< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

Глава 8. Мы помним все?

А. Блок в знаменитом стихотворении "Скифы" писал:

Мы любим вес - и жар холодных числ,

И дар божественных видений.

Нам внятно все - и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений...

Мы помним все - парижских улиц ад,

И венецьянские прохлады.

Лимонных рощ далекий аромат,

И Кельна дымные громады...

Является ли преувеличением, художественной гиперболой тезис о том, что мы помним все, что с нами было? Вопрос можно поставить и по-другому: в какой степени наша память хранит подробности потока текущих событий? Вначале этого раздела упоминалось о том, что наиболее легко вспоминаются яркие, эмоционально окрашенные события прошлого, события, имеющие важное значение для человека. Однако, с другой стороны, все знают, что иногда (конечно, не всегда) мы способны вспомнить, казалось бы, малозначимые или прочно забытые детали. Причем такое вспоминание происходит не только в результате упорных усилий, но иногда и, может быть, не так уж редко, какие-то мелкие эпизоды и подробности всплывают в памяти сами собой, в результате каких-то не совсем понятных и странных ассоциаций.

Наличие огромного, не поддающегося точной оценке объема долговременной памяти человека еще не означает, что эта память содержит множество записей, сделанных "про запас", на всякий случай. В итоге вопрос о том, с какой точностью и детальностью происходит запоминание событий, на сегодняшний день также остается открытым.

М.А. Булгаков пишет: "Удивительно устроена человеческая память. Ведь вот, кажется, и недавно все это было, а между тем восстановить события стройно и последовательно нет никакой возможности. Выпали звенья из цепи! Кой-что вспоминаешь, прямо так и загорится перед глазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось, и только одна труха и какой-то дождик в памяти. Да, впрочем труха и есть. Дождик? Дождик?". И далее: "Так прошло много ночей, их я помню, новее как-тоскопом, - было холодно спать. Дни же как-то вымыло из памяти - ничего не помню... но все это как-то слилось в моей памяти, не оставив ничего, кроме скуки в ней, все это я позабыл" (7: 394, 398).

Тем не менее к настоящему времени накопилось множество экспериментальных данных, свидетельствующих в пользу удивительной детальности информации, хранящейся в долговременной памяти. Типичными примерами таких событий являются эпизоды детских воспоминаний. Причем воспоминаний, относящихся к самому раннему детству. Характерно, что эти эпизоды часто вспоминаются как вполне рядовые, "проходные", не кажутся человеку какими-то особенными, связанными ссущественными вехами его жизни. Свидетельствует ли это о наличии в долговременной памяти других подобных эпизодов или же вспоминаемые эпизоды являются все-таки особенными, остается непонятным.

Например, можно предположить, что особенность этих эпизодов связана не столько с ними самими, сколько с тем, что их запоминание проходило на фоне мощных пиков активности автономно работающих систем бодрствования и внимания. Определяющее значение для запоминания, возможно, имеет также уровень активности систем, связанных с эмоциональным фоном и уровнем мотиваций, в частности таких мотиваций, как любопытство, любознательность. Закономерности работы таких систем свидетельствуют о том, что они функционируют автономно, независимо от систем восприятия и запоминания. Кроме того, важно отметить, что эти системы обладают собственными ритмами повышения и понижения активности. Условия начала и конца запоминания определяются моментами превышения уровнями активности некоторых пороговых значений, устанавливающихся в зависимости от индивидуальных характеристик человека, например таких, как тип личности, темперамент, степень заинтересованности и т.д. (рис. 3.12).

В качестве другого яркого и нам його менее обычного примера детальности представления данных в долговременной памяти, по-видимому; можно рассматривать "вспышки пережитого" ("flash-bаск"), описанные выше в главе "Образная память при электрическом раздражении мозга". Часто эти вспышки освещают незначительные, казалось бы, давно забытые человеком эпизоды, на которые он в свое время не обращал особого внимания, причем всегда вспоминаемые эпизоды более живы, чем то, что можно вспомнить произвольно. Как следует из протоколов наблюдений за людьми, получавшими в ходе нейрохирургических операций такие раздражения, из глубин их памяти возникали самые разнообразные комплексы зрительных, слуховых, тактильных образов, причем одновременно с образами активировались и смысловые, знаковые ассоциации, вспоминались не только ощущения, ной мысли, имевшие место в прошлом, вовремя вспоминаемой ситуации.

Р и с. 3.12. Гипотетическая схема механизмов отбора текущей информации для записи в долговременную память. Сохранение текущего эпизода в памяти определяется совпадением его времени с пиком уровней внимания и бодрствования (а), а также с наличием в данное время выраженного эмоционального фона или уровня мотиваций (заинтересованности в данном виде деятельности) (б)

Так, поданным (44:53,57), в результате электрического раздражения больная М.М. сообщила о целом комплексе сенсорных и смысловых ощущений: "Знакомое воспоминание - место, где я вешала пальто - куда я хожу на работу". В другом случае больная Г.Ф. при электрическом раздражении слышала голос своего маленького сына Франка, находившегося недалеко от кухни, где она как бы находилась, наряду с этим она слышала и другие "сопутствующие" звуки, имевшие место в прошлом в той ситуации. Когда через десять дней после операции Г.Ф. попросили дать интерпретацию своих ощущений, она сказала: "О, нет, это казалось реальнее, чем простое воспоминание... Конечно, я слышала Франка, как я слышала его много раз, тысячу раз".

Характерно, что без раздражения электрическим током больная не была в состоянии вспомнить ни одну из множества деталей эпизода, таких, "как гудение автомобиля, которое означало бы, что Франк в опасности, или крики других детей, лай собак, т.е. то, что образует "сопутствующие" звуки в каждом случае" (44: 55-56). При этом, по словам нейрохирургов, специфика "flash-bаск" заключается не только в том, что в ходе воспоминаний возникают многие незначительные детали, но и в том, что часто при повторном раздражении "лента" памяти начинает повторяться с того же самого момента времени. События начинают и прекращают разворачиваться с началом и концом раздражающего воздействия тока. Причем никогда не отмечались случаи обратного разворачивания временных событий, память всегда движется вперед с неизменным шагом времени.

Отмечено, что "вспышки пережитого" всегда имеют выраженные зрительные и слуховые компоненты. Интересным также является то, что им свойственна динамичность и не свойственна статичность образов. В этом плане характерным является замечание авторов книги "Речь и мозговые механизмы" о том, что феномен "flash-Ьаск" похож на то, "как будто бы поток сознан ия течет вновь точно так же, как когда-то в прошлом". Больные в чем-то опровергают Гераклита, который говорил, что нельзя дважды войти в один поток. "Больные, по-видимому, могут это сделать. Поток в какой-то мере тот же, но больной осведомлен о чем-то большем; у него имеется двойное сознание. Больной входит в поток прошлого таким же, каким он был в прошлом, но, когда он смотрит на берега потока, он знает также и настоящее... Больные никогда не считали свои ответы воспоминаниями. Им представлялось, что они как будто вновь слышат, вновь видят - вторично переживают моменты прошлого".

Следует заметить, что эффект, близкий к "вспышкам пережитого", иногда имеет место и в обычных ситуациях, когда у здорового человека неожиданно возникает ощущение "ложной памяти" - ему кажется, что все происходящее в данный момент с ним уже было когда-то раньше. Это ощущение получило красиво звучащее название "deja vu" - переживание уже виденного. Вариантом "ложной памяти" может быть не только ошибочное чувство знакомости. Во многих случаях имеет место противоположное чувство, когда знакомое, обычное окружающее на какое-то мгновение представляется странным и абсурдным, расстояния до хорошо знакомых видимых или слышимых предметов кажутся искаженными, увеличенными или уменьшенными.

Возможно, такие ощущения возникают как результат ошибок, сбое в механизма подсознательного сравнения текущей ситуации и воспоминаний прошлого. Другими словами, в результате ошибок в совместной работе механизмов сопоставления данных кратковременной и долговременной памяти, механизмов распознавания, сопоставления и интерпретации этих данных (рис. 3.13).

Механизм эффекта "deja vu", как считается, связан с краткосрочным повышением электрической активности в височных структурах коры головного мозга. Возникновение высокоамплитудных, синхронизированных колебаний электрической активности в локальных областях височной коры, по-видимому, играет ту же роль, что и искусственная электростимуляция. В этом плане стоит подчеркнуть, что если эффект "deja vu" у здоровых людей встречается относительно редко, то у больных височной эпилепсией он имеет место довольно часто.

Этот эффект, как правило, входит в комплекс ощущений, связанных с так называемой аурой, то есть в ощущения, появляющиеся при приближении припадка. Суть механизма эпилептического припадка непосредственно связана с появлением в височной области коры одного или обоих полушарий мозга очагов высокоамплитудной,

Р и с. 3.13. Гипотетическая схема возникновения эффектов ложной памяти, типа "ранее пережитого" ("deja vu"), или обратных эффектов, типа "странности обычной ситуации", когда хорошо знакомое окружение вдруг кажется странным, абсурдным иногда зловещим или таинственным

синхронизованной электрической активности, четко регистрируемых на энцефалограмме, снимаемой с соответствующих участков кожи головы больных людей.

Возможно, эффект "deja vu" лежит в основе различных широко распространенных представлений о переселении душ, или реинкарнации. Действительно, объективное наличие у человека эффекта "ложной памяти", ощущение того, что раньше он был здесь, в месте, где он никак не мог быть в течение этой жизни, естественным образом вызывает предположение, что он был здесь в другой жизни. Распространенность представлений о переселении душ у разных народов всех времен и континентов следует из множества религиозных, мистических и светских книг и рукописей, и это, по-видимому говорит о том, что эффект "deja vu" неотделим от психики человека.

Прямые и косвенные описания этого эффекта встречаются во многих научно-фантастических произведениях. Хорошей иллюстрацией "deja vu" и связанного с ним состояния ауры является пример кратковременного изменения обычного мировосприятия, описанный в повести А. и Б. Стругацких "Пикник на обочине": "Такого с ним никогда еще не было вне Зоны, дай в Зоне случалось всего раза два или три. Он вдруг словно попал в другой мир. Миллионы запахов разом обрушились на него - резких, сладких, металлических, ласковых, опасных, тревожных, огромных, как дома, крошечных, как пылинки, грубых, как булыжники, тонких и сложных, как часовые механизмы. Воздух сделался твердым, в нем объявились грани, поверхности, утлы, словно пространство заполнилось огромными шершавыми шарами, скользкими пирамидами, гигантскими колючими кристаллами, и через все это приходилось протискиваться, как во сне, через темную лавку старьевщика, забитую старинной уродливой мебелью... Это длилось какой-то миг. Он открыл глаза и все пропало. Это был не другой мир - это прежний знакомый мир повернулся к нему другой, неизвестной стороной, сторона эта открылась ему на мгновение и снова закрылась наглухо, прежде чем он успел разобраться..."

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >