Наполеон Бонапарт в восприятии русского общества (1800–1810-е годы)
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ыражение негодования (сентябрь 1812 г.) русского стародума Александра Гурьева, который видел в ХVІІІ веке и во французских авторах начало нашего морального развращения: Взведен на престол государь, не знающий ни духовных, ни гражданских законов. Министры достойные - в отставке, а глупые - налицо. В железный год ополчение, рекрутчина, лошади, поборы с крестьян и помещиков.
Негодование проникло и в низшие классы населения: один однодворец Обоянского уезда Курской губернии в октябре 1812 г. в присутствии нескольких других однодворцев сказал: Наш государь проспал Москву и всю Россию.
Ф.Ф. Вигель приписывает ненависть, которую он питал уже в начале 1800-х годов к Бонапарту, офицеришке, который не дерзал еще тогда воссесть на престоле великого Людовика XIV, но уже шел к нему большими шагами. Как ни парадоксально это звучит, неприязнь к Наполеону сочеталась у мемуариста с пристрастием ко всему французскому. Таким образом, приверженность к французской культуре в те годы совсем не обязательно предполагала симпатию к главе французского государства. Нередко дело обстояло противоположным образом. Как писал современник Наполеона М. Уэслинг, некоторые представители господствующего класса, относясь отрицательно к Наполеону, тем не менее, продолжали следовать модным веяниям его эпохи. В дальнейшем, в период военных событий 1805-1807 и, особенно, 1812-1815 годов, ненависть к Наполеону будет переноситься на всю французскую нацию в целом, а также на французский язык и культуру.
По словам Д.Н. Свербеева, в послетильзитский период в России стала распространяться всеобщая ненависть к французам. Под влиянием этого настроения некоторые дворяне даже отказались от обычной в то время практики найма гувернеров-французов и обучения детей французскому языку. россия франция наполеон дворянство
Великий князь Константин Павлович писал своему брату Александру I: Мир сей опаснее для нас, нежели война, ибо в устах Наполеона - достижение всеобщего мира на земле есть основание всеобщей Монархии… Когда он покорит народы, теперь еще ему противящиеся, тогда нападет со всеми народами Европы на нас… Нет другого средства спасти себя и всех от порабощения, как только войну иметь с французами и победить их и потом общим согласием всех народов, населяющих Европу, наказать злоумышленников.
Русский офицер А.В. Чичерин писал в своем походном дневнике по поводу занятия французами Москвы: Наполеон стремился к славе. Убийства, несправедливые войны, угнетения - вот средства, коими он надеялся ее достичь. Наконец, он вошел в Москву гордым победителем, казалось, он поднялся выше всех, завоевал весь мир. Но я не завидую ему: что должен был он чувствовать в те минуты, когда оставался наедине со своей совестью, или когда проезжал по полям, покрытым трупами тех, кто пали жертвой его честолюбия.
Как видим, отношение российского общества к Наполеону и наполеоновской Франции в первые полтора десятилетия XIX века существенно менялось. Поначалу русская образованная публика испытывала к личности Наполеона Бонапарта неподдельный интерес, который у многих соединялся с восхищением. Первый консул Французской республики воспринимался как дивный муж: непобедимый военачальник и выдающийся, мудрый правитель. С течением времени, однако, симпатии к Наполеону ослабевали. Либералы разочаровывались в нем, поскольку все более очевидным становился деспотический характер его правления, консерваторы - поскольку Наполеон не проявлял желания восстанавливать во Франции дореволюционные порядки, власть Бурбонов и свергнутой аристократии. Для всех явным становился агрессивный характер внешнеполитических устремлений наполеоновской Франции, что в перспективе могло угрожать государственным интересам и безопасности России. Вместе с тем, враждебность к Наполеону определенной части российского общества и правящей элиты была обусловлена не столько собственно русским патриотизмом, сколько англофильскими настроениями и сочувствием французским роялистам.
Но не только знать волновала предстоящая война. Крестьянство было не менее взволновано назревающим конфликтом.
Дворовый люд надеялся на получение воли от Наполеона. В свою очередь, и французский император, направляя в Россию свои войска, мог ожидать, что найдет поддержку со стороны крепостных, если дарует им свободу, как даровал ее крепостным в герцогстве Варшавском.
Генерал Н.Н. Раевский писал в конце июня 1812 г.: Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств. В Эстляндской губернии в августе 1812 замечено было бегство крепостных. Крестьяне четырех деревень Борисовского повета Минской губернии, удалившись в леса, составили несколько отрядов и организовали нападения на хлебные амбары, овины и кладовые местных помещиков, стали грабить их дома.
Но крестьянскому перевороту не дано было свершится. Уже в начале войны для русского народа стало ясно: в Россию пришел жестокий и хитрый враг, опустошающий страну. Чувство обиды за терзаемую родину, жажда мести за разрушенные города и сожженные деревни, за уничтоженную и разграбленную Москву, желание отстоять Россию и наказать дерзкого и жестокого завоевателя - все эти чувства постепенно охватили весь народ. Ожесточение против вторгшегося неприятеля росло с каждым месяцем. Крестьяне собирались небольшими группами, ловили отстающих французов и беспощадно убивали их. В случае прихода французских солдат за хле