Культурная полемика Римской империи
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
остоянии буду вынести эту размолвку. Между тем, когда ты была больна, я выходил тебя своими обетами и священнодействиями. Я мечтал о сельской жизни вместе с тобой, о том, что ты будешь полной хозяйкой в моем доме, воображал, как нас посетит Мессала. Эти надежды рассеялись. Ни вино, ни другая любовь не могут отогнать тоски. Да проклята будет сводня, доставившая Делии богатого любовника! Дары уничтожают любовь, и бедный .друг лучше богатого. А ты, который ныне предпочтен мне, сам испытаешь мою судьбу, и у тебя уже есть соперник.
Вообще для римской элегии характерна такая жанровая структура, которая выражалась в системе ограниченных сюжетных ситуаций и мотивов, в ряде традиционных образов-масок (бедный поэт, его возлюбленная, богатый соперник, сводня). В творчестве Тибулла много автобиографических мотивов, которые органично растворяются в его поэтических образах.
Проперций, как и Тибулл, писал элегии и, подчиняясь требованиям жанра, обращался к тем же самым темам, сюжетным ситуациям и образам. Но на этом заканчиваются общие черты этих двух поэтов. В отличие от прозрачных и ясных стихов Тибулла, поэзия Проперция усложненная, стиль его вычурный, перегруженный мифологическим сюжетами, характерный для Александрийской школы в Греции. Стихи его горят пафосом и темпераментом. Вместо картинок сельской жизни Тибулла, в поэзии Проперция мы видим увлечение городской суетой.
Поэт Публий Овидий Назон, прославившийся любовной лирикой, в угоду императору Августу принялся за кропотливое исследование о древнейшей римской религии, в результате чего появилась его поэма "Фасты" ("календарь"). Она содержала перечень римских праздников, а также обрядов, которые были связаны с ними и версии об их происхождении.
В данной поэме Овидий помещает Юлия Цезаря и Августа рядом с другими богами и, таким образом, присоединяет их к римскому пантеону.
Овидий внес в элегию новую, неизвестную ей до сих пор риторическую окраску и блеск остроумия.
Сам Овидий уверяет, что проза ему никогда не давалась и невольно переходила в стих:
Часто твердил мне отец: "За пустое ты дело берешься:
Даже Гомер по себе много ль оставил богатств?"
Тронутый речью отца и забросивши Муз с Геликоном,
Стал было я сочинять, вовсе чуждаясь стиха.
Сами, однако, собой слова в мерные строились стопы:
То, что я прозой писал, в стих выливалось само.
Но не только этот поэт прославлял римскую старину и Августа. Этим проникнуто творчество и других поэтов - Вергилия, Горация, Трибулла, Проперция. Все они входили в литературные кружки, которые находились под покровительством ближайшего после Агриппы друга Августа - Мецената.
Публий Вергилий Марон считается выдающимся поэтом древнего Рима. Свою литературную деятельность Вергилий начал еще в 40-е г. до н.э. В это время он подражал неотерикам и больше всего Катуллу, в основном его "ученой поэзии".
Мы вряд ли ошибемся, если назовем Вергилия первым римским стихотворцем, начавшим воспевать божественность императора и придавшим этому поклонению набожно-религиозный оттенок.
Не сразу и не открыто начал Вергилий прославлять божественность носителя верховной власти. В начале своей литературной деятельности он называл Октавиана богом только как своего покровителя, в знак благодарности за оказанную услугу.
В конце 40-х-начале 30-х годов Вергилий выпустил сборник, который состоял из десяти эклог - "Буколики".
Почитание Октавиана имеется уже в первой эклоге, но пока только в виде намека, скрытого в иносказательной беседе пастуха Титира; таким же настроением проникнуты и некоторые другие места "Буколик", где выражается отношение певца к миротворческой деятельности Октавиана. Вергилий везде передает свое личное настроение.
Именно после появления "Буколик" Вергилий сблизился с покровителем римских поэтов Меценатом, став вскоре главой его литературного кружка. В течение 30-х гг. он создал большую дидактическую поэму, которая была посвящена сельскому труду - "Георгики". В ней он прославлял сельский труд, деревню, как опору государства, стремился их опоэтизировать, возбудить интерес к сельскому труду. Это отвечало насущным потребностям политики императора Августа, который стремился возродить сельское хозяйство Италии, разоренное гражданскими войнами.
Отец пожелал сам,
Чтоб земледельческий путь был не легок, он первый искусно
Землю встревожил, надеждой сердца возбуждая у смертных,
Не потерпев, чтоб его коснело в сонливости царство.
Вергилий окутывает сельскую жизнь дымкой идеалистической утопии, изображая ее, как сохранившийся остаток "Золотого века". Поэт римской империи значительно уступает древнегреческому рапсоду в умении открыто глядеть на мир социальных отношений. Он справедливо отмечает, что мощь Рима выросла на основе свободного крестьянства, но из поля его зрения выпадают латифундии, обезземеление, рабский труд в сельском хозяйстве. Поселяне сами не знают, сколь счастлива их жизнь:
О, блаженные слишком - когда б свое счастие знали
Жители сел!
В восхвалении спокойной, трудовой и аполитичной сельской жизни, в идеализации примитивных нравов и верований италийского крестьянства мечтания эпикурейца смыкаются с политическими и идеологическими задачами империи, и эпикуреец отступает перед идеологом консервативно-религиозной реставрации. В изображении Вергилия селянин бессознательно достигает того же жизненного