< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

11.3. Новые опасности и риски в современной геополитике

Как уже отмечалось, прогнозы экспертов свидетельствуют о том, что геополитическая модель мира сегодня находится в сложном, неравновесном, переходном состоянии. Существуют пессимистические прогнозы, согласно которым в ближайшем будущем есть все основания ожидать дальнейшего ужесточения противодействия "всех всем" с возникновением ситуативных краткосрочных объединений для решения конкретных проблем1. Помимо этого настораживает размах конфессиональных и этнонациональных конфликтов на цивилизационных разломах, отсутствие международных гарантий безопасности, что неизбежно толкает мир к новой гонке вооружений, в том числе и в малых странах, которые любой ценой стремятся получить ракетно-ядерные вооружения. Наихудший вариант, прогнозируемый экспертами, -присоединение в ближайшее время к ядерному клубу (помимо России, США, Великобритании, Франции, Китая, Индии и Пакистана) Ирана, КНДР, Тайваня и Японии.

Одновременно происходит процесс деградации "мирового Юга", состоящего в основном из стран Африки, который все чаще называют "серой зоной", "черной дырой" и "новым варварством, удушающим цивилизацию". По оценкам экспертов, сегодня от 40 до 50 стран Африки относятся к этому "мировому андеграунду", о котором СМИ предпочитают умалчивать. Кровавые конфликты в Анголе, Конго (Заире), Сомали, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне ежегодно уносят миллионы жизней, массовые разрушения отбрасывают экономику этих стран на столетия назад - к устаревшим способам производства и архаическим племенным идеологиям. Но цивилизованные страны не интересуются правами человека в этом районе земного шара, их словно больше вообще не существует в мировой геополитике.

Таким образом, еще одна тенденция, которая взрывает старые классические схемы геополитиков, - неуклонное сужение геополитической карты современного мира.

Многие эксперты сегодня прогнозируют дальнейшее расширение зоны "мирового варварства", что позволяет предположить все большее ограничение сферы активной геополитики. Эта геополитическая тенденция парадоксальным образом идет вразрез с общей тенденцией глобализации современного мира. Глобализация оказалась чреватой такими неуправляемыми процессами мировых трансформаций, которые скорее способствуют обнищанию и вытеснению на обочину мировой периферии, чем процветанию мировой цивилизации. И в сфере геополитики, где вопросы контроля над пространством находятся в фокусе внимания мировых центров силы, это сразу же проявилось предельно ясно.

Если классическая геополитика обладала важным качеством системности: соперничающие мировые центры силы стремились вовлечь в свою орбиту "третий мир", -то постклассическая геополитика полностью утратила интерес к мировой периферии, где бушуют гражданские войны и эпидемии. Нетрудно прогнозировать, что варваризация такой значительной части мира (40-50 стран уже сегодня) способна в недалеком будущем создать серьезные проблемы, о которых сегодня пока никто не хочет думать.

Глобальный экономический кризис сопровождается еще более стремительным обнищанием "мирового Юга", который скатывается к племенной архаике кровавых гражданских войн. На этой оси уже намечена безжалостная линия резервации и уничтожения "мирового Юга" - так называемая ось зла, которую предполагается просто "стереть с лица Земли".

Цивилизационный анализ мировой сие темы геополитических координат позволяет выявить еще одну особенность поствестфальской системы - стремительный рост конфуцианско-буддийской, индо-буддийской и исламской цивилизаций на фоне все более низких темпов развития западного мира. Эксперты Всемирного банка также прогнозируют бурное развитие этих восточных цивилизаций. Например, удельный вес Азии и Северной Африки в мировом ВВП вырос с 16,2% в 1950 г. до 29,9% в 2001 г.; в 2015 г. этот показатель может достигнуть 36,5%, т.е. вплотную приблизиться к уровню западных цивилизаций.

Более скромная роль США в мировой политике и экономике особенно остро ощущается на фоне весьма скептических прогнозов экономистов, которые обращают внимание на то, что за последние полвека доля США в мироном ВВП упала почти в полтора раза. Эксперты подчеркивают: американская экономика перегружена долгами, акции американских компаний сильно переоценены, а перспективы экономического роста в условиях выхода из кризиса блокируются достаточно высокими ценами на нефть. Активно заявляют о себе альтернативные фондовые биржи, которые оттягивают компании от американских фондовых бирж и даже объявляют о первичном размещении акций (IPO - Initial Public Offering). В частности, Лондон как- мировой финансовый центр конкурирует с и даже опередили его по количеству IPO. Доллар во время кризиса значительно упал по отношению к евро и английскому фунту, скорее всего, его курс будет снижаться также и по отношению к азиатским валютам. Большая часть иностранных авуаров в мире сейчас номинирована не в долларах, а шаги, нацеленные на определение цены па нефть в евро либо наборе валют, сделают американскую экономику еще более уязвимой перед лицом не только инфляции, но и валютных кризисов. В мировом импорте доля США в 2008 г. упала до 15%. И хотя ВВП США составляет сегодня более 25% общемирового, по прогнозам американских экономистов эта доля будет со временем снижаться по причине нынешней и прогнозируемой разницы между темпами роста Соединенных Штатов и "азиатских гигантов", а также других стран, многие из которых растут в два-три раза быстрее Америки.

Российские экономисты предупреждают: "Экономика США находится в крутом пике... экономика объединенной Европы не может "перепарить" отток капитала из США... Ближайшее прогнозируемое последствие этого кризиса - мировая экономическая дезинтеграция. Скорее всего, выход из структурного кризиса мировой экономики лежит в оздоровлении локальных рынков... М ир ждет перехода к усилению контроля за локальными рынками. Этот контроль может сегодня осуществить только государство. Те государства, которые наиболее эффективно смогут реализовать в своей деятельности именно функцию планирования, получат серьезные преимущества по итогам кризиса".

Цивилизационный анализ позволяет прогнозировать и бурный рост исламского фактора в мировой геополитике, что связано с ростом национального самосознания, прежде всего в странах арабского Востока. Несмотря на то что большинство исламских государств пока не входит в число мировых экономических лидеров, тем не менее среди 25 стран, которые показывают сегодня устойчивые темпы роста, почти половина относится к мусульманскому миру. Международные мусульманские организации пока не смогли выработать консолидированный подход к международным проблемам, но принадлежность к исламскому миру уже определяет внешнеполитические позиции большинства государств Востока.

Наконец, еще одним новым фактором поствестфальской системы геополитических координат является переход к новым постклассическим технологиям контроля над пространством, которые диктует информационная революция.

В начале нового века США полностью переориентировались на технологии информационной войны, которую называют сетевой (network-centric warfare). Концепция информационной войны положена в основу программы американского военного строительства на период до 2020 г. ("Joint Vision 2020").

Концепция информационной войны предусматривает использование массированных коммуникационных потоков, где действуют разрушительные информационные фантомы: "ось зла", "столкновение цивилизаций", "борьба с терроризмом", "нарушение прав человека". Эти фантомы становятся частью эффективных геополитических технологий в борьбе за контроль над пространством.

Эксперты считают, что об ориентации США на ведение "сетевой войны" с помощью информационного оружия косвенно позволяют судить и опубликованные в 2002 и 2006 г. концепции стратегии США в области национальной безопасности, провозгласившие на уровне государственной доктрины переход к планам превентивной войны в рамках глобального интервенционизма. Речь вдет о переходе к стратегии упреждающих действий, включающей в себя возможность нанесения превентивных ударов. Военные операции в Югославии, Афганистане и Ираке уже продемонстрировали на практике действие новой геополитической стратегии США.

К числу новых информационных технологий в геополитике относится и стратегия программирующего лидерства, позволяющая мировому гегемону "превентивно" формулировать повестку дня по наиболее важным вопросам.

Таким образом, современные технологии контроля над пространством приобретают все более виртуальные формы, что, однако, не исключает вслед за информационным наступлением проведение "горячих" операций, призванных закрепить "моральные победы".

Наконец, последний важный постклассический фактор формирования поствестфальской системы геополитических координат - глобализация. Она принесла с собой новый нетрадиционный для геополитики класс угроз, связанный с неуправляемыми миграционными потоками, глобальным наркотрафиком, сетевым виртуальным андеграундом неформальных международных организаций, многие из которых являются откровенно террористическими.

Сегодня в глобальном мире сталкиваются не только интеллекты, финансы, организационные принципы, технические возможности, технологические решения, но и прежде всего мировоззрения, кодексы поведения прежней цивилизации и новой культуры. Постепенно на планете выстраиваются глобальные и многоярусные сети легальных и нелегальных организаций. Неформальный стиль и гибкость подобных организмов оказывается их существенным преимуществом. В новой, неформализованной международной среде сетевые конгломераты прочерчивают границы собственной полифоничной и динамичной географии, выступая в качестве хотя и виртуальных, но на деле равнозначных партнеров привычных государственных и корпоративных структур управления. Таким образом, современное геополитическое пространство пронизано сетевыми структурами, которые весьма произвольно пересекают силовые геополитические линии, внося новые акценты в геополитические правила игры.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >