Многоязычье искусства.
Все виды художественной и эстетической деятельности создают свои разветвленные, богатые синонимами языки. Только благодаря этому могут существовать разные виды искусства.
Слово – вербальный знак. С учетом этого могут быть семиотически осмыслены важные проблемы взаимоотношения разных видов искусства, в том числе ведущее значение литературы в их системе. Слово сопровождает или комментирует все несловесные типы художественного творчества. При этом конструктивным признаком слова является множественность значений.
Театр – это сообщение, разворачивающееся в пространстве сцены и протекающее во времени. Важнейший элемент театрального языка – звучащая речь. Однако знаковая система театрального языка включает в себя как вербальные, так и невербальные знаки. При этом невербальные знаки охватывают и знаки-индексы, и иконические знаки, и знаки-символы. К знакам-индексам мы можем отнести, например, звук грома во время спектакля по пьесе “Король Лир” Шекспира, к иконическим – декорации, а к знакам-символам – изображение чайки на занавесе МХАТа.
Театр – это информационная полифония и организованная динамика сценических знаков. Порой зритель получает синхронно шесть–семь сообщений, исходящих от декораций, костюмов, освещения, размещения актеров в пространстве, от их жестов, мимики, речи.
Театральный знак – сложносоставной, комплексный, многокодовый. Многокодовость спектакля дает возможность театральному искусству одновременно обращаться и к зрителю-знатоку, который может постичь полный смысл представления, владея множеством его кодов, и к массе, которая может понять сценическое действие, владея лишь частью кодов. Дублирование, взаимодополнение каналов информации и кодов делает театральный спектакль особенно надежным и действенным средством художественной коммуникации.
Музыка на основе обобщения и обработки интонаций человеческой речи вырабатывает свой язык, который представляет собой иерархию уровней: отдельных звуков, звукосочетаний, аккордов. Звукоряд европейской музыки состоит из семи основных тонов. Одновременное сочетание трех и более тонов дает аккорд. Знаковую, смыслообразующую роль в музыке играют также громкость, темп, ритм и другие элементы. Из этих знаков складывается музыкальная фраза, которая является художественным высказыванием, музыкальным образом, а их система образует музыкальный текст.
В природе нет музыкального звука, а есть лишь шумы с той или иной степенью организованности. Музыкальный звук – феномен культуры. Если цвет в живописи можно описать через сопоставление с предметом (желтый – лимон), то музыкальный звук можно передать лишь через метафорическое описание. «Конкретная» музыка лишает шумы их природных свойств, превращая их в псевдозвуки. Претендуя на выражение какого-то конкретного смысла, она, как точно заметил
К. Леви-Стpocc лишь бродит около смысла. Семиотический анализ показывает, что меняя природу знаков музыкального языка, “конкретная музыка” разрушает саму музыку.
В кино единицей художественного высказывания является монтажная фраза, которая в немом кино часто сопровождалась словесным высказыванием (например, “кровавая бойня” в “Стачке”
С. Эйзенштейна), а в звуковом кино ей сопутствует кадр-эпизод.
Знаковая система изобразительного искусства складывалась исторически и по сей день находится в динамическом состоянии. В число смыслообразующих элементов системы живописи входят: обработанное плоское основание, правильные края карты и рама (в наскальной живописи эти факторы отсутствовали). В новое время появилась живопись, не изображающая глубинного пространства и необрамленная. Ее аналогом стала скульптура без пьедестала – подвешенная или стоящая на земле.
Знаковый смысл имеют части изобразительной плоскости, место изображения предмета на ней. На портрете кисти Э. Мунка погруженный в себя субъект расположен немного сбоку в пустом пространстве. Это дает художественно-смысловой эффект, который усиливается благодаря тому, что сосредоточенная поза и другие элементы изображения углубляют выражение грусти и отчуждения. Художник Х. Грис отмечал, что желтое пятно обладает различным визуальным “весом” вверху и внизу изобразительного поля. Знаковый смысл “верха” и “низа” в живописи связан с вертикальным положением человеческого тела, направлением сил тяжести, опытом ви2дения земли и неба. “Правое” и “левое” как части изобразительной плоскости обретают знаковую определенность в связи с традициями культуры, в частности, с исторически сложившимся типом письменности (направление чтения и письма), а также в связи с асимметрией правой и левой руки.
В язык живописи входят также формат картины и размер изображения той или иной фигуры. Скульптурные или живописные фигуры, превышающие натуральные размеры человека, обозначают величие изображаемой личности, а миниатюрный формат передает интимность, изящество, драгоценность объекта. В древнем искусстве главная фигура рисовалась иногда больше не только других фигур, но даже деревьев и гор. В эпоху Возрождения социальная значимость изображаемой фигуры начала выражаться другими знаковыми средствами: характером одеяния, знаками отличия, позой, местом расположения в изобразительном поле, соотнесенностью с другими фигурами.
Смыслообразующее значение имеют и такие элементы картины, как знаконесущая материя – нанесенные карандашом, пером, кистью линии и пятна (искусственные метки). Импрессионисты ввели в живопись новые знаки, способные передавать свет, воздушную среду, взаимодействие цветов.
Как только складывается гибкая, разветвленная, синонимически богатая знаковая система, так речь на этом языке обретает художественные качества или сами знаки, составляющие текст, обретают художественную выразительность.
Не только собственно искусство, но и эстетическая деятельность вырабатывает свой специфический язык, оказывающий последующее воздействие и на художественную культуру. Например, такая форма эстетической деятельности, как карнавал с его особым языком, проникает в художественную культуру, определяя многие ее особенности. Карнавал выработал целый язык символических конкретно-чувственных форм – от больших и сложных массовых действ до отдельных карнавальных жестов. Язык этот дифференцированно, можно сказать, членораздельно выражал единое, но очень сложное карнавальное мироощущение, проникающее во все его формы. Язык этот нельзя перевести сколько-нибудь полно и адекватно на словесный язык, тем более на язык отвлеченных понятий, но он поддается известной транспортировке на родственный ему по конкретно-чувственному характеру язык художественных образов, то есть на язык литературы.