Факторы дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в условиях рыночной трансформации тема диссертации по экономике, полный текст автореферата
Автореферат
| Ученая степень | кандидат экономических наук |
| Автор | Попова, Дарья Олеговна |
| Место защиты | Москва |
| Год | 2004 |
| Шифр ВАК РФ | 08.00.05 |
Диссертация
Автореферат диссертации по теме "Факторы дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в условиях рыночной трансформации"
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ
На правах рукописи
Попова Дарья Олеговна
ФАКТОРЫ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ДОМОХОЗЯЙСТВ ПО УРОВНЮ ЭКОНОМИЧЕСКОГО БЛАГОСОСТОЯНИЯ В УСЛОВИЯХ РЫНОЧНОЙ
ТРАНСФОРМАЦИИ
Специальность: 08.00.05 - Экономика и управление народным хозяйством Специализация - Экономика народонаселения и демография
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук
Москва - 2004
Работа выпонена в Институте социально-экономических проблем народонаселения Российской Академии Наук.
Научный руководитель
Официальные оппоненты
Ведущая организация
кандидат экономических наук Овчарова Л.Н.
доктор экономических наук Суворов А. В.
кандидат экономических наук Мигранова Л. А.
Институт Комплексных Социальных Исследований Российской Академии Наук
Защита состоится 20 апреля 2004 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д-002.091.01 в Институте социально-экономических проблем народонаселения РАН по адресу: 117218, г. Москва, Нахимовский проспект, д. 32, ауд. 923.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСЭПН РАН.
Автореферат разослан л 9 марта 2004 г.
Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат экономических наук
Е.В. Жилинский
ОЫЦЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Дифференциация населения по уровню благосостояния является частью экономической реальности любого общества. Она постоянно находится в поле зрения исследователей и периодически становится предметом острых социально-политических дискуссий. Но особое значение проблема неравенства приобрела в связи с рыночной трансформацией постсоциалистических стран, включая Россию, в которых лисходным пунктом преобразований была централизованная плановая экономика. Особенностью трансформационного процесса в этих странах стал резкий рост дифференциации доходов.
В конце 1980-х годов Россия и все восточно-европейские государства наряду с Финляндией, Швецией, Норвегией и Нидерландами входили в группу стран с низким уровнем дифференциации доходов. В начале переходного периода во всех постсоветских и большинстве восточно-европейских экономик произошел скачкообразный рост неравенства, в результате которого они по показателям дифференциации доходов стали сопоставимыми с экономиками США и Латинской Америки. Если в 1991 г. в России средние доходы 10% самых богатых превышали доходы самых бедных в 4,5 раза, то в 1992 г. это соотношение выросло до 8 раз, а в 2002 г. достигло 13,8 раз.
Данные процессы стали вызывать серьезную озабоченность международного сообщества, рассматривающего рост неравенства в распределении экономического благосостояния как один из основных социально-экономических рисков, порождаемых глобализацией. Признавая важность этого вопроса для стран с переходной экономикой ООН уделила ему особое внимание в Декларации, принятой на Саммите Тысячелетия в сентябре 2000 г. В ней отмечено, что главный вызов сегодня заключается в том, чтобы глобализация стала позитивной силой для всех, ... поскольку ее выгоды и издержки распределяются неравномерно.1 О важности этих проблем для России говорит тот факт, что в Программе социально-экономического развития на среднесрочную перспективу, принятой Правительством РФ, одним из
1 United Nations' Millennium Declaration, Resolution adopted by tl
18.09.2000. P.2.
приоритетных показателей результативности программы объявлено лобеспечение роста денежных доходов населения и уменьшения их дифференциации2.
Рыночная трансформация в современных условиях расширяет включенность в глобальную экономику, а значит, создает предпосыки для усиления неравенства. В этой связи возрастает значение той составляющей экономической. и социальной политики, которая в странах с переходной экономикой направлена на распределение доходов населения и регулирование их дифференциации. Действенность этой политики во многом зависит от поноты и адекватности представлений о природе и факторах неравенства, возникающих в процессе трансформации.
Эти факторы формируются на разных экономических уровнях. Наиболее приближенным к населению и, вместе с тем, наименее изученным, является микроуровень, то есть уровень домохозяйств, на котором концентрируется все многообразие причин, определяющих параметры благосостояния. Факторы неравенства на данном уровне проявляются через характеристики самих домохозяйств - демографические и социально-экономические (иждивенческая нагрузка, уровень образования, статус занятости и пр.), а также через особенности внешней экономической среды в месте проживания (регион, тип поселения). Анализ указанных характеристик и оценка их влияния на дифференциацию благосостояния позволяют определить основные микроэкономические контуры неравенства. На этой основе путем сравнительных исследований можно установить его проявления, с одной стороны, типичные для переходной экономики, с другой стороны, специфические для отдельных стран.
Актуальность научной проблемы факторов формирования неравенства на микроуровне, таким образом, обусловлена: необходимостью изучения его природы как многоуровнего феномена; значимостью исследования его особенностей в переходных экономиках; потребностями экономической и социальной политики по воздействию на дифференциацию благосостояния на экономических уровнях с учетом эффективности конкретных мер на каждом из них. Это и определило выбор темы, целей и задач данного диссертационного исследования.
Объект и предмет исследования, единица анализа. Объектом диссертационного исследования является экономическое благосостояние домашних
2 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 15 августа 2003 г. N 1163-р. г., Российская
хозяйств в странах с переходной экономикой. Предметом исследования выступают уровень и факторы неравенства в распределении экономического благосостояния в условиях переходной экономики. Единицей анализа является домохозяйство.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в том, чтобы выявить факторы дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в условиях становления рыночной экономики. Анализ этих факторов опирается на результаты методологического и методического исследования, данные государственной статистики и авторские расчеты на основе независимых исследований.
Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
- обзор существующих подходов к определению и оценке неравенства в распределении домохозяйств и населения по уровню экономического благосостояния;
- статический и динамический анализ данных официальной статистики, оценивающих дифференциацию по текущим денежным доходом и расходам;
- выбор и обоснование приоритетных показателей экономического благосостояния при оценке масштабов и факторов неравенства на уровне домашних хозяйств;
- выбор экономико-статистических методов анализа, позволяющих выделить основные факторы, объясняющие неравенство в экономическом благосостоянии применительно к отдельным однородным группам домохозяйств;
- расчет показателей, характеризующих степень неравенства и значимость определяющих его факторов на основе эмпирической базы данных по шести восточно-европейским странам, включая Россию:
- сравнительный анализ масштабов и структуры факторов дифференциации по уровню экономического благосостояния в странах с переходной экономикой;
- выявление детерминирующих факторов дифференциации в условиях рыночной трансформации на основе статического декомпозиционного анализа;
- оценка влияния роста и снижения внутригруппового и межгруппового неравенства на динамику общего неравенства в России в переходный период. Теоретической и методологической базой исследования послужили результаты
работ отечественных исследователей, посвященные проблемам уровня жизни,
газета. М.. 2 сентября 2003 г., С.2.
неравенства и бедности: Авраамовой Е.М., Воковой Г.Н., Жеребина В.М., Кируты А.Я., Миграновой Л.А., Можиной М.А., Овчаровой Л.Н., Рабкиной Н.Е., Римашевской Н.М., Суворова А.В., Суринова А.Е., Тихоновой Н.Е., Шевякова А.Ю. и ряда других исследователей.
Широкое отражение проблема социально-экономического неравенства нашла в фундаментальных работах таких зарубежных ученых как Аткинсон Э., Бургиньон Ф., Кауэл Ф., Кузнец С, Рэвэльон М, Сен А., Тейл X., Фидс Д., Фей Д., Шоррокс Э., Эрроу К., которые создали основы количественного анализа неравенства, в том числе ' в переходной экономике.
Эмпирическая база исследования. Для теоретических обобщений и практических разработок в исследовании использовались официально опубликованные данные государственной статистики РФ.
Информационной базой для сравнительного межстранового анализа масштабов и факторов неравенства в условиях рыночной трансформации послужили данные международного проекта Бедность, этничность и тендер в странах с переходной экономикой, организованного Йельским Университетом (США) при участии ИСЭПН РАН в 2000 г. В рамках этого проекта были проведены национально репрезентативные обследования семей в России и пяти странах Восточной Европы -Богарии, Венгрии. Польше, Румынии и Словакии. Объем выборочных совокупностей составил около 2500 домохозяйств в России и по 1000 домохозяйств в остальных странах. Эта база данных была специально разработана для межстрановых сопоставлений: все опросы проводились одновременно, на основе единой методологии сбора данных об уровне жизни семей.
Для динамического анализа уровня и факторов неравенства в России в диссертационном исследовании использовались данные Российского Мониторинга Экономического Положения и Здоровья Населения (РМЭЗ), серии общенациональных репрезентативных опросов, проводившихся при поддержке международных организаций, начиная с 1992 г. Диссертационное исследование опирается на данные двух вон первого этапа РМЭЗ (1992 - 1993 гг.), в ходе которых опрашивалось около 6000 домашних хозяйств, и шести вон второго этапа (1994 -2001 гг.), для которых выборка составила около 4000 домохозяйств.
Работа с базами данных, содержащими первичную информацию о социально-экономическом положении домашних хозяйств, осуществлялась. на основе программного обеспечения пакета статистических программ SPSS.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем на основе межстрановых и временных сравнений проведен комплексный анализ факторов дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в переходной экономике.
Элементы научной новизны состоят в следующем:
1.Ha основе сравнительного анализа различных мер неравенства выявлены преимущества энтропийных индексов над всеми показателями, используемыми при изучении причин и факторов неравенства на уровне домашних хозяйств.
2. Доказано, что в России и в восточно-европейских странах с переходной экономикой определяющее влияние на неравенство оказывают факторы, связанные с местом проживания (регион и тип поселения) и социально-экономическим потенциалом домохозяйств (занятость, образование). Демографические характеристики домашних хозяйств (размер, тендерная и возрастная структура, уровень иждивенческой, нагрузки) также оказались в числе детерминирующих факторов неравенства, но их объясняющая сила существенно ниже.
3. Установлено, что. несмотря на совпадение детерминирующих факторов неравенства в большинстве стран с переходной экономикой, отличительной особенностью России является больший вес фактора регион проживания. Его существенное преобладание над всеми остальными факторами неравенства наблюдалось на протяжении всего периода реформ.
4. Показано, что за годы рыночных реформ в России существенно увеличилась значимость таких факторов неравенства, как регион проживания и лобразование, а также произошло снижение вклада в общее неравенство фактора статус занятости.
5. Выявлено, что в России влияние фактора регион проживания на рост общего неравенства обусловлено увеличением именно межгрупповых (межрегиональных) различий в уровне экономического благосостояния домохозяйств. При этом фактор статус занятости внес свой вклад в рост неравенства за счет внутригрупповых
различий, а фактор лобразование - как за счет увеличения внутригрупповых, так и межгрупповых различий.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы определяется актуальностью поставленных задач и состоит в том, что основные выводы и положения могут использоваться:
- при подготовке социально-экономических программ развития на федеральном и региональном уровне;
- при составлении учебных курсов по проблемам уровня жизни;
- при разработке методологического инструментария оценки неравенства по уровню экономического благосостояния для аналитических и практических задач.
Отдельные положения диссертационного исследования применялись при подготовке нормативных и аналитических документов Министерства Труда и Социального Развития РФ и аналитического доклада о реализации Целей Развития Тысячелетия Программы Развития ООН в России, о чем имеются соответствующие справки о внедрении.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования использовались в ходе выпонения научно-исследовательской работы Уровень и факторы неравенства в переходной экономике: сравнительный анализ для России и стран Восточной Европы по заказу Российско-Европейского Центра Экономической Политики (2002 г.); применялись лабораторией распределительных отношений Института социально-экономических проблем народонаселения РАН при разработке научно-исследовательской темы Дифференциация экономического благосостояния и возможные пути ее снижения в рамках проекта Россия в глобализирующемся мире Программы Фундаментальных Исследований РАН (2003 г.). Основные положения диссертационного исследования были представлены на международной конференции Интеграция России в мировую экономику и создание общего экономического пространства, проводившейся Российско-Европейским Центром Экономической Политики совместно с Европейским бизнес-клубом и Европейской ассоциацией сравнительных экономических исследований (г. Москва, 20-21 сентября 2002 г.); на второй региональной конференции Независимого Института Социальной Политики Социальная политика: реалии XXI века -региональный аспект (г. Кисловодск Ставропольского края, 16 мая 2003 г.): на
второй научной конференции Независимого Института Социальной Политики Социальная политика: вызовы XXI века (г. Москва, 25-26 февраля 2004 г.).
Основные результаты диссертационной работы изложены в 7 научных публикациях общим объемом 4,7 п.л.
Объем и структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений. Основной текст занимает 169 страниц, включает 13 таблиц. 14 рисунков.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы диссертации, сформулированы цели и задачи, определены объект и предмет исследования, раскрыта его научная новизна и практическая значимость полученных результатов работы.
В первой главе диссертации, которая называется Теоретико-методологическая основа изучения дифференциации по уровню экономического благосостояния домохозяйств рассматриваются подходы к определению и измерению неравенства в зарубежной и отечественной экономической науке, а также специфика их применения в России в период становления рыночных отношений.
При рассмотрении вопросов, связанных с выбором критериев неравенства по уровню экономического благосостояния, данное диссертационное исследование опирается на гипотезы маржиналистских концепций благосостояния, теорию экономической оптимальности В. Парето, концепцию функции общественного благосостояния Бергсона-Самуэльсона, теорию общественного выбора К. Эрроу и А. Сена.
Поскольку вопросы методологии выбора показателей экономического благосостояния и мер неравенства не являются однозначными, и в экспертном сообществе идет дискуссия по этим вопросам, в диссертационном исследовании рассматриваются основные концепции, лежащие в основе обших методов количественной оценки неравенства: выбор показателя текущего экономического благосостояния; выбор единицы анализа; выбор шкалы эквивалентности, которая
позволяет приводить к сопоставимому виду экономическое благосостояние индивидов и домохозяйств с разными характеристиками.
В результате решения задачи выбора приоритетного для целей исследования индикатора текущего экономического благосостояния в качестве такового использовались денежные расходы домашнего хозяйства.. Данный показатель представляют собой сумму всех видов денежных расходов семьи за месяц, предшествующий опросу, в том числе расходы на питание (дома и вне дома), расходы на непродовольственные товары и услуги, выплаты другим семьям или организациям (денежные ссуды, материальная помощь, сбережения). Показатель расходов более надежен по сравнению с доходными показателями, так как в странах с переходной экономикой наблюдается существенное сокрытие доходов от регистрации, вызванное широкой распространенностью неформальной занятости.-Кроме того, продожающиеся задержки выплаты заработной платы и социальных трансфертов в пределах сопоставимого периода времени усиливают отклонения реального потребления домохозяйств от доходов.
В сил)1 того, что основной целью данного исследования является оценка неравенства, актуальным стал вопрос о приведении к сопоставимому виду расходов домохозяйств разного размера и состава. Как правило, сопоставляют душевые доходы домохозяйств, однако расходы на общесемейные нужды в данном случае искажают представления об эквивалентных уровнях жизни. Например, в домохозяйстве, состоящем из одного человека и купившем телевизор, в душевые расходы войдет 100% стоимости покупки, а в аналогичной ситуации для семьи из 4-х человек в душевые расходы войдет 25% стоимости приобретенного телевизора. В экономической теории благосостояния для решения этой проблемы используются эквивалентные расходы, что позволяет скорректировать расходы домохозяйств в зависимости от их размера и структуры, учитывая различия в потребностях и экономию ресурсов при совместном использовании. Такой метод приведения расходов к эквивалентному виду был реализован и в данном исследовании.3
В результате решения задачи выбора мер неравенства, был сделан вывод о преимуществах аксиоматического подхода, основоположниками которого были
' Эквивалентные расходы домохозяйств в российских выборках допонительно корректировались с учетом различий в стоимости жизни между российскими регионами: расходы каждого
такие ученые, как Д. Фидс. Д. Фей, А. Сен, Э. Шоррокс. Показателями, которые удовлетворяют всем требованиям аксиоматического подхода, являются индексы, принадлежащие к классу Обобщенных мер энтропии, открытого X. Тейлом. В отличие от всех остальных индексов неравенства, энтропийные меры (или меры Тейла) выпоняют аксиому декомпозиции, то есть могут раскладываться на компоненты на основе различных признаков для оценки их влияния на обшее неравенство.
Для сравнительной оценки влияния факторов на неравенство целесообразно использовать среднее логарифмическое отклонение, ОЕ(в), - вторую меру Тейла, декомпозиция которой зависит от долей населения.
Среднее логарифмическое отклонение рассчитывается как:
где - средние эквивалентные расходы; - расходы семьи; - размер выборки.
Метод статической декомпозиции энтропийных мер неравенства позволяет оценить структуру неравенства и значимость факторов неравенства в определенный момент времени.
Если все семьи в выборочной совокупности разделить на j групп в соответствии со значениями, которые принимает анализируемый признак (т.е., I = 1.2,3). то среднее логарифмическое отклонение раскладывается на компоненты, отражающие неравенство между группами, и неравенство, существующее внутри каждой из групп:
где внутригрупповое неравенство представляет собой сумму ОЕ(О)] каждой из групп I, взвешенных по их доле в общей структуре населения wJ , а неравенство между группами - это отношение средних расходов группы к среднему уровню расходов по выборке
домохозяйства умножались на коэффициент, равный соотношению стоимости прожиточного минимума в данном регионе и стоимости прожиточного минимума в среднем по России.
Межгрупповая компонента неравенства интерпретируется как доля общего неравенства, объясненная данным признаком, внутригрупповая компонента - как доля обшего неравенства, которая не объясняется данным признаком.
Помимо метода статической декомпозиции существует метод динамической декомпозиции энтропийных индексов, который позволяет установить связь между мерами неравенства для двух временных периодов ДС(0) = С(0)" - вЕ(0)
Формула декомпозиции изменений общего неравенства для среднего логарифмического отклонения выглядит следующим образом:
Три компоненты изменений обшего неравенства в правой части формулы интерпретируются следующим образом:
- Компонента Л: эффект от изменения внутригруппового неравенства. Когда увеличивается неравенство внутри одной или нескольких групп домохозяйств. увеличивается и общее неравенство, при условии, что структура домохозяйств остается неизменной.
- Компонента В: эффект от изменения неравенства между группами домохозяйств. Если две группы домохозяйств имеют одинаковый уровень внутригруппового неравенства, то увеличение разницы между средними расходами этих групп приводит к росту обшего неравенства, при условии, что структура домохозяйств остается неизменной.
- Компонента С: эффект от изменения обшей структуры домохозяйств, которое происходит в результате изменений долей декомпозиционных групп в обшей структуре домохозяйств. при условии, что внутри- и межгрупповая компоненты неравенства остаются неизменными.
Разделив обе стороны уравнения на значение СЕ(0)
Вторая глава Масштабы и факторы дифференциации домохозяйств по уровню текущего экономического благосостояния: сравнительный анализ для стран с переходной экономикой посвящена анализу структуры дифференциации на уровне домохозяйств в переходной экономике России и восточно-европейских стран. В этой главе решались две основные задачи: определение значимых факторов неравенства для всех стран с переходной экономикой; оценка различий в значимости факторов неравенства между Россией и другими странами.
В совокупность факторов неравенства были включены переменные, характеризующие демографическую структуру, социально-экономический потенциал и внешние характеристики домохозяйств. В целом, в тестируемый список объясняющих факторов неравенства вошли: 1) размер семьи; 2) тендерная структура; 3) возрастная структура семьи; 4) уровень иждивенческой нагрузки детьми; 5) уровень образования членов семьи; 6) статус занятости; 7) тип населенного пункта; 8) регион страны, в котором проживает семья. По принципу доминирования того или иного признака в домохозяйстве, в выборочной совокупности были выделены основные типы домохозяйств и построена их единая типология, которая использовалась в дальнейшем для межстранового анализа факторов неравенства.
Полученные в диссертационном исследовании сравнительные оценки дифференциации в России и странах Восточной Европы свидетельствуют о том, что для отдельных стран с переходной экономикой характерны различные модели распределения по уровню экономического благосостояния. В Словакии и Венгрии уровень неравенства в распределении эквивалентных расходов домашних хозяйств, а также уровень относительной бедности остаются низкими4. Румыния отличается высоким уровнем неравенства и относительной бедности. Богария, и Польша попадают в группу стран со средним уровнем дифференциации расходов и относительной бедности. Россия занимает промежуточное положение между странами с высоким и средним уровнем неравенства. По таким показателям, как индекс Джини и индекс Тейла, которые чувствительны к середине распределения по расходам, Россия попадает в группу стран со средним уровнем неравенства. Если же
4 По классификации Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР).
проранжировать страны по значению децильиого коэффициента дифференциации,-характеризующего разницу в экономическом благосостоянии самых бедных и самых богатых, то Россия приближается к Румынии.
Результаты статического декомпозиционного анализа показали, что, несмотря на разные масштабы неравенства, для всех стран с переходной экономикой значимыми для объяснения неравенства по уровню экономического благосостояния являются одни и те же факторы (рис. 1).
Демографические характеристики домохозяйств на неравенство практически не влияют, их средний вклад в объяснение неравенства варьирует в пределах 3-5%.5 Наиболее сильный фактор среди демографических. характеристик в восточноевропейских странах - это размер семьи (5,7%). Особенностью России является более высокий уровень значимости возрастной структуры домохозяйств для-объяснения неравенства (около 7%).
Гораздо больший вклад в неравенство, по сравнению с демографическими характеристиками, в странах с переходной экономикой вносят факторы, связанные с социально-экономическим потенциалом домохозяйств: лобразование (средний вклад фактора составляет 7,1%) и статус занятости (средний вклад фактора равен 10.1%), что характерно для рыночной экономики. В России фактор лобразование имеет больший вес (10,1%), чем фактор статус занятости (9,3%). Существующая дифференциация оплаты труда приводит к тому, что фактор наличия занятости в России не играет такой большой роли, как в странах Восточной Европы.
Однако, несмотря на рост значимости факторов, связанных с достигнутым социально-экономическим статусом членов семьи, и снижение значимости аскриптивных (связанных с демографической структурой) факторов, наибольший вклад в неравенство в странах с переходной экономикой вносят внешние по отношению к домохозяйству факторы - региональные6 и поселенческие различия. В среднем для всех стран вклад фактора регион проживания в объяснение неравенства составляет около 11%, вклад фактора тип поселения - 10,5%. В
' Значимыми для используемых выборочных совокупностей считаются факторы, получившие вес более 5%.
6 Необходимо отметить, что используемые выборочные совокупности репрезентируют население страны в целом, однако их объем не обеспечивает репрезентативности в разрезе регионов, поэтому возможности их использования для декомпозиции неравенства на основе фактора регион ограничены. Однако они позволяют оценить величину межрегиональных различий в среднем уровне эквивалентных денежных расходов домохозяйств.
России межрегиональная дифференциация обладает превалирующим влиянием, ее вклад в неравенство (22,2%) как минимум в два раза превышает вклад каждого из оставшихся значимых факторов. Можно предположить, что именно неравенство в экономическом развитии территорий является основным фактором, объясняющим более высокие темпы роста неравенства в России в сравнении со странами Восточной Европы.
В СРЕДНЕМ ДЛЯ ВСЕХ СТРАН
Регион Тип поселения
Статус занятости
Образование Размер семьи
Тендерный
состав Возрастной состав Детская нагрузка
10,8 10.5 10.1
4.3 4,2
Регион Тип поселения Образование Статус занятости Возрастной состав
Детская нагруэса | | 2 9 Тендерный состав ^20 Размер семьи 1,4
Рис. 1 Вклад факторов в объяснение неравенства в среднем для шести стран с переходной экономикой и для России в 2000 г. (в процентах)
В исследовании проанализировано, насколько различия в масштабах неравенства в России и восточно-европейских странах зависят от различий в социально-демографической структуре домохозяйств. С этой целью для всех стран была проведена декомпозиция неравенства на внутри-, межгрупповую и структурную компоненты по всем факторным признакам (за исключением фактора регион) с использованием российских весов. Сравнение индикаторов неравенства до и после применения весов позволило выявить основные структурные особенности, работающие на понижение или повышение обшего уровня неравенства в России. К первым относятся: распределение российских домохозяйств по тендерному составу, которое отличается высокой долей домохозяйств с преобладанием женщин: распределение домохозяйств по уровню детской нагрузки, в котором большой удельный вес имеют семьи со средним уровнем детской нагрузки; распределение по
типу поселения (высокая доля городских домохозяйств). Структурной особенностью, которая вносит вклад в увеличение общего неравенства в России по сравнению с другими странами, является высокий удельный вес домохозяйств с поной занятостью. В целом, данный анализ продемонстрировал, что структурные особенности оказывают ограниченное влияние на неравенство в России, так как после применения российской структуры домохозяйств в других странах, все они сохранили характерные модели распределения по уровню расходов.
Третья глава, которая называется Анализ динамики показателей экономического неравенства в России, состоит из двух частей: в первой части проведен анализ, построенный на традиционных показателях доходного неравенства, полученных из данных официальной статистики; во второй части для оценки уровня-и факторов неравенства используются методы статической и динамической декомпозиции энтропийных мер неравенства на основе данных Российского Мониторинга Экономического Положения и Здоровья населения (РМЭЗ).
Традиционный анализ факторов неравенства на макроуровне свидетельствует о том, что масштабы доходного неравенства в России регулируются дифференциацией трудовых доходов., поскольку они остаются самым значимым и массовым видом доходов. По данным за 2002 г. в структуре денежных доходов населения на их долю приходится около 80% (66,2% - на заработную плату и 12,1% - на доходы от предпринимательской деятельности). Самым весомым доходным источником является оплата труда наемных работников, поскольку их численность составляет более 90% занятого населения. За 12-летний период соотношение средних уровней заработной платы 10% самых выкооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых работников выросло почти в 4 раза (с 7,8 раз в 1990 г. до 30,5 раз в 2002 г.). Хотя на долю доходов от собственности в обшей структуре доходов населения приходится менее 5%, начиная с 1992 г., их концентрация у ограниченного круга высокодоходных слоев также стала важным макроэкономическим фактором роста дифференциации доходов. Например, в 1999 г. на долю 20% самого обеспеченного населения России приходилось 70% доходов от собственности. Трансформация структуры доходов населения на фоне их общего снижения во многом определила значительную дифференциацию доходов. Как уже отмечалось, по оценкам
Госкомстата, значение коэффициента фондов выросло за период с 1991 по 2002 гг. с 4,5 до 13,8 раз, значение коэффициента Джини - с 0,260 до 0,398.
Результаты независимых исследований на основе данных официальной статистики говорят о том, что эти оценки являются заниженными. Несколько настораживает тот факт, что публикуемые Госкомстатом РФ показатели дифференциации доходов, начиная с 1995 г., как бы замерли на одном уровне. Опыт стран с развитой рыночной экономикой говорит о том, что индикаторы дифференциации очень чувствительны к социально-экономическим изменениям, следовательно, дожны были более заметно отреагировать на события такого плана, как августовский кризис 1998 г., за которым следовал период стабилизации и экономического роста. Отсутствие явной динамики индикаторов неравенства связано с особенностями методики оценки дифференциации доходов, используемой Госкомстатом с 1995 г., согласной которой дифференциация оценивается по имитационной модели, практически игнорирующей региональные различия в стоимости жизни (что завышает реальный уровень неравенства) и региональные различия в неравенстве доходов (что занижает реальный уровень неравенства). Не имея доступа к базам данных бюджетных обследований Госкомстата РФ, оценить точный эффект от этих двух ошибок невозможно. Однако, поскольку территориальные различия в уровне доходов превосходят аналогичные различия в стоимости жизни, можно предположить, что реальный уровень дифференциации по доходам в России выше официально публикуемого.
Анализ динамики индикаторов неравенства по расходам, проведенный на основе данных РМЭЗ за 1992 - 2001 гг., выявил картину, несколько отличную от той, которую показывает официальная статистика дифференциации доходов. По данным РМЭЗ, масштабы неравенства по расходам постоянно росли в течение всего периода 1992 - 1998 гг., при этом самого высокого уровня неравенство достигало не в 1994 г. (как показывают данные Госкомстата), а в 1998 г. Далее, на фоне устойчивого экономического роста в 2000 - 2001 гг. появилась тенденция к снижению дифференциации расходов. Официальные данные Госкомстата РФ в этот период не фиксируют снижения уровня доходного неравенства. Возможно, разница между оценками неравенства, полученными на основе данных РМЭЗ и Госкомстата РФ, объясняется тем, что выборка РМЭЗ не учитывает доходы 2-5% самого богатого
населения. Поэтому можно сказать, что данные РМЭЗ отразили снижение дифференциации по уровню экономического благосостояния основной части населения. Однако рост благосостояния самых богатых, не учитываемый в выборке, был настолько значительным, что, по данным Госкомстата, общий уровень доходной дифференциации не изменися.
Результаты статического декомпозиционного анализа неравенства на основе данных РМЭЗ говорят о том, что в течение всего переходного периода определяющим фактором дифференциации российских домохозяйств по уровню расходов было межрегиональное неравенство (рис. 2). При этом значимость региональных различий как фактора неравенства уже в 1992 г. была высокой (более 10%) и продожала расти на протяжении всего периода реформ, достигнув максимального уровня (18,1%) в 1998 г. Впоследствии появилась тенденция к снижению значимости данного фактора (в 2001 г. его вес был равен 15,2%). Однако в целом за рассматриваемый период вклад межрегиональных различий в объяснение неравенства в России вырос в 1,5 раза.
Что касается фактора тип поселения, то он вносил стабильный вклад в неравенство на протяжении всего рассматриваемого периода: и 1992 г. и в 2001 г. значение данного фактора находилось на уровне 6%.
Не изменилось в целом за период 1992 - 2001 гг. и значение единственного значимого фактора неравенства среди демографических - возрастного состава домохозяйства. В 1992 г. его вклад в объяснение неравенства составлял около 6%, в середине 90-х годов снизися до 4-5%, а в 1998 - 2001 гг. вновь вернуся на прежний уровень.
Анализируя динамику значимости фактора статус занятости, отражающего связи семьи с рынком труда, следует отметить, что в 1992 г. он был сравним по своему эффекту (8,7%) с фактором регион проживания. В дальнейшем различия в расходах семей с разным уровнем занятости стали сокращаться и значение фактора статус занятости снизилось до 6%, то есть в 1.4 раза.
IX 1992
Регион Статус занятости возрастной состав Тип поселения Тендерный состав Образование Размер семьи Детская нагрузка
XI 1998
Регион Образование Статус занятости Тип поселения Возрастной состав : Тендерный состав
Детская нагрузка . у 0,4 Размер семьи 10,2
-ХУ-л: Х 6,6
-'.1,9
^1.3
[]0,9
XII 1994
6,4 6,0 5,3
Регион Тип поселения Статус занятости Образование Возрастной состав
Nл5 5,8.
1- Х 4,5
I Тендерный состав
Размер семьи Г: 11,4 I Детская нагрузка 10,3
I Регион
Образование
, Статус занятости Возрастной состав ] Тип поселения
| I Детская
| нагрузка
I ; Размер семьи
: | Тендерный I \ состав
^ 0,9
Рис 2 Вклад факторов в объяснение неравенства в России в 1992 - 2001 г. (в
процентах)
Фактор лобразование не был значимым для объяснения неравенства в начале переходного периода (в 1992 г. его вклад в неравенство составлял менее 2%). Однако в середине 90-х гг. значение этого фактора стало увеличиваться, и в 2001 г. его вклад в неравенство достиг уровня 6%, т.е. вырос в 3 раза, по сравнению с 1992 г. Начиная с 1998 г., фактор лобразование в России стабильно занимал второе место по значимости после фактора регион проживания.
Понимание разной роли этих двух факторов в условиях переходной экономики очень важно, потому что от этого зависит оценка результатов и выбор вариантов социально-экономической политики в области регулирования дифференциации. Увеличение неравенства в результате роста благосостояния людей с высоким
уровнем образования (за счет роста отдачи от инвестиций в образование), дожно расцениваться как позитивная тенденция, закреплению которой нужно способствовать, поскольку это подтакивает экономический рост. В то же время, одновременное увеличение межрегиональных различий как фактора неравенства, является негативным результатом в контексте переходной экономики, глобализационных процессов, и выступает как проявление нарастающего социального риска, в конечном счете, препятствуя экономическому росту.
Наконец, для того чтобы оценить, какие факторы повлияли на динамику общего неравенства в России в переходный период, была проведена декомпозиция общего неравенства на внутригрупповую, межгрупповую и структурные компоненты в период его роста в 1992 - 1998 гг. и снижения в 1998 - 2001 гг. (рис. 3). Этот анализ позволил сделать вывод о том, что динамика масштабов неравенства в России по' всем рассматриваемым характеристикам домохозяйств регулируется динамикой внутригруппового неравенства. Изменение межгрупповой компоненты неравенства является значимым для объяснения динамики общего неравенства, только когда речь идет о таких характеристик, как лобразование, статус занятости и регион проживания.
Рост неравенства в зависимости от образования членов семьи в период 1992 -1998 гг. был связан как с ростом внутригруппового неравенства, так и с увеличением различий между группами домохозяйств с высоким и низким уровнем образования. Снижение общего неравенства после экономического кризиса 1998 г. объясняется сокращением неравенства по расходам внутри групп домохозяйств с разным уровнем образования.
Динамическая декомпозиция роста общего неравенства в 1992 - 1998 гг. по фактору статус занятости показала, что увеличение общего неравенства произошло на фоне роста внутригруппового неравенства и одновременного снижения неравенства между группами домохозяйств с разным статусом занятости. На снижение общего неравенства в период 1998 - 2001 гг. повлияло сокращение внутригрупповой компоненты неравенства.
Анализ динамики общего неравенства по фактору регион проживания, свидетельствует о том, что дифференциация в распределении расходов домохозяйств
в 1994 - 1998 гг.' росла вследствие усиления межрегиональных различий, в то время как компонента, отражающая неравенство внутри регионов, оставалась постоянной. Более того, после экономического кризиса 1998 г. межрегиональные различия в уровне расходов домохозяйств продожали нарастать. Отсюда можно заключить, что снижение вклада фактора регион проживания в объяснение общего неравенства в 2000 - 2001 гг. объясняется структурным эффектом. Если его элиминировать, вклад данного фактора в общее неравенство увеличится, следовательно, и уровень общего неравенства в 2000 - 2001 гг. останется таким же, как в 1998 г., так как на него оказывают влияние одинаковые по силе тенденции - сокращение внутрирегиональной и увеличение межрегиональной дифференциации.
В заключении диссертации обобщены результаты научного исследования, сформулированы наиболее важные выводы и предложения, к которым можно отнести следующие:
1. В условиях становления рыночных отношений в России произошли значимые изменения в экономическом благосостоянии населения, что проявилось не только в падении средних показателей уровня жизни, но и в стремительном росте дифференциации населения по уровню жизни. Эти тенденции были характерны для всех постсоциалистических стран, однако в большинстве стран Восточной Европы глубина социально-экономического кризиса была ниже, чем в России, и рост дифференциации - менее значительным.
2. Анализ различных индикаторов экономического благосостояния показал, что для оценки неравенства по уровню текущего экономического благосостояния в условиях переходной экономики наиболее обоснованным является выбор показателя эквивалентных расходов домашних хозяйств. Приоритетность этого показателя обусловлена более надежной базой первичного статистического учета расходов по сравнению с доходами и устойчивостью к месячным колебаниям, возникающим из-за нерегулярного характера и задержек в получении доходов.
3. Анализ современных методов измерения неравенства позволил сделать вывод о приоритетности аксиоматического подхода к его оценке, основанного на обобщенных энтропийных мерах неравенства. Преимущество энтропийных мер
1 Выборка РМЭЗ позволяет провести декомпозиционный анализ роста неравенства по фактору
заключается в том, что они, в отличие от всех остальных индексов неравенства, выпоняют аксиому декомпозиции, т.е. могут четко раскладываться на межгрупповую и внутригрупповую компоненты неравенства, которые в сумме равны значению агрегированного индекса. Статическая декомпозиция энтропийных мер по подгруппам домохозяйств позволяет оценить структуру неравенства в определенный момент времени и выявить значимость различных факторов неравенства на уровне домашних хозяйств. Динамическая декомпозиция позволяет оценить структуру динамики неравенства за определенный период и выявить факторы, влияюшие на рост или снижение масштабов неравенства.
4. В исследовании выявлены и проранжированы по степени значимости факторы, определяющие уровень неравенства в переходной экономике, проанализированы различия в значимости факторов неравенства для России и восточно-европейских стран. Результаты анализа показали, что для всех стран с переходной экономикой значимые факторы неравенства совпадают. Демографические характеристики имеют наименьший вес для объяснения неравенства. Гораздо большую значимость приобрели факторы,, связанные с социально-экономическим потенциалом домохозяйства (наличие высшего образования и положение на рынке труда). Однако самый значительный вклад в объяснение неравенства в странах с переходной экономикой вносят внешние по отношению к домохозяйству характеристики - региональные и поселенческие различия. При этом в странах Восточной Европы не наблюдается такого большого разрыва в уровне значимости между внешними факторами и факторами достигнутого статуса, как в России, где вклад межрегионального неравенства в общее неравенство превышает вклад всех остальных значимых факторов как минимум в 2 раза.
5. Проведенный в данном исследовании анализ динамики факторов неравенства, характерных для России в период трансформации, свидетельствует о том, что в структуре факторов неравенства произошли существенные изменения. В основе, этого процесса лежит усиление неравенства в уровне экономического благосостояния между российскими регионами. На протяжении всего переходного периода увеличивася разрыв в значимости между фактором регион проживания и
регион проживания только начиная с 1994 г.
остальными детерминирующими факторами неравенства. В 1992 г., также как в восточно-европейских странах, он был минимальным, и достаточно большой вклад в неравенство вносил фактор статус занятости. Однако впоследствии значение этого фактора снизилось, что связано с ростом дифференциации оплаты труда. Вместе с тем, в последние несколько лет существенно вырос вес фактора лобразование, который в начале переходного периода значимым для объяснения неравенства не был. Если рост неравенства между домохозяйствами в зависимости от достигнутого уровня образования расценивается как позитивная тенденция, то увеличение' диспропорций в региональном развитии является негативным результатом реформ, так как накладывает существенные ограничения на возможности адаптации российских домохозяйств к изменившимся условиям.
6. Динамическая декомпозиция общего неравенства позволила выявить факторы, влияющие на рост масштабов неравенства в России в переходный период. Основной вклад в динамику общего неравенства внесло внутригрупповое неравенство. Изменения межгруппового неравенства было значимым для объяснения динамики общего неравенства для таких характеристик, как лобразование, статус занятости и регион проживания. Если говорить о факторе статус занятости, то рост общего неравенства происходил на фоне увеличения внутригруппового и сокращения межгруппового неравенства. Что касается фактора лобразование, то увеличение масштабов неравенства объясняется одновременным ростом внутри- и межгрупповых различий. В случае с фактором регион проживания воздействие на рост неравенства оказало увеличение межгрупповой компоненты неравенства.
7. Динамический декомпозиционный анализ неравенства по фактору регион проживания продемонстрировал, что на протяжении всего периода 1992 - 2001 гг. в России увеличивались межрегиональные различия в уровне экономического благосостояния. Рост межрегионального неравенства происходил и тогда, когда на фоне благоприятной экономической ситуации снизися общий уровень неравенства по расходам, так как фактором этого снижения было уменьшение внутрирегионального неравенства. Данный результат заставляет еще раз вернуться к вопросу о том, что по данным официальной статистики с 1995 г. в России практически не меняется уровень дифференциации доходов, и это происходит в условиях игнорирования самого главного фактора неравенства - регионального. За
рамками статистического наблюдения остаются как региональные различия в стоимости жизни, так и в уровне доходов. Поскольку территориальные различия в уровне доходов превосходят аналогичные различия в стоимости жизни, и их вклад в общее неравенство увеличивается, можно предположить, что ошибка в оценке неравенства, обусловленная некорректностью применяемой методики становится больше.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Финансы населения, //в сб. Российская Экономика в 2000 году: тенденции и перспективы, выпуск 22, М., Институт Экономики Переходного периода, 2001, С. 493-498.
2. Финансы.населения, //в. сб. Российская Экономика в 2001 году: тенденции и перспективы, том 2, выпуск 23, М.. Институт Экономики Переходного периода, 2002, С. 7-12.
3. What Kind of Poverty Alleviation Policy Does Russia Need?, Russian Economic Trends, Blackwell Publishers, Oxford, 2001, Volume 10, Number 1. C. 7-14 (в соавторстве).
4. Приоритеты политики содействия сокращению бедности в России. Специальный доклад 1, Обзор экономики России. Основные тенденции развития. 2001 г., №2, Рабочий Центр Экономических Реформ при Правительстве РФ. М, 2001, С. 16-54 (в соавторстве).
5. Strategies of Russian Workers in Adapting to Market Reforms, Russian Economic Trends, Blackwell Publishers, Oxford, 2001, Volume 10, Number 3/4, C. 68-73.
6. The Impact of Gender Composition of Households on Inequality and Poverty: a Comparison across Russia and Eastern Europe, Communist and Post-Communist studies, Elsevier Science, Amsterdam, 2002, Volume 35, Issue 4. С 395-409.
7. Динамика доходного неравенства в контексте расширения глобализационных процессов, //в кн. Вступление России в ВТО: мнимые и реальные социальные последствия, Серия Научные проекты НИСП - 11SP Working Papers WP4/2004/01. - М.: 2004. С.51-62.
Подписано в печать 17.03. 2004 г. Зак. 35 . Тир. 100 экз. Объем 1,4 п.л. Участок оперативной печати ИЭ РАН
Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидат экономических наук , Попова, Дарья Олеговна
Введение.
1 Теоретико-методологическая основа изучения дифференциации по уровню экономического благосостояния домохозяйств.
1.1 Эволюция основных концепций определения и оценки неравенства в уровне экономического благосостояния домохозяйств.
1.2 Подходы к изучению неравенства в распределении доходов населения в отечественной экономической науке.
1.3 Выбор основных показателей для анализа неравенства в уровне текущего экономического благосостояния домашних хозяйств.
1.4 Методические подходы к построению индексов экономического неравенства.
1.4.1 Нормативный и объективный подходы к измерению экономического неравенства.
1.4.2 Аксиоматический подход к измерению экономического неравенства и класс Обобщеных энтропийных мер неравенства.
2 Масштабы и факторы дифференциации домохозяйств по уровню текущего экономического благосостояния: сравнительный анализ для стран с переходной экономикой.
2.1 Сравнительный анализ основных показателей неравенства в странах с переходной экономикой.
2.2 Методические особенности декомпозиционного анализа индикаторов неравенства на уровне домашних хозяйств.
2.3 Детерминирующие факторы неравенства в уровне экономического благосостояния домохозяйств в странах с переходной экономикой. ф 3 Анализ динамики показателей экономического неравенства в
3.1 Динамика показателей дифференциации доходов, рассчитываемых Госкомстатом РФ.
3.2 Методические особенности статической и динамической декомпозиции неравенства в распределении расходов домохозяйств.
3.3 Комплексный подход к оценке уровня неравенства на основе первичных данных о расходах российских домохозяйств.
3.4 Результаты анализа динамики характеристик домохозяйств, детерминирующих неравенство.
3.5 Статический и динамический аспект значимости детерминирующих факторов неравенства российских домохозяйств.
Диссертация: введение по экономике, на тему "Факторы дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в условиях рыночной трансформации"
Актуальность темы исследования. Дифференциация населения по уровню благосостояния является частью экономической реальности любого общества. Она постоянно находится в поле зрения исследователей и периодически становится предметом острых социально-политических дискуссий. Но особое значение проблема неравенства1 приобрела в связи с рыночной трансформацией постсоциалистических стран, включая Россию, в которых лисходным пунктом преобразований была централизованная плановая экономика. Особенностью трансформационного процесса в этих странах стал резкий рост дифференциации доходов.
В конце 1980-х годов Россия и все восточно-европейские государства наряду с Финляндией, Швецией, Норвегией и Нидерландами входили в группу стран с низким уровнем дифференциации доходов [8, с.28, 98, с.40]. В начале переходного периода во всех постсоветских и большинстве восточно-европейских экономик произошел скачкообразный рост неравенства, в результате которого они по показателям дифференциации доходов стали сопоставимыми с экономиками США и Латинской Америки. Если в 1991 г. в России средние доходы 10% самых богатых превышали доходы самых бедных в 4,5 раза, то в 1992 г. это соотношение выросло до 8 раз, а в 2002 г. достигло 14 раз. ( .
Данные процессы стали вызывать серьезную озабоченность международного сообщества, рассматривающего рост неравенства в распределении экономического благосостояния как один из основных
1 В ряде исследований, посвященных вопросам социально-экономического неравенства, авторы обсуждают различия между такими понятиями как социально-экономическое неравенство и социально-экономическая дифференциация. Для целей и задач данного диссертационного исследования различия между этими понятиями не носят принципиального характера, поэтому в дальнейшем мы будем рассматривать их как синонимы. социально-экономических рисков, порождаемых глобализацией. Признавая важность этого вопроса для стран с переходной экономикой ООН уделила ему особое внимание в Декларации, принятой на Саммите Тысячелетия в сентябре 2000 г. В ней отмечено, что главный вызов сегодня заключается в том, чтобы глобализация стала позитивной силой для всех, . поскольку ее выгоды и издержки распределяются неравномерно [122, с. 2, пер. с англ. Ч Д.П.]. О важности этих проблем для России говорит тот факт, что в Программе социально-экономического развития на среднесрочную перспективу, принятой Правительством РФ, одним из приоритетных показателей результативности программы объявлено лобеспечение роста денежных доходов населения и уменьшения их дифференциации [33, с.2].
Рыночная трансформация в современных условиях расширяет включенность в глобальную экономику, а значит, создает предпосыки для усиления неравенства. В этой связи возрастает значение той составляющей экономической и социальной политики, которая в странах с переходной экономикой направлена на распределение доходов населения и регулирование их дифференциации. Действенность этой политики во многом зависит от поноты и адекватности представлений о природе и факторах неравенства, возникающих в процессе трансформации.
Эти факторы формируются на разных экономических уровнях. Наиболее приближенным к населению и, вместе с тем, наименее изученным, является микроуровень, то есть уровень домохозяйств, на котором концентрируется все многообразие причин, определяющих параметры благосостояния. Факторы неравенства на данном уровне проявляются через характеристики самих домохозяйств Ч демографические и социально-экономические (иждивенческая нагрузка, уровень образования, статус занятости и пр.), а также через особенности внешней экономической среды в месте проживания (регион, тип поселения). Анализ указанных характеристик и оценка их влияния на дифференциацию благосостояния позволяют определить основные микроэкономические контуры неравенства. На этой основе путем сравнительных исследований можно установить его проявления, с одной стороны, типичные для переходной экономики, с другой стороны, специфические для отдельных стран.
Актуальность научной проблемы факторов формирования неравенства на микроуровне, таким образом, обусловлена: необходимостью изучения его природы как многоуровнего феномена; значимостью исследования его особенностей в переходных экономиках; потребностями экономической и социальной политики по воздействию на дифференциацию благосостояния на экономических уровнях с учетом эффективности конкретных мер на каждом из них. Это и определило выбор темы, целей и задач данного диссертационного исследования.
Объект и предмет исследования, единица анализа. Объектом диссертационного исследования является экономическое благосостояние домашних хозяйств в странах с переходной экономикой. Предметом исследования выступают уровень и факторы неравенства в распределении экономического благосостояния в условиях переходной экономики. Единицей анализа является домохозяйство.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в том, чтобы выявить факторы дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в условиях становления рыночной экономики. Анализ этих факторов опирается на результаты методологического и методического исследования, данные государственной статистики и авторские расчеты на основе независимых исследований.
Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
- обзор существующих подходов к определению и оценке неравенства в распределении домохозяйств и населения по уровню экономического благосостояния;
- статический и динамический анализ данных официальной статистики, оценивающих дифференциацию по текущим денежным доходам и расходам;
- выбор и обоснование приоритетных показателей экономического благосостояния при оценке масштабов и факторов неравенства на уровне домашних хозяйств;
- выбор экономико-статистических методов анализа, позволяющих выделить основные факторы, объясняющие неравенство в экономическом благосостоянии применительно к отдельным однородным группам домохозяйств;
- расчет показателей, характеризующих степень неравенства и значимость определяющих его факторов на основе эмпирической базы данных по шести восточно-европейским странам, включая Россию;
- сравнительный анализ масштабов и структуры факторов дифференциации по уровню экономического благосостояния в странах с переходной экономикой;
- выявление детерминирующих факторов дифференциации в условиях рыночной трансформации на основе статического декомпозиционного анализа;
- оценка влияния роста и снижения внутригруппового и межгруппового неравенства на динамику общего неравенства в России в переходный период.
Теоретической и методологической базой исследования послужили результаты работ отечественных исследователей, посвященные проблемам уровня жизни, неравенства и бедности: Авраамовой Е.М., Воковой Г.Н., Жеребина В.М., Кируты А .Я., Миграновой JI.A., Можиной М.А., Овчаровой JI.H., Рабкиной Н.Е., Римашевской Н.М., Суворова А.В., Суринова А.Е., Тихоновой Н.Е., Шевякова А.Ю. и ряда других исследователей.
Широкое отражение проблема социально-экономического неравенства нашла в фундаментальных работах таких зарубежных ученых как Аткинсон Э., Бургиньон Ф., Кауэл Ф., Кузнец С., Рэвэльон М., Сен А., Тейл X., Фидс Д., Фей Д., Шоррокс Э., Эрроу К., которые создали основы количественного анализа неравенства, в том числе в переходной экономике.
Эмпирическая база исследования. Для теоретических обобщений и практических разработок в исследовании использовались официально опубликованные данные государственной статистики РФ.
Информационной базой для сравнительного межстранового анализа масштабов и факторов неравенства в условиях рыночной трансформации послужили данные международного проекта Бедность, этничность и тендер в странах с переходной экономикой, организованного Иельским Университетом (США) при участии ИСЭПН РАН в 2000 г. В рамках этого проекта были проведены национально репрезентативные обследования семей в России и пяти странах Восточной Европы Ч Богарии, Венгрии, Польше, Румынии и Словакии. Объем выборочных совокупностей составил около 2500 домохозяйств в России и по 1000 домохозяйств в остальных странах. Эта база данных была специально разработана для межстрановых сопоставлений: все опросы проводились одновременно, на основе единой методологии сбора данных об уровне жизни семей.
Для динамического анализа уровня и факторов неравенства в России в диссертационном исследовании использовались данные Российского Мониторинга Экономического Положения и Здоровья Населения (РМЭЗ), серии общенациональных репрезентативных опросов, проводившихся при поддержке международных организаций, начиная с 1992 г. Диссертационное исследование опирается на данные двух вон первого этапа РМЭЗ (1992 Ч 1993 гг.), в ходе которых опрашивалось около 6000 домашних хозяйств, и шести вон второго этапа (1994 - 2001 гг.), для которых выборка составила около 4000 домохозяйств.
Работа с базами данных, содержащими первичную информацию о социально-экономическом положении домашних хозяйств, осуществлялась на основе программного обеспечения пакета статистических программ SPSS.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем на основе межстрановых и временных сравнений проведен комплексный анализ факторов дифференциации домохозяйств по уровню экономического благосостояния в переходной экономике.
Элементы научной новизны состоят в следующем:
1. На основе сравнительного анализа различных мер неравенства выявлены преимущества энтропийных индексов над всеми показателями, используемыми при изучении причин и факторов неравенства на уровне домашних хозяйств.
2. Доказано, что в России и в восточно-европейских странах с переходной экономикой определяющее влияние на неравенство оказывают факторы, связанные с местом проживания (регион и тип поселения) и социально-экономическим потенциалом домохозяйств (занятость, образование). Демографические характеристики домашних хозяйств (размер, тендерная и возрастная структура, уровень иждивенческой нагрузки) также оказались в числе детерминирующих факторов неравенства, но их объясняющая сила существенно ниже.
3. Установлено, что, несмотря на совпадение детерминирующих факторов неравенства в большинстве стран с переходной экономикой, отличительной особенностью России является больший вес фактора регион проживания. Его существенное преобладание над всеми остальными факторами неравенства наблюдалось на протяжении всего периода реформ.
4. Показано, что за годы рыночных реформ в России существенно увеличилась значимость таких факторов неравенства, как регион проживания и лобразование, а также произошло снижение вклада в общее неравенство фактора статус занятости.
5. Выявлено, что в России влияние фактора регион проживания на рост общего неравенства обусловлено увеличением именно межгрупповых (межрегиональных) различий в уровне экономического благосостояния домохозяйств. При этом фактор статус занятости внес свой вклад в рост неравенства за счет внутригрупповых различий, а фактор лобразование Ч как за счет увеличения внутригрупповых, так и межгрупповых различий.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы определяется актуальностью поставленных задач и состоит в том, что основные выводы и положения могут использоваться:
- при подготовке социально-экономических программ развития на федеральном и региональном уровне;
- при составлении учебных курсов по проблемам уровня жизни;
- при разработке методологического инструментария оценки неравенства по уровню экономического благосостояния для аналитических и практических задач.
Отдельные положения диссертационного исследования применялись при подготовке нормативных и аналитических документов Министерства Труда и Социального Развития РФ и аналитического доклада о реализации Целей Развития Тысячелетия Программы Развития ООН в России, о чем имеются соответствующие справки о внедрении.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования использовались в ходе выпонения научно-исследовательской работы Уровень и факторы неравенства в переходной экономике: сравнительный анализ для России и стран Восточной Европы по заказу Российско-Европейского Центра Экономической Политики (2002 г.); применялись лабораторией распределительных отношений Института социально-экономических проблем народонаселения РАН при разработке научно-исследовательской темы Дифференциация экономического благосостояния и возможные пути ее снижения в рамках проекта Россия в глобализирующемся мире Программы Фундаментальных Исследований РАН (2003 г.). Основные положения диссертационного исследования были представлены на международной конференции Интеграция России в мировую экономику и создание общего экономического пространства, проводившейся Российско-Европейским Центром Экономической Политики совместно с Европейским бизнес-клубом и Европейской ассоциацией сравнительных экономических исследований (г. Москва, 20-21 сентября 2002 г.); на второй региональной конференции Независимого Института Социальной Политики Социальная политика: реалии XXI века Ч региональный аспект (г. Кисловодск Ставропольского края, 16 мая 2003 г.); на второй научной конференции Независимого Института Социальной Политики Социальная политика: вызовы XXI века (г. Москва, 25-26 февраля 2004 г.).
Основные результаты диссертационной работы изложены в 7 научных публикациях общим объемом 4,7 п.л.
Объем и структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений. Основной текст занимает 169 страниц, включает 13 таблиц, 14 рисунков.
Диссертация: заключение по теме "Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда", Попова, Дарья Олеговна
Заключение
Проведенный в диссертационном исследовании комплексный анализ неравенства в распределении экономического благосостояния в переходной экономике позволил сделать следующие выводы:
1. В условиях становления рыночных отношений в России произошли значимые изменения в экономическом благосостоянии населения, что проявилось не только в падении средних показателей уровня жизни, но и в стремительном росте дифференциации населения по уровню жизни. Эти тенденции были характерны для всех постсоциалистических стран, однако в большинстве стран Восточной Европы глубина социально-экономического кризиса была ниже, чем в России, и рост дифференциации - менее значительным.
2. В отсутствие данных официальной статистики, позволяющих выявить факторы неравенства на уровне домохозяйств, решить эту задачу позволяют альтернативные источники первичных данных, рассматривающие российские домохозяйства как самостоятельный объект для анализа и в контексте межстрановых сопоставлений. Основными условиями надежности сравнительных межстрановых оценок дифференциации на основе данных выборочных обследований домохозяйств выступают одновременное проведение опросов во всех изучаемых странах и использование единой методологии сбора данных об уровне экономического благосостояния домашних хозяйств. В число немногих обследований, соответствующих этим требованиям, входит проводившийся в 2000 г. международный опрос Бедность, этничность и тендер в условиях переходной экономики, данные которого использовались в диссертационном исследовании для сравнительного анализа масштабов и факторов дифференциации в России и пяти восточно-европейских странах - Богарии, Венгрии, Польше, Румынии и Словакии. Для изучения дифференциации в динамическом аспекте в диссертационном исследовании использовались данные восьми вон Российского Мониторинга Экономического Положения и Здоровья Населения (РМЭЗ), проводившихся с 1992 по 2001 гг. На данный момент -это единственное в России обследование, охватывающее такой длинный временной период и сохранившее на всем его протяжении единую методологию сбора информации об уровне жизни российских домохозяйств.
3. Анализ различных индикаторов экономического благосостояния показал, что для оценки неравенства по уровню текущего экономического благосостояния в условиях переходной экономики наиболее обоснованным является выбор показателя эквивалентных расходов домашних хозяйств. Приоритетность этого показателя обусловлена более надежной базой первичного статистического учета расходов по сравнению с доходами и устойчивостью к месячным колебаниям, возникающим из-за нерегулярного характера и задержек в получении доходов.
4. Анализ современных методов измерения неравенства позволил сделать вывод о приоритетности аксиоматического подхода к его оценке, основанного на обобщенных энтропийных мерах неравенства. Преимущество энтропийных мер заключается в том, что они, в отличие от всех остальных индексов неравенства, выпоняют аксиому декомпозиции, то есть могут четко раскладываться на межгрупповую и внутригрупповую компоненты неравенства, которые в сумме равны значению агрегированного индекса. Статическая декомпозиция энтропийных мер по подгруппам домохозяйств позволяет оценить структуру неравенства в определенный момент времени и выявить значимость различных факторов неравенства на уровне домашних хозяйств. Динамическая декомпозиция позволяет оценить структуру динамики неравенства за определенный период и выявить факторы, влияющие на рост или снижение масштабов неравенства.
5. Полученные в диссертационном исследовании сравнительные оценки дифференциации в России и странах Восточной Европы свидетельствуют о том, что в 2000 г. для отдельных стран с переходной экономикой характерны различные модели распределения по уровню экономического благосостояния. В Словакии и Венгрии уровень неравенства в распределении эквивалентных расходов домашних хозяйств, а также уровень относительной бедности остаются низкими. Румыния отличается высоким уровнем неравенства и относительной бедности. Богария и Польша попадают в группу стран со средним уровнем дифференциации расходов и относительной бедности. Россия занимает промежуточное положение между странами с высоким и средним уровнем неравенства. По таким показателям, как индекс Джини и индекс Тейла, которые чувствительны к середине распределения по расходам, Россия попадает в группу стран со средним уровнем неравенства. Если же проранжировать страны по значению децильного коэффициента дифференциации, характеризующего разницу в экономическом благосостоянии самых бедных и самых богатых, то Россия приближается к Румынии.
6. Анализ динамики индикаторов неравенства по расходам в России в переходный период, проведенный на основе данных РМЭЗ за 1992 Ч 2001 гг., выявил картину, несколько отличную от той, которую показывает официальная статистика дифференциации доходов. По данным РМЭЗ, масштабы неравенства по расходам постоянно росли в течение всего периода 1992 - 1998 гг., при этом самого высокого уровня неравенство достигало не в 1994 г. (как показывают данные Госкомстата РФ), а в 1998 г.
Далее, на фоне устойчивого экономического роста в 2000 - 2001 гг. появилась тенденция к снижению дифференциации расходов. Официальные данные Госкомстата РФ в этот период не фиксируют снижения уровня доходного неравенства. Возможно, разница между оценками неравенства, полученными на основе данных РМЭЗ и Госкомстата РФ, объясняется тем, что выборка РМЭЗ не учитывает доходы 2-5% самого богатого населения. Поэтому можно сказать, что данные РМЭЗ отразили снижение дифференциации по уровню экономического благосостояния основной части населения. Однако рост благосостояния самых богатых, не учитываемый в выборке, был настолько значительным, что, по данным Госкомстата, общий уровень доходной дифференциации не изменися.
7. В исследовании выявлены и проранжированы по степени значимости факторы, определяющие уровень неравенства в переходной экономике, проанализированы различия в значимости факторов неравенства для России и восточно-европейских стран. Результаты анализа показали, что для всех стран с переходной экономикой значимые факторы неравенства совпадают. Демографические характеристики имеют наименьший вес для объяснения неравенства. Гораздо большую значимость приобрели факторы, связанные с социально-экономическим потенциалом домохозяйства (наличие высшего образования и положение на рынке труда). Однако самый значительный вклад в объяснение неравенства в странах с переходной экономикой вносят внешние по отношению к домохозяйству характеристики Ч региональные и поселенческие различия. При этом в странах Восточной Европы не наблюдается такого большого разрыва в уровне значимости между внешними факторами и факторами достигнутого статуса, как в России, где вклад межрегионального неравенства в общее неравенство превышает вклад всех остальных значимых факторов как минимум в 2 раза.
8. В исследовании проанализировано, насколько различия в масштабах неравенства в России и восточно-европейских странах зависят от различий в структуре домохозяйств. С этой целью для всех стран была проведена декомпозиция неравенства на внутри-, межгрупповую и структурную компоненты по всем факторным признакам (за исключением фактора регион) с использованием российских весов. Сравнение индикаторов неравенства до и после применения весов позволило выявить основные структурные особенности, работающие на понижение или повышение общего уровня неравенства в России. К первым относятся: распределение российских домохозяйств по тендерному составу, которое отличается высокой долей домохозяйств, в составе которых есть только женщины; распределение домохозяйств по уровню детской нагрузки, в котором большой удельный вес имеют семьи со средним уровнем детской нагрузки; распределение по типу поселения (высокая доля городских домохозяйств). Структурной особенностью, которая вносит вклад в увеличение общего неравенства в России по сравнению с другими странами, является высокий удельный вес домохозяйств с поной занятостью. В целом, данный анализ продемонстрировал, что структурные особенности оказывают ограниченное влияние на неравенство в России, так как после применения российской структуры домохозяйств в других странах, все они сохранили характерные модели распределения по уровню расходов.
9. Проведенный в данном исследовании анализ динамики факторов неравенства, характерных для России в период трансформации, свидетельствует о том, что в структуре факторов неравенства произошли существенные изменения. В основе этого процесса лежит усиление неравенства в уровне экономического благосостояния между российскими регионами. На протяжении всего переходного периода увеличивася разрыв в значимости между фактором регион проживания и остальными детерминирующими факторами неравенства. В 1992 г., также как в восточно-европейских странах, он был минимальным, и достаточно большой вклад в неравенство вносил фактор статус занятости. Однако впоследствии значение этого фактора снизилось, что связано с ростом дифференциации оплаты труда. Вместе с тем, в последние несколько лет существенно вырос вес фактора лобразование, который в начале переходного периода значимым для объяснения неравенства не был. Если рост неравенства между домохозяйствами в зависимости от достигнутого уровня образования расценивается как позитивная тенденция, то увеличение диспропорций в региональном развитии является негативным результатом реформ, так как накладывает существенные ограничения на возможности адаптации российских домохозяйств к изменившимся условиям.
10. Динамическая декомпозиция общего неравенства позволила выявить факторы, влияющие на рост масштабов неравенства в России в переходный период. Основной вклад в динамику общего неравенства внесло внутригрупповое неравенство. Изменения межгруппового неравенства было значимым для объяснения динамики общего неравенства для таких характеристик, как лобразование, статус занятости и регион проживания. Если говорить о факторе статус занятости, то рост общего неравенства происходил на фоне увеличения внутригруппового и сокращения межгруппового неравенства. Что касается фактора лобразование, то увеличение масштабов неравенства объясняется одновременным ростом внутри- и межгрупповых различий. В случае с фактором регион проживания воздействие на рост неравенства оказало увеличение межгрупповой компоненты неравенства.
11. Динамический декомпозиционный анализ неравенства по фактору регион проживания продемонстрировал, что на протяжении всего периода 1992-2001 гг. в России увеличивались межрегиональные различия в уровне экономического благосостояния. Рост межрегионального неравенства происходил и тогда, когда на фоне благоприятной экономической ситуации снизися общий уровень неравенства по расходам, так как фактором этого снижения было уменьшение внутрирегионального неравенства. Данный результат заставляет еще раз вернуться к вопросу о том, что по данным официальной статистики с 1995 г. в России практически не меняется уровень дифференциации доходов, и это происходит в условиях игнорирования самого главного фактора неравенства - регионального. За рамками статистического наблюдения остаются как региональные различия в стоимости жизни, так и в уровне доходов. Поскольку территориальные различия в уровне доходов превосходят аналогичные различия в стоимости жизни, и их вклад в общее неравенство увеличивается, можно предположить, что ошибка в оценке неравенства, обусловленная некорректностью применяемой Госкомстатом методики становится больше.
Диссертация: библиография по экономике, кандидат экономических наук , Попова, Дарья Олеговна, Москва
1. Авраамова Е.М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения. М.: ИСЭПН РАН, 1998. - 250 стр.
2. Авраамова Е.М., Попова Д.О. Некоторые характеристики социальных изменений в России в период экономического роста. //Серия Научные труды РЕЦЭП, М.: Российско-Европейский Центр Экономической Политики, 2002.
3. Богомолова Т., Тапилина В., Михеева Н. Социальная структура: неравенство в материальном обеспечении. Новосибирск: ИЭиОПП, 1993.
4. Великанова Т., Комаков И., Фролова Е. Совершенствование методики и моделей распределения населения по среднедушевому доходу. //Вопросы статистики, 1996, №5.
5. Вокова Г.Н., Мигранова JT.A., Римашевская Н.М. Вопросы методики оценки дифференциации доходов населения. //Вопросы статистики, 1997, №2.
6. Вступление России в ВТО: мнимые и реальные социальные последствия.// Серия Научные труды НИСП IISP Working Papers. М.: Поматур, 2004. - 160 стр.
7. Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Центр и периферия в региональном развитии. -М.: Наука, 1991. 168 стр.
8. Десять лет переходного периода. // Региональный мониторинговый доклад. UNICEF, Проект MONEE, 2001.
9. Дифференциация экономического благосостояния и возможные пути ее снижения (итоговый доклад) // Программа фундаментальных исследований Отделения общественных наук РАН Россия в глобализирующемся мире. М.: ИСЭПН РАН, 2003.
10. Доходы и занятость населения. //Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2002 г. /Под общей ред. проф. С.Н. Бобылева. М.: ИнтерДиалект, 2003.
11. Женщина, мужчина, семья в России: последняя треть 20 века. Проект Таганрог / Под ред. Н.М. Римашевской. М.: ИСЭПН , 2001.
12. Жеребин В.М., Романов А.Н. Экономика домашних хозяйств. М.:Финансы, ЮНИТИ, 1998. 231стр.
13. Жеребин В.М., Антонов А.Н. Уровень жизни населения. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.-592 стр.
14. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 264с.
15. Ильин В.И. Социальное неравенство. М.: Институт социологии РАН, ЦСО, 2000.
16. Левада Ю.А. Социально-пространственная структура российского общества: центр и регионы. //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. М.: ВЦИОМ, 1996, № 2.
17. Ленски Г., Проблема: кто что получает и почему? //сб.: Теория социальной стратификации в западной социологии /под ред. В.И. Ильина. М.: Socionet, 2000.
18. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Избранные сочинения. М.: Политиздат, 1985. Т.З. стр.142-143.
19. Мигранова Л.А. Неравенство в оплате труда в СССР и в постсоветской России. // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М.: Издательство Референдум, 2003.
20. Мигранова Л.А. Развитие человеческого потенциала в странах СНГ и Восточной Европы в 1990-2000гг. // Народонаселение, 2002, № 3(17).
21. Можина М.А. Распределительные отношения: доходы и потребление населения (из научного наследия). /Под общей редакцией Н.М. Римашевской. М.: Гайнулин, 2001.- 304 стр.
22. Ниворожкина Л.И. Способы декомпозиции коэффициента Джини по компонентам общего дохода. // Вопросы статистики. М., 1998, №5. с. 61-67.
23. Обратить реформы на благо всех и каждого: бедность и неравенство в странах Европы и Центральной Азии. // Вашингтон O.K.: Всемирный Банк, 2001. с. 124-125.
24. Овчарова J1.H. Рост неравенства в уровне материальной обеспеченности: объективная необходимость или несправедливое распределение? //сб. Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М.: Референдум, 2003. стр.307-331.
25. Овчарова Л.Н., Корчагина И.И., Турунцев Е.В. Система индикаторов уровня бедности в переходный период в России. // М.: EERC, 1999.
26. Овчарова Л.Н. Пути сокращения уровня бедности населения. // Обзор экономической политики России за 2002 г. Бюро экономического анализа. -М.: ТЕИС, 2003.
27. Народное хозяйство СССР в 1988 г. Статистический Ежегодник. / М.: Финансы и статистика, 1989.
28. Пигу А. Экономическая теория благосостояния. Ч М.: Прогресс, 1985, 4.1 Ч 512 стр.
29. Права человека. Сборник универсальных и региональных международных документов. М.: МГУ, 1990.
30. Рабкина Н.Е., Римашевская Н.М. Основы дифференциации заработной платы и доходов населения. Методы экономико-математического прогнозирования. М.: Экономика, 1972, Ч288 стр.
31. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996.
32. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 15 августа 2003 г. № 1163-р, г. Москва // Российская газета, 2 сентября 2003 г.
33. Регионы России. 2001. Стат. сб. / М., Госкомстат России, 2001.
34. Рекомендации к стратегии содействия сокращению бедности в России. / Под общ. ред. JI.H. Овчаровой. М.: Московское Бюро МОТ, 2001.
35. Римашевская Н.М. Две России: Социальная поляризация постсоветского общества. //В сб. Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М.: Референдум, 2003. с.43-55.
36. Римашевская Н.М., Кислицина О.А. Декомпозиция неравенства по источнику дохода (на примере г. Таганрога).// Народонаселение. М.: ИСЭПН, 2001, №3.
37. Российский статистический ежегодник. 1999: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 1999.-621 с.
38. Российский статистический ежегодник. 2001: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2001.-679 с.
39. Российский статистический ежегодник. 2002: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002. - 690 с.
40. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2003. - 705 с.
41. Россия в цифрах. 2003 г.: Крат. стат. сб. / Госкомстат России. М., 2003.-398 с.
42. Россия 2000. Социально-демографическая ситуация. X ежегодный доклад.-М.:РИЦ ИСЭПН, 2001. - 312 с.
43. Россия: 10 лет реформ. Социально-демографическая ситуация. М.: РИЦ ИСЭПН, 2002.
44. Рэвельон М. Сравнительные оценки бедности // Рабочий документ N 88-R, Вашингтон O.K.: Всемирный банк, 1999.
45. Саркисян Г. С. Уровень, темпы и пропорции роста реальных доходов при социализме. М.: Экономика, 1972. 215 стр.
46. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М.: Прогресс, 1968.
47. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов // М.: Издательство социально-экономической литературы, 1962.
48. Современная экономическая мысль. Серия Экономическая мысль Запада. / Ред.: Афанасьева B.C. и Энтова P.M. / М.: Прогресс, 1981.
49. Социальная защита населения. Российско-канадский проект /Под ред. Н.М. Римашевской. М.: РИЦ ИСЭПН, 2002. -288стр.
50. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2001: Стат. Сб. / Госкомстат России. М., 2001. - 463 с.
51. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2002: Стат. Сб. / Госкомстат России. Ч М., 2002. 453 с.
52. Социальный капитал и социальное расслоение в современной России / Под ред. Д. JI. Твигг и К. Шектер. М.: Альпина Паблишер, 2003. - 384 с.
53. Средний класс в России: количественные и качественные оценки. БЭА. М.: ТЕИС, 2000.
54. Средний класс в современном российском обществе. Ч М.: Российская политическая энциклопедия (РОССРЭН), Российский независимый институт социальных и национальных проблем (РНИСиНП), 1999. 304 стр.
55. Статистический бюлетень. № 9(93). Январь 2003. М.: Госкомстат РФ.
56. Суворов А.В. Доходы и потребление населения: макроэкономический анализ и прогнозирование.- М.: МАКС Пресс, 2001. 271стр.
57. Суворов А.В. Проблемы анализа дифференциации доходов и построения дифференцированного баланса денежных доходов и расходов населения. // Проблемы прогнозирования, 2001, №1. с. 65.
58. Суринов А.Е. Доходы населения. Опыт количественных измерений. М.: Финансы и статистика, 2000.
59. Суринов А.Е. Уровень жизни населения России: 1992-2002 гг. М.: Статистика России, 2003.
60. Тарасова С.В. Экономическая теория благосостояния: Учебное пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. - 239 стр.
61. Труд и занятость в России. 2003: Стат.сб./Госкомстат России. М., 2003.-838 стр.
62. Чаянов А.В. Бюджетные обследования. История и методы // Избранные труды. М.: Финансы и статистика, 1991. - 342 стр.
63. Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Измерение экономического неравенства Ч М.: Лето, 2002. 320 стр.
64. Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Экономическое неравенство, уровень жизни и бедность населения России и ее регионов в процессе реформ: методы измерения и анализ причинных зависимостей. Ч М.: РПЭИ, 2001. Ч 84 стр.
65. Экономика и жизнь, №13, апрель 2003 г. с.29
66. Эрхард JI., Благосостояние для всех / Пер. с немецкого. М.: Начала-Пресс, 1991.
67. Alesina A. and Rodrik D. Distributive Politics and Economic Growth // The Quarterly Journal of Economics, 1994, Volume 109.
68. Arrow, K. J. Social Choice and Individual Values, 2nd edition. // New York: Wiley, 1963.
69. Atkinson, A.B., The Economics of Inequality, 2nd edition. Oxford: Clarendon Press, 1983.
70. Athkinson A.B., Comparing Poverty Rates Internationally: Lessons from recent studies in developed countries // The World Bank Economic Review, 1991, Volume 5, Number 1, pp. 3-21.
71. Athkinson A.B., Measuring Poverty and Differences in Family Composition. // Economica, 1992, Volume 59.
72. Atkinson A.B., Rainwater L. and Smeeding T.M., Income Distribution in Advanced Economies: Evidence from the Luxembourg Income Study // Luxembourg Income Study Working paper No. 120. New York: Syracuse University, 1995.
73. Bertola G. Macroeconomics of Distribution and Growth. / in: Atkinson, A.B. and F. Bourguignon (eds.), Handbook of Income Distribution. / Amsterdam, North Holland-Elsevier, 1998.
74. Bourguignon F. Decomposable Inequality Measures. // Econometrica, Volume 47, issue 4, 1979, pp. 901 920.
75. Commander S., Tolstopiatenko A., Yemtsov R. Channels of Redistribution: Inequality and Poverty in the Russian Transition. // Economics of Transition,1999, No. 2, pp. 411-47.
76. Conceicao P. Inequality Dynamics: A Note on the Time-wise Decompositions of Entropy-based Measures of Inequality with a Special Focus on Theil Measures. // University of Texas Inequality Project. Working Paper No. 19,2000.
77. Cowell F.A. On the structure of Additive Inequality Measures. // Review of Economic Studies. 1980, Volume 47. pp.521-31.
78. Cowell F.A. Inequality decomposition: three bad measures. // Bulletin of Economic Research, 1984, Volume 40, pp. 309-12.
79. Cowell F.A., Measures of Distributional Change: An Axiomatic Approach. //Review of Economic Studies, 1985, Volume 52: pp. 135-151.
80. Deininger K. and Squire L. A New Data Set Measuring Income Inequality. // World Bank Economic Review, 1996, Volume 10, pp. 565-591.
81. Deininger К. and Squire L. New Ways of Looking at Old Issues. // Journal of Development Economics, 1998, Volume 57: pp. 259-87.
82. Ferreira F. Inequality and Economic Performance: A Brief Overview to Theories of Growth and Distribution. // Washington D.C.: The World Bank, 1999.
83. Fields G.S. and Fei J.C. On inequality comparisons. // Econometrica, 1978, Volume 46, issue 2, pp.303-316.
84. Flemming J. and Micklewright J. Income distribution, economic systems and transition. // Innocenti Occasional Papers: Economic and Social Policy Series 1990, No. 70.r
85. Fodor E. The Feminization of Poverty in Six Post-State Socialist Societies. // Review of Sociology, 2001 Volume 7, issue 2. pp. 91-107.r
86. Fodor E. Introduction: Gender and the Experience of Poverty in Eastern Europe and Russia After 1989. // Communist and Post-Communist studies, 2002, Volume 35, Issue 4. Amsterdam: Elsevier Science.
87. Forster M., Jesuit D. and Smeeding Т., Regional Poverty and Income Inequality in Central and Eastern Europe: Evidence from the Luxembourg Income Study. // Working paper. Cornell/LSE/WIDER Conference on Spatial Inequality and Development, 2002 .
88. Grootaert K. and Braithwaite J., Poverty correlates and indicator-based targeting in Eastern Europe and former Soviet Union // Policy Research Working paper. Washington D.C.: The World bank, 1998.
89. Human Development Report 1992. Global Dimensions of Human Development. / United Nations Development Program. Oxford: Oxford University Press, 1992.
90. Human Development Report 1999. Globalization with a Human Face. / United Nations Development Program. Oxford: Oxford University Press, 1999.
91. Kligman G. and Szelenyi I. Poverty and Social Structure in Transitional Societies. Berlin: Max Planck-Institut fur Bildungschforschung, 2002.
92. Kuznets S., Economic growth and income inequality. // American Economic Review, 1995, Volume 45, p. 1-28.
93. Lam D. Demographic Variables and Income Inequality // in: M. R. Rosenzweig and O. Stark (eds.), Handbook of population and family economics, Amsterdam: Elsevier Science, 1997, pp. 1015-1059.
94. Lampietti J.A. and Stalker L. Consumption Expenditure and Female Poverty: A Review of the Evidence. // Working Paper. Washington D.C.: The World Bank, 2000.
95. McAuley A. The distribution of earnings and incomes in the Soviet Union // Soviet Studies, 1977, Volume 29, Issue 2. p.224.
96. Milanovic B. Income, Inequality, and Poverty during the Transition from Planned to Market Economy. Washington, D.C.: The World Bank, 1998.
97. Mookerjee D. and Shorrocks A., A Decomposition Analysis of the Trend in UK Income Inequality. // Economic Journal, 1982. Volume 92, pp. 886-902.
98. Nee V. The theory of market transition: From redistribution to markets in state socialism. //American Sociological Review, 1989. Volume 54, pp. 663- 681.
99. Ovtcharova L., Popova D., What Kind of Poverty Alleviation Policy does Russia Need? // Russian Economic Trends, 2001, Volume 10, Number 1. Oxford: Blackwell Publishers.
100. Paglin M. The Measurement and Trend of Inequality. // American Economic Review, 1975, Volume 65. pp. 598-609.
101. Popova D., Strategies of Russian Workers in Adapting to Market Reforms // Russian Economic Trends, 2001, Volume 12, Number 3-4. Oxford: Blackwell Publishers.
102. Popova D., The Impact of Gender Composition of Households on Inequality and Poverty: a Comparison across Russia and Eastern Europe. // Communist and Post-Communist studies, 2002, Volume 35, Issue 4. Amsterdam: Elsevier Science.
103. Popova D. Level and factors of inequality in transition economies: a comparison across Russia and Eastern Europe. // RECEP Working Paper Series. Russian-European Center for Economic Policy. Moscow, 2002.
104. Van Praag D. and Flik R., Poverty lines and equivalence scale: a theoretical and empirical evaluation. // International scientific conference, Warsaw, 1991. pp. 81-90.
105. Ravallion M. and Chen S. What Can New Survey Data Tell Us about Recent Changes in Distribution and Poverty? // World Bank Economic Review, 1997. Volume 11(2), pp. 357-382.
106. Reports from the field. A reader. Poverty, Ethnicity, and Gender in Market Transition. // New Heaven: Yale University, 2000
107. Rosenhouse S., 1989. Identifying the poor: is "headship" a useful concept? LSMS Working Parer 58. Washington D.C.: The World bank, 1989.
108. Sen, A.K., Commodities and Capabilities. Elsevier Science Publishers, Amsterdam, 1985.
109. Sen, A.K. Equality of what? in: Inequality Reexamined, Cambridge: Harvard University Press. 1995.
110. Sen, A.K., On economic inequality. Enlarged edition with a substantial annex "On economic inequality after a quarter of century". Oxford. Clarendon Press, 1997.
111. Sen, A.K., The Many Faces of Gender Inequality // The New Republic, Sept. 17, 2001. pp. 35-40.
112. Sen, A.K., The Standard of Living. The Tanner Lectures. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. pp. 1-38.
113. Shorrocks A. F. The Class of Additively Decomposable Inequality Measures // Econometrica, 1980. Volume 48.
114. Shorrocks A. F. Inequality Decomposition by Population Subgroup. // Econometrica, 1984, Volume 52, pp. 1369-1385.
115. Szelenyi I. and Kostello E. The market transition debate: towards a synthesis? // American Journal of Sociology. 1996. Volume 101. Number 4, pp. 1082-1096.
116. Tarkowska E., Intra-household gender inequality: hidden dimensions of poverty. // Communist and Post-Communist studies, 2002, Volume 35, Issue 4. Amsterdam: Elsevier Science.
117. Theil, H., Economics and Information Theory. Chicago: Rand McNally and Company, 1967.
118. Transition: The First Ten Years. Analysis and lessons for Eastern Europe and the Former Soviet Union. // Washington, D.C.: The World Bank, 2002.
119. Wiles P. J. D. Income Distribution: East and West. // Amsterdam, North Holland, 1975.
120. United Nations' Millennium Declaration, Resolution adopted by the General Assembly, A/RES/55/2. 18.09.2000. P.2.
121. Yemtsov R. Quo Vadis: Inequality and Poverty Dynamics Across Russian Regions // Working Paper. Washington D.C.: The World bank, 2003.
122. Wedderburn D. Facts and theories of welfare state. // American Journal of Sociology, 1966, Volume 6.
Похожие диссертации
- Институциональные основы обеспечения экономического роста в условиях переходной экономики
- Город как региональная социально-экономическая система в условиях рыночной трансформации
- Трансформация экономического поведения домохозяйств в период рыночных преобразований
- Социально-демографическая дифференциация потребления населения
- Развитие сельского предпринимательства с учетом природно-климатических и хозяйственных рисков