< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

12.5. Роль полей идеологически-политического напряжения

Период XIX-XX вв. - эпоха зрелости глобальной экспансии буржуазии, которая давно, со времен Колумба и начала активности европейского колониализма стала разительно изменять мир. Глобализация планеты - знамение времени, с чем нельзя не считаться. Но следствием ее оказались многие важные перемены, в частности решительный курс в сторону генерального холизма мировых процессов, прежде остававшихся преимущественно региональными.

o Холизм (от греч. holos - целый, весь) - это включение всей обитаемой части планеты в сферу сколько-нибудь значимых событий, обретающих вследствие этого вид и сущность всемирно значимых, всепланетных.

Естественно, что подобное развитие событий повлекло за собой вполне ожидаемые следствия. Одним из них, причем, пожалуй, наиболее заметным, стало частое, почти перманентное состояние духовного дискомфорта, тревоги, спорадически перерастающее в напряжение, ведущее к конфликтам. Речь о том, что целесообразно назвать полем идеологически-политического напряжения. Такое понятие еще не является общеупотребительным в современной политологической терминологии и потому требует некоторых пояснений.

o В самом общем виде под полем идеологически-политического напряжения имеется в виду примерно то, что прежде можно было считать и именовать зонами политического влияния тех или иных держав в условиях ожесточенного соперничества за обладание этими зонами и готовности вести за них непримиримую борьбу. Это уточненное обозначение тенденции к обострению ситуации передела мира.

Но к одному этому дело не сводится, так как в нашем случае имеются в виду не только зоны политического влияния, т.е. непосредственного воздействия одних стран на другие, но и вполне очевидное влияние косвенное, идейное, доктринальное. Более того, влияние не только со стороны могущественных держав, но также со стороны идей и созданных на их основе идеологических, религиозных, даже псевдорелигиозных (типа марксистского социализма, коммунизма, маоизма) и прочих, вроде нацизма, конструкций. Векторы политического и идеологического влияния при этом могли совпадать, но могли и не совпадать.

пример

Влияние Запада, например, проникало в страны, весьма далекие от Европы, где появилось на свет. И только укрепившись, либо становилось решающей политической силой, либо оставалось лишь одним из идейно-институциональных стандартов, сосуществующих в той или другой стране. Не отличающиеся толерантностью ислам, марксизм и тем более нацизм распространялись или стремились распространиться в присущем им тесном идейно-политическом комплексе, потому что идеология и политика здесь были слиты воедино.

Напряжение, по крайней мере с XX в., начиналось с идей, а завершалось - не всегда, но чаще всего - политическим господством. Мало того, в своей тоталитарной модификации (а большую часть XX в. именно она господствовала в мире) это становилось пугающей естественной нормой. Сначала такое напряжение продемонстрировал большевизм в России, затем фашизм в Италии и нацизм в Германии. Произошло это еще до Второй мировой войны, победа в которой привела к коммунистическому напряжению в Китае и ряде других стран деколонизующегося Востока. Крушение СССР открыло дорогу радикально-экстремистскому исламу. Отчего мир так запылал, а сменявшие друг друга разные варианты-модификации поля напряжения стали надолго определять состояние доведенной до предела открытой вражды?

Начнем с того, что великий XIX в. с его триумфом буржуазного индустриального развития жестко поляризовал мир на две части - западную буржуазную и восточную колониальную. Хотя в реальности такая поляризация была очевидным противостоянием, в то время к противоборству она не привела. Напротив, доминантой ее было воздействие буржуазно-демократического мира на некапиталистический традиционный Восток, с тем чтобы преобразовать его по своему образу и подобию. Эта объективная сверхзадача оказалась грандиозным вызовом, создавшим мощный импульс в сторону ускоренной эволюции на вестернизованной западной основе. Некапиталистический мир вне Запада, в том числе и Россия, этому активно сопротивлялся, выдвигая идею самобытности в различных ее вариантах. В результате в этом мире возникали антиимпульсы, противостоявшие западному импульсу и в меру своих сил стремившиеся как-то его нейтрализовать. Появлялись и мощные европейские страны, претендовавшие на свою долю зависимого от них Востока.

На такой сложной основе постепенно сформировалось первое поле идеологически-политического напряжения. Вначале оно было слабо ощутимо, но вектор противостояния, вплоть до рубежа XIX-XX вв., был однозначным:

o с одной стороны, бурно развивавшийся демократический Запад с его экспансивной и интенсивной энергией;

o с другой - пробудившийся в ходе индустриальной вестернизации Восток, весьма недовольный своим пробуждением.

Однако XX в. внес весомые коррективы в этот процесс, положив конец кажущемуся единству глобального западного противостояния не-Западу. Противоречия между странами Запада, до поры до времени как-то решавшиеся на уровне европейской политики и дипломатии, вышли за пределы этого уровня, а многие из стран Востока оказались втянуты метрополиями во враждующие политические блоки.

На втором этапе своего существования поле напряжения изменило конфигурацию. Оно превратилось в противостояние мощных групп западных держав и обрело форму Первой мировой войны. Итогом стало ослабление Запада и появление в Европе тоталитарных режимов, два из которых - в СССР и Германии - в силу ряда благоприятствовавших этому обстоятельств превратились в глобальную идеологически-политическую силу. Начался третий этап с очередным изменением поля напряжения. Запад, став вынужденным союзником СССР, вместе с ним начал войну против фашистско-нацистской Германии, в которой соединенные силы одержали верх. В итоге этих глобальных исторических перемен во второй половине XX в. в мире сложился новый баланс сил. Вместе с ним в очередной раз изменилась и конфигурация поля напряжения. На четвертом этапе весьма ощутимого существования полей напряжения Запад, ослабленный мировыми войнами и борьбой за сохранение колониальных владений, оказался в состоянии противоборства с усилившимся СССР, который, как ни парадоксально прозвучит, после разрушительной и истребительной для его населения, но все же выигранной войны остался могущественной державой. Началась хорошо известная "холодная война", закончившаяся крушением СССР в последнем десятилетии XX в.

Здесь стоит приостановиться и подумать, что же в конечном счете пришло на смену полю напряжения в его первом варианте (XIX в.) противостояния западного и восточного блоков стран. Если всерьез задуматься, то достаточно легко выявится, что принципиальной перемены не произошло. Поле напряжения, изменяя свою конфигурацию под воздействием обстоятельств, совершило нечто вроде круга и пришло почти к исходному состоянию. На смену противостоянию, наблюдавшемуся в XIX в., пришло одновременно и нечто действительно новое, и в то же время сходное с прежним, аналогичное ему. Разумеется, если воспринимать СССР в качестве все того же Востока, противостоящего буржуазному Западу, а для этого есть основания, и главное из них - до предела резкая антизападная политика советского руководства, подкреплявшаяся соответствующими доктринальными идеологическими выпадами. Эти идеологические атаки в совокупности с мощным военно-политическим нажимом создавали такое же, только много более ощутимое поле идеологически-политического напряжения, которое противостояло Западу и прежде, до мировых войн. И если обратить внимание на то, что было слабо выражено, но существовало на Востоке, особенно на исламском Востоке, издавна и никогда не исчезало, то мы увидим все то же соотношение сил. Старый традиционный Восток с присущей ему структурой власти-собственности в различных ее модификациях, как бы воссоединившийся с советско-коммунистической структурой, решительно противостоял динамичному активно и ускоренно развивающемуся либеральному буржуазно-демократическому Западу.

Словом, перед нами все то же устойчивое противостояние двух сил, рождающее поле идеологически-политического напряжения. Изменились некоторые элементы (тоталитарные режимы - вариант традиционной восточной структуры), но не изменилась суть противостояния. Она в том, что продолжают противоборствовать две принципиально разные тенденции, две неодинаковые структуры, два противостоящих друг другу типа общества - Восток и Запад. Только сегодня, на последнем, пятом этапе-модификации поля напряжения, резко обострившемся уже в XXI в., выпавшую из рук СССР эстафету насилия подхватил столь же тоталитарно-террористический радикально-экстремистский исламизм. Может показаться, что на стороне динамичного Запада все мыслимые преимущества. Но на самом деле эти преимущества не могут безоговорочно работать в полную силу и в состоянии все обостряющегося напряжения в лучшем случае способны лишь нейтрализовать негативных возможности соперника, часто хотя и отстающего в развитии, тем не менее полного жизненных сил и вполне преуспевающего, опирающегося на свое энергично расширяющееся численное воспроизводство.

Теперь, оставив пока в стороне проблему полей идеологически-политического напряжения, обратим внимание на то, как в условиях существования этих полей страны деколонизованного Востока делали в середине XX в. выбор пути развития.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >