Православного Гуманитарного Университета Дворкин Александр Леонидович Очерки по истории Вселенской Православной Церкви курс лекций

Вид материалаКурс лекций

Содержание


Гай Флавий Валерий Константин (274-337)
II. Первый Вселенский Собор в Никее
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   91
Часть вторая. Церковь в эпоху Вселенских Соборов


1.Император Константин и христианство


Литература: Walker; Карташев А. Вселенские соборы. Париж, 1963; Chadwick; Runciman S. Byzantine Civilization. N.Y., 1956; Runciman S. The Byzantine Theocracy. Cambridge, 1977; Meyendorff J. Imperial Unity and Christian Divisions. N.Y., 1989; Meyendorff J. The Orthodox Church; Шмеман, Исторический путь; Болотов; Ostrogorsky G. History of the Byzantine State. New Jersey, 1969; Vasiliev A.A. History of the Byzantine Empire (2 vols.). Wisconsin, 1952; Jones A.H.M. The Later Roman Empire (2 vols.). Baltimore, 1986; Previte-Orton C.W. The Shorter Cambridge Medieval History (2 vols.). Cambridge, 1982.

1. Обращение Константина - поворотный момент в истории Церкви и Европы. Оно значило гораздо больше, чем просто завершение эпохи гонений. Император - суверенный самодержец - немедленно и неизбежно оказался вовлеченным в развитие Церкви, и, соответственно, Церковь оказалась все более и более втянутой в принятие важных политических решений.

Радикальная трансформация, которой в IV в. подверглись отношения христианской Церкви и римского государства, всегда была предметом особого внимания ученых и исследователей, пытавшихся определить последствия ее для государства и Церкви. Когда государство прекратило преследовать христиан, изменилось ли оно фундаментально? Или на самом деле изменилась Церковь? Интересно, что в западной историографии отношение к обращению Константина было куда более двойственным, чем в восточной. Согласно старому - еще со средних веков - традиционному взгляду, императоры внезапно преобразились из гонителей в "равноапостольных", и все, что они делали с тех пор, было в соответствии с Евангелием. Однако западные либеральные теологи, в Особенности протестантские историки XIX в., считали, что христианство было настолько порабощено государством и настолько отравлено проникновением в него в IV в. элементов язычества, что это равнялось измене евангельской Благой Вести. В конечном итоге, были ли последствия деятельности Константина на пользу Церкви или они изменили ее изнутри, направив ее по ложному пути?

До сих пор остается открытым и вопрос о причинах обращения Константина. Почему Константин выбрал христианство? По политическим мотивам? Было ли это макиавеллианской хитростью или глубоким внутренним убеждением, вызванным Божественной благодатью?

Немецкие историки Буркхарт и Гарнак считали, что все это был не более чем хитрый политический расчет гениального политика, стремящегося к власти любой ценой. Константин предвидел, что христианство становится ведущей силой на мировой арене, и решил его использовать.

Однако, по самым благоприятным подсчетам, число христиан не превышало 10% населения империи. Следовательно, никакой великий политик не стал бы из соображений выгоды связывать свою судьбу и карьеру с 1/10 частью населения, не принимающей участия в политической жизни.

Значит, обращение императора было вызвано его внутренним убеждением? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть раннюю биографию императора. Что мы знаем о нем?

Гай Флавий Валерий Константин (274-337) родился в семье кесаря Констанция Хлора и его супруги Елены в Наиссе (Нише). Происхождение его было, скорее всего, иллирийское. Мать, по всей видимости, была христианкой. Однако сам Константин, как и его отец, исповедовал солнечный монотеизм - культ Непобедимого Солнца.

В 305 г. августы Диоклетиан и Максимиан ушли в отставку. На Востоке стал августом Галерий, на Западе - Констанций. Кесарями были назначены два протеже Галерия - Севир и Максимин Дайя. Через год Констанций умер в Британии, и солдаты провозгласили императором Константина. Константин вынудил Галерия признать его кесарем - правителем Галлии, Испании и Британии. В это же время в Риме вспыхнул бунт. Сын Максимиана Максентий низверг Севира и провозгласил себя августом - правителем Италии и Африки.

Тем временем Галерий умер, его преемник Максимин Дайя заключил союз с Максентием, а Константин - с претендентом на восточный престол Лицинием.

В 312 г. Константин со сравнительно небольшой армией (что было весьма рискованно) быстрым броском перешел Альпы, вошел в Италию и атаковал Максентия в Риме. Константин весьма остро сознавал свою миссию. Сейчас должно было решиться все. Он дерзал идти против Вечного Города: не защищали ли его вместе с Максентием все древние силы прошлого? Все боги?

И тут, вместо того чтобы оставаться под защитой Аурелианских городских стен, Максентий вышел из города и устремился в бой на противника, находившегося по другую сторону Тибра. Это была такая необъяснимая глупость с военной точки зрения, что Константин принял свою победу в битве у Мильвийского моста в 312 г. как очевидный знак благорасположения Божества.

В результате всех этих событий Константин вошел в Рим - в подавляющем большинстве языческий город, во главе в основном языческой армии - и был провозглашен императором империи, где христиане составляли лишь незначительное меньшинство. На его монетах по-прежнему изображалось "Непобедимое Солнце", и он остался верховным жрецом - "pontifex maximus" - римского языческого культа. Римский сенат воздвиг арку в честь его победы (она и сегодня стоит близ Колизея), где изображены войска Максентия, тонущие в реке, и написано, что Константин победил с помощью божества. Имеется в виду Непобедимое Солнце.

Но христиане верили, что победа была дарована Константину их Богом. Церковный историк Лактанций рассказывает, что во сне накануне сражения Константину было дано повеление изобразить на щитах монограмму (соединенные "Х" и "Р"). Писатели конца IV в. называют эту монограмму "лабарум". С 315 г. лабарум начинает появляться на монетах Константина. Возможно, название и форма этого знака связаны с двойной секирой "labrys" Зевса. Но в IV в. он повсеместно воспринимался как христианский знак, (две начальные буквы слова Христос), что доказывается хотя бы таким фактом: Юлиан Отступник, придя к власти, запретил использование его в государственной символике.

Возможно, христианская монограмма появилась на щитах Константиновых солдат еще до 312 г. Много лет спустя император сказал Евсевию Кесарийскому, что видел крест, перекрывающий полуденное солнце, на котором были написаны слова "Hoc vince" - "Сим победиши". Возможно, это видение случилось накануне его битвы против вторгшихся в Галлию франков возле Отэна (311 г.): один современный языческий оратор упоминает видение бога-Солнца накануне этой победы. Это доказывает, что, во всяком случае поначалу, Константин не отдавал себе отчета в несовместимости его собственной веры и христианства. Большую часть своего царствования он оставался верным унаследованным от своего отца синкретистским принципам, в то же самое время заявляя о своей приверженности христианству.

Константин почти ничего не изменил в традиционном поведении и методах римских императоров. Например, он приказал казнить своего бывшего коллегу Лициния (соавтора Миланского эдикта), которого он победил в гражданской войне (324 г.), а позже - собственного сына Криспа и жену Фаусту (326 г.), возглавивших заговор против него. Эти казни прошли почти в то же самое время, когда Константин председательствовал на Никейском Соборе (325 г.).

Однако за время его царствия Непобедимое Солнце все больше отождествлялось в его сознании с Христом христиан. Он принимал большое участие в делах Церкви и оказывал много милостей священству. Константин остро осознавал несовместимость императорской должности с христианской жизнью и не крестился до своих последних дней. Нужно сказать, что приблизительно до 400 г. эта практика была весьма распространена среди лиц, занимавших официальные должности, хотя бы потому, что в их обязанности входило применение пыток и казни к преступникам. Константин был крещен на смертном одре арианином-епископом Евсевием Никомидийским.

Возможно, не стоит называть Константина первым христианским императором, т.к. он до последних моментов не разделял сакраментальной жизни Церкви. Однако, несмотря на его арианское крещение, Церковь признает его святым "равноапостольным". Воистину, ни один другой человек в истории не способствовал, прямо или косвенно, обращению стольких людей в христианство.

Вернемся к "Непобедимому Солнцу". Переход от этого монотеизма к христианству не был совершенно невозможным. В ветхозаветном пророчестве Христос называется "Солнцем правды". Климент Александрийский сравнивает Христа с богом-Солнцем, въезжающим на небо на своей колеснице. В Риме недавно была найдена надгробная мозаика с тем же изображением. Тертуллиан сообщает, что многие язычники думали, что христиане поклонялись солнцу, т.к. собирались в воскресенье и молились лицом к Востоку.

В начале IV в. на Западе Рождество начали праздновать 25 декабря, в день зимнего солнцестояния - день рождения Непобедимого Солнца. Насколько христианство соединилось в народном сознании с религией солнца, доказывается фактом, что даже в середине V в. папа Лев Великий упрекал свою паству, что они молились Солнцу на ступеньках базилики св. Петра, поворачиваясь спиной к самому храму.

Можно сказать, что поначалу для Константина христианский монотеизм занял место солнечного монотеизма как учение, которое могло бы объединить все культы и религии. Во многом этот взгляд был приемлемым для христиан, тем более что внутренние убеждения самого Константина и его преемников развивались в сторону все большего принятия учения Церкви. Хотя монеты Константина еще долго продолжали быть украшены символом Солнца, содержание его писем, написанных после 313 г, не оставляет сомнений в том, что он считал себя христианином, чьей имперской обязанностью является сохранение единой Церкви. Из многих религий своих подчиненных он отдавал явное предпочтение христианству. Однако он не сделал ее официальной религией Империи. Этот шаг еще предстояло совершить его преемникам.

Таким образом, поступательное движение, начатое Константином, привело к рождению нового феномена, известного под названием "христианская Империя", - империя, официальным титулом правителя которой было "правоверный царь во Христе Боге" и система правления которой все более вбирала в себя христианские взгляды и христианское вероучение. С IV по VI вв. различные императоры, в особенности сам Константин, Феодосий I и Юстиниан I, даровали Церкви громадные привилегии разного рода, отдали ей часть юридической власти государства и оставили за ней всю сферу социального обеспечения. В святых местах христианства и на гробницах мучеников были воздвигнуты великолепные храмы, и новая столица, Константинополь, была украшена уже не храмами Победы и Правосудия, но церквами, посвященными Христу - Премудрости Божией (св. София) и Христу - Миру Божиему (св. Ирина).

Несомненно, что императоры, принимая новую религию и все больше используя ее как основу для своих политических действий, пытались вдохнуть новую жизнь в государство и прежде всего обеспечить единство Империи. Церковь, получив гарантии своей безопасности благодаря имперской защите, широко распахнула свои двери для масс, стремящихся к вступлению в нее. Таким образом, когда Юстиниан в 529 г. закрыл последний языческий университет в Афинах, он мог без ложной скромности утверждать, что является главой стопроцентно христианского государства, ибо границы его политической власти совпадали с границами Церкви. Весь народ Божий воспринимался объединенным под скипетром единого монарха. Церковь и государство были теперь не отдельными единицами, озабоченными определением их взаимоотношений, но единым телом, управляемым двумя иерархиями: экклезиастической и политической, последняя из которых возглавлялась императором. Статус христианства на Востоке в течение всего средневекового периода был практически идентичным с его статусом на Западе, за исключением лишь одного фактора: на Востоке никому не удалось сосредоточить в одних руках столько верховной власти над гражданскими и церковными делами, сколько оказалось у пап на Западе.

Справедливости ради стоит отметить, что византийские императоры, особенно в эпоху после Юстиниана, предпринимали определенные усилия в этом направлении. Политико-религиозное единство, к которому они стремились, находилось под постоянной угрозой из-за догматических споров, ибо Вселенская Церковь, воспринимаемая ими как внутренний стержень Империи, была постоянно разделена: вначале арианскими спорами, а затем - воистину бесконечными христологическими разногласиями. Для восстановления церковного единства императоры созывали Вселенские Соборы, но это оказалось очень длительным процессом, результаты которого никогда не были гарантированными. Был и другой метод - издавать собственные вероучительные определения, но и тут императоры сталкивались с упрямым фактом: Церковь совсем не была расположена признавать их заявки на непогрешимость.

Кроме того, и Юстиниан, и его ближайшие преемники слишком хорошо разбирались в богословии, чтобы серьезно выдвигать цезарепапистские претензии. Их подход был сформулирован в 6-й новелле Юстиниана, датируемой 16 марта 535 г.: "Высочайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам Божественным, второе заботится о делах человеческих... Оба исходят из одного источника..." Провозглашенная цель была добиться согласия или "симфонии" между этими двумя дарами, а не подчинения одного из них другому. В Византии эта "симфония" никогда не была выражена в четких юридических терминах: речь идет скорее о некоем умонастроении, а не о системе управления. Да, некоторые императоры могли воспринимать симфонию весьма произвольно, но в Византии Церковь никогда не была формально подчинена государству. Византийская Церковь всегда могла производить патриархов, способных противостоять произволу императоров. Даже если злоупотребления властью того или иного императора были приняты каким-либо слабовольным патриархом, рано или поздно они все равно бывали осуждены церковными властями.

В христианском учении отсутствует база для признания какой-либо религиозной власти за императорами. Сакральный характер императорства, как он понимался в языческой Империи, не мог выжить в Империи христианской - разве что в качестве пережитка прошлого. Но поскольку император правил Империей, хотя бы теоретически христианской, из-за вселенского характера его власти и из-за того, что Церковь, в равной степени вселенская, приняла его поддержку и защиту, византийский император воспринимался как избранник Христов и как земное отражение небесной власти Божией. Поэтому все библейские титулы, относящиеся к иудейским царям Ветхого Завета, повторялись в дворцовых церемониях, но уже обращенные к христианскому императору.

Вся область отношений между императором и церковной иерархией, между государством и Церковью, оставалась в Византии сформулированной лишь в самых общих терминах. За этими аморфностью и прагматизмом стоит положительный факт: византийцы никогда не забывали о фундаментальной нестабильности отношений между Церковью и миром, между Царством Божиим и падшим миром. Что бы ни случалось в их истории, осознание этого факта никогда не покидало их.

2. Другим эпохальным решением Константина было основание новой столицы - Константинополя - на месте древней мегарской колонии Византия (Византиума). В первой половине VII в. до Р.X. мегарцы основали небольшой город на азиатском берегу Босфора, который получил название Халкидон. Через несколько лет после этого другая экспедиция мегарцев во главе с неким Бизасом (Визасом) основала город Византий. Страбон и Тацит рассказывают историю о том, как перед началом экспедиции Бизас отправился за советом в Дельфы к Пифийскому Аполлону. Там жрецы посоветовали ему основать город напротив слепцов. Когда экспедиция мегарцев наткнулась на небольшой треугольный полуостров на европейском берегу Босфора - т.е. ровно напротив Халкидона, - они поняли, что пророчество было именно об этом месте. Действительно, проглядеть такое гениальное со стратегической точки зрения расположение могли только слепцы.

Константин вначале думал основать столицу в Никомидии, Сардике (София) или в Фессалониках. Потом он решил строить новый город на месте Трои, откуда вышел Эней, ставший родоначальником римлян. Император даже начал строить стены на месте древней Троады.

Однако вскоре строительство было прервано: Созомен, историк V в., сообщает, что Константину было откровение во сне искать другое место. В 324 г. император решил, что это будет Византий. В 325 г. начались работы.

Согласно легенде, император с копьем в руке шел впереди землемеров, определявших границу города. "Как долго ты будешь идти, господин?" - спросили у него царедворцы. "Пока не остановится Идущий впереди меня", - ответил император. Он явно осознавал Божественную волю в основании нового города.

Рабочие и материалы для строительства были собраны со всех концов мира. Памятники искусства из Рима, Афин, Александрии, Эфеса и Антиохии были свезены для украшения новой столицы. В строительстве участвовали 40 тыс. готских солдат. Для поощрения переселения в новую столицу ее жителям сразу же были предоставлены многие коммерческие и финансовые привилегии. Константин назвал город Новым Римом. Он планировал строительство столицы сразу как христианского города, не испорченного языческим прошлым. Первым делом он заложил две роскошные базилики: св. Апостолов и Агия Ирини, посвященную Христу - миру Божию [6].

Однако до конца последовательным Константин все же не был: на Форуме была поставлена статуя бога солнца в виде Аполлона с чертами самого Константина. Поначалу там стояла даже статуя матери-богини Кибелы.

11 мая 330 г. город был торжественно освящен. Празднества длились 40 дней.

Темпы роста и развития новой столицы впечатляют. К середине IV в. (т.е. через 25 лет после основания) население Константинополя превысило 200 тыс. чел. Город принял римскую муниципальную систему и был разделен на 14 районов, два из которых лежали за стенами города. Его положение между двумя частями света было ключевым для торговли и для обороны. Практически вся торговля между Европой и Азией (пролив Дарданеллы был весьма неудобен для переправы) и вся торговля с севером, идущая через Черное море, естественным образом шла через Константинополь. Столица была окружена с трех сторон водой, что было чрезвычайно выгодно для обороны. С другой стороны, залив Золотой Рог был идеальной - вместительной и безопасной для любой погоды - гаванью для судов. Стены Константинополя останутся неприступными в течение долгих веков. Город, основанный Константином, более чем на тысячелетие станет столицей Империи и всего христианского мира.

3. Благодеяния, оказываемые Константином Церкви, были громадными. Он финансировал строительство новых церквей и производство Библий и богослужебных книг. В Риме были построены базилики Петра и Павла, в Палестине - церкви в Вифлееме и у Гроба Господня.

Дворец своей второй жены Фаусты (Латеранский дворец) император отдал римским епископам. Построенная там базилика св. Иоанна в Латеране (San Giovanni in Laterano) стала собором Рима, а дворец оставался резиденцией пап до 1308 г., когда они переехали в Ватикан.

Константин определил такую большую часть бюджета на церковную благотворительность, что когда, после отмены ее Юлианом, его преемники вернули Церкви треть ее, это было сочтено чрезвычайно щедрым даром.

Многие христианские идеи нашли отражение в новом законодательстве. Например, император запретил ставить клейма на лица преступников, т.к. лицо отражает образ Божий. Указом 321 г. воскресенье было объявлено нерабочим днем. Труд в воскресенье был запрещен, кроме необходимого на фермах и в судах, чтобы освобождать рабов. Раньше рыночным днем был каждый восьмой день. Константин повелел рынкам собираться по воскресеньям. Интересно, что в указе было оговорено, что он мотивирован уважением к Солнцу в его день.

Христианский обычай поминовения воскресения Господня в первый день недели был традиционным уже ко времени написания св. Павлом 1-го послания к Коринфянам. Церковь наследовала обычай совершать главное богослужение в один день из семи от иудаизма, а не от митраистического культа бога-Солнца, как говорят некоторые исследователи. Воскресенье было избрано как день, в который воскрес Господь. Однако, согласно популярной в то время астрологии, каждый из семи дней недели был посвящен одной из планет (в том числе Луне и Солнцу). Например, такие римские поэты, как Тибулл и Овидий, писали, что день Сатурна (суббота) был несчастливым для работы и путешествий. Во втором веке обратившиеся из язычества христиане (св. Игнатий, св. Иустин, Климент Александрийский и Тертуллиан) считали, что в совпадении Дня Господня с днем света и Солнца заключена глубокая символика. Введение семидневной недели, в классический век неизвестной, вскоре в головах многих людей смешалось с популярной астрологией. Эти предрассудки мешали распространению христианства. Церковь пыталась с ними бороться и заменить языческие названия дней недели числительными. На Востоке это ей удалось, но на Западе нет: до сих пор во всех западноевропейских языках, кроме португальского, большая часть дней недели носит планетарные названия.

Примечания
6. Обе эти церкви были перестроены Юстинианом в VI в. Храм св. Апостолов был уничтожен турками в XV в., а Агия Ирини стоит и поныне. Старый храм Св. Софии (Христа - Премудрости Божией) был построен сыном Константина Констанцием. Этот храм сгорел 15 января 532 г. во время восстания Ника, и на его месте Юстиниан выстроил нынешнюю Св. Софию - самый знаменитый христианский храм мира.

II. Первый Вселенский Собор в Никее

Литература: Карташев; Meyendorff, The Orthodox Church; Мейендорф, Введение; Шмеман. Исторический путь; Chadwick; Болотов; Runciman S. The Great Church in Captivity. Cambridge, 1968; Runciman, The Byzantine Theocracy; Болотов; Ostrogorsky; Vasiliev.

1. В 321 г. вера Константина сделалась политическим фактором. В этом году началась война Константина против его коллеги - язычника Лициния (того самого, с которым он в 313 г. договорился о религиозной терпимости). Однако Лициний изменил свою позицию и вновь начал гонения на Церковь. Константин призвал всех христиан к поддержке. Он заключил союз с армянами, которые незадолго до того приняли христианство. Лициний был окружен и в