Московская конференция 1941 года
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?итании, по-прежнему было немало деятелей, резко выступавших против сотрудничества с СССР, поставок ему каких-либо военных материалов.
Конференция начала свою работу 29 сентября, но еще 28 сентября, в первый же день пребывания миссии в Москве У. Бивербрук и А. Гарриман были приняты главой Советского правительства. При этом А. Гарриман передал И. В. Сталину личное послание президента Ф. Рузвельта. Оно гласило: Уважаемый г-н Сталин, это письмо будет вручено Вам моим другом Авереллом Гарриманом, которого я просил быть главой нашей делегации, посылаемой в Москву. Г-ну Гарриману хорошо известно стратегическое значение Вашего фронта; и он сделает, я уверен, все, что сможет, для успешного завершения переговоров в Москве. Гарри Гопкинс сообщил мне подробно о своих обнадеживающих и удовлетворительных встречах с Вами. Я не могу передать Вам, насколько мы все восхищены доблестной оборонительной борьбой советских армий. Я уверен, что будут найдены пути для того, чтобы выделить материалы и снабжение, необходимые для борьбы с Гитлером на всех фронтах, включая Ваш собственный. Я хочу воспользоваться этим случаем в особенности для того, чтобы выразить твердую уверенность в том, что Ваши армии в конце концов одержат победу над Гитлером, и для того, чтобы заверить Вас в нашей твердой решимости оказывать всю возможную материальную помощь. Искренне Ваш Франклин Д. Рузвельт.
Первая встреча со Сталиным 28 сентября совпала с наступлением немцев на Москву. Переговоры прошли в сдержанной обстановке. Вторая встреча оказалась трудной. Гарриман отмечал, что Сталин держался неприветливо, порой не проявлял интереса к переговорам и был с нами строг и суров. Бивербрук писал: Сталин был озабочен, непрерывно ходил по комнате и курил. Нам обоим показалось, что он был в состоянии сильного напряжения. Эта встреча происходила во время крупных неудач на фронте, когда была окружена Вязьма, а танки Гудериана входили в Орел. Третья встреча вновь протекала в дружественной атмосфере. Были полностью приняты заявки русских на оборудование, машины и сырье. Бивербрук, всегда кипящий энергией, ярый сторонник всяческой помощи России вплоть до скорейшего открытия второго фронта, заразил всех участников встречи своим энтузиазмом. Его прорусские взгляды, восхищение и вера в Сталина сделали Бивербрука желанным гостем.
29 сентября, в первый день работы, конференция рассматривала общие вопросы. Члены американской и английской делегаций были информированы о положении на советско-германском фронте, соотношении сил воюющих сторон, готовности Советского Союза вести борьбу до победного конца. В свою очередь, Гарриман и Бивербрук заверили советскую сторону в готовности продолжать работу по намеченному графику. От имени англо-американской миссии выступил Гарриман. Он сказал, что на конференции решено предоставить в распоряжение Советского правительства практически все то, в отношении чего были сделаны запросы советскими военными и гражданскими органами.
Закончилось открытие конференции приемом, который некоторые члены советской делегации покинули раньше времени из-за множества текущих дел.
На другой день начались заседания комиссий. 30 октября были представлены согласованные материалы руководителями шести комиссий, организованных по видам поставок:
- авиационной;
- армейской;
- военно-морской;
- транспортной;
- сырья и оборудования;
- медицинского снабжения.
Цель миссии Бивербрука и Гарримана состояла в том, чтобы выяснить, в каких конкретно материалах нуждается Советский Союз, и достичь с Советским правительством договоренности относительно возможных поставок, - считает Бережков. При этом необходимо заметить, что ни одна из категорий поставок, запрашиваемых Советским Союзом, не встретила отказа, хотя количественный вопрос встал довольно остро. По мнению зарубежных исследователей, в частности, Дэвиса, СССР показал себя требовательным союзником. С этим высказыванием, пожалуй, можно отчасти согласиться, поскольку решения конференции, действительно, не полностью удовлетворили советскую сторону. 1 октября И. В. Сталин писал У. Черчиллю: Не скрою от Вас, что наши теперешние потребности военного снабжения ввиду ряда неблагоприятных обстоятельств на нашем фронте и вызванной этим эвакуацией новой группы предприятий не исчерпываются согласованными на конференции решениями. В частности, генералиссимуса беспокоило, что в предзимние месяцы гитлеровцы постараются использовать для максимального нажима на СССР, в связи с чем он надеялся, что американское и британское правительства сделают все возможное, чтобы в будущем увеличить месячные квоты, а также чтобы уже теперь при малейшей возможности ускорить намеченные поставки.
В то же время, признавая вполне понятную требовательность советской стороны, следует подчеркнуть, что заявки СССР отнюдь не были чрезмерными. Даже Таймс отмечала весьма скромный характер советских заявок: Большое впечатление на гостившие [в СССР] делегации произвела умеренность русских заявок, факт, который с очевидностью показывает, что экономика страны с успехом смогла справиться и оправиться от потрясения, полученного первоначальным германским ударом. Эта умеренность в русских требованиях являлась одним из главных конструктивных факторов, определивших скорость, с которой совещание сумело завершить свою работу.
А. Гарриман также признал затребованные Советским Сою?/p>