Медный всадник и Золотая рыбка. Поэма-сказка Пушкина
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
?о тридцать лет и три года". Заметим, что Пушкин и сам был почти ровесником века, и в этом сроке век находил своё человеческое измерение, долю, предназначенную индивиду. В поэме задан другой, собственно вековой масштаб исторического действия: "Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво..."
И.В.Гете, "Фауст", ч.2, акт 4, перевод Н.Холодковского.
Один из знаков этой необратимости - то, что на месте Евгения поселился "бедный поэт". "Его пустынный уголок Отдал внаймы, как вышел срок, Хозяин бедному поэту". Евгений, в своих мечтах о Параше, сам характеризуется как поэт: "Евгений тут вздохнул сердечно И размечтался, как поэт..." Но Евгений - "как поэт", т.е. он, подобно Петру "на берегу пустынных волн", хочет воплощения своих мечтаний, - и поэтому гибнет в столкновении с реальностью, созданной Петром. На его место, в его "пустынный уголок", приходит настоящий поэт, столь же бедный, как Евгений, но сделавший своим призванием мечтание как таковое, которое не может и не должно осуществляться. Вспомним, что в представлении Пушкина поэт, оказавшись под властью вдохновения, бежит "и звуков и смятенья полн, На берега пустынных волн". Так возникает ассоциативная связь пустоты, взывающей к творчеству, и творчества, рассеивающегося в пустоте.
"Вся эта группа из четырех произведений - трех трагедий и одной сатировской драмы - составляла так называемую тетралогию. Тяжелое впечатление от серьезного действия трагедий смягчалось веселым фарсом сатировской драмы с шутливыми разговорами, песнями и забавными плясками". С.И.Радциг. История древнегреческой литературы, изд. 2, МГУ, 1959, с.191. Характерно, что, например, у Эсхила сатировская драма составляла с предшествующими ей трагедиями единый сюжетный цикл, с общими героями.
Это новое, "комплексное" качество зрелого пушкинского творчества, в котором внешне самостоятельные произведения объединяются поверх своих жанровых барьеров, интуитивно ощущалось уже первым пушкинским биографом П.В. Анненковым, который заметил о болдинской осени 1833 года, именно в связи с "Медным всадником" и "Сказкой о рыбаке и рыбке": "В этот промежуток времени написано им в глухом уединении Болдина несколько произведений, которые по характеру своему составляют новый вид творчества, в каком уже и застала его смерть" ("Материалы для биографии Пушкина, СПб, 1855, с. 373). В чем состоит этот "новый вид творчества", остается у Анненкова непроясненным.
Братья Гримм. Сказки. Киев., "Молодь", 1988, с. 49.
См. перевод стихотворения Мицкевича "Памятник Петра Великого" в кн. А.С.Пушкин. Медный всадник, цит. изд., с. 144.
К этому случаю можно отнести точные замечание Р. Якобсона по поводу скульптурных образов у Пушкина, заимствованных из разных источников (Ирвинг, Мольер и т.д.): "Из иностранных прототипов он отбирает только те элементы, которые согласуются с его собственной концепцией, а все то, что ей противоречит, он преобразует по-своему". Роман Якобсон. Работы по поэтике. М., "Прогресс", 1987, с. 151.
Данная статья представляет собой вторую часть дилогии, первая часть которой посвящена сопоставлению "Медного всадника" со второй частью "Фауста" Гете. См. "Фауст и Петр на берегу моря", в кн. Михаил Эпштейн. Парадоксы новизны. О литературном развитии Х1Х - ХХ веков. М., "Советский писатель", 1988, сс. 41-64.
В.В.Розанов. Религия. Философия. Культура. М., "Республика", 1992, с. 367. Возможно, заметка "Рассыпавшиеся Чичиковы", откуда приводятся эти строки, - последнее, что написал Розанов.