательно и абсолютно от них не отрешается, в «снятом» виде их сохраняет. Но такого указания мы у него не найдем.

Классическим образцом диалектико-материалистического преодоления ситуации обеднения теоретических абстракций высоких уровней является «Капитал» К. Маркса. Расширяя и обогащая понятийный аппарат политической экономии, Маркс, во-первых, строго учитывал грани-

Там же.

 

==51

цы допустимого абстрагирования и тот определенный для данной науки предел его уровней, нарушение которого означало бы утрату специфики данного понятия. Во-вторых, образуя категории высоких уровней абстрагирования и большой общности, К. Маркс во многих случаях потенциально, а иногда и актуально сохранял в их составе признаки категорий более низких уровней. А вот действие закона стоимости в условиях конкуренции ведет к тому, что «отдельный капитал реально ставится в условия капитала вообще...» ⁷⁶. К. Маркс предупреждает также, что «определения, имеющие силу для производства вообще, должны быть выделены именно для того, чтобы из-за единства, которое проистекает уже из того, что субъект, человечество, и объект, природа,— одни и те же, не были забыты существенные различия (курсив наш.— И. Н.) » ⁷⁷ действия производства в различные исторические эпохи.

С другой стороны, менее общие понятия бывают далеко не столь богаты содержанием по сравнению с более общими понятиями, чем это получалось у Локка. Так, например, понятие «человек-рантье» актуально не имеет в своем составе признаков «производить орудия труда» и вообще «трудиться», хотя эти признаки не только входят в состав понятия «человек вообще», но и образуют саму основу его содержания, поскольку последнее формулируется в отличие от еще более общего понятия «животное вообще».

Польза и необходимость применения Локковых приемов абстрагирования, вообще говоря, несомненны. Их употребляли и экономист Рикардо, и физик Ньютон. Но несомненна и их ограниченность. С их помощью было бы невозможно получить фундаментальное для политэкономии понятие «труд» как диалектически противоречивое единство абстрактного и конкретного труда, а равно и понятия «абстрактный труд» (в Марксовом смысле) и «конкретный труд». Локк, а вслед за ним Юм, Смит и Рикардо пользовались понятием «труд вообще», в котором полностью утрачивалась и совершенно нивелировалась конкретность видов труда, так что оно проходило мимо противоречия между трудом конкретным и абстрактным. Это малосодержательное понятие оставалось за порогом Марксова восхождения от абстрактного к конкретному.

Сам Локк до некоторой степени чувствовал узость своей

'^ь См. К. Маркс. Экономические рукописи 1857—1861 гг. (Первоначальный вариант «Капитала»), ч. II. М., 1980, с. 164. ⁷⁷ К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 46. ч. I. с. 21.

 

==52

теории абстрагирования и обобщения, что и проявилось в критике им познавательной ценности номинальных сущностей. Он признает, что при переходе от чувственного к рациональному уровню познания по рецептам его теории невозможно получить общие понятия «простая чувственная идея вообще» и «цвет (окраска) вообще» ⁷⁸. Признаки «простота» и «окрашенность» не могут быть уловлены при абстрагировании от содержания конкретных простых идей и идей различных цветов (красный, зеленый и т. д.), и приходится обращаться к косвенным описаниям (в случае 1.цвета это то, что мы видим в теле за. вычетом его форм; размеров и структура Но даже и в тех случаях, когда такой рецепт кое-как позволяет обойти затруднение, угрожают подводные камни: непонятно происхождение оснований для предварительного определения границ круга объектов, сравниваемых друг с другом ради достижения общего понятия, и получается, что нам следует располагать общим понятием еще до того, как мы его получим. Это становится тем большей трудностью, что Локк не рассматривает различий между существенными и несущественными признаками.

Все эти затруднения связаны с общей номиналистической тенденцией мышления Локка, хотя он и придерживается концептуализма как более умеренной версии номинализма. «...Когда мы отбрасываем единичное,— пишет Локк,— то общее, которое остается, есть лишь то, что мы сами создали, ибо его общая природа есть не что иное. как данная ему разумением способность обозначать или представлять много отдельных предметов; значение его есть лишь прибавленное к ним человеческим разумом отношение» ⁷ . Как и Гоббс, Локк редуцирует реальные основания общего к сходствам объектов между собой по тем или иным их свойствам (простым идеям и их сочетаниям). Но если Гоббс сводил общее к знакам (например, словам), которые играют роль общего, ибо фиксируют лишь факт сходства между вещами, то Локк видит в знаках средство фиксации не самих сходств, а понятий, в которых эти сходства, так сказать, аккумулируются. Со средневековым концептуализмом· это не совпадает 80

⁷⁸ См. наст. изд., т. 1, с. 485. Ср. рассуждения Локка по поводу понятия «пространство вообще» в XV главе второй книги «Опыта...».

⁷⁹ Наст. изд., т. 1, с. 471.

См. Я. И. Стяжкин. Проблема универсалий в средневековой философии.— «Философские науки». 1980. № 2: В. В. Соколов. Средневековая философия. М., 1979. с. 146-149, 162—166.

 

==53

Разумеется, Гоббс оперировал знаками, общими по их значению, имея в виду наличие у ряда знаков именно общих значений. В XVII—XVIII вв. разница между значениями и понятиями не ухватывалась, так что различие между Локком и Гоббсом в вопросе о сущности общего невелико. К тому же иногда Локк трактовал общие понятия как значения (например, в случае искусственно сконструированных смешанных модусов). Для своего времени концептуализм Локка был прогрессивен, как, впрочем, и номинализм Гоббса, ибо был направлен против идеалистического реализма понятий у кембриджских платоников и неосхоластов. Тем самым Локк продолжал Бэконову критику «идолов рынка» и «театра», т. е. злоупотреблений словами. Положительное же решение, предлагаемое Локком, таково: «Первое средство — не употреблять слово без идеи» ⁸¹, Но так, чтобы идеи и их имена (слова) соответствовали бы вещам и их отношениям.

В наши дни концептуализм — позиция, для науки недостаточная (впрочем, в логике этот термин стали употреблять в несколько ином смысле). Диалектический материализм признает объективность общего, но не в смысле концептуализма, а тем более реализма понятий. Объективно существуют реальные общие и бесконечно общие связи и закономерности ⁸², и они приблизительно отражаются в теориях, законах и понятиях наук, из которых затем дедуктивно точно выводятся следствия, снова лишь приблизительно соответствующие реальным связям объективного мира. Парадоксально, что «общее» в науке обладает познавательной ценностью только при условии неполноты своего соответствия фактам. В этом своя глубокая диалектика. А полного, абсолютно адекватного, соответствия не бывает никогда.

И в наши дни Локковы способы обобщения, несмотря на присущую им определенную узость, не потеряли значения, хотя ими охватываются лишь простейшие случаи. Их узость, проистекающая от несоответствия абстракций обыденного языка, нередко метафизических, абстракциям подлинно теоретического языка науки, чувствовалась самим Локком, и он обозначил ее как расхождение между номинальными и реальными сущностями. (Это расхожде-

⁸¹ Наст. изд., т. 1, с. 570.

К. Маркс отмечал, что общие категории «труд» и «капитал» в своей абстрактности в определенных исторических условиях приобретают реальное существование, проявляясь в ряде объективных отношений (см. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 45).

 

==54

ние совершенно не имеет места, когда сама реальная сущность состоит только из идей вторичных качеств или же — только из идей первичных качеств, но взятых ех definitione, по определению, данной вещи.)

8. УРОВНИ ПОЗНАНИЯ И ВИДЫ ИСТИННОСТИ

Вопрос об истине был понят Локком как проблема отображения реальных сущностей в человеческом познании. Четвертая книга «Опыта о человеческом разумении» посвящена рассмотрению границ познания, природы истины и соотношения разума и веры.

Философ проводит различие между видами знания по степени его очевидности, а очевидность ставит в зависимость от способа восприятия человеком соответствия и несоответствия идей вещам и друг другу. Локк выделяет три вида (уровня) познания.

Первый из них, и притом исходный,— это чувственное познание, содержанием которого оказываются идеи первичных и вторичных макрокачеств. По убеждению Локка, чувственный опыт доставляет чрезвычайно достоверное, близкое по своей очевидности и бесспорности к безусловной интуиции знание о факте существования внешнего мира. Мы знаем, что очевидность есть в действительности продукт уроков общественно-исторической практики; Локк же, как известно, понятием практики не оперировал. Но он настолько высоко ценил значение непосредственных чувственных констатации, что по сравнению с ними «достоверность», скажем, догматов религиозной веры проигрывает у него по всем статьям. Однако в отношении конкретной полноты знания о вещах ощущения страдают нетвердостью и случайностью, что вытекает из неполной надежности идей вторичных качеств и из устремленности их на единичное. В отличие от Декарта Локк придает определенное значение условному и вероятному познанию, получаемому через эмпирические аналогии и свидетельства других лиц и тем значительнее восполняющему пробелы в истинном познании природы, чем менее противоречит оно уже известной части истины и чем более велико число подтверждающих его лиц.

Но все же Локк воспринял от Декарта и Гоббса рационалистическое убеждение в том, что подлинное знание должно быть безусловным и абсолютно достоверным. Это знание всеобщее, необходимое и для ума очевидное.

 

==55

Так, «несколько первичных качеств стоят в необходимой взаимной зависимости...» ⁸³ Локк повторил картезианскую критику в адрес неполной индукции, хотя его собственный третий способ образования производных идей в значительной мере слагается из таких же индуктивных приемов и в позитивной разработке проблемы сам он остался в плену узкоиндуктивистских представлений о способах познавательного использования чувственного материала.

Чувственному виду (уровню) познания соответствует, по Локку, истинность отдельных идей. Простые идеи внешнего опыта истинны, если они точно отображают свойства вещей вне нас, и это имеет место в случае ощущения первичных качеств. Здесь истинность состоит в соответствии идей обозначаемым этими идеями свойствам предметов.

Высшим видом (уровнем) познания Локк считает интуитивное. Здесь налицо прямое влияние «Правил для руководства ума» Декарта. Но Локк решительно отверг врожденные идеи картезианцев, так что перед нами интуиция, но без врожденных идей. Она обращена на идеи опыта, в том числе чувственного. Рассуждая об интуитивном познании, Локк имеет в виду непосредственное восприятие разумом человека соответствия и несоответствия сенситивных или же сравнительно простых, т. е. достаточно «наглядных», рациональных идей друг другу. В наибольшей степени эта умственно-воззрительная деятельность имеет место при втором способе образования сложных идей, т. е. при сопоставлении идей и установлении отношений между ними. Здесь «ясные выводы, так сказать, напрашиваются сами собой» ⁸⁴ как самоочевидные.

Интуитивным Локк считает познание субъектом простейших математических и логических соотношений. Интуицией познается также наличие в «уме» психических процессов и сам факт собственного существования обладающего психикой лица. Таким образом, интуиция оказывается одним из орудий рефлексии, хотя и не единственным: это одно из звеньев размышления субъекта над содержанием простых идей, т. е. над содержанием своих «внешних» ощущений и внутренних переживаний. В случае математических, особенно геометрических, истин у Локка появляется что-то вроде аналога будущих положений

⁸³ Д. Локк. Избр. филос. произв., т. 1, с. 533.

⁸⁴ Д. Локк. Педагогические сочинения, с. 295.

 

==56

Канта о конструировании математических образов в «чистом» созерцании. Но материалистическая позиция Локка не позволяет ему забыть о зависимости рефлексии от внешнего опыта, и на шаткий путь априоризма он не вступает.

Применительно к интуитивному познанию Локк пользуется понятием истинности как «соответствия» (agreeinent) между идеями. «Соответствие» идей