Правовая терминология и природа юридического понятия

Вид материала

Содержание

Университетский комплекс (ук)
Российская академия наук

Подобный материал:

1 2 3

Правовая терминология и природа юридического понятия

Земляная Татьяна Борисовна,

ИНИМ РАО, zemlyanaya@yandex.ru

Павлычева Ольга Николаевна,

ИНИМ РАО, olganik78@mail.ru

Аннотация

В статье обозначены основные признаки юридической терминологии, определена роль юридического термина в праве, обозначены виды нормативной терминологии. Изложены точки зрения ученых на соотношение категорий «юридическое понятие» и «юридический термин». Содержится указание на основные направления развития терминоведения. Авторами статьи уделено внимание вопросу взаимоотношения нормативного языка и языка юридической доктрины, как двух наиболее информативных разновидностях юридического языка, предложены юридические формулировки понятий «университетский комплекс» и «Российская академия наук».

Ключевые слова: Терминоведение, Термин, Терминология, Терминополе, Юридический термин, Номинация, Терминологизация, Терминоэлемент, Понятие, Язык закона, Определение, Университетский комплекс, Российская академия наук

Abstract

The article specifies the main indications of juridical terminology, determines a role of a juridical term in the law, and indicates kinds of normative terminology. Scientists' points of view on correlation of categories of "legal concept" and "juridical term" were stated. The main directions of terminology science development were specified. Authors of the article pay attention to the question of mutual relation between a standard language and a legal doctrine language as two most informative versions of the legal language and suggest legal formulations for concepts of "university complex" and "Russian Academy of Sciences".

Keywords: Terminology Science, Term, Terminology, Terminological Field, Juridical Term, Nomination, Term Formation, Terminological Element, Concept, Law Language, Definition, University Complex, Russian Academy of Sciences

Правовая терминология является важным разделом терминосистемы любого языка, что обусловлено, в первую очередь, местом и ролью в жизни и деятельности человека самой юриспруденции. Будучи уникальным материалом для исследования, юридическая терминология характеризуется большим разнообразием сфер применения по сравнению с другими терминосистемами.

Проблема изучения терминологии является одной из важнейших задач современного языкознания. Существует большое количество работ, в которых рассматривается само понятие юридического термина, его лингвистические и семантические составляющие, раскрывается содержание этого понятия^¹. Одним из сторонников создания новой науки «терминоведения» являлся А.Д. Хаютин, который еще в начале 1970-х годов выделил в ней три основных направления развития:

- собственно терминологическое, в котором на основании общелингвистических принципов определяются особенности терминологии как системы;

- терминографическое, представляющее собой фактически контрастивные исследования, целью которых является составление отраслевых терминологических словарей;

- терминоведческое, которое занимается исследованием конкретных терминов и терминосистем в отдельных языках или по отдельным отраслям знаний (частно-лингвистические исследования)^².

Если оставить в стороне вопрос о терминологической обоснованности наименования указанных направлений, то следует признать, что выделение именно этих векторов развития терминоведения является обоснованным и логическим.

В плане методологии, наше правоведение находится сегодня в принципиально иной, по сравнению с советским периодом, ситуации. Формирование иных социальных идеалов, официальные стратегии на построение либеральной рыночной экономики и правового государства, конституционное закрепление прав человека, текущие реформы и т.п. ставят перед юридическим сообществом ряд проблем, эффективное решение которых напрямую зависит от философской и методологической состоятельности правовой науки.

Анализируя обозначившиеся в теоретической литературе, можно выделить три варианта отношения авторов к проблеме. "Компромиссный", представители которого, признавая необходимость пересмотра марксистского видения права, ряд его положений считают сохраняющими свое значение и в современных условиях. "Реформистский" - ориентированный на коренной пересмотр отношения к марксистским идеям как не соответствующим современности и переход к одному из немарксистских направлений изучения государства и права. "Радикальный", объединяющий позиции правоведов, полагающих марксистское учение изначально научно несостоятельным и видящих свою задачу в создании новой теории права, отвечающей сегодняшним реалиям и содержащей разработку оптимальных путей правового строительства.

Исследование любой терминологической системы начинается с выяснения, что собственно понимается под терминологией в целом, а применительно к нашему исследованию – юридической терминологией. По этому вопросу существует обширная литература, поэтому приведем лишь некоторые наиболее интересные для нас определения^³.

Отсутствие в литературе единого мнения относительно юридической терминологии связано, прежде всего, с отсутствием единой точки зрения на понятие «термин». Большинство авторов, исследующих проблемы терминологии, сходятся во мнении, что общепринятого определения понятия «термин» не существует. Некоторые исследователи приводят по десять и более определений термина, сделанных с точки зрения разных наук, в которых используется терминология. Подробно это было рассмотрено в первой главе настоящего исследования.

Не вызывает сомнений тот факт (и с этим трудно не согласиться), что термин всегда обозначает понятие. Лингвистическая наука при определении термина стремится выявить и описать языковые свойства терминологии – отсюда интерес к вопросу о том, какие лексические единицы можно считать терминами. Классическая позиция выражена О.С.Ахмановой, которая считала, что основным признаком терминологичности единицы является ее субстантивный характер.

Это довольно распространенное мнение основывается на том, что познавательная деятельность человечества всегда проходила и проходит через именование объектов действительности, выявление их отличительных признаков с помощью словарных дефиниций. Поэтому «в европейских языках система существительных настолько развита, имеются настолько неограниченные возможности образовывать отглагольные существительные и отвлеченные существительные, образованные от основ прилагательных, что основной состав терминологического списка для этих языков вполне может быть исчерпан существительными»^⁴.

Д.С.Лотте отмечал, что «терминируются следующие основные категории понятий: процессы (явления), предметы, свойства, единицы измерения», то есть в основном имена существительные.^⁵

Известный исследователь юридической терминологии С.П.Хижняк также считает, что современные терминосистемы могут быть представлены с достаточной полнотой именно существительными и словосочетаниями на их основе^⁶, однако после анализа большого объема юридических текстов приходит к выводу, что «лишать глаголы и прилагательные статуса терминологичности в юридической терминологии нет оснований»^⁷. При этом следует иметь в виду, что прилагательные и глаголы будут входить в состав словосочетания на основе существительного при условии, что они объединены с базовым понятием общим терминологическим значением.

Приведем несколько дефиниций терминологии, которые в целом соответствуют юридической терминологии и на их основе попытаемся выявить признаки юридической терминологии.

Терминология – это:

слова и словесные комплексы, соотносящиеся с понятиями конкретной науки и вступающие в системные отношения с другими подобными словами и словесными комплексами, составляя вместе с ними в каждом случае особую замкнутую систему^⁸;
совокупность взаимообусловленных лексических единиц, служащих для обозначения понятий какой-либо отрасли человеческого знания, которые в свою очередь образуют систему ее понятий^⁹;
совокупность терминов, а термин – «лексическая единица определенного языка для специальных целей, обозначающая общее (конкретное или абстрактное) понятие^¹⁰.

Таким образом, к признакам юридической терминологии можно отнести:

- принадлежность к юриспруденции;

- принадлежность к определенной замкнутой и строгой системе в рамках юриспруденции;

- соотнесенность с правовыми понятиями.

Обратим внимание на то, что в приведенных определениях отсутствует такое свойство, как номинативность термина. Многие лингвисты считают номинативную функцию одним из отличительных признаков термина, однако мы, вслед за авторами приведенных выше определений, присоединимся к мнению А.А.Реформатского, который отмечал, что номинативная функция свойственна всем существительным и не является специфической характеристикой термина^¹¹.

Как известно, термин (от лат. terminus - граница, предел) - это "слово или словосочетание, являющееся названием специального понятия какой-либо сферы производства, науки или искусства", соответственно юридический термин представляет собой название понятия в области юриспруденции.

Роль юридических терминов в праве чрезвычайно велика. Они являются важнейшим средством юридической техники.

Несмотря на всю значимость юридической терминологии как средства выражения нормативного содержания права данная тема пока должным образом не исследована. Причем по ней практически отсутствуют специальные работы. Правда, проблемы юридической терминологии иногда затрагиваются в общих трудах по законодательной технике, а также в работах, посвященных языку права, законодательной технологии, правовым понятиям и их определениям. Между тем существует настоятельная потребность приведения терминологического аппарата юриспруденции в соответствие с требованиями времени. Сделать это без проведения соответствующих специальных научных исследований, разумеется, невозможно. Любая юридически значимая информация нуждается в языке, на котором она будет зафиксирована, передана и воспринята. Очевидно, что для этого необходим особый язык, язык юристов.

Традиционно язык юристов подразделяют на следующие виды: язык доктрины, т.е. правовой науки, язык закона и юридический разговорный язык. В частности, Ежи Врублевский говорит о наличии "доктринального языка, языка правоприменительной практики и юридического разговорного языка"^¹². Имре Сабо, наряду с научным юридическим языком и языком закона выделяет "судебный язык, язык публициста - правоведа, язык адвоката и др."^¹³

Если придерживаться традиционной градации юридического языка, то можно проследить чёткую взаимосвязь и взаимозависимость всех трёх его составляющих.

Одной из основных целей языка доктрины, безусловно, самого лексически сложного языка, является формирование на его основе языка закона, функционирующего в соответствии с установленными наукой требованиями. Сформировавшись и официально закрепившись, законодательный язык даёт материал для новых научных исследований, посвященных как содержанию, так и форме языка закона. Очевидно также, что юридический разговорный язык, вместе с разговорным языком в целом, служит источником для становления как доктринального, так и законодательного языка. И, наконец, доктринальный язык и язык закона в совокупности помогают в развитии и укреплении юридического разговорного языка, характеризующегося более свободным употреблением слов и выражений.

Наиболее показательным для исследования является язык закона. Безусловно, что для активного функционирования нормативного языка, необходимо наличие особого стиля, находящегося в пределах единой лексической системы и отличающегося наличием профессионального терминологического фонда. Таковым является особый стиль изложения законодательных норм, стиль законодательной речи, характеризующийся целостностью, логической завершённостью, директивностью и официальностью.

Текст закона не может быть незавершённым, оставляющим возможность заинтересованному лицу для произвольного расширительного, ограничительного или исправительного толкования. В законодательном тексте обязательно должны присутствовать волевые, властные формулировки, обладающие официальным характером.

Наиболее значимым компонентом языка закона является юридическая терминология. Однако весь юридический терминологический аппарат функционирует не изолированно, а в окружении обычных, общепонятных слов, при этом почти всегда в законодательном тексте можно отграничить общеупотребительные слова от специальных. Термины "всегда соотнесены со специальными понятиями, в отличие от общеобиходных слов, которые соотносятся с понятиями неспециальными"^¹⁴. Неразрывно связанный со специальным понятием, юридический термин служит не только его представителем, но и средством установления его связей, передачи и адекватного восприятия информации, заложенной в данном понятии. Понятие, в свою очередь, представляет "основу лексического значения слова"^¹⁵, в нём обобщённо отражаются наиболее существенные признаки предметов.

Понятие — это категория не языковая, а логическая, категория мышления. Однако, между термином и понятием существует неразрывная связь: понятие реализуется через слово.

С точки зрения формальной логики понятие — это форма мышления, неразрывно связанная с основной языковой единицей — словом. Понятия выражаются и закрепляются в словах и словосочетаниях, без которых невозможно ни формирование понятий, ни оперирование ими. Однако единство понятия и слова не означает их полного совпадения. В разных национальных языках, стилях речи, контекстах одно и то же понятие часто выражается разными словами. Кроме того, многие слова одного языка имеют не одно, а несколько значений^¹⁶. В то время как под термином традиционно понимается слово или словосочетание, обозначающее строго определенное понятие и характеризующееся однозначностью по крайней мере в пределах определенной науки или родственной группы наук^¹⁷.

Еще В.М. Савицкий писал: «разнобой в понимании терминов — это реальность, с которой нельзя не считаться»^¹⁸.

На наш взгляд, стоит согласиться с тем, что слова, выражающие оценочные понятия права, в принципе могут рассматриваться как термины, однако традиционное понятие термина говорит нам о том, что такой вариант их именования может вызывать возражения.

Р.М. Нигматдинов предлагает обсуждать проблему соотношения юридических понятий и юридических терминов в контексте проблемы содержания и формы права: «Что касается юридического понятия, то оно, несомненно, представляет собой категорию, отражающую содержательную (внутреннюю, невидимую) сторону права. Юридический термин, обозначая то или иное явление, относится уже к форме права (он информирует интерпретатора текста нормативного правового акта о закреплении в нем определенного понятия)»^¹⁹. С точки зрения Р.М. Нигматдинова, термин является лингвистической категорией. Терминами мы оперируем для выражения, обозначения, указания чего-либо, а потому и область их применения ограничивается именно текстом закона, иного нормативного акта либо научной работой. Но для правового мышления в процессе правоприменения оперирование лингвистическими конструктами неприемлемо и недопустимо. Здесь используются понятия и категории^²⁰.

В настоящее время в России недостаточно внимания уделяется прикладным научным исследованиям в области юридического языка и законодательной стилистики: изучение словаря законодательства, юридических экспертных систем, возможностей искусственного интеллекта в законотворчестве и правоприменительной практике. Эта ситуация уже сегодня порождает ряд проблем и станет серьезным препятствием для развития и совершенствования законодательства в будущем^²¹.

Понятие – это отражение явлений объективной действительности в их существенных признаках, мысль, выражающая сущность явления. Термин представляет понятие в соответствующей знаковой форме, является его носителем, внешним символом. Жесткая связь между понятием и термином не всегда очевидна. Понятие едино, а термин, как мы уже знаем, может обозначать и разные понятия, быть многозначным. Одно и то же понятие может обозначаться разными терминами. Термин может остаться прежним, в то время как обозначаемое им понятие с течением времени может претерпеть те или иные изменения, порой довольно существенные.

Юридический термин – это слово, которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью.

Юридическая терминология способствует точному и ясному формулированию правовых предписаний, достижению максимальной лаконичности юридического текста. Занимая в принципе незначительный объем нормативного текста, юридическая терминология представляет собой его базу, основной смысловой фундамент.

Важной чертой юридических терминов как средств профессиональной коммуникации является их тесная связь с мировоззрением и идеологией властвующего класса, с различными политическими и юридическими теориями, научными направлениями, правовым опытом.

Исследования в области российской юридической терминологии и юридических понятий идут по четырём основным направлениям: это - логико-лингвистические исследования^²², юридико-технические разработки^²³, семиотические исследования^²⁴ и интегративные исследования^²⁵.

Логико-лингвистические разработки состоят в исследовании и анализе терминологии, юридических понятий, грамматического строя речи законодателя. В отечественной науке одной из значимых работ в этой области является исследование института законодательства и сравнительного правоведения. В монографии «Язык закона»^²⁶ под редакцией А.С. Пиголкина авторы исследуют проблемы языка закона, проводят логико-лингвистический анализ действовавшего на тот момент законодательства, дают отправные положения о законодательном стиле как самостоятельном стиле литературной речи, о его особенностях, о соотношении понятия и термина и т.д.

Занимаясь вопросами законодательной техники авторский коллектив под руководством Ю.А. Тихомирова уделил большое внимание анализу правовых понятий в законодательном тексте^²⁷. В работе делается вывод о необходимости проведения серьёзных научных исследований для разработки методических рекомендаций по понятийно-терминологическому обеспечению законотворческого процесса, что, в свою очередь необходимо для успешного решения понятийно-терминологических проблем в сфере законотворчества.

Юридико-технические разработки заключаются в исследовании речи законодателя как искусства, особой техники построения нормативного текста. При этом юридико-технические разработки заключаются в исследованиях правил выражения законодательной мысли, разработанной законодательной стилистикой.

Семиотические исследования рассматривают правовой текст как знаковый феномен. Всякое изучение правовых явлений в определенной степени связано с пониманием языковых явлений.

Каждый из подходов к пониманию юридического понятия может обнаруживать не всю его сущность, а его отдельный момент, сторону, черту^²⁸.

Появляются интегративные исследования, которые объединяют все указанные выше направления. В них логико-лингвистический, юридико- технический и семиотический формы анализа и исследования текстуальной формы права не исключают, а дополняют друг друга, причем находятся в определенной зависимости от того или иного типа понимания права.

Представляется, что движение теоретической мысли в направлениях исследования юридических понятий условно можно представить в виде методологической пирамиды. В основании пирамиды лежат лингвистические приемы и средства. В центре - логические методы, на вершине - философские методы. Каждый из уровней пирамиды дает возможность изучить отдельный срез рассматриваемого правового явления. Соответственно этим уровням в дальнейшем будут выявлены сущностные начала юридических понятий.

Природа термина, в том числе юридического, как знака, т. е. семиотическая его сущность, не совпадает полностью с обычным словом общелитературного языка. Она сложнее, чем у слова общего употребления.

Термин именует специальное понятие. Специфика этого понятия в том, что оно не должно терять своей целостности, какими бы средствами и способами ни передавалось его содержание.

Термин, будь то слово (простое или сложное) или словосочетание (весьма разные по степени разложимости составляющих компонентов), представляет собой один знак, которому соответствует одно понятие. Обладая сложной внутренней семантической структурой, термин является единой, отдельной, самостоятельной единицей наименования^²⁹.

Термин традиционно характеризуется как обычное слово в особой функции на том основании, что любое слово может быть употреблено в функции термина. Действительно, термином может быть всякое слово (или почти всякое — здесь уточняющие признаки тоже необходимы — знаменательное слово, преимущественно — номинативное и т. п.). Однако обратное «превращение» (любой термин — слово) не безусловно, поскольку не любой термин выражен вербальными средствами (или: только вербальными средствами).

Все особенное, что не совпадает в характеристике термина с общим, что отличает термин от обычного слова, нельзя, по мнению В.П. Даниленко, как это традиционно принято, считать не главным, не принципиальным, вторичным, не затрагивающим знаковой сущности термина^³⁰. Отличие обиходного слова от термина затрагивает по крайней мере три основополагающих признака: как соотносятся знак и означаемое; каковы границы отдельного знака; что считать минимальной структурной единицей термина.

Соотношение знака и означаемого в термине должно выражаться в однозначном соответствии их, т. е. в известной «симметрии» терминологического знака (в отличие от асимметричной природы собственно знака- слова).

В юридической науке определение термина «юридическое понятие» расплывчато и неоднозначно.

Вообще понятие определяется:

1) в философии - форма мышления, отражающая существенные свойства, связи и отношения предметов и явлений. Основная логическая функция понятия - выделение общего, которое достигается посредством отвлечения от всех особенностей отдельных предметов данного класса.

2) В логике - мысль, в которой обобщаются и выделяются предметы некоторого класса по определенным общим и в совокупности специфическим для них признакам»^³¹.

Лингвисты используют более пространное определение: «Понятие - 1. Логически оформленная общая мысль о предмете, идея чего-нибудь... 2. Представление, сведения о чем-нибудь...»^³².

Понятие есть «такое единичное или общее представление, при помощи которого мы мысленно рассматриваем одни лишь существенные признаки объекта»^³³. Посредством отдельных понятий и понятийных систем отображаются фрагменты действительности, изучаемые различными научными теориями.

Общепринятые представления о понятиях можно соотнести с юридическими явлениями. Таким образом, юридическое понятие можно определить как представление юридического порядка, о предмете или множестве предметов, о качестве или их совокупности, взятых в наиболее существенных и отличительных признаках. Юридическое понятие – это аккумулированное значение такого или иного явления, служащее для передачи правовой информации.

В российской правовой науке нет единого мнения по проблеме соотношения научных терминов «правовые понятия» и «юридические понятия», так как учёные используют различные методы и критерии оценки данных явлений правового порядка.

В целом, юридические понятия входят в область позитивного права, то есть включают в себя те понятия, которые получили своё отражение в тексте нормативных правовых актов, причём нормативные правовые акты могут и не включать в своё текстуальное содержание их определения. Достаточно указания в тексте самого словесного обозначения понятия, без раскрытия его содержания, чтобы данная словесная форма предстала юридическим понятием. Несмотря на отсутствие раскрытия содержания некоторых юридических понятий в тексте нормативных правовых актов (республика, правовое государство, государственный орган и т.д.) они все равно являются предметом исследования юридической науки.

Правовые же понятия входят в сферу правосознания, охватывают правовую реальность как сложную конструкцию, выражают правосознание и его особенности, отражают сущность права. К основным правовым понятиям обычно относят такие понятия как: «свобода», «равенство», «справедливость», «закон»^³⁴. Как справедливо указывает в этой связи В.П. Малахов: «Все правовые понятия можно рассматривать как конкретизации и рационализации идеи права. Каждое из них отражает какую-то акциденцию права, принципиально не будучи способным выразить мысль сущности права в целом, каким бы широким по содержанию ни было то или иное понятие. Точно так же, сущность права не выражается и с помощью определённых сочетаний некоторых понятий. Только во всём своём многообразии и единстве они способны отразить и выразить эту сущность»^³⁵. Правовые понятия являются продуктом осмысления правовой наукой сложных институтов и явлений государственно-правовой реальности.

Рамки сущности юридического понятия подвижны. В своем развитии она порождает новые связи, охватывая все более широкие явления.

Необходимо отметить, что нельзя отождествлять юридические термины с юридическими понятиями, что иногда встречается в литературе как языковедческой, так и в юридической литературе, посвященной данной проблематике. Так Е.С. Шугрина считает, что синонимом слова «понятие» выступает слово «термин»^³⁶.

Однако, термин - это «слово или словосочетание, являющееся названием- специального понятия какой-либо - сферы, производства, науки или искусства»^³⁷, следовательно назначение юридического термина состоит в том, чтобы дать наименование соответствующему правовому понятию. Таким образом, мы будем исходить из методологической посылки что «понятие» является категорией логики, «термин» - категория лингвистики^³⁸.

Кроме того, А.А. Мелькин полностью разделяет позицию М.И. Ковалева, который полагает, что «понятия не отражают непосредственно реальной действительности ... они ближе к сущности явления... содержание понятий в сжатой форме фиксируется в словесных определениях, благодаря чему мы получаем возможность отличать одни объекты от других и формулировать значение вводимого в употребление термина»^³⁹.

В связи со сказанным далее обращает внимание А.А. Мелькин, проблему соотношения юридических понятий и юридических терминов следует обсуждать в контексте решения проблемы содержания и формы права. Что касается юридического понятия, то оно, несомненно, представляет собой категорию, отражающую содержательную (внутреннюю, невидимую) сторону права. Юридический же термин, обозначая то или иное понятие, относится уже к форме права (он информирует интерпретатора текста нормативного правового акта о закреплении в нем определенного понятия)^⁴⁰.

Юридическое понятие как специфическое «обозначение» правового явления, для того чтобы получить официальное значение, должно пройти через процедуру текстуализации, то есть должно быть соответствующим образом формализовано. Именно чёткая текстуальная определенность отличает юридическое понятие от научных, технических и других понятий. Немецкий ученый-правовед Г, Радбрух указывает: «С помощью опосредуемых правом (относящихся к праву) понятий формирование правовых понятий опирается на «преднаучные» понятия. Правовая наука создается не на почве бесформенной и аморфной данности, а на почве действительности, уже подготовленной для формирования преднаучными или даже внеправовыми научными понятиями. Правовая наука обладает понятийным аппаратом второго порядка, то есть производным, сформированным на основе понятий других наук...

Конечно, правовая наука воспринимает правовые понятия других наук только после их преобразования и адаптации для собственных нужд»^⁴¹.

Отсюда и вытекает первая методологическая установка: необходимость выявления сути этих преобразований, а также путей и средств адаптации.

Очевидно, что определение понятий - это логическая операция, раскрывающая его содержание.

Исследование проблем теории определений было начато в Древней Греции. Архит из Тарента, современник и друг Платона, является одним из первых мыслителей, специально занимавшийся теорией определений. Он сформулировал ряд требований к тому, как следует вводить термины по определению. Первым греческим мыслителем, который уделил особое внимание операциям с понятиями - делению и определению, а также общей теории смысла, был Платон. Классические трактовки определения в традиционной логике сформулированы Аристотелем^⁴².

Определение может выполнять двоякую роль. Во-первых, оно может служить для оформления нового юридического понятия, расширяя тем самым понятийный аппарат права. В этом случае встает вопрос о том, каким критериям должны удовлетворять подобные определения, каковы правила их закрепления. Во-вторых, определение может выявлять значение некоторого понятия, описывая его через другие юридические понятия. Здесь основная проблема состоит в поиске методов разрешения вопроса о том, можно ли некоторое данное исходное понятие определить через другие понятия. С этой точки зрения определение является результатом анализа взаимосвязи исходных (первичных) понятий.

Определение обладает формальной логической структурой и осуществляется всегда в рамках некоторого языка - отсюда необходимость рассматривать его с семантической точки зрения.

Вместе с тем определение юридического понятия имеет также познавательную сторону, поскольку с его помощью субъект получает юридически значимую информацию.

Изучение процессов возникновения понятий, изменения их содержания во времени, исчезновения отдельных понятий и их замены на более адекватные тому или иному периоду развития общества позволит выяснить логику формирования понятийного аппарата российского права, выявить преемственность юридических понятий и, в конечном счете, диалектически подойти к разработке концепции совершенствования, понятийного аппарата.

Юридические понятия встречаются уже в первых письменных источниках права. Так в Древнем Китае в Циньском уложении о наказаниях^⁴³, относящемся ко второй половине третьего века до нашей эры имеется запись: «Нанесение ранения со злодейским умыслом с помощью дубинки. Что называется дубинкой? [Любой] деревянный [предмет], с помощью которого можно нанести увечье, считается дубинкой»^⁴⁴.

Институт юридического понятия как элемента нормативного акта в истории российского права прошёл через целый ряд этапов развития, что, безусловно, отразилось на современном понимании и отношении профессиональных юристов, учёных к юридическим понятиям.

Многие терминологические ошибки, как указывает И.С. Квитко, связаны с нарушением правил и законов логики. Логические ошибки нередко лежат в основе недочетов в определениях, являются причиной неправильного употребления терминов вследствие неточных классификаций, нарушения отношений между понятиями^⁴⁵. Следует отметить, что этот вывод целиком и полностью применим и к образовательно-правовой терминологии.

Определить научное понятие - значит установить его наиболее существенные признаки, которые позволяют выделить это понятие из множества однородных, сходных.

Раскрывая содержание понятий и называя соотносимые с ними термины, как правило, одни термины заменяются другими. Конкретная языковая структура определений зависит от ряда обстоятельств^⁴⁶: от того, какое понятие определяется, — исходное или выводное, основное или вспомогательное, главное или производное и т. д.; от того, с какой целью формулируется определение, — специально или введено в контекст; от содержания понятий; от того, на кого рассчитано определение. Так, определение через ближайший род и видовое отличие представляет собой предложение, в котором слева находится определяемый термин, справа — определяющие термины (родовой и видовые признаки), которые соединены связкой «есть», заменяющими ее словами или знаками препинания.

Подбирая наиболее существенные видовые признаки в определении через род и видовое отличие, признаки происхождения — в генетических определениях и т. д., следует учитывать, с одной стороны, точность характеристики, а с другой — задачи текста, причем эти две стороны неразрывно связаны одна с другой и взаимно обусловлены.

Несмотря на различия, вызванные, прежде всего, целевой направленностью определений, существующая между ними внутренняя связь позволяет вывести общие правила, которым подчиняются все виды определений.

К ним, прежде всего, относятся выработанные формальной логикой правила определения понятий^⁴⁷

1. Определение должно быть соразмерным, то есть содержания и объемы определяемого и определяющего должны быть равны.

2. Видовым отличием должен быть признак (или группа признаков), свойственный только данному понятию и отсутствующий в других, относящихся к тому же роду.

3. Определение не должно содержать круга, то есть определяемое понятие не должно разъясняться посредством такого понятия, которое само делается ясным только посредством определяемого понятия.

4. Определение не должно быть отрицательным.

5. Определение не должно быть логически противоречивым.

6. Определение должно быть ясным, четким, то есть не содержать двусмысленностей.

Правильное определение должно быть объективным, охватывать наиболее важные стороны понятия, и в то же время ни одно определение не является раз навсегда данным, застывшим, неизменным. В меру расширения и углубления наших знаний о явлениях и связанных с ними понятиях изменяется и содержание определений.

Грамматически и стилистически определение должно соответствовать нормам литературного языка.

Несмотря на четкость требований, предъявляемых к определениям, многие из них имеют существенные недостатки, в свою очередь ведущие к нарушению точности терминов.

С точки зрения взаимосвязи определений и терминов можно выделить две группы недостатков.

Одни из них (И.С. Квитко называет их органическими) лежат в основе определений, поэтому терминам также присущи недостатки, обусловленные недостаточной точностью и четкостью границ понятия^⁴⁸.

Другая группа недостатков (по И.С. Квитко - случайные) обусловлена неправильным построением определения непосредственно в тексте научного документа. Эти недостатки отражаются не на природе термина, а лишь на его использовании, и точный в своей основе термин употребляется в конкретном случае неправильно. Опасность случайных нарушений нормы в употреблении термина состоит в том, что они вследствие неоднократных повторений могут стать органическими, расшатывающими систему терминов, снижающими ее информативность^⁴⁹.

Случайные недостатки определений не затрагивают системы понятий, и устранение их лежит в кругу обязанностей редактора.

Определяя место терминов в лексической системе языка, A.A. Реформатский отмечает: "...терминология - это очерченная подсистема внутри общей лексической системы данного языка, и притом подсистема наиболее обозримая и исчислимая, тем более, что терминология как подсистема в свою очередь распадается на подсистемы по тематическим признакам"^⁵⁰. Данное утверждение, характеризующее общую лексическую систему языка, с уверенностью можно отнести и к юридическому законодательному языку. В языке закона специальная терминология - это тоже своеобразная подсистема, составляющая скелет нормативного акта, и она тоже может распадаться по тематическим признакам на более мелкие терминологические совокупности. Например, в ГК РФ общей терминологической подсистемой будет являться система юридических терминов в целом в тексте закона, а деление по тематическим группам - это деление терминов по принадлежности к соответствующим видам прав (вещное, обязательственное и т.д.).

Для наиболее точного и грамотного анализа юридической терминологии, которая является весьма специфической частью общей терминологической системы, нам необходимо воспользоваться определением термина, данного в Словаре русского языка АН СССР (MAC): "Термин - это слово (или сочетание слов), являющееся точным обозначением определённого понятия какой-либо специальной области науки, техники, искусства, общественной жизни и т.п."^⁵¹ .

В связи с этим, необходимо остановиться на взаимоотношении нормативного языка и языка юридической доктрины, как двух наиболее информативных разновидностях юридического языка.

Общепризнанно, что язык науки имеет свои способы передачи информации. Он должен передавать точное знание предмета изложения, объяснять то или иное научное понятие, на основе логических посылок делать выводы, убеждать читателя аргументами, доказательствами, фактами. В нормативном акте всего этого не содержится. Нормативный акт не обладает логическими выводами и аргументированными расшифровками, в нём есть место только для властных предписаний. По замечанию А. С. Пиголкина: "язык юридической науки, как разновидность научного стиля речи, основан на тщательном описании предмета исследования, на доказывании того или иного вывода с помощью научных аргументов. Императивный стиль ему не свойственен. Наличие научной аргументации, примеров из практики делает язык правовой науки более пространным по сравнению с формулировками закона, которые отличаются лаконичностью и чёткостью"^⁵².

Юридическая доктрина обычно оперирует основными понятиями закона, поэтому применяемая в законе и научном юридическом тексте терминология часто совпадает. Однако научный текст обладает и своей собственной терминологической системой, не задействованной в тексте закона. "Теоретические" термины способствуют развитию правотворчества, создают основу для формирования юридически и лингвистически грамотных законов. Применяются в юридической науке и термины, которые выражают обобщённые правовые понятия, характеризующие право в целом, обозначающие специальные черты этого общественного явления ("право", "законность", "правопорядок", "правоотношение" и т.д.).

Юридические термины, разработанные правотворческими органами и используемые при подготовке проектов нормативных правовых актов, и юридические термины, используемые в правовой науке и юридической практике, различаются способом употребления того или иного термина в правовой сфере. Последние не обязательно фиксируются в правовом акте (например, три ветви власти, верховенство закона, правосознание, диспозиция юридической нормы и т.п.), но они также являются юридическими терминами. Между тем в работах, посвященных проблеме языка закона и законодательной техники, усматривается некоторая путаница при разграничении понятий «юридический термин», «специальные юридические понятия, выработанные законодателем» и «специальные термины областей науки, искусства, используемые в нормативных актах». А.С. Пиголкин в работе «Юридическая терминология и пути ее совершенствования»^⁵³, определяя виды юридических терминов, классифицирует их на термины, определенные в законе, и термины, не имеющие юридических определений. Он отмечает, что такие виды деления имеют отношение к правовому характеру терминов и играют существенную роль для законодательной техники. Тем самым ученый отмечает обособленность терминов, закрепленных в законодательных текстах, и это очевидно.

Каждый термин в нормативно-правовой системе, выполняет репрезентативную, семантическую и информационную функции, выступает как знак коннотационного типа^⁵⁴, то есть как средство внешнего материального выражения, представления, существования определенного мыслительного (логического) образования, отражающего действительность как материальную, так и идеальную. Поэтому такие высокие требования предъявляются как к правовым понятиям, так и обозначаемым их терминам. Целый ряд понятий в нашем законодательстве не определены или определены весьма приблизительно и нуждаются в существенных корректировках. В качестве примера в рамках образовательно-правовой терминосистемы можно привести понятия «университетский комплекс» и «Российская академия наук».

При подготовке настоящего исследования авторы выявили отсутствие в законодательстве четких и единообразных понятий терминов «

Blog

Правовая терминология и природа юридического понятия

Содержание