Культура и духовная жизнь Руси в XIV-XVI веках
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
януть, что князь Андрей Дмитриевич Можайский(13821432гг.) был третьим сыном великого князя Дмитрия Ивановича Донского и в 1389г., по завещанию отца, получил в удел Можайск, Верею, Медынь, Калугу и Белозерск. Поначалу князь присылает в монастырь дары и щедрую милостыню, и только через некоторое время шлет к преподобному посланника, умоляя его приехать ради великого духовного дела, о котором он хотел поговорить с ним лично. Ферапонт долго не соглашается, не понимая, с какой целью князь зовет его к себе, но, под давлением братии и уговорами посланника, он все-таки едет в Можайск. Там князь его долго расспрашивает о монастыре, который тот основал, а потом открывает ему, что пригласил его, чтобы он основал монастырь рядом Можайском. Я ведь хочу твоими молитвами с Божией мне помощью воздвигнуть дом для спасающихся душ, дабы за их спасение и мне Господь Бог оставил грехи моей души и от вечной муки избавил вашими святыми молитвами. Ферапонт понимает, что ослушаться князя невозможно, особенно будучи у того в руках и принимает его предложение. В благодарность же князь и его дети щедро давали земли и милостыню Ферапонтову монастырю. Получается, что пока Ферапонт находился “на своей территории”, он мог избегать прямого подчинения князю, однако, попав в столицу и общаясь с князем напрямую, он волей-неволей вынужден был подчиняться желаниям светского правителя.
В житие Мартиниана есть аналогичный эпизод, где князь Василий Темный дает Мартиниану игуменство в Сергиевом монастыре. Это происходит при несколько других обстоятельствах: чтобы вернуть себе великокняжеский престол, захваченный Дмитрием Шемякой, Василий Темный должен нарушить так называемые проклятые грамоты, в которых он сам насылал на себя проклятие в случае, если возобновит борьбу за престол. Василий получает широкую поддержку церкви, епископы освобождают его от клятвы, и он возвращает себе московский великокняжеский престол. Таким образом, назначая Мартиниана игуменом в Троицко-Сергиеву лавру, князь выполняет свое обещание о вознаграждении в случае его победы, так как Мартиниан был в числе тех, кто благословлял Василия. Князь посылает за ним И хотя тот не хотел, уговорил, взял его, привел в Москву и дал ему игуменство…. Видимо, Мартиниан соглашается без особого давления со стороны князя, тем более что лично князь его не уговаривал, а лишь послал к нему посланника. Из этого эпизода также можно сделать вывод, что великие князья имели непосредственное влияние при назначении и переводе игуменов из одного монастыря в другой.
Другой интересный эпизод свидетельствует о том, что одобрение князя, на чьей земле находится обитель, было необходимо для назначения игумена. В самом начале пребывания Мартиниана в Ферапонтове монастыре, когда пришло время выбрать нового игумена, братия уговорила Мартиниана принять этот чин и, после наречения Мартиниана игуменом, пошли за одобрением князя, дабы тот вручил обитель новому игумену. Возможно, эта процедура носила чисто формальный характер, однако из нее четко видно, что сам по себе монастырь находился во власти князя. Это утверждение подтверждает и духовная грамота Кирилла Белозерского, который, умирая, предает основанный им монастырь Богу и Пречистой Богородице, Матери Божией, Царице небесной, и господину князю великому, сыну моему, Андрею Дмитриевичу. При этом Кирилл также просит князя следить за порядком в монастыре и даже применять к нарушителям строгие меры наказания, вплоть до изгнания из монастыря. Такая просьба подразумевает право князя-владельца земли напрямую вмешиваться во внутреннюю жизнь монастыря.
Кроме вмешательства во внутреннюю жизнь обители князь воздействовал на монастырь, закрепляя за ним право на пользование землями, освобождая от пошлин монастырских крестьян, давая право на приобретение земель.
Однако нельзя упускать из виду и то, как монастырь влиял на власть. Очень ярким примером служит благословение, данное Мартинианом великому князю Василию Темному, когда он шел отвоевывать свой престол у Дмитрия Шемяки. Когда Мартиниан вместе с братией выходит навстречу князю и дает ему благословение на борьбу с Шемякой, князь говорит: Отец Мартиниан! Если будет на мне милосердие Божие и Пречистой Богородицы и великих чудотворцев молитва, и твоими молитвами сяду на своем столе, на великом княжении, если даст Бог, то и монастырь твой достаточно обеспечу, и тебя возьму поближе к себе. Из этих слов очевидно, насколько князю важна была поддержка духовенства, причем не столько перед людьми, сколько перед Богом. Интересно, что за заступничество перед небесными силами, пусть и касающегося мирских дел, князь обещает вполне земную “плату”, то есть то, что в его компетенции. Другой пример, уже рассмотренный выше, когда князь Андрей Дмитриевич уговаривал пр. Ферапонта основать обитель рядом с Можайском, также свидетельствует о том, что для светского правителя монастыри, расположенные на его территории один из путей к спасению души, богоугодное дело: Я ведь хочу твоими молитвами с Божией мне помощью воздвигнуть дом для спасающихся душ, дабы за их спасение и мне Господь оставил грехи моей души и от вечной муки избавил вашими святыми молитвами.
IV.Итак, сделаем выводы. Отношения монастыря с внешним миром в конце 14-начале15 веков можно разделить на три основные группы: с простыми мирянами, с другими монастырями и с властью. Из простых мирян формируется братия, они пользуются церковью при монастыре, вносят