Мистика огня у Паскаля и Башляра
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
?жет быть проявлен только путем выхода из логико-математической сферы в другие - философскую, психологическую и мистическую. Известно, что автор теории порядочного человека де Мере сыграл определенную роль в становлении основ теории вероятностей (см.: Тарасов Б.Н. Паскаль. М., 1979. С. 174). Й. Хейзинга указывает на агональные аспекты греческой философии, особенно гераклитовской (см.: Хейзинга Й. Homo ludens. М., 1992. С. 137). Интуитивно ощущая эту связь между игрой и философией, зная психологию своих оппонентов, Паскаль и попытался представить свой довод о существовании Бога в доступной для либертенов форме. Напомним еще раз, что, по св. Ипполиту, бог - это умный огонь. Но это еще бог ученых и философов.
Библейское и Евангельское понимания образа огня сопряжены с Богоявлением. Например, в Жизни Моисея св. Григорий Нисский так истолковывает эпизод с Неопалимой Купиной: Тогда это произошло с Моисеем, а теперь происходит с каждым, кто, как и он, освободился от земной оболочки и воззрел на свет из терновника - то есть на воссиявший нам во плоти, словно в терне луч, который по слову Евангелия, есть Свет истинный и сама Истина (Григорий Нисский. О жизни Моисея Законодателя. М., 1999. С. 35). Поэтому есть достаточные основания считать, что мистический образ огня в Амулете Паскаля амбивалентен. Он символизирует не только наказание, геенский огонь, как отмечено Флоренским, но и познание Истины.
Если Паскаль каялся в похоти познания (libido sciendi), и для него огонь явился мистическим знаком очищения и просветления, ухода от рационализма, то у Башляра мы видим движение в обратном направлении. В Психоанализе огня он ставит перед собой задачу анализа влияния архаических представлений об объекте исследования на научные, рациональные. Это даст нам возможность убедительно показать, - пишет в предисловии Башляр, - сколь небезопасны для научного познания первичные впечатления, готовность подчиниться чувству симпатии, беспечная мечтательность (Башляр Г. Психоанализ огня. М., 1993. С. 14). Примечательно, что в XX веке нам напоминают об идолах Бэкона и о качественной физике Аристотеля. В качестве инструмента изгнания этих бесов из сознания современного человека автор избирает психоанализ. Образ огня отождествляется с фрейдовским либидо. Огонь в архаичном сознании, по Башляру, связан с сексуальностью. Действительно, - пишет Башляр, следуя за Юнгом, - не только в художественном творчестве происходит сублимация либидо - это источник всех занятий homo faber (С. 52). В том числе и занятия по добыванию огня. Так, трение - это опыт явно сексуального характера Прометей - скорее пылкий любовник, чем философ-интеллектуал, а мщение богов вызвано ревностью (С. 41, 42).
Есть нечто в этих фразах, что более напоминает наивный, жизнерадостный материализм Рабле, чем холодные построения венского аналитика. Действительно, ниже, при описании истории развития представлений о химии огня, мы читаем о том, как глубоко коренятся в бессознательном ценностные представления о питании огня и насколько желательно было бы провести психоанализ комплекса , который можно назвать комплексом Пантагрюэля (С. 103). Естественно, что Башляр не забывает упомянуть и алхимические представления об огне, с их антропоморфными и сексуальными чертами. С вольтерьянским сарказмом он анализирует трактат Рассуждения о природе и распространении огня поклонницы Ньютона маркизы дю Шатле. Далее он переходит к романтизму, к Жорж Санд и Новалису с их комплексом Эмпедокла (т.е. тяготению к огню, в котором слиты инстинкты жизни и смерти), затем к символизму (Г. дАннунцио и П. Валери), дадаизму и сюрреализму (Т. Тцара и П. Элюар). Фейерверк имен, кружево цитат и ассоциаций заставляют читателя вслед за автором забыть о ранее декларированной цели. При этом остается неизменным только очарование гностическим образом огня, поэзией его дуализма, его парадоксами. И ... легкое недоумение от названия эссе, которое, впрочем, должно воспринимать с присущим постмодернизму скепсисом.
Итак, мы попытались дать описание двух мистических образов огня. Очевидно, что при всех конкретных особенностях личностей Паскаля и Башляра, эти образы являются также и образами их эпох. Во времена Паскаля эсхатологические настроения были распространены во Франции. Т. Кампанелла, автор утопии Город солнца, составляет гороскоп при рождении будущего Короля-Солнце (1638). Он предсказывает ему стать величайшим христианским государем, который вернет Иерусалим и объединит весь мир (см.: Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1996. С. 178). К эпохе Башляра приложимы слова его современника П. Валери о музее: Живопись и Скульптура - это брошенные дети. У них умерла мать - Архитектура. Пока она жила, она указывала им место, назначение, пределы. Свобода бродяжничества была им заказана (Валери П. Об искусстве. М., 1993. С. 208). Так и образ огня у Башляра - это музейная витрина с собственными и чужими воспоминаниями.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта