< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

2.14. Квазитеологическая интерпретация Ж. Эллюля

Французский философ Жак Эллюль (1912-1994) обратился к анализу феномена техники, находясь под впечатлением произведений Карла Маркса, который много внимания уделил связке "капитал - техника". Однако Эллюль в отличие от Маркса решил, что главным содержанием современного общества является не капитал, а техника. В качестве универсальной общественной силы техника становится нашей средой, которая полностью заменила собой природу: "Что имеет значение - так это Техника". Если феномен техники не осознается, то невозможно противостоять его экспансии. В таком случае все подчиняется технике: и политика, и искусство, и обыденная жизнь. Пренебрегать изучением техники опасно, поскольку уделом людей тогда оказывается не освобождение, а закабаление. Люди обречены жить в техническом мире, но его можно приспособить к нашим чаяниям, которые выражаются следующем:

1) помощи "третьему" миру;

2) отказе от использования власти;

3) развитии способностей людей;

4) резком сокращении рабочего времени;

5) экономии любого времени.

Как видим, Эллюль выдвигает ряд требований, которые имеют социальный, политический и экономический характер. Развитие техники совместимо с ними, поэтому философ считает возможным освобождение от техники как от слепой силы, якобы непременно закабаляющей людей. Нет необходимости в демонизации техники: значительно актуальнее понять возможности развития человека, живущего в техногенную эпоху. Но что является высшим критерием подлинности человека? Эллюль не находит его в марксизме. В этой связи он обращается к христианской теологии, согласно которой "Бог есть любовь".

В творчестве Эллюля мирно сосуществуют теологические, неомарксистские и неоанархические идеи, но в конечном счете приоритет отдается первым из них, сконцентрированным в концепте божественной любви. Согласно интерпретации Эллюля, Библия, равно как и любое другое произведение, заслуживает критики. В частности, неверно, что раем для людей не может стать жизнь на Земле. Но в любом случае остается в силе принцип любви.

В своих рассуждениях Эллюль обходится концептами социальных наук и теологии, а до концептов техникологических наук дело, по сути, не доходит. В итоге его рефрен "Что имеет значение - так это Техника" начинает звучать как-то приглушенно. Опорой мира оказывается все-таки не техника, а концепты социального знания, причем не обязательно научного. В очередной раз интерпретация техники лишена метанаучного содержания.

Выводы

1. Ж. Эллюль, следуя идея марксизма, стремится вписать технику в социальный контекст.

2. В решающий момент Ж. Эллюль обращается к теологии, но проходит мимо потенциала наук.

2.15. Неомарксистская интерпретация Т. Адорно, Г. Маркузе и Э. Финберга

В XIX в. не было экономико-политического движения, которое концентрировало бы свое внимание на феномене техники в большей степени, чем марксизм. Карл Маркс заложил основания философской традиции, которая простирается до наших дней, поэтому необходимо хотя бы кратко обрисовать основные вехи ее длительного развития.

Исторический экскурс

Карл Маркс (1818-1883) широко известен в качестве основателя материалистического понимания истории, согласно которому "способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще". Способ производства включает производственные отношения, "которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил". Производительные силы включают вещественные и субъективные факторы, которые в современном обществе в наиболее развитом виде представлены наукой.

Здесь мы вынуждены указать на недостаточную последовательность воззрений Маркса. Все наши попытки представить его воззрения в непротиворечивом виде не привели к решающему успеху. Не сделано это и в работах других авторов. Не ясно, что стоит у Маркса на первом месте - то ли экономическое хозяйство, то ли техника, к которой относятся средства труда. Многие его выводы говорят в пользу первого решения, ведь не случайно он позиционирует себя в качестве экономиста. Тем не менее когда Маркс характеризует производительные силы, то он всячески подчеркивает первостепенную актуальность машинизированной техники. Однако техника изобретается и приводится в действие человеком, следовательно, личностные факторы важнее вещественно-технических. Но признав это, придется поставить под сомнение само материалистическое понимание истории, ибо личностные факторы духовны. В то же время в воззрениях Маркса есть такие положения, которые, будучи объединены в систему, не противоречат друг другу:

1. Техника - один из важнейших факторов жизнедеятельности общества, актуальность которого постоянно возрастает.

2. При капитализме использование техники направлено на интенсификацию эксплуатации человека.

3. При социализме техника способствует гармоническому развитию личности.

В XX в. марксизм стал предметом исследований как в Советском Союзе, так и на Западе. В СССР критика воззрений Маркса была под запретом, поэтому в работах советских авторов противоречивость воззрений классика не преодолевалась. На Западе марксизм оценивался в более раскованной манере. В этом смысле актуальнейшее значение имела Франкфуртская школа, непосредственно созданная для дальнейшего развития марксистских воззрений. По сути, речь идет о варианте неомарксизма.

Интерпретация природы техники представителями Франкфуртской школы. При характеристике Франкфуртской школы обычно выделяют первое и второе поколение ее представителей. Лидерами первого поколения были Макс Хоркхаймер (1895-1973) и Теодор Адорно (1903-1969), второго - Герберт Маркузе (1898-1979) и Юрген Хабермас (р. 1929). Все эти авторы, за исключением Хоркхаймера, стремились определить общественный статус техники. Их решающая идея состояла в том, что в сфере технической деятельности господствует не критический разум, необходимый для свободного развития личности, а инструментальный. В силу этого техника вторична.

Теодор Адорно подчеркивал, что "техника не является ни первенствующей общественной сущностью, ни человечностью, а только чем-то производным, формой организации человеческого труда". Он полагал, что ученые, в том числе техникологи, в силу специализации труда не видят общество как целое. Поэтому они, равно как и ученые всех других специальностей, способны охарактеризовать технику лишь односторонне, неизбежно приходя в противоречие с гуманизмом. Выход из этого положения он так и не нашел.

Герберт Маркузе подошел к оценке техники и науки с мерками их возрастающей рациональности. Вслед за социологом Максом Вебером он утверждал, что рационализация ведет к бюрократизации общества, т.е. потенциал эксплуатации сосредоточен в самой рационализации. В этой связи техника и наука превращаются в самостоятельные силы, становятся формами не столько познания, сколько идеологии, подчиняя себе все сферы жизни. Драма заключается в том, что отказаться от техники невозможно, а в результате формируется деструктивное начало, которое выражается в неизбежности порабощения человека и природы техникой. Но есть ли выход из создавшейся ситуации? Надеяться приходится в основном на диалектику развития общества, где конструктивные силы неизбежно переплетены с деконструкцией.

"В той степени, в какой сознание определяется потребностями и интересами общества, оно "несвободно"; в той мере, в каковой существующее общество является иррациональным, сознание становится свободным лишь в борьбе с ним во имя высшей исторической рациональности".

Такой ответ Маркузе не удовлетворил Юргена Хабермаса, который приурочил к 70-летию своего старшего товарища книгу "Техника и наука как "идеология"" (1968). Основная его идея состоит в том, что коммуникативный разум, реализующийся в дискурсивной практике и рассматривающий желательность и плодотворность некоторых норм, преодолевает возможный репрессивный характер техники1. Нет никакой необходимости в отказе от технического разума: достаточно поставить его в подчиненное положение по отношению к социальным нормам. Позднее в своих многочисленных публикациях Хабермас стал связывать институт социальных норм с дискурсивной этикой. Таким образом, Хабермас характеризует технический разум как инструментальный, но смягчает эту интерпретацию за счет утверждения возможности гармонии между инструментальным и коммуникативным разумом.

Интерпретация природы техники североамериканскими авторами. Перейдя к анализу неомарксистской тенденции в североамериканском регионе, прежде всего в США и Канаде, мы убедимся, что и здесь критика техники в почете. В неомарксистском духе развивают философию техникологии многие авторы, в частности Маркс Вартофский (р. 1928), Роберт Коэн (р. 1923), Эндрю Финберг (р. 1943). Особый интерес вызывают многочисленные работы канадско-американского философа техники Эндрю Финберга. За основу анализа мы решили избрать одну из его последних работ с характерным названием "Хайдеггер и Маркузе: катастрофа и искупление истории" (2005).

Теоретическая разработка

Эндрю Финберг ищет пути освобождения современного общества от навязываемого ему глобального технологического детерминизма, от которого вроде бы не увернуться. Плодотворные идеи на сей счет он находит у Хайдеггера и Маркузе. Мартин Хайдеггер настаивал на необходимости сохранения всего богатства мира, который ни в коем случае не должен обедняться. Технический мир необходимо трансформировать таким образом, чтобы он напоминал мир искусства.

Герберт Маркузе в конечном счете пошел в том же направлении. В 1969 г. он предложил эстетическую теорию чувственного мира человека, при этом эстетика понималась им не столько как достижение возвышенных эмоциональных аффектов, сколько как любовь к жизни, включающая неопределенную эротику. Финберг решительно присоединяется к Маркузе: избавление приносит не наука, а следование богатству жизненного опыта, неполнота и несовершенство которого подгоняют деятельность человека вперед.

Следует отметить, что в рамках неомарксизма было намечено два пути преодоления язв техногенной цивилизации. Согласно первому из них избавление приходит со стороны эстетики (Т. Адорно, Г. Маркузе). При втором подходе освобождение человека связано с этикой (Ю. Хабермас, К.-О. Апель). Финберг от второго пути открещивается, поскольку этика тяготеет к универсальным принципам, которые приводят к обеднению жизни.

Теоретическая разработка

В кратчайшем виде теория Э. Финберга такова:

1. Технические факторы неотделимы от социальных, причем именно последние наиболее актуальны.

2. При интерпретации техники следует использовать исторический метод, учитывая разнонаправленность эволюции техники.

3. Техника требует демократического социального устройства.

4. Технические артефакты должны рассматриваться не только сами по себе, но и в горизонтах эстетики и этики, т.е. метатеории.

5. Богатство чувственного мира представлено прежде всего в эстетике, а не в этике, тяготеющей к понятийному строю науки.

6. Эстетизация чувственного мира человека, субъекта техногенной цивилизации, - желанный маяк в его жизненных перипетиях.

Против неомарксистов выдвигались многочисленные аргументы. Наиболее часто фигурируют следующие три. Во-первых, ни в одной стране мира марксистская программа не привела к желанным успехам. Во-вторых, она представляет собой социальную утопию. В-третьих, эстетически ориентированных исследователей обвиняют в иррационализме. На эти обвинения следуют контрдоводы. Первый аргумент отвергается постольку, поскольку абсолютное большинство неомарксистов представляют себя не в качестве не сторонников коммунистических режимов, а как критиков современного капиталистического общества, исповедующего идеалы глобализма. Обвинение в утопизме тоже опровергается, ибо нет альтернативы упомянутой выше критике. Упрек в аморальности также не принимается. Э. Финберг, например, отмечает, что он выступает не против института социальных норм, а против их абсолютизации в этических теориях.

Отметим, что марксистам и неомарксистам не удается избежать искушения метафизикой. Исследователь, ориентирующийся на метанауку, рассматривает круг проблем, интересующих неомарксистов, следующим образом. Рассмотрим, с одной стороны, техникологические науки, а с другой - социальные дисциплины. Выделим их концепты, а затем установим, в какой степени они способствуют или препятствуют социальному и техническому прогрессу. В таком случае программа дальнейших действий становится вполне очевидной. Проклятие всеобщей рационализации отпадает само собой.

Выводы

1. Марксисты стремятся рассмотреть технику как социальный феномен, полагая, что если он искажается, то техника превращается в идеологию.

2. Чтобы избежать превращения техники в идеологию, следует придать ей этический или эстетический вид.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >